Я же говорила, чудесное утро. Конечно, я ответила, конечно, мы слегка увлеклись, и я чуть не пролила кофе на постель. Причем, даже не заметила, как с меня сползло одеяло, только скользнувший по спине прохладный воздух привел в чувство, и я с некоторой неохотой отстранилась, пытаясь справиться с участившимся дыханием и ошалелыми эмоциями. Росс тихо хмыкнул, отобрал у меня чашку, от которой еще и вкусно пахло "Бейлисом", и выпрямился, решительно заявив:
— Давай-ка, ты оденешься для начала, и не будешь мерзнуть.
Хорошая идея. Я кивнула, и стараясь не обращать внимания на усилившееся смущение, откинула одеяло и рысью поспешила в ванную, по пути подобрав халат и закутавшись в него. Одежда-то осталась там после вчерашнего душа. Пока приводила себя в порядок, категорически запретила себе запускать карусель мыслей на тему "что делать", и почему-то внутренний голос имел ехидные интонации Даринки. О Шоне и его возможной реакции на случившееся тоже старалась не думать. Одевшись, покосилась на отражение, длинно вздохнула, уняв вдруг некстати разошедшееся сердце, и вышла в номер.
— Держи, — Росс сунул мне кружку в руки, и я с наслаждением сделала первый глоток божественно вкусного напитка, аж зажмурившись от удовольствия.
Старший Рейли между тем обнял и притянул к себе, развернув спиной и прижавшись щекой к виску, и несколько минут мы так простояли в умиротворенной тишине, пока в дверь не раздался стук. Я вздрогнула, метнув на вход нервный взгляд, около уха хмыкнул Росс и, разжав руки, шагнул к двери, открыв ее.
— Проходи, мы уже почти готовы, — известил он — ну да, конечно, Шона, кого же еще.
Он шагнул в комнату, усмехнувшись уголком губ, засунув ладони в карманы сзади на джинсах, и посмотрел сначала на Росса, а потом на меня.
— Доброе утро, Кира, — негромко поздоровался он, и мои нервы натянулись еще сильнее. — Отдохнула, выспалась?
И хотя фраза звучала вполне вежливо и нейтрально, на первый взгляд, естественно, я углядела в ней скрытый смысл. Уставилась на гостя, ощущая, как вспыхнуло лицо и даже уши, и судорожно пыталась подобрать непринужденный ответ. Знает Шон или нет, где Росс ночевал сегодня? В эмоциях воцарился полный сумбур, сердце металось в груди, и слова где-то потерялись по пути к горлу. Я отвела взгляд, прочистила горло и глотнула уже слегка остывшего кофе.
— Нормально, хорошо, — выпалила наконец, чувствуя себя с каждой минутой все неуютнее.
Еще и Росс добавил переживаний, обвив рукой талию и притянув к себе, а потом невозмутимым тоном сказав:
— Кир, Шон в курсе, что я ночевал здесь. Я утром заходил уже в наш номер, и он не спал.
Вот елки. Хотя, он же сам честно признался, что не будет скрывать ничего от брата. Но… блин, я на самом деле растерялась окончательно под слегка насмешливым взглядом Шона.
— Полагаю, ожидается, что я закачу сцену ревности? — задумчиво протянул он, потер нос и шагнул ко мне, не сводя внимательных глаз.
Поскольку Росс и не собирался отпускать меня, не давая шанса отступить, я нервно вздохнула, дернула плечом и буркнула:
— Я уже не знаю, каких еще сюрпризов от вас ждать. Так что, понятия не имею, что ты будешь делать.
И вот зря я это, похоже, сказала, потому что в глазах Шона вдруг вспыхнули огоньки, усмешка стала шире, и он снова шагнул вперед, приблизившись почти вплотную. Ой. Я оказалась практически зажатой между двумя братьями, и сердце зашлось в панике, а в животе все скрутило от сладкого предвкушения. Шон же, обхватив ладонями мое лицо, наклонился совсем близко и проникновенным голосом ответил:
— Так вот, я не ревную и не злюсь, хотя и немножко недоволен, что кое-кто оказался удачливее. А еще, я очень хочу поцеловать тебя и сейчас так и поступлю, — добавил он, и чашка с кофе едва не выпала из моих пальцев — хорошо, Росс аккуратно вынул ее и поставил на стол, обхватив меня уже двумя руками.
