- Значит, мы должны браться за составления депеш немедля, иначе в срок нам не поспеть. Придется привлекать старейшин. Ты готов к этому? Они будут спрашивать тебя о том, сможешь ли ты поднять руку с мечом и жениться не дожидаясь пока тебя убьют на войне.
- Я скажу как есть, – ответствовал Конгор. – Я не смог жить с женщиной, мне нужен только Кронго. Я решил бороться за свое счастье и если я проиграю, так тому и быть. Но я во всяком случае не пойду против своего сердца, как это делал некогда мой отец.
- Твой отец?
- Он не любил мою мать, они просто сошлись на благо Самси. Я не хочу так. Кронго я выбрал сердцем и не буду счастлив с другой женщиной, даже если она будет самой красивой на земле.
- Осторожно! – проговорила Морана. – Играешь с огнем. Можешь не только шкуру подпалить...
- Я принял решение, – закончил Конгор и встал. – Я зрю будущее, у нас не так много времени. Нужно вече и готовить депеши. У тебя есть вестецы на примете? Если да, то самое время назвать их имена.
Морана ведала, что семь старейшин это великие люди, которые не воевали, но многое решали в Самси, как и в любом другом городе, будь то Иллиар или Путария. Но чего не знала вепска, так это то, что Гуйтана и здесь приложила руку к тому, чтобы у нее был козырь в рукаве. Ярона знала это, но ей было не суждено донести сие знание до ушей Конгора или Мораны.
- Перед тем, как пойдешь в пещеру к старейшинам, ответь мне, Конгор, знаешь ли ты о том, что у тебя есть сестра?
Конгор не изменился в лице, не просиял или не удивился. Его эмоции многое сказали бы несведущему, но Морана поняла, что точно парень не знает, жива ли его сестра или уже нет. Видимо на близких людей дар не всегда распространялся, либо Вилрайн таки блокировала подобные сведения. Второе было даже гуманно.
- Я слышал, что она родилась предо мной, но я не ведаю, что с ней произошло после. Здесь мой дар молчит. А почему ты спрашиваешь?
- Потому что если бы она была жива, могла бы подмочь нам.
- Нет, – отрезал парень. – Здесь мою ношу нечего скидывать на другие плечи. Ты сама говорила, что это мой крест и я должен нести его в одиночку, пока старейшины не решат, что нечестивцу есть место на троне. Ты сама так сказала, миледи.
Конечно, Морана помнила. Но сейчас она подумала о том, что видимо принял во внимание и Конгор. В преддверии войны с Гуйнаной и брагами-повстанцами был хороший жребий сказать старейшинами правду о том, почему Конгор до сих пор не нашел себе жену. Старейшины хорошо понимали всегда, что самое главное, чтобы выжил народ, без него нет ничего. И кнеса тоже нет.
- Будь осторожен, парень. Старейшины все же не первый день на свете живут, могут не понять. Тщательно подбирай слова, иначе закончишь жизнь слишком быстро. Ты понял?
- Я понял, – коротко ответил Конгор, смотря поверх головы Мораны на Кронго. – Приготовь вестецов, пока я буду вести разговор со старейшинами.
- Добро, – кивнула Морана, смотря как белокурая голова Конгора скрылась под сводами пещеры, где заседали старейшины.
*обхват – примерно метр на метр.
2.
Спустя две дницы.
Снова оказаться на корабле было сродни долгому нескончаемому дню. В Шуе они пробыли совсем ничего и хотя Боско оплатил им и харчевню и лежанки, оставить шуверский край было хорошо. Анэка недолюбливала шуверов из-за из воровской сущности. И хотя, за время проведенное в “Ромуло” никто ничего у них не крал, все равно не хотелось здесь надолго задерживаться.
Нужный им корабль отплывал на рассвете и друзья успели на него. Но вот только пришлось Наиру снова напоить зельем, чтобы она не устроила погром и не выбросилась в море сама. Эта девица явно не знала манер, словно всю жизнь в пещере с волками прожила. У Анэки была идея бросить ее прямо в Шуе, но она обещала довезти Наиру до Магар-Дола, где разыскать их с Софитой мать – Люцию. И вот тогда ее миссия будет выполнена.
