Это было просто здорово! Снова оказаться вместе там, где начинался их роман. Их отношения. Где зарождалась их любовь!
Натке надо было возвращаться домой, а Павел после сдачи экзаменов, обещал приехать во Фрунзе. Но, посовещавшись, решили, что Павел все-таки отвезет Натку домой и передаст ее родителям из рук в руки, как и обещал. Поэтому, сборы были спешными.
Натке очень не хотелось уезжать, но приезд сестры обязывал вернуться домой. Сестра Лена вышла замуж в апреле, и вот теперь, в начале августа, они с мужем решили провести продолжающийся медовый месяц на Иссык-Куле. Навестить родственников во Фрунзе, да еще и съездить на курорт.
Следующим утром Натка с Павлом сели в автобус. Натка не была дома почти полмесяца, и вот теперь возвращалась. Удивительно, что запланированные три дня счастья растянулись на целых пятнадцать дней. Да еще каких! Столько впечатлений! Столько эмоций! Столько открытий! Целая маленькая жизнь была прожита за эти две недели. И на душе у Натки было легко, потому что она знала, что через недельку они с любимым Пашенькой будут снова вместе, да еще где! Там, где судьбой было уготовано им встретиться еще в прошлом году.
ПОЕЗДКА НА ИССЫК-КУЛЬ.
Через неделю мягкий автобус увозил веселую компанию молодых людей из душного города к прохладным водам неповторимого горного озера. Павел познакомился с молодой семейной парой - сестрой Натки и ее мужем Сашей. Настроение у всех было просто отличное.
Когда автобус выгрузил путешественников на трассе, молодой компании пришлось еще около двух километров идти пешком по тропинке, которая вилась через пшеничное поле. В воздухе стоял густой аромат цветущей иссык-кульской полыни, который, смешиваясь с испарениями земли и свежестью бриза, пьянил голову и ублажал обоняние. Только в этих местах всем телом ощущаешь, как здоровьем наполняется каждая клеточка организма.
Солнышко припекало, поэтому девчонкам пришлось отыскать шляпки, дабы избежать ожога носа и щек. Парни же ничего не боялись. Закинув сумки за плечи, они бодро пробирались среди колосьев пшеницы. Вдали синело озеро, а еще дальше, на том далеком берегу, виднелись горы. Они бережно окружали озеро, величественно возвышаясь над ним. Картина была ну просто сказочной!
Добравшись до дома отдыха «Геолог», парни оставили своих дам в тени деревьев охранять багаж, а сами отправились в регистратуру, чтобы отметить путевки и выбрать самый замечательный коттедж. Девочкам не слишком долго пришлось ждать. Натка каждый год ездила в этот дом отдыха, поэтому каждый домик, каждое деревце ей были знакомы. Она сразу поинтересовалась, какой же коттедж для отдыха им выделили в этом году? Ожидания ее превзошли себя. Им попался самый лучший домик, который находился на березовой тенистой аллее, недалеко от спортивной площадки, окруженный клумбами с цветами. Он был с застекленной верандой, которая могла служить кухней или гостиной, и с большой просторной комнатой с четырьмя кроватями. Всем очень понравилось их жилище: лучше и придумать нельзя. Две предстоящих недели отдыха – как в раю!
Парни пошли с ведром и графином за водой, а девочки принялись за уборку домика, так как на полу было немало песка, принесенного с пляжа прежними жильцами вместе с обувью. Чистота – залог здоровья. Всегда приятно обустраивать жилище под свой вкус и создавать уют.
Девочки быстро распаковали вещи, разместили их по полкам. Потом, когда вода была принесена, сестры отправили своих мужчин в столовую, чтобы те забронировали столик и смену, в которую им предстояло обедать. Единогласным решением была выбрана вторая, которая позволяла не слишком рано вставать утром, чтобы успеть на завтрак. В полдень можно было подольше находиться на пляже. Да и вечером приятно было бы ходить в столовую, когда солнце становилось не таким жарким.
Натка сбегала за постельным бельем к кастелянше. Застелив постели, решено было наконец-то накрыть на стол: порезать батон и овощи – помидоры, огурцы и болгарский перец, нарезать сало и колбасу, поставить чайник. Когда парни вернулись, началось настоящее пиршество на веранде. Открыли бутылочку вина, и выпили за новоселье и чудесное начало отдыха.
Солнце в обед палило нещадно, поэтому все решили переждать это время в помещении, лежа на кроватях. Ведь пятичасовая поездка на автобусе тоже была утомительной.