В следующий момент Шон подтвердил свои слова делом, не дав мне ничего сказать. Ох, господи. Росс обнимал сзади, жарко дыша в шею, а губы его брата накрыли мои, целуя мягко, но настойчиво. Я напряглась, как струна, волнение и замешательство ударили в голову пряной волной, а пульс зашкаливал за все мыслимые пределы. Мысли расплывались, как туман под утренним солнышком, и по телу расползалась предательская слабость, и меньше всего сейчас думалось о том, что обнимает меня один, а целует другой. Вот совсем не до того, честно… В какой-то момент остались только инстинкты и эмоции, горячие и терпкие, и я сама не заметила, как начала отвечать, потянувшись к Шону. Сладкое, пикантное безумство, которое не хотелось прекращать.
— Росс, везешь ты, — произнес Шон через некоторое время, наконец оторвавшись от моих губ, пока я жадно глотала воздух и пыталась справиться со сбившимся дыханием. Потом мягко улыбнулся, погладил большими пальцами мои щеки и чмокнул в кончик носа. — Ты очень милая, когда смущенная и растерянная, знаешь? — сообщил Шон, чем еще сильнее вогнал меня в краску.
Так, все, хватит переживаний для одного утра и ночи. Я издала невнятный возглас, вывернулась из рук Росса и подхватила рюкзак с курткой. Ни на кого не глядя, поспешила к двери, остро чувствуя спиной два взгляда, отчего мурашки волнами бегали от затылка до самой поясницы, да еще и донесся одинаковый негромкий смех братьев. Как не споткнулась на лестнице, не знаю, под ноги я не смотрела, захваченная эмоциями, и только усевшись за стол и сделав пару глубоких вдохов, кое-как успокоилась. Через несколько минут ко мне присоединились Шон и Росс, оба довольные, как облопавшиеся сметаны коты. А младший Рейли еще и сразу завладел моей ладонью, начав тихонько поглаживать пальцы, и пока старший общался с официанткой, заказывая нам всем классический английский завтрак с омлетом, бобами и куриными колбасками, тихо сказал, наклонившись к уху:
— Я правда не злюсь, Кир, расслабься. Только немножко завидую, — и так многообещающе это прозвучало, что живот подвело от волнения, и я лишь беспомощно улыбнулась.
Мы поели, загрузились в машину — Росс снова сел за руль, — и поехали обратно домой. Светило солнце, умытая, свежая природа радовала яркостью красок и насыщенной зеленью, и в моей душе наконец воцарилось умиротворение.
Теперь за моей спиной сидел Шон, и его руки бережно обнимали, но все-таки он ощущался немного по-другому, чем его брат. Спокойнее, что ли, надежнее и уютнее. Присутствие рядом Росса будоражило и заставляло кровь быстрее бежать по венам, а вот к Шону хотелось прижаться, свернуться клубочком на коленях и замурлыкать, как большой кошке. И чтобы за ушком почесал. Я едва не хихикнула от пришедшего в голову сравнения, нежась в объятиях и млея от близости младшего Рейли, уже без всякого смущения. Спиной чувствовала, как сильно, ровно бьется сердце, шею грело теплое дыхание, и время от времени пальцы Шона тихонько поглаживали мой живот через блузку между нижним краем корсажа и поясом джинсов. Прикрыв глаза, я пребывала в зыбком полусне, тело охватила мягкая нега, и на губах блуждала довольная улыбка. Вот так совсем хорошо, и все-таки пока жутко непривычно принимать знаки внимания сразу от двоих, да еще и наблюдать вместо ревности и выяснения отношений лишь легкое соперничество, не переходящее во что-то серьезное.
На обратном пути мы еще один раз останавливались поесть, и — по моей просьбе, когда увидели вполне неплохо сохранившиеся развалины то ли замка, то ли аббатства. Хорошо, к ним вела дорога, и никаких заграждений не стояло, и я едва не запищала от восторга, когда наконец утолила свою страсть к таким местам и наделала целую обойму фоток. Полностью ушедшая в нирвану и восторг, я даже не особо возражала против совместных снимков и с Шоном, и с Россом. Очень кстати, таких романтичных, Даринке наверняка понравится. Она же жаждала увидеть обоих братьев. На ферму мы приехали где-то ближе к обеду, и Росс, перекусив парой бутербродов, ушел на производство, а мы с Шоном остались одни. Признаться, на несколько мгновений я почувствовала себя немного неуютно под его внимательным взглядом и поспешила разрядить обстановку:
— Что Росс хотел показать мне? Помнишь, он говорил позавчера вечером?