Бравый Т`ырса вместе с Боско решили немного погостить в Шуе, однако даже не сговариваясь уверили друзей, что нагонят их через четыре дня, уже в Магар-Доле. На самом же деле, Боско ждал вестей от Даира. А Даиру в Иллиар пришла депеша из Самси о надвигавшейся войне с брагами. Боско решил, что если что, им надо уговорить магаров пойти на войну с ними.
Анэка была рада остаться в одиночестве. Хотя была она одна на палубе недолго.
- Здравия, попутчица!
Не хотелось Анэке сейчас с кем-то говаривать, но когда она обернулась на подошедшую к ней, поняла – придется. Девушка явно могла выбрать другого слушателя, ибо на палубе были купцы и пилигримы побогаче, да и явно с более благими намерениями, чем у Анго.
- Я нарушила твой покой раздумий? – тут же осеклась она. – Прошу простить, но вы мне показались хорошим собеседником на время путешествия. Ежели не так, простите.
Девушка была невысокая, с ярко рыжей шевелюрой, некоторые локоны которой были заплетены в небольшие косички, видимо чтобы в глаза не лезли. Ветра на корабле холодные и вечно трепали волосы так, что потом не расчесать несколько дней. Глаза были темные, а на лице – мирты (веснушки – примечание автора). На вид ей было не более, чем самой Анэке и девушка явно направлялась в Магар-Долл не за тем, зачем туда оправлялось большинство.
- Неужто более не с кем разделить разговор, акромя меня? – спросила Анэка, когда девушка было решила, что разговора не выйдет.
- Вы единственная девушка на палубе, – кивнула на остальных она.
- Это так важно?
- Для разговоров – да, – уточнила рыжеволосая. – Меня зовут Захария. Можно узнать твое имя?
- Для чего оно тебе? – перевела Анэка взгляд обратно на светлую даль.
Ей думалось о том, что где-то там Кайосса возможно нашла покой в объятиях Гуйтаны, или же судьба совсем могла развести их по разные берега. Надо было жить дальше и не обдумывать желание найти Морану снова. Но мысль об этом не покидала Анэку никогда с того момента, как они простились. Должно быть Кайосса иногда тоже вспоминала о ней. Так хотелось думать.
- Анго! – позвал ее Фогг, высунувшись из люка трюма внизу. – У нас тут небольшая заминка. Не подойдешь?
Наверное Анэка в силу своей доброй натуры и иллинских корней всегда верила в хорошую сторону людей, но сейчас ее вера могла сильно отразиться на всех, кто путешествовал с ней.
В небольшой каморке трюма, где разместились было ее друзья, Наира захватила в плен Хайдада. Этого полноватого, иногда неуклюжего парня, который был больше философом, чем воином. И который помогал Наире больше, чем кто либо.
Неуверенной рукой Наира держала нож у горла Хайдада и требовала чтобы ее высадили в ближайшем порту, иначе она убьет заложника. Несмотря на то, что Циана заверяла что настойка будет действовать до самого Магар-Долла, видимо ее действию не хватило силы. Вряд ли Анго могла кого-то в этом обвинить, хотя в первые минуты ей этого очень хотелось.
- Чего ты хочешь от нас?
- Висадить мине на сушу, инакше я всих вас пририже як порося! Швидко!
- Этому не бывать! – резко повысила голос Анго. – Хочешь калечить, покалечь меня. Оставь в покое того, кто о тебе заботился весь этот поход, хотя всех этих сил ты явно не стоишь.
- Чи не тобе судиты, не товоя рабыня.
- Конечно нет, – ответствовала Анго. – Я просто выполняю свой долг перед твоей сестрой. А люди, которых ты калечишь, никакого отношения к этому долгу не имеют. Так что тибе сбирать, Наира!
Анэка почувствовала, как Фогг позади нее тихо и медленно обнажил охотничий нож. Еще немного и обстановка могла раскалиться красными углями настолько, что решить ее без пролития крови не удастся.
- Вот как мы поступим, – вздохнув сказала Анэка. – Я буду твоим заложником, вместо Хайдада. И мы решим все между собой. Ежели нет, ты не сойдешь с этого судна живой. Обещаю тебе. Ежели кто-то другой пострадает от твоего ножа, живой ты не уйдешь. Выбирай!
- Как то скоро старейшины приняли решение, – с сомнениями говорила Морана с Гооси.