Девочек сон сморил сразу, ну а парни вышли на веранду, чтобы покурить и поговорить на самые мужские темы.
Перед ужином компания дружно пошла на пляж, чтобы окунуться в бодрящую прохладу озера, дабы набраться сил на вечернюю прогулку.
Натка с Павлом, вспоминая моменты знакомства, вышли на пирс. Раздевшись, оба прыгнули в воду и поплыли к буйкам.
- А где же большие рыбы, которые хватают за ноги? – спросила Натка, и хитро посмотрела на Павла.
- Не знаю, но теперь здесь водятся большие зубастые крокодилы, которые, ну просто обожают лакомиться вкусными девушками, - парировал Павел.
Он подплыл к Натке и обнял руками под водой за талию.
- Теперь ты от меня стремительно не убегаешь, то есть, не уплываешь, как в прошлом году.
- Как же, убежишь от тебя, - рассмеялась Натка. – И вообще, ты меня волнуешь, когда вот так прикасаешься ко мне.
- Погоди. То ли еще будет!
- Не пугай меня, а то еще утону от испуга, переживая за свою невинность.
- Недотрога ты моя. Запомни, ты очень мне дорога. Я тебя не обижу. А теперь . . . держись!
И Павел нырнул, потянув Натку за собой. Под водой он приблизил свои губы к ее губам и поцеловал. Это продолжалось столько, насколько хватало воздуха в легких.
Счастливые, они вынырнули, и наперегонки поплыли к пирсу.
На берегу, обсохнув, решили пройтись вдоль береговой линии. Взявшись за руки, они побрели по влажному песку, утопая босыми ногами в нем, и выискивая по пути самые крупные ракушки, выброшенные волнами на берег.
В столовой ужинали в маленьком уютном зале. Столик был накрыт белоснежной скатертью. На каждом столе находилась высокая ваза, в которой стояла одна живая роза. Цветы на протяжении всего отдыха были всегда свежими, только что срезанными. Сама столовая тоже была окружена клумбами с цветами. Розы в этом природном климате росли пышно. Высокие стебли венчали тяжелые бутоны различного оттенка и аромата. И эти бутоны заглядывали в приоткрытые окна столовой. Что создавало самую замечательную атмосферу.
Да и меню, на удивление, было разнообразным, а блюда вкусными. На столе всегда стояла свежая выпечка. Ешь – не хочу.
- Да, - сетовали девчонки, - тут не похудеешь. И отказаться от вкусностей нет, ну, никаких сил!
- Вы можете не есть булочки, нам же больше достанется, - говорили парни.
ПЕРВЫЕ ОТКРОВЕНИЯ.
Вечером решено было пойти на танцы. Натке так хотелось окунуться в атмосферу годичной давности! Музыкальные композиции, звучавшие на танцплощадке, почти не поменялась с прошлого года, ставили все тот же «Вояж». И Натка с удовольствием, без стеснения, в медленном темпе кружила в объятьях любимого человека. Она была на таком эмоциональном подъеме, что казалось, может в любую минуту взлететь над землей, поднимаясь на крыльях любви. От легкого прикосновения к своему дорогому человеку, который вел ее в танце, тело изнемогало, истома заливала каждую клеточку организма. До боли, до конвульсий требовало освобождения от этой непонятной сладостной тяжести.
Вечерний променад по пляжу не мог остудить голову. Лицо пылало непонятным огнем, и хорошо, что ночь скрывала волнение, которое отражалось на этом лице. «Что со мной происходит? Что за непонятные процессы идут в моем организме? Почему хочется плакать и смеяться одновременно? Почему я начинаю чувствовать себя единым целым с этим моим замечательным, таким хорошим и родным Пашкой? - размышляла она. - Вопросы. Вопросы. Вопросы. Где-то должны найтись и ответы. Но где их искать? И как?»
- О чем ты задумалась? – спросил ее Павел
- Как ни странно, но почему-то все время думается о тебе.
- Надеюсь, что никакие планы мести за утреннее утопление не вынашиваешь в своей хорошенькой головке?
- Нет, пытаюсь разобраться: кто ты для меня? Что ты для меня? И в каком соусе тебя подавать? – отшутилась Натка.
- В сладко-кисло-соленом, приправленном любовью и нежностью, – шепнул ей на ухо Павел.
Тут же вспыхнуло огнем где-то внизу живота. Ноги чуть не подкосились, но с трудом взяв себя в руки, Натка ответила:
- Не играй с огнем, милый. Иначе проглочу тебя и костей не оставлю.