— Да, сейчас, — кивнул он и направился к лестнице.
Я же заняла диван, забравшись с ногами и укрывшись пледом — в доме было прохладно, надо бы попросить Шона развести камин. Вскоре он вернулся, неся в руках старинную шкатулку, и я уверилась в том, что мои догадки правильные. Именно ее описывала в своих воспоминаниях Шейла.
— Держи, — протянул мне Шон и с невозмутимым видом уселся рядом на диван, уложив мои ноги к себе на колени. — Открывай.
На несколько мгновений меня посетило могучее чувство дежавю — точно так же пару дней назад сидел со мной его брат во дворе… Отмахнувшись от назойливых мыслей, я решительно открыла шкатулку и застыла, уставившись на кулон из крупного изумруда, в середине которого искрилась теплым светом звездочка.
— Семейная реликвия, — пояснил Шон то, что я и так уже знала благодаря дневникам. — Передается по наследству, от родителей к детям, именно этот кулон подарила фея в залог своего обещания, — добавил он.
Украшение очень походило на то, которое описывалось в дневнике. Но мне все-таки до конца не верилось, несмотря на встречу с феей и знак клевера на плече. Сознание со скрипом принимало то, что в нашем современном мире еще остались места, где могут случаться чудеса.
— Красивое, — негромко ответила я, рассматривая кулон.
— Возьми его, — предложил вдруг Шон, и я покосилась на него.
Мой собеседник улыбался, во взгляде блестела хитринка. Одну руку он положил поверх моих ног, вторую на спинку дивана, а голову склонил к плечу.
— А можно? — переспросила я с сомнением. — Если это подарок фей и семейная ценность?
Он хмыкнул и погладил мою коленку.
— Тебе — можно, — кивнул Шон. — Это чужим нельзя, а ты уже не чужая, — чуть тише и со всей серьезностью добавил он.
Я снова перевела взгляд на шкатулку, кулон, и, решившись, протянула пальцы и осторожно коснулась украшения. Камень оказался теплым, а когда подушечки дотронулись до гладкой поверхности, звездочка внутри вспыхнула ярче. Моя рука чуть не дернулась обратно, но застыла, а я во все глаза наблюдала, как от сердцевины расходятся во все стороны золотистые змейки. Офигеть, а…
— Ну все, тебя окончательно признали, — весело отозвался Шон, и я очнулась от замешательства.
Вскинула голову, прищурилась, глядя на довольного собеседника, потом аккуратно закрыла шкатулку.
— Шон, я ни на что не давала еще согласия, — вернула его в реальность. — Чудеса — это, конечно, здорово…
— Поехали в рощу? — перебил вдруг он, не дав договорить. — Погода отличная, прогуляемся верхом.
В рощу, значит. Прогуляться. Ну ладно.
— Разговор не закончен, — предупредила я, и почему-то с Шоном такой напряженности и нервозности, как с Россом, не испытывала, затрагивая щекотливую тему.
Шон хмыкнул, усмехнулся и поднялся, аккуратно спустив мои ноги.
— Я за лошадью, выходи во двор, — невозмутимо произнес он и вышел из гостиной.
Ох, черт, а шкатулку-то не забрал. Я вскочила с дивана, чуть не запутавшись в пледе, и поднялась к себе, решив пока оставить в комнате, а когда вернемся, отдать. Как-то вот так, на виду, оставлять ценную вещь не хотелось, хотя из дневника знала, что украсть точно не украдут. Да и вряд ли тут воры водятся, и вообще, уверена, дом на сигнализации. Все-таки, уединенное место. А заскочив к себе и оставив шкатулку на столике, покосилась на шкаф, покусала губы и мысленно махнула рукой, сдавшись на милость шальному желанию. Быстро скинула джинсы, достала любимую длинную юбку и вернулась вниз. В конце концов, я же с Шоном поеду, а не отдельно, и если память не изменяет, можно сидеть и на одном боку, необязательно по-мужски. И вообще, я же девочка.
Я вышла во двор, подставив лицо ласковому солнышку, и зажмурилась, задумчиво улыбнувшись, вдохнула полной грудью свежий воздух, прислушалась к тишине. Только изредка где-то чирикала птица, да ветерок шелестел ветвями. Хорошо.
