- Здравствуй Ярона! – улыбнулась она ей.
Рыжеволосая женщина улыбалась, немного не веря глазам своим.
- Сколько лет, сколько зим, дорогая Маура! Ну проходи же.
Они прошли в дом. И если с виду дом казался совсем ветхий, то внутри оказался крепче Огайотского дуба.
Женщина ловко смахнула то, что лежало на столе, и пригласила сесть. Морана приняла приглашение, и вот уже они сидели за чаркой кваса и разговаривали совсем как десять лет назад.
- Каким судьбами в наш край?
- Мортон позвал.
Женщина мотнула головой.
- Я знала, что дело хуже, чем оно кажется. Видишь ли, город живет в ожидании нападения на него брагов и хазаров-волостражников, поэтому не откладывая надо созывать войстко на битву.
Морана вздохнула. Она знала это.
- Расскажи мне, почему все так?
Ярона отставила чарку с квасом и принялась рассказывать.
Анэка на постоялом дворе рубила дрова. Её умелые руки тут были как нельзя кстати. Если она могла чем-то помочь, она всегда была рада. А теперь вот, ей приходилось ждать пока не поправится Саида, что бы спокойно затем отправится в Ламть, а может даже на Волостраж. И хотя думы ее были заняты вовсе не дровами, она услышала шорох за спиной.
Это Лейла принесла ей боярышниковый сок.
- Отдохнуть бы тебе Охотница – заботливо сказала гордка.
Анэка улыбнулась про себя.
- Не время отдыхать, надо дров наколоть, да поленницу сложить, сама понимаешь.
Лейла кивнула, в знак понимания, и присела рядом на колобашку.
Иллинка заметила, что Лейла смотрит на ее руки. Это еще тогда ей странно показалось, когда они отбивались в пустыни.
- Ты лучше тут не сиди – сказала иллинка – Щепки летят.
Лейла кивнула и ушла в лекарню.
“Странная дувушка. Наблюдает за мной много.”
4.
Ярона рассказала ей много того, о чем она уже догадывалась, однако то, что все так плохо, она и не подозревала. И самое паршивое заключалось в том, что Гуйтана была замешана в том, что бы Самси был стерт с лица Матушки Земли, и на его месте вырос другой город. Мортон знал больше, чем мог говорить, видно ему грозила опасность быть обезглавленным, если хоть кому-то проболтается.
- И тебя она использует – вздохнула подруга.
- Нет.
Морана даже слушать отказывалась о том, что Гуйтана может использовать ее в своих военно-политических игрищах. Зачем ей это?
- Ты просто любишь ее, а влюбленные все слепцы.
Ярона была несомненно права, но любящее сердце не могло поверить в то, что Гуйтана могла пойти на то, что бы ...
- Поверь мне, Маура, она уже не тот человек, которого ты так любишь. Она изменилась дюже сильно, и тебе надлежит быть очень осторожной с ней. Я не желаю тебе, что бы она воспользовалась твоими чувствами в этой большой военной игре. Ведь всем тут уже ясно давно, что она хочет сама управлять городом и сместить Мортона. Поверь мне, Маура!
Кайосса не верила. Неужто за десять лет все могло так в одночасье поменяться, что теперь и концов не сыщешь.
- Не зови меня Маура, хорошо? – озвучила просьбу Кайа.
- Но ведь это твое настоящее имя.
Морана мотнула головой.
- Я уже не знаю где настоящее, а где нет.
Ярона покачала головой, глядя на огорченную подругу.
- Может останешься у меня? – предложила женщина.
Морана быстро глянула на нее и отвела взгляд, уставившись в пол.
- Нет. Я должна быть с Гуйтаной. Чует мое сердце, мне придется распутать этот адский клубок интриг, Яра.
- Ну хорошо. Только тебе придется навострить уши, и прислушиваться не только к своему сердцу и душе, но и к разуму – предупредила Ярона вставая с лавки. – Ты всегда можешь ко мне прийти, ты ведь знаешь.
Морана кивнула.
- Знаю. Благодарю тебя за это.
Ярона махнула рукой.
- Не стоит.
В лекарне по полудню наступал “тихий час”, это когда осеннее солнце было на самой высшей точке неба. Право небо давно уже не радовало солнечным лучом, ибо наступала пора, когда приходилось подумать, где перезимовать.
Циана занималась в своей каморке писанием каких-то не то рецептов, не то просто записывала что-то вроде летописи. Важное дело.
Думалось девушке, правда, не о своих больных, а о том, что ей предложила Анэка.
Сердце ее рвалось, за Анго, понимая, что это шанс помочь тому, кому она всегда хотела помочь. А именно своей сестре. Поэтому дописав свиток, она вложила его в книгу, лежавшую поодаль и сев на свою лежанку стала думать о том, на кого оставить лекарню. Выбор у нее был не большой, однако ей казалось, что она должна идти с иллинкой. Она поможет ей, да и потом, Волостраж... когда-то ее Сидро... воин нареченный ей пропал так без следа. Но она никогда не теряла надежды на новую встречу, и верила, что он жив.
“Кто еще поможет тебе, сестра, если не я?”
Анэка спала на лежанке, почти около двери.
В сон к ней вновь пришла Кайосса, она что-то говорила, но иллинка не слышала слов. Вепска улыбалась, и всем своим видом говорила Анэке, что она правильно поступила, что пошла своим путем. Но в глазах Кайоссы читалась и тоска, какая-то гнетущая и неземная...
Иллинка открыла глаза. Резной потолок отражал то, что на дворе осеннее солнце решило посетить их. Она села на лежанке, плечо немного затекло от долгого лежания в одной позе. Она встала, разминая плечи, вспомнила сон, вздохнула и пошла на двор, может там нужна ее помощь.
