«Де Кастельно» тридцать четвертого года вскоре кончилось, и ему на смену появилось крайне хорошее «Поммери». Рука об руку друзья поднялись по лестнице в излюбленную трофейную комнату. Чувствуя, как кружится голова, Реджи со смехом обрушился в свое кресло и взял с поднесенного Винсентом подноса бокал.
— Последний, — объявил Реджи Винсенту и взмахнул свободной рукой.
— Глупости! У нас праздник, — запротестовал Гарольд.
— Последний, иначе бедняге Винсенту придется укладывать тебя в постель, потому что я отключусь прямо здесь на ковре, — Реджи указал на расстеленный перед камином прекрасный турецкий ковер, а затем еще раз отхлебнул великолепного шампанского.
— Или ты останешься тут со мной, — ярко сверкая глазами, хитро заметил Гарольд. Он наконец-то подошел к Реджи, сел напротив и предложил сигару. — Что за друг я буду, если отправлю тебя в таком состоянии в постель к беременной жене?
Реджи подался вперед и взял сигару. Правда, для этого ему пришлось приложить чуть больше усилий, чем того требовало простое действие.
— Мой лучший друг, — тепло произнес он, позволив Винсенту обрезать ее кончик.
Гарольд взмахом руки отослал Винсента из комнаты и, держа в руке американскую «Зиппо», склонился ближе.
— Навсегда, — серьезно пообещал он и крутанул колесико, расцвечивая заполнявший комнату уютный полумрак яркими искрами.
Приблизившись, Реджи поместил кончик сигары в пламя.
— Навсегда, — согласился он, с улыбкой встретив взгляд лучшего друга.
~~~
Пятница, 26 октября 2012 года
К тридцати годам Шерлок осознал незыблемость двух вещей: своего интеллекта и глупости почти всех окружающих. За последние же десять — за одним мучительно ужасным исключением — к ним прибавилась уверенность в третьей: Джон Ватсон всегда будет на его стороне.
Теперешнее расследование вновь доказывало, что второе заключение является более-менее верным. Шерлок знал это еще до отъезда с Бейкер-стрит. У Итана Стюарта была жена, он ждал ребенка. Между тем любовь способна вынудить людей вести себя нелогично, и эта нелогичность почти всегда заключалась в весьма конкретных предсказуемых поступках. Если бы Итан подозревал, что ребенок не от него, он набросился бы на наиболее подходящего кандидата или, возможно, на свою жену. Если бы он хотел денег, тогда очевидной мишенью становился его дед. Если бы он не желал покидать дом, ему, очевидно, просто требовалось отказаться подписывать договор о продаже. Убивать же агента не было вообще никакой необходимости.
Естественно, полиция Суссекса оказалась слишком глупой, чтобы осознать эти истины. Они не обнаружили ни мотива, ни существенных улик, а потому просто схватили того подозреваемого — если его только можно было назвать «подозреваемым» — у которого не было алиби.
На допросе в полиции Итан заявил, что был расстроен продажей усадьбы и потому решил вернуться домой пешком, а не на такси или общественном транспорте. Шерлок с легкостью мог проверить его слова, подключившись к подходящей сети камер видеонаблюдения, но тогда местные болваны остались бы вообще без подозреваемых и с неизвестным убийцей вдобавок. Соблазн предъявить им настоящего преступника был чересчур велик.
На полу, там, где упала жертва, ничего интересного не обнаружилось, поэтому Шерлок поднялся наверх, повернул направо, миновал дверь, которая, как он знал, вела в коридор для прислуги, и распахнул следующую створку. За ней находилась трофейная комната, где и был нанесен первый удар.
Шерлок вошел внутрь и нащупал на стене выключатель, но легкий хлопок по нему не принес никаких результатов. Впрочем, он по-прежнему держал в руке ультрафиолетовый фонарик. Он торопливо включил его, и комнату немедленно затопил бледно-голубой свет, а по стенам расползлись густые тени. Сразу же засветились все белые предметы: заячий мех, скелет обезьяны, скалящаяся с доски на стене голова полярного медведя.