— Кира, — раздался голос Шона, и я очнулась, посмотрев на него.
Он уже ждал рядом с лошадью, поглаживая животное по шее, и я поспешила подойти. Легко забравшись в седло, младший Рейли протянул руку и усадил перед собой, крепко обняв и уткнувшись носом в висок, и мы неторопливо поехали к видневшейся невдалеке роще.
— Кир, а что тебя дома держит? — вдруг негромко спросил Шон, и я вздрогнула от его вопроса.
В самом деле, что?
ГЛАВА 11
Я давно жила одна, раз в несколько месяцев встречалась с немногочисленными подругами — только с Даринкой получалось чаще, и, пожалуй, она после родителей была для меня самым близким человечком. Да и в последнее время я при первом же удобном случае сбегала в другие страны из сумрачного и серого Питера. Однако вот так все бросить и уехать насовсем куда-то далеко…
— Шон, я не знаю, — нервно дернула плечом, рассеянно потянувшись к гриве лошади и начав теребить прядь. — Мы же знакомы всего четыре дня…
— А ощущение, что очень давно, — подхватил он, когда я растерянно замолчала. — С твоим приездом дома стало уютнее, — выдохнул он, легонько коснувшись губами моего виска. — Знаешь, как хочется возвращаться домой, когда там кто-то ждет и встречает?
Он говорил почти то же, что его брат вчера, сердце кольнуло застарелой тоской, и я неслышно вздохнула. Еще бы, а уж как мне хочется… Ждать и встречать того, с кем уютно и тепло, кто позаботится и одарит лаской, поддержит, когда тебе плохо, или порадуется вместе с тобой. Или тех.
— Вчера я обещала Россу остаться дольше, — призналась, собравшись с духом. — А дальше посмотрим.
Шон обнял крепче, и его губы снова невесомо скользнули по щеке.
— Я очень рад, Кира, — шепнул он. — Спасибо.
И к собственному удивлению, я ответила с немного застенчивой улыбкой:
— Знаешь, наверное, я тоже рада.
Думаю, время действительно поможет расставить мысли по полочкам и понять, насколько серьезно все происходящее, несмотря на мистические знаки. Мы уже доехали до рощи, и я немного отвлеклась от беспокойных размышлений. Шон остановил лошадь, спрыгнул на землю, и я последовала за ним, соскользнув прямо в подставленные руки и оказавшись в заботливых объятиях. Оглянулась на деревья и поинтересовалась:
— А не боитесь, что сюда случайные люди забредут?
— Не забредут, — уверенно отозвался Шон, обняв за талию и увлекая к тропинке. — Для случайных это просто роща, феи умеют защищать свои тайные места от чужих.
О, как, продуманно, ничего не скажешь. Мы брели по тропинке между густыми кустами, держась за руки, и спустя несколько минут вышли в центр рощи к плоским камням. Я окинула быстрым взглядом поляну, но все равно пропустила появление крылатой шутницы, возникшей перед моим лицом буквально из воздуха.
— Ой, какая яркая стала, — тут же прощебетала фея, жужжа крылышками и расплывшись в жутковатой улыбке с остренькими зубами. Сделала круг, обдав слабым цветочным ароматом, снова зависла впереди и захлопала в ладоши. — Здорово так вышло, — удовлетворенно произнесла она и кивнула головой. — Теперь не угольки, теперь ты горишь ровно и ярко, — фея радостно хихикнула, потом посмотрела на моего спутника. — Привет, Шон, — радостно поздоровалась малышка и помахала ему.
— Привет, — он кивнул, как старой знакомой. — У Киры вопросы остались, поговоришь?
Я только открыла рот, собираясь откреститься, однако фея тут же стала серьезной, пристально посмотрела на меня и наклонила голову.
— Поговорю, — согласилась она.
Пришлось тихо закрыть рот и признаться самой себе, что вопросы все-таки есть. Шон отошел в сторонку и присел на камень, сунув в рот травинку и поглядывая на нас. Я прошлась к дальнему краю поляны, фея летела рядом со мной, а потом и вовсе присела на плечо, мазнув по щеке крылышком и болтая ногами.
— Почему ты выбрала одну меня сразу для двоих? — тихо спросила я, покосившись на безмятежного Шона — вряд ли у него такой острый слух, что он услышит мои слова.