- Анаконда ты моя! Змейка подколодная! Может, я и добиваюсь стать твоей жертвой, дабы утолить ТВОЙ ГОЛОД.
- Паш, не дразни меня! Я сама не понимаю, что со мной происходит!
- Ты просто любишь меня. И поверь, все, что ни происходит, к лучшему. Доверься мне. А теперь дай мне тебя поцеловать.
Он обхватил ее голову руками, притянул к себе и нежно коснулся губ, еле заметно касаясь языком уголков, дразня и лаская. Миллионы иголок проснулись в теле Натки. Она готова была упасть, так как голова кружилась, а сознание реальности покидало ее.
Она отстранилась от него и еле произнесла:
- Я на грани обморока. Тело стало не моим. Ноги как ватные.
Парень бережно взял ее на руки, прижал к себе, как самую большую драгоценность, и понес. Натка обвила его шею руками. Зарылась лицом в волосы. И слезы, то ли счастья, то ли облегчения души сами покатились из глаз.
- Ты плачешь?
- Нет, я так радуюсь. Мне очень, очень хорошо с тобой.
- Я тоже люблю тебя, моя САМАЯ БОЛЬШАЯ РАДОСТЬ на свете!
Он нес ее, а она казалась сама себе невесомой. Душа стремилась к звездам, которые, одна за другой, зажигались на темном небосводе, слух ласкала далекая музыка танцплощадок, а шею щекотало дыхание Павла с чуть заметным запахом табака, который ее будоражил. Аромат его кожи с оттенком парфюма щекотал ее нервы. Вся она была как натянутая струна, до которой просто надо было дотронуться, чтобы она зазвучала в унисон с этой Вселенной, которая раскинулась мириадами звезд над ее головой.
Сколько прошло времени, Натка не знала, потому что потеряла счет и минутам, и часам. Для нее все слилось в один долгий, самый неповторимый миг, где она находилась в руках любимого человека.
Вернувшись к домику, они обнаружили спящими Лену с Сашей. Стараясь не шуметь, прикрыли дверь, разделяющую веранду с комнатой. Свет не зажигали, потому что он был лишним.
Павел сел на стул и потянул Натку за руку к себе.
- Сядь верхом на мои ноги, - попросил он.
Натка послушно исполнила его просьбу. Где-то в глубине подсознания еще мелькнула мысль, что это жутко не прилично, но предчувствия разгадки неизвестного уступали в эту минуту разуму.
Павел, глядя в темноте ей в глаза, мягко, не настойчиво, стал расстегивать верхние пуговки на ее сарафане. Потом нежно запустил руку под легкую ткань и пальцами провел по обнаженной груди девушки. Натка охнула. Глаза ее закрыла нега. Голова перестала соображать. Были только ощущения, непонятные и вызывающие огонь, который за вечер накопился в ее теле.
Парень приблизился к ее губам и прошептал:
- Ничего не бойся. Доверься мне.
Натка ожидала поцелуя, но он, приподняв ее за локти, подтянул повыше, склонил голову и языком коснулся соска. Грудь напряглась, а он втянул сосок губами и нежно стал сосать его, как младенец сосет грудь матери. Другая рука спустила сарафан с плеч и поднялась, чтобы завладеть второй грудью. У Натки случился спазм внизу живота, до того тягуче болезненный, что ей хотелось кричать. Но, сдерживая стоны, она начала непроизвольно двигаться к нему.
Уже не имело значения, что за стеклянной верандой какой-нибудь зазевавшийся отдыхающий сквозь стекло мог увидеть картину, не подобающую для удовлетворения любопытства, да и дверь могла в любую минуту открыться, потому что сестра могла выйти по надобности.
Девушка в этот момент не видела ничего. Только ощущала дыхание, прикосновение, ласку, язык, руки. Свет просто померк. Осталась лишь внутренняя болезненность, которая требовала освобождения.
Павел отстранил слегка Натку, потянул рубашку через голову, и остался с обнаженным торсом. Потом взял Наткину ладонь и повел ею по своему телу, от груди к животу, потом куда-то вниз, как бы приглашая осязательно познакомиться с тем, чего Натке никогда не приходилось испытывать.
- Не стесняйся меня, я - ТВОЙ! Ты должна знать меня, чтобы не бояться и быть еще ближе, - шепнул он на ухо.