Шерлок шагнул внутрь, вспоминая трофейную комнату в доме, где прошло его детство. Та, в которой он находился сейчас, пребывала в таком беспорядке, какой работавшая на его семью прислуга никогда бы не допустила. Все вокруг покрывал толстый слой пыли, чувствовался затхлый запах старого позабытого меха. Когда-то Шерлок знал назубок все названия костей из принадлежавшей его прадеду коллекции скелетов, и сейчас в памяти всплывали смутные, полустершиеся воспоминания — перечень различий в строении скелетов птиц, ящериц и животных, как четвероногих, так и двуногих.
Обернувшись, Шерлок заметил пустое место там, где прежде стояла лампа. В полицейском отчете в качестве орудия убийства упоминался торшер, который с такой силой обрушили на голову жертве, что ее череп разлетелся на костные осколки. Впрочем, каким-то чудом ей удалось прожить еще достаточно долго, чтобы на непослушных ногах выбраться за дверь — Шерлок миновал дверной проем и, стараясь не слишком широко переставлять ноги, отсчитал четыре шага между дверью и балконом, через перила которого жертва перевалилась и полетела вниз навстречу собственной смерти.
Четыре шага. Могла ли она протащиться эти четыре шага с пробитым черепом? Будет необходимо взглянуть на тело.
Шерлок вернулся к двери и, опустившись на колени, провел рукой по деревянному полу. С двух сторон доски были темными и отполированными, а посередине, там, где ковровая дорожка защищала дерево от солнца, тянулась более светлая полоса.
Встав на четвереньки, Шерлок положил фонарик на пол и внимательно уставился на него, следя за каждым движением. Единственным объяснением, как жертва могла найти достаточно сил, чтобы пересечь коридор и опрокинуться через перила, была инерция. Что возможно только в том случае, если бы пол был покатым. Но нет, фонарик лежал совершенно неподвижно, даже после того, как Шерлок легонько толкнул его, чтобы заставить катиться. Да, он покачнулся, но вскоре замер, под острым углом лизнув пол лучом света.
Джон, признав, что нуждается в его присутствии рядом, подумал Шерлок. Джон не всегда мог поставлять полезные сведения или проявлять проницательность, но его вопросы неизбежно оказывались тем, в чем нуждался детектив, чтобы подтолкнуть свои размышления по дороге, ведущей к разгадке тайны.
Шерлок быстро набрал сообщение — Нужно, чтобы ты немедленно поднялся. ШХ — и сел, прислонившись спиной к стене в ожидании, когда его источник вдохновения присоединится к нему.
~~~
Поднявшись на лестницу, Джон завернул за угол и со вздохом произнес:
— Не далее как в двух футах справа от тебя есть банкетка, Шерлок.
Подчеркивая сказанное, он подошел к ней и положил на нее куртку.
Десять лет назад представшая картина поразила бы его; Шерлок, на первый взгляд, казался чересчур хорошо одетым и зацикленным на личной гигиене, чтобы растянуться на полу подобным образом. Пять лет назад, когда Шерлок вернулся после своей мнимой смерти, у Джона перехватило бы сердце от увиденного. Его на самом деле дважды доставляли в реанимацию с удушьем, после того как Шерлок по своему обычному безрассудству пугал его. Теперь же он просто принял это за знак, что Шерлок ведет себя естественно.
Стоило Джону приблизиться, как Шерлок поднял взгляд, встречаясь с ним глазами, но даже не подумал встать.
— Расследование уже успело нам надоесть? — улыбаясь, спросил Джон.
— Присаживайся, — пригласил Шерлок, продолжая успешно игнорировать такие смертельно скучные мелочи, как мебель.
— Если это какая-то там попытка напугать меня пауками или чем-нибудь еще, ничего не выйдет. Кто не бывал в пустыне, тот, знаешь ли, просто не видел насекомых, — Джон опустился на пол, чуть хрустнув суставами, хотя и не так сильно, как это могло бы выйти у другого человека его возраста.
— Как может женщина выйти из трофейной комнаты, — Шерлок указал на открытую дверь по другую сторону от него, — пересечь этот коридор и перевалиться через приходящиеся ей по пояс перила, при условии, что у нее пробит череп?
— Никак, — ответил Джон. — Не пойми меня неправильно… в свое время я повидал немало разгуливающих мертвецов, но…
— Немало чего?
Джон замолчал, столкнувшись взглядом с широко распахнутыми от удивления глазами Шерлока. Мысленно еще раз прогнав сказанную им фразу, он рассмеялся и покачал головой.
