- Это опять мне? Но, ты же мне сегодня уже подарил замечательные цветы?
- Я готов дарить их тебе хоть каждый день!
- Большое спасибо, мне очень приятно, но ты чуточку сумасшедший! Совсем голову вскружил!
- Все только для тебя!
Они прошли за решетчатые ворота ВДНХ. Прогуливались по аллеям, окруженными клумбами с цветами, высаженными в виде орнаментов. Любовались фонтанами. В павильоне, сделанном под китайскую пагоду, лакомились мороженым. Когда уставали, садились на скамейку и разговаривали.
Кто-то из посторонних людей заметил:
- Какие красивые цветы. Только любящий человек может подарить своей девушке такой букет.
- А я ее и люблю, - шептал Павел на ухо Натке.
Это были самые потрясающие моменты в ее жизни. Казалось, что жизнь рядом с таким человеком всегда будет романтичной, и что счастье всегда будет сопровождать их. Они счастливы сейчас! Они будут счастливы всегда!
Но, и этот день потихоньку заканчивался. Вечерело. Надо было возвращаться домой. Они доехали до бульвара имени Гагарина, и неспешным шагом, держась за руки, под свет фонарей, совершили прогулку по аллеям ночного города.
ПОСТИЖЕНИЕ НОВОГО.
Прошли три дня. За это время Натка успела сходить с Павлом в институт. По вечерам они гуляли недалеко от дома по бульвару. Ходили в гости к Пашиным друзьям. Ездили к родственникам на окраину города. В общем, всегда и везде были вместе.
По договоренности с родителями, ей надо было уже возвращаться домой во Фрунзе, но так хотелось остаться погостить еще! Натке не хотелось расставаться с этими милыми, добрыми людьми, которые приняли ее как родную дочь, и которые с каждым днем становились для нее все роднее и роднее.
Павел заметил, что в один из вечеров Натке взгрустнулось.
- Я вижу, что тебе не хочется уезжать? Да и я не хочу сейчас тебя отпускать. Давай, позвоним твоим родителям и попросим, чтобы они разрешили тебе погостить у нас еще некоторое время.
- Конечно, я буду только рада, - произнесла Натка. – Надеюсь, они поймут меня.
- Вставай, пойдем звонить!
Набрали номер телефона по межгороду. Трубку взяла мама. Павел объяснил, что хочет задержать Наташу еще дней на пять, потому что на выходные планируется поездка на дачу.
Наткина мама согласилась, чтобы дочь погостила еще.
А Натка была на седьмом небе от счастья, визжала и прыгала как ребенок.
Они с Павлом удалились в комнату. Павел начал ее целовать, от чего у девушки закружилась голова, а по всему телу разлилась истома. Павел медленно положил ее на кровать и рукой через халат провел по ее телу. Потом расстегнул пуговицы и запустил руку под ворот. Нашел обнаженную грудь и начал нежно ласкать. Для нее это был взрыв эмоций! Она и представить не могла, что тело и душа так могут отвечать на ласку любимого человека! И, хотя горел в комнате свет, ее это нисколько не смущало, а казалось таким естественным продолжением отношений. Она любила его, доверяла ему, и отказаться от этой ласки, оттолкнуть его просто было невозможно. Ей совершенно не было стыдно. Впервые любимый человек изучал контуры ее груди, тела, его дыхание сливалось с ее, поцелуй был тягуче сладок, и оторваться друг от друга не было сил. Сколько новых открытий в своем теле обнаружила она, сколько нежности было во всех этих ласках.
Эти минуты забыть невозможно! Они врезаются в нашу память навечно! И нет стыда, нет сожаления! Остается только чувство невозможности повторить это мгновение снова и снова. Потому что все когда-нибудь случается в первый раз. И какое счастье, что радость открытия чувственности происходит наедине с любимым и любящим человеком!
Опомнившись, Павел отстранился от нее и прошептал:
- Извини, не мог удержаться. Ты не сердишься? Я оказался таким нахалом!
- Нет, . . нисколько. Просто это было нечто такое . . .
- Я люблю тебя. Я дал обещание твоим родителям вернуть тебя в целости и сохранности. Я сдержу обещание. Мы с тобой будем ответственными людьми, и глупостей не наделаем. Я дал мужское слово. Но, не могу больше находиться за закрытой дверью от тебя. Можно, я сегодня буду ночевать в твоей комнате на диване? Обещаю, что все будет хорошо. Я тебя не обижу. Просто невыносимо думать всю ночь, что одна лишь дверь отделяет тебя от меня.