Тут Натка почувствовала, как в центр ладони ткнулось что-то горячее, твердое и шелковистое. Она сразу не поняла в силу своей неосведомленности, ЧТО это может быть, но ощущение было обалденно- приятным. Павел не отпускал руку девушки, как бы поощряя на самостоятельное исследование того, что сейчас давалось ей в руку.
- Не бойся, тебя не укусят, - искушал он девушку.
Натка, осмелев, решила понять, что же такое у нее сейчас находится в руках. Она обхватила пальцами эту горячую шелковистость и повела ладонь вниз, исследуя ЭТО - такое полное, твердое и слегка вздрагивающее. Павел издал легкий стон, и по его телу как будто прошла судорога.
- Тебе больно? – с беспокойством спросила Натка.
- Что ты, Радость моя, мне слишком хорошо. Да, так бывает. Не стесняйся, исследуй меня. Никто тебя за это на родительское собрание не вызовет, - пошутил он, пытаясь этой шуткой снять лишнее волнение девушки и чувство стыда, которое свойственно женской неопытности.
Натка чуть осмелела. Она спустила другую руку, и, зажав в ладонях пульсирующую плоть, нежно стала спускаться вниз, чтобы узнать предел того, что находилось у нее в руках. Саму ее трясло от непонятных конвульсий, но это уже отошло на второй план, уступив место природному любопытству. Вдруг, мизинцы коснулись чего-то мягкого и пушистого, как будто птенец оказался в ее руках. «Что это!»- мелькнуло в голове. Парень положил свои руки поверх ее, как бы поощряя к дальнейшему исследованию.
Ее пальцы то ощущали мягко-пушистое, то возвращались к упруго-горячему. А собственное тело выделывало такие внутренние кульбиты , что ни понять, ни осмыслить Натка не могла. Дыхание ее и дыхание Павла сливались в единое. Губы то приближались, то отстранялись друг от друга. Руки нежно ласкали то, что не было видно, но явственно осязалось. Эта интимная игра ей начала нравится. Не было ничего ужасного на тот момент в том, ЧТО она вытворяла сейчас с какой-то частью его тела. Ей доставляло удовольствие видеть его затуманенные негой прикрытые глаза. Душа ликовала от того, что она, как волшебница, в эту минуту имела над ним власть.
Вдруг он резко отдернул ее руки, сделал судорожный вздох и сказал:
- Подожди, не доводи до конца.
«До какого конца? - мелькнуло в ее неосведомленной голове.
Тут Натка почувствовала, как он уже двумя руками завладел ее грудью, лаская кончиками набухшие соски. Натка обалдела от такой ласки. Она слегка отклонилась и прогнула спину, как бы предлагая себя для дальнейшего исследования.
Рука Павла круговыми движениями начала спускаться вниз, сантиметр за сантиметром все ниже и ниже, вызывая в ее теле бурю эмоций. Она почувствовала, как между ног чуть ли не потекло. То обстоятельство, что она была влажной, было прочувствовано еще с час назад, но теперь. . . Что выделяется из нее?
Пальцы Павла коснулись резинки ее трусиков, а потом (о, мама дорогая!), преодолев тугое препятствие, коснулись шелковистых волос на лобке. Натка внутренне сжалась: «Что я творю! Что позволяю делать с собой?!» Но поцелуй заглушил все муки только что мелькнувшей совести.
Пальцы нежно спускались еще ниже, и вдруг Натку как током ударило. Он коснулся ее губ, потом нежно раздвинул их и стал совершать поступательные движения вверх и вниз. Ее стон извергся в его рот. Поцелуем, он старался приглушить звук, пил этот стон, смакуя своими губами каждую ответную реакцию на его ласку. Натка билась в его руках. Ноги свести вместе было не возможно, так как она сидела верхом на его бедрах. Ее лоно покрывала выделяющаяся обильность. Пальцы нежно опускались в эти горячие врата, совершая круговые движения. Напряжение, судорога в ее теле нарастали как снежный ком. Уже сами бедра помогали выбирать темп вращений. Натка сама не понимала, что творила, но была, похоже, на грани помешательства. Вдруг в глазах засверкали искры, поплыли радужные круги, а все тело накрыло такое блаженство, о котором она даже не смела мечтать. Судорожные волны накатывали одна на другую. Казалось, в эту минуту она умрет. Душа отделилась от тела и улетела в неземные сферы. Слезы градом покатились из глаз. И только чувствовалось, как губы, такие нежные, любящие и ласковые пьют эти слезинки, поглощая их с щек девушки.