— Нет, не таких, как зомби. Это…
— Понятное дело, нет, — язвительно заметил Шерлок. — Объясни…
— Смотри, — перебил Джон. — Такое бывает, когда кого-то ранят, но адреналин или что-нибудь еще не дают упасть. Порой, если травматический шок или повреждение по каким-либо причинам не вызывают немедленной смерти, некоторые люди оказываются в состоянии прожить не один час, прежде чем умереть от, не знаю, внутреннего кровотечения, заражения крови или чего-то иного.
— Но это в случае ранения в туловище, — возразил Шерлок. — Или при попадании в голову пули малого калибра, которая может пройти по внутренним каналам черепа.
— Тогда шанс выжить есть, — согласился Джон. — Но в этом случае, если только полицейский отчет был составлен абсолютно точно… — он пропустил мимо ушей шерлоково насмешливое хмыканье… — у жертвы не было ни малейшей возможности сделать хотя бы шаг без посторонней помощи.
Раздраженно фыркнув, Шерлок поднялся, с кошачьей грацией потянулся всем телом, после чего положил фонарик на пол и наклонился, чтобы рывком одной руки поставить Джона на ноги.
— Сюда, — произнес он и потащил его в ближайшую открытую дверь.
Сердце Джона испуганно забилось, в вены хлынул адреналин, стоило ему увидеть острые зубы и нечеткие тени. Оттолкнув Шерлока в сторону, он потянулся за пояс джинсов к «Зиг-зауэру» и только тогда узнал огромное чучело медведя.
— Боже, — пробормотал он, свирепо уставившись на Шерлока за то, что тот не предупредил его.
В комнате было слишком темно, чтобы Джон сумел разглядеть выражение лица друга, но вот удивление, появившееся в его голосе, когда он заговорил, расслышал вполне ясно.
— Трофейная комната, Джон. В первой половине прошлого столетия охота являлась довольно распространенным развлечением.
— Да, спасибо, — выпалил Джон. — Так это тут на нее напали?
Шерлок сжал его плечи и остановил точно на пороге.
— Она вошла в комнату здесь. Удар был нанесен в левый висок, — пальцы Шерлока прочертили линию от скулы Джона вверх к виску, а затем — к темени. — Скорее всего, утяжеленным основанием лампы… мы будем знать больше, когда изучим улики.
Кивнув, Джон сделал шаг назад.
— Тогда она падает здесь, — произнес он и посмотрел на паркет под ногами. — Тут был ковер?
— Но она не падает, — поправил Шерлок и снова взял Джона за плечи. Развернув его вокруг собственной оси, детектив толкнул его, заставляя неуверенно двинуться вперед, в коридор. — Она идет здесь, все еще держась на ногах, и…
— Невозможно, — немедленно возразил Джон и, ненавидя себя за это, остановился в двух футах от перил. Он никогда не боялся высоты, пока не настал тот день восемь лет назад, когда он смотрел, как Шерлок делает шаг с крыши Бартса. И пусть даже Шерлок вернулся, за те три года, что его не было, не поддающийся логике страх накрепко засел у него в голове.
— Именно! — Шерлок прошел мимо Джона и свесился с балкона.
Не раздумывая, Джон вцепился сзади в длинное пальто, стиснул в кулаке плотную шерсть. Это было то самое пальто, пальто, покрытое пятнами крови, обтягивавшее сломанное тело, которое вовсе не было сломано. Джону удалось тогда завладеть этим пальто с помощью омерзительных угроз, но все же не прибегая к необходимости красть его из хранилища вещдоков в Скотланд-Ярде. Он сдал его в химчистку, и оно, утратив всякий вид, висело в прихожей 221Б, и никто и ничто, кроме пыли, его не касались.
А когда Шерлок вернулся — когда они оба вернулись, покинув свои обособленные, личные преисподние — когда, наконец-то, было покончено с криками, спорами и слезами, Шерлок надел это пальто, словно тех трех лет, что они провели вдали друг от друга, не существовало вовсе, а потом они пошли поужинать. И именно тогда Джон осознал, до чего сильно он любит Шерлока и до чего несбыточной суждено быть этой любви.
— Так как, Джон? — спросил Шерлок. Он отступил назад, и его спина мгновенно прижалась к кулаку Джона.