Старец пригладил редкую белую бороду и ответствовал:
- Они понимают, что в этой войне Конгор может не выжить. А раз так, не будет резона никому ничего менять. Вы, миледи, можете это рассматривать как вызов. Конгору же невдомек, что он может погибнуть там, куда вы идете. Он хоть и непризнанный, но царь. А двух царей не может быть на одном троне. Ежели вы даже осуществите ваш рисковый план, это не значит, что Гуйтана оставит в живых малолетнего царя, который может подкорректировать ее планы, ибо является прямым наследником, а она – нет. Старейшины народ дальновидный и просвещенный, им надобно смотреть далеко вперед, чтобы быть уверенным – устои не нарушаться и ничего не нарушит их. Конгор просил вызов этим устоям, сейчас его жизнь не в его руках, и даже не в ваших, а в руках Гуйтаны. Ежели она прикажет его убить, вы миледи, ничего не сможете с этим поделать. А у старейшин будет повод продолжить традиции, которым много лет.
Морана покачала головой. Она знала, что риск всегда есть и будет. Но чтобы такой вариант, гибели нечестивца, чтобы только традицию соблюсти как надо. Хотя, что можно было другого ждать от старейшин. Вот ежели бы Вилрейн хоть как-то подмогла, но вряд ли сенайка станет вмешиваться в то, что ее не касается.
- Будьте осторожны, – продолжал тем временем Гооси. – Многие могут понять ваш план превратно, и тогда это будет не просто поражение, не просто уступка сильнейшему, это будет крах Самси. Крах устоев. Гуйтана не оставит жизнь ни единому старейшину, если устранит царя.
- Она может сыграть и по-другому, – возразила Морана, считая, что она немного знает Гуйтану. – Она может захотеть, с его помощью взобраться на трон кнеса, а его сделать “подданным” ее величества. Это вполне в ее стиле последних лет. Самое главное для нас – сохранить не честь, а людей. И голову на плечах. Мы будем в стане врага и сможем найти уязвимое место в его чреве.
- Как бы уязвимым местом не были вы сами, – усмехнулся Гооси. – Кого-то придется принести в жертву этому плану. И я не удивлюсь, если это будет возлюбленный Конгора – Кронго. Если вы будете жить в стене врага, за вами постоянно будут наблюдать и не дадут шагу сделать без наблюдателя. Ежели Конгор оплошает и раскроет своего Кронго, вы все погибнете. Тебе надо донести это до светлой головы Конгора, иначе весь план провалиться.
- Добро! – улыбнулась Кайосса, хотя улыбка ее вышла натужной и ей поскорее хотелось завершить этот тяжкий разговор и отправится в опочевальню, думать, как им не напортачить во чреве банды Гуйтаны.
3.
В каюте было зябко и хотя Фогг с Цианой были против обмена Хайдада на Анэку, последняя настояла на том. Анго понимала, что им с Наирой нужно разобраться сейчас, иначе несносная девица кого-то покалечит.
- Поговорим? – положила Анэка перед Наирой трехольтский меч, чтобы та не думала ничего такого.
- Об чем? – на хорошем вепском произнесла Наира.
Анэке подумалось, что она нарочно претворялась, что не знает язык вепсов хорошо. Защищала себя, а може и Элезию. Кто бы знал.
- О том, как нам быть. К примеру, отчего такое неуважение к людям, которые тебе ничего не сделали. Мало того, везут тебя домой, к семье?
- У меня нет семьи, – сухо ответила Наира.
Она была весьма красивой девушкой, но своенравное, этого не отнять. Тем не менее взгляд карих глаз и длинные густые темные волосы напомнили Анэке о Кайоссе. Может Каилла тоже в юности такой была, а может и похлещи была. Жаль, что Анэке не пришлось знать Морану ранее. И хотя ростом Кайосса была выше и корпусом мощнее, Наира каким-то совершенно странным образом воспроизводила то, что Анэка бы мечтала видеть в Моране. Ту потерянную женственность, которая давно была скрыта латами.
- Твоя мать живет в Магар-Долле, – продолжала Анэка. – Она будет рада тебя видеть.
- Откуда тебе знать? – спросила Наира, все еще сжимая тонкими пальцами кинжал.
На нем едва заметно проступали пятна крови. Все же Хайдад за свое доброту получил порез на шее. Было бы интересно послушать, что он теперь скажет о этой девице. Но сейчас надо было все решить.