- А что скажут твои родители?
- Мама знает, я попросил ее об этом, пообещав, что с нами все будет в порядке.
- Хорошо, если твои родители не против, оставайся здесь.
Вечером Нина Петровна сказала Натке о просьбе Павла, а выбор оставляла за девушкой.
С этого вечера они спали в одной комнате. Павел на диване, Натка на кровати, в полуметре друг от друга, но, честно соблюдая правила приличия, не касались ночью друг друга, боясь, что в момент слабости разум может отойти на второй план, уступая место чувственности и страсти.
ПОЕЗДКА НА ДАЧУ
Наступила суббота. Как и планировалось на неделе, вся семья стала собираться на дачу. Решено было, что Павел с Наткой налегке поедут автобусом, а родители отправятся на машине, загруженные садовым инструментом, продуктами и одеждой.
Павел с Наткой сели в автобус. По ходу маршрута, людей в салоне все прибавлялось. Тогда, Павел предложил Натке сесть к нему на колени, чтобы освободить дополнительное сидячее место. Натка была легкой, поэтому Павлу было комфортно держать девушку на ногах.
А для нее это обстоятельство было своеобразной игрой: «Как маленькая. Когда это я в последний раз сидела на коленях? Наверное, у родителей в далеком детстве».
Пассажирки-бабушки вслух озвучивали свое мнение: «Молоденькая совсем. Красивая пара». А Натка млела от удовольствия, зарывшись лицом в волосы любимого. Ей льстило, что они такие особенные, выделяющиеся своим искренним счастьем.
Наконец, они прибыли на дачу. Дача находилась в низине. Интересно было пробираться по узкой тропинке среди густой зеленой поросли. Сказка в ее жизни продолжалась, каждый день открывал новые впечатления.
От дачи Натка была в полном восторге. Дачный домик состоял из большой комнаты и крытой веранды. Участок был двухуровневый, ступенчатый. На участке росла колированная ежевика. Такую Натке еще видеть не приходилось. Крупные ягоды гроздьями свисали с тонкой веточки, цвет их был фиолетовый, а на вкус – нечто среднее между малиной и ежевикой.
А еще она впервые в жизни увидела, как растет фезалис («клюква», как она ее называла в детстве): на длинном стебле, в коробочках в виде сердца пряталась оранжевая кисло-сладкая ягода с чуть заметной горчинкой. Натка про себя окрестила ее «ягодой любви», так как именно эта ягода и напоминала все оттенки отношений между влюбленными. Натку приводило в восторг все: и цветы, и трава, и летающие насекомые. Казалось, она готова любить весь этот мир во всех его проявлениях.
Но, на даче и работать надо. Натка вызвалась вскопать участок под картошку. Тетя Нина отговаривала ее, но Натка была настойчивой. Схватила лопату, и с полной готовностью вперед трудовым десантом на борьбу с сорняками.
А Павел, убежал в домик, где и растянулся на кровати.
- На даче, самое главное, надо отдыхать, - съюморил он.
- Ах, ты лентяй, - парировала Натка, - вставай, лодырь, пойдем копать землю под картошку.
- От работы кони дохнут, - смеялся Павел.
- А-а, вот как ты заговорил! Я тебе сейчас покажу коней!
И Натка, взобравшись верхом на лежащего Павла, стала тормошить его, щекотать и прыгать на нем:
- Вставай, кому говорят, пойдем работать!
- Не хочу-у-у, и не буду-у-у! Ты-ы ме-ня сей-час раз-да-вишь!
- Лентяй! Соня! Вставай! Пошли помогать родителям.
Потом схватила его за руки и начала стягивать на пол. Оба скатились с кровати, и, хохоча друг над другом, стали шутливо целоваться. Натка опомнилась:
- Сейчас, родители увидят. Пойдем, покопаем, а потом и поспать успеем.
- Вместе? – хохотнул Павел.
- Вот еще, - услышал в ответ, - приличные девушки с парнями не спят!
- Еще как спят! И очень даже прилично получается! Ладно, пошли уже!