Заставив себя выдохнуть, тот разжал пальцы, выпуская пальто, и покачал головой.
— Ни малейшего понятия.
Шерлок молча кивнул, развернулся на каблуках и исчез в трофейной комнате, захлопнув за собой дверь.
Брови Джона взлетели вверх, и какое-то время он ждал, полагая, что в любой миг Шерлок вернется. Через широкую щель между створкой и полом не просачивалось ни лучика света. Джон целую минуту проторчал под дверью в ожидании, прежде чем решил, что Шерлок просто неподвижно стоит там в темноте. Возможно, пытается залезть в голову убийце. Или задремал стоя.
Покачав головой на странности соседа, Джон наклонился, чтобы подобрать фонарик, и тут его внимание привлек непонятный проблеск зеленого цвета. Заинтересовавшись, он поспешно подошел к тому месту, где сидел Шерлок, наклонился ниже. На полу было какое-то зеленое пятно, перламутрово переливающееся под бело-голубым светом фонарика.
Первым делом Джон подумал о люминоле, но пятно совершенно на него не походило. Люминол светился синим, а не зеленым, да и с какой радости полиция стала бы его здесь использовать? Стоил он чертовски дорого, к тому же, насколько было известно Джону, никто не станет пытаться убрать место преступления до тех пор, пока расследование не завершено.
Джон всмотрелся пристальнее, стараясь определить, на что похоже пятно по форме. Оно производило странное впечатление, точно наведенная фокусником иллюзия. Казалось, его бледные очертания парили над полом, образованные, вероятно, скопившимися за столетие или еще больший срок наслоениями мастики. Заинтересовавшись, Джон осторожно придвинулся еще ближе, поднял фонарик и неподвижно застыл, когда пятно исчезло.
Очень медленно Джон отступил туда, где стоял мгновение назад. Его взгляд заметался по полу, бесплодно разыскивая зеленый проблеск. Подумав, что это может быть чем-то вроде следствия преломления света на полированной поверхности пола, он опустил фонарик, и смутные очертания проступили снова.
Джон знал, что именно такой наплыв чувств испытывает в подобные мгновения Шерлок. Сквозь тело пронеслась все сметающая на своем пути волна возбуждения. Не сводя с пятна глаз, он протянул руку к фонарику и поднял его. Картинка заметалась из стороны в сторону, заплясала, исчезая и вновь появляясь дюймом выше, а затем опять возвращаясь туда, где была до этого, пока окончательно не пропала, когда угол, под которым падал свет, превысил сорок пять градусов.
Широко ухмыльнувшись, Джон опустил фонарик, и знакомые очертания вернулись, быстро замерцав по мере того, как менялся угол падения света, и вновь исчезнув, стоило направить луч прямо на них.
Джону захотелось немедленно позвать Шерлока, но тот был занят… чем-то, что бы он ни делал в темной трофейной комнате, где погибла женщина. Кроме того, это он обнаружил пятно. Лучше всего самому полностью во всем разобраться и посмотреть, не получится ли выиграть очко-другое, прежде чем Шерлок присвоит себе все лавры.
К тому же, очень может быть, тут вообще нет никакой связи. Это зеленое пятно, должно быть, просто какой-то отпечаток, оставленный в слоях мастики и, возможно, сохранившийся там с незапамятных времен. Впрочем, на данный момент Джону не оставалось ничего лучшего, кроме как притаиться под закрытой дверью и попробовать убедиться, что никакие чокнутые убийцы агентов по продаже недвижимости не собираются выскакивать из тени и ударять Шерлока лампой. Достав блокнот и ручку, он принялся делать набросок первого узора — того, что был виден при положенном на пол фонарике и направленном прямо на него луче.
Постепенно продвигаясь вперед, Джон поднимал фонарь все выше и зарисовывал каждое вновь появлявшееся изображение. Не меняя положения головы, он всякий раз старательно пытался отобразить расстояние между их контурами. К тому моменту, когда все закончилось, от напряжения ломило глаза, и только тогда Джон сообразил, что мог бы облегчить себе задачу, если бы додумался погасить занимавшую весь потолок парадного зала люстру. Впрочем, теперь было слишком поздно. Он просто примет парацетамол, когда вернется в гостиницу.