- Обычно матери любят дочерей, разве нет?
Наира молчала. Сложно было сказать, почему она так не хотела возвернуться домой. Может быть дома ей бы все напоминало о том, что она потеряла Софиту. Это тяжело, но дома и стены помогают.
- Я отступница, – после долгой паузы, ответила Наира. – Именно я убила мужчину своей матери, поэтому сомневаюсь, что она хочет меня видеть, живой или мертвой.
Неожиданные сведения. Но Анэка все равно подумала, что прошло много лет, возможно сердце матери все же простило Наиру, возможно ее мать мечтает о том же прощении.
- Кто бы мужчина твоей матери?
Наира усмехнулась, хотя ничего смешного не было в вопросе.
- Вайлгор Тангрев. Знаешь такого?
- Он жив.
Реакцию Наиры было предполагать трудно, но когда Анэка сказала последние слова, кинжал Наиры уже упирался в ее горло.
- Откуда знаешь?
Глаза Наиры стали едва не угольно-черные, блестевшие не хорошим светом. Сказать, что ответ разозлил ее, значит, не сказать ничего. Наира была в ярости! И в таком состоянии, нужно было очень осторожно обращаться с словами в ее сторону, иначе, Анэка вряд ли доплывет до Магар-Долла.
- Этого ... вора... убить трудно.
- Я убила его! – яростно сжала Наира свой кинжал, и не думая его опускать. – Не веришь мне?
- Верю, – сказала Анэка. – Но его многие убивали, а он все грабит и насилует. И пока что останавливаться не собирается. От капитана другого судна, я знаю, что Тангрев примкнув к войску брагов и пойдет на войну против остальных, так что рано ты его хоронишь.
Когда ярость спала, Наира бессильно опустила руку с кинжалом.
- Я просто хотела защитить мать, – пробормотала она. – Я целилась из лука ему в голову и попала. Когда я оставила его лежать раненного на земле, я была уверена, что он мертв. А теперь... Что теперь?
- А теперь, ты вернешься к своей матери, вы с ней поговорите. А потом мы все пойдем на войну с брагами, – просто сказывала Анэка, словно это были какие-то обычные вещи, которые люди всегда делали. – И там, ты сможешь сразиться с Тангревом, и убить его, уже наверняка. Как тебе такой план? Софита бы его одобрила.
- Депеши разосланы, но ответа нам не дождаться – сказывал Конгор. – Как будем действовать дале?
Морана понимала, что надо собрать народ и объяснить все так, что выбора у нас нет. Но далеко не точно, что вепский народ, примет план с распростертыми объятиями и будет действовать согласно логике. Даже если он выслушает, никто не мешает народу поступить по-своему. Здесь нужна была такая пламенная речь, которая никого не оставит равнодушным. Но такую речь далеко не каждый может произнести, а если и есть такие люди, Моране они не известны.
- Вот бы Хайгосновец к нам пожаловал, – с грустью молвил Спаноу Слай. – Он как никто может произнести подобную речь.
Едва он это произнес, как отворились двери в большие полати, где обычно Мортон собирал вече и решал дела и на пороге самым чудесным образом, явился он. Хайгосновец!
- Брат, ты ли это?! – вскочил со своего седалища Спаноу. – Святая Мать Земля! Мы только что говорили о тебе и вот ты!
Хайгосновец поклонился. Затем оставил меч и лук со стрелами подле двери. И уже после решил пройти к остальным.
- Я спешил, как мог. Был у Люция Бреннана, от него узнал, что на вас собираются напасть головорезы Гуйтаны. Но у меня для вас сведения другого толка. Ходят слухи, что в Гуйтану вселилась черная душа Аль-Цзы, царевны-отступницы, которая хотела овладеть трехольским мечом, но была убита Анго. Но душа ее не упокоилась, и нашла другое пристанище. Гуйтана Оксенбо была благодатной почвой для вакханалий Аль-Цзы.
У Мораны чуть сердце не остановилось. Она проклинала себя за то, что подозревала нечто такое, но ничего не предприняла. Ничего не изменила, в итоге они потеряли Мортона и половину армии.
- Откуда подобные сведения? – интересовался Спаноу. – Неужто Бреннан все же присоединится к нам?