Так, смеясь, они добрались, наконец, до огорода. В четыре руки довольно быстро управились с перекопкой и рыхлением земли. А потом, довольные, пошли обедать окрошкой, которую приготовила мама. На свежем воздухе, да после физической работы аппетит был бешенный! Поэтому, одной порцией окрошки не обошлось.
Ближе к вечеру вдруг нагрянули нежданные гости. Может, конечно, и была у Павла договоренность с друзьями, но Натка ничего об этом не знала. Одним словом, на даче оказалась компания друзей Павла, с гитарой, едой и пивом в бутылках. Друзья приехали отметить «увольнение» Павла из армии. Натке стало немного обидно, что теперь ей было уделено меньше внимания. Да и интересы у взрослых молодых людей были такие, какие Натке не понять. Конечно, Паша представил Натку, как свою девушку. Но, все время находиться с ней теперь не мог.
Уже смеркалось. Тетя Нина пошла к соседке, с которой была в очень хороших отношениях, и договорилась о ночлеге для себя и Натки, так как свой дом отдала в распоряжение гуляющих парней. Натку от этого веселья в мужской компании отстранили, потому что не полагалось молодой девушке слушать шутки с иногда проскальзывающей ненормативной лексикой, которыми обменивались друзья. Парням хотелось отметить Пашкино возвращение с размахом, особо не стесняясь и не ограничивая себя в метких высказываниях. То есть, вести себя свободно, как полагалось самым крутым мужикам.
Натка, конечно, понимала, что дружеские посиделки – это своеобразный ритуал, на который посягать лучше не надо. Но, ей было немного обидно, что друзья оттянули внимание Павла на себя. До самой ночи Натка не раз тайком среди зарослей пробиралась от соседского дома, где ей предстояло пережить эту ночь, к дачному родительскому, чтобы понять, что же интересного в таком бурном веселье, которое было слышно на всю округу: пелись песни под гитару, говорились тосты, спорилось мужскими басами и смеялось. В конец концов, устав, Натка больше не стала бегать « в разведку», хотя червячок ревности колол ее нещадно. Где-то ближе к двум ночи она уснула.
Утром Натка открыла глаза, сладко потянулась. В окно, сквозь листву, пробивался луч солнца. «Времени, наверное, уже много, - подумала она. – Как там наши молодцы-удальцы?»
Она набросила халат, умылась под ручным умывальником и побрела к домику. Кругом было тихо. Приподнявшись на цыпочки, заглянула в окно, и увидела, что парни, вповалку, кто где примостился, дрыхнут без задних ног. «Во, утомились за ночь! Погуляли на славу!» - улыбнулась Натка.
Она нашла тяпку, чтобы прополоть садовую землянику.
Вскоре и народ начал просыпаться. Тут уже не до полевых работ. Надо было срочно накрывать с тетей Ниной на стол, чтобы накормить столько проголодавшихся ртов.
Павел вышел, потягиваясь, и пожелал Натке «Доброго утра». Натка, надув губки, наигранно-обиженно ответила :
- И Вам того же. Голова не болит? Нет?
- Ну, что ты, Радость моя!
- И вовсе я не твоя Радость! Радость у тебя была ночью!
- Ты что, ревнуешь меня к друзьям, глупенькая?
- Нет, ни сколечко! Просто Вы, Павел Юрьевич, вчера старались меня вовсю не замечать!
- Ну, не обижайся! Мы с друзьями давно не виделись! Просто постарайся понять. Нам надо было по-мужски посидеть!
- Ладно, уж, но тебе это даром не пройдет!
- Чем расплачиваться придется?
- Для начала поцелуем! А потом пойдем картошку сажать! Вот так-то!
- Первое предложение мне нравится больше! А вот картошку сажать. . .! Что-то у меня голова болит!
- Сейчас другое место будет болеть! Где в этом доме ремень прячут?
- Ладно. Казнить нельзя, помиловать!
Павел притянул Натку к себе. А потом потерся носом об ее нос. И звучно чмокнул в губы.
- Мир, дружба, жвачка? И, вообще, все это - мелочи жизни!
- Для меня не мелочи! Ты сам меня избаловал своим вниманием. Как сказал Антуан де Сент Экзюпери : «Мы в ответе за тех, кого приручили»!
- Он про животных это сказал, - засмеялся Павел.
- Все равно, суть от этого не меняется.
- Хватит дискутировать, пойдем уже сажать эту чертову картошку!
- Не чертову! За уши не оттянешь тебя зимой от этой картошки, когда она окажется на сковородке!
- Ну, у тебя на все найдется свой ответ!
И, посмеиваясь друг над другом, они пошли сажать ту самую картошку.
Вечером после трудового дня, загрузившись в «Жигули», поехали с дачи домой. Но, по дороге заехали к знакомым в деревню, чтобы взять свежего молока. Корова еще была не доеной, поэтому пришлось некоторое время подождать, когда нацедят парного молока. Натка и Павел сидели на заднем сиденье машины, дурачились, щипались и целовались.
Солнце клонилось к закату. Воздух был пропитан запахом сена, разнотравья и вечерней свежестью. Когда принесли трехлитровый жбан, Натка попросила попить молока. Хоть этот продукт и не входил в ее рацион, но от парного отказаться не смогла. Напившись, она показала довольное лицо Павлу, а он языком слизнул ее «белые усы».
РЕВНОСТЬ.
Натка осталась еще на неделю. Павел по вечерам сидел за книжками, а она всячески мешала ему заниматься: то обнимет и начнет вслух читать выдержки из учебника физики, в которых ничего не соображала; то начнет щекотать.
Павел, смеясь, говорил:
- Смотри, не сдам из-за тебя экзамен, останусь неучем! Виновата будешь ты!
Пока он занимался, Натка слушала музыку, которую предпочитал Павел: группу «Пинк Флойд», новую советскую группу «ЛЮБЭ», а еще песни группы «Шоколад» особенно трогали Наткино сердце.
Но, больше всего она веселилась под песню «Чао, бомбино, синьорина! Синьорина, чао, чао!». «Про расставание и несбывшиеся надежды», - так думалось Натке. Но мелодия была захватывающей и веселой. Павел любил слушать музыку очень громко. Как все эти децибелы выдерживали соседи, Натка не понимала. Но, приходилось слушать эту какофонию звуков через усилители динамиков и сильно не возражать. Какие только слабости не простишь любимому человеку!
Днем, когда никого не было дома, Натка занималась хозяйством по дому. А в свободное время читала книги, оттачивала мастерство игры на фортепиано ( благо, что хоть такая музыка соседям нравилась!). И поглощала литрами свой любимый томатный сок, которого было предостаточно.
Как-то раз, лежа на диване, она спросила у Павла:
- Паш, а расскажи, у тебя до меня девушка была?
- О, и не одна!- ответил Павел.
-Шутишь? Ну, расскажи, нравился тебе кто-нибудь?
- Конечно. У меня и сейчас есть подруга, Марина.
- А, почему ты мне о ней не рассказывал?
- А что рассказывать? Есть у меня друг. У него была подруга Марина. А у той Марины еще одна подруга, тоже Марина. Вот, меня и познакомили с ней. Так мы и дружили вчетвером. Марина сейчас работает в магазине, помогает доставать интересные вещи. В нашей стране, как ты знаешь, всюду дефицит. Хорошие вещи достать сложно. Вот, мы и пользуемся ее добротой. Иногда, перепродаем одежду и парфюмерию, зарабатываем немного денег на жизнь. Можем вместе завтра к ней на работу сходить. Познакомишься.
- А она тебе нравится, ну, как женщина? – ревниво спросила Натка.
- Конечно, Марина девушка видная. Но тебе не о чем беспокоиться. Мы с ней просто друзья. Тем более, она чуть старше меня. Вот ты, помнишь, говорила мне, что у тебя в школе есть друг из параллельного класса. Это же не мешает нашим отношениям?
«Наверное, могло и помешать, если бы Игорь вовремя не ушел к новым друзьям», - подумала Натка.
Аргумент Павла был убедительным. Поэтому, Натка успокоилась, заглушив свою ревность. Ей так хотелось быть единственной и неповторимой. И больше не думать о какой-то там Марине.
Вечером позвонила мама Наташи и сказала, что должны прилететь Наткина сестра Елена с мужем Сашей из Ферганы. И что мама взяла путевки на Иссык-Куль, как в прошлом году. И что, (самое главное!) Павел тоже может поехать в дом отдыха, если захочет. Путевок хватает всем.