“Никак я не могу не думать о тебе, Кайа!”
Гуйтана вновь сидела за холстом. Морана не вспомнила, что бы она так увлекалась живописью. Но за десяток лет могло все дюже поменяться. Вепска осторожно по-магарски подошла сзади и обняла свою девушку за плечи.
- Может чуток отдохнешь? – прошептала она ей на ухо.
На холст Морана даже не взглянула, ибо ничего не смыслила в живописи.
- А может я таки закончу! – смахнула Гуйтана ее руки с плеч, уворачиваясь от поцелуя в шею.
Кайосса скосила бровь.
- Что такое?
- Ты не во время, мне нужно закончить полотнище – хлестко заявила Гуйтана.
Морана ушам своим не поверила. Где это было видано в Самси, что бы любимый человек был не вовремя?! Но Морана учтиво промолчала, и ушла в сад. Гуйтана даже не обернулась на нее.
В саду было тихо, лишь где-то недалеко звенела сталь. Морана направилась на звук, и вскоре вышла к разгару поединка между двумя вепсами – низкорослым бородачом и щуплым, но проворным парнем, в два раза превосходящим по росту бородача. Их шуточный бой, с виду таким не казался. Казалось, кто-то кого-то тренировал. Морана на глаз поставила на бородача. По годам он был ее саму старше, и опытнее. Молодцу же явно не хватало навыка, он часто пропускал удары, которые в настоящем бою могли стоить ему некоторых частей тела.
Завидев краем глаза воительницу, молодец остановился и тут же получил от бородача деревянным мечом по ребрам.
- Не зевай, Конгор!
Молодец согнулся пополам потирая место удара.
- Я же был не прикрыт – проскулил он.
- Ну полно уже, Конгор, назавтра оставим.
Молодец кивнул.
Бородач собрал деревянные мечи, поклонился Моране и прошел мимо.
- Здравия вам, воительница! – Конгор подошел к ней ближе, и припал на одно колено.
- И тебе здравия! Конгор?
- Да, миледи. Я сын Мортона.
Морана прикинула, что кажется вспомнила этого мальчугана, когда она уходила от сюда, ему было семь годков. Прошло десяток, значит ему...
- А где твоя мать, Миррида?
Юноша чуть побледнел.
- Она умерла, пять годниц назад.
- Я тебе соболезную – с горечью сказала Морана, – я знала ее когда-то.
Он кивнул.
- Вы ведь нам поможете? – посмотрел он на нее с нескрываемой надеждой.
- Помогу коли я тут. Только вот разобраться бы чем помогать – вздохнула вепска, присев на небольшую лавочку у березы.
- А вы разве не знаете? – встрепенулся юноша.
Морана качнула головой.
- Не удалось узнать давече.
- Позвольте мне присесть рядом с вами и я вам все расскажу.
Морана кивнула.
- Садись.
5.
Рано утром следующего дня, Анэку разбудила Циана. Время было такое раннее, что даже солнце еще как следует не вылезло из-под сумеречного покрывала, что бы водрузиться над Землей-Матушкой.
- Анэка...
Иллинка открыла глаза, и узрела возле себя сосредоточенное лицо лекаря.
- Что-то стряслось? – тут же вскочила Охотница.
- Нет, – прошептала Циана. – все хорошо, Саида поправляется, я подумала, что ты должна знать.
Анго кивнула. И почувствовала, что это еще не все новости, которые пришла сказать Циана.
- Что-то еще?
Гейцана присела рядом.
- Я с тобой пойду... Если не против будешь.
Внутренне Анэка была очень рада этому, но на внешнем расположении духа ее это никак не отразилось. Хотя она все-таки протянула Циане руку, и сказала:
- Добро! А как же лекарня?
Циана улыбнулась.
- Оставлю ее моему помощнику Генриту. Он хорошо со всем справляется, и потом... Я скорее всего вернусь сюда, как только помогу найти тебе Наиру.
На том и порешили.
Анэка решила проведать чуть позднее Лейлу и ее сестру, что бы попрощаться. Они с Гейцаной решили выдвигаться в полдень, а покамест просто собирать нехитрый скарб в дорогу.
Морана медленно перебирала в уме то, что узнала от Конгора. Этот молодец оказался довольно не глуп, и если же у него руки еще не окрепли, то голова у него хорошо работала. Оказалось, что все боле запутанно, чем думалось вепске. Конгор бросил фразу о том, что Гуйтане нужна не только власть, но и не нужны последователи этой власти. Кайосса пыталась понять каким таким чудным образом Гуйтана изменилась до неузнаваемости, да так, что даже Морана перестала узнавать в ней ту, которую любила все эти годы. Это была совсем не та милая девушка, которую она когда-то повстречала в горах Самси. Все, даже во взгляде жгучем говорили за то, что перед ее очами не Гуйтана. Она даже боялась помыслить о том, кто скрывался в душе ее любимого человека.
После разговора с Конгором, Морана взяла свой заплечный мешок и коня, и отправилась на ручей. Тот самый, который когда-то почти предал забвению ее любовь к этой девушке, которая теперь может грозить ей погибелью. Ей, и еще многим вепсам, из тех, кто не пойдет на битву против хазаров-волостражников.
У ручья она просидела почти до вечера, пытаясь собрать все мысли воедино, и придумать как сделать так, что бы их городок Самси понес меньше потерь, чем это виделось ей, как опытному войну. Ничего она так и не придумала. Само происходящее в замке Мортона ей казалось чуждым. Не к этому она так хотела вернуться. Ведь этот замок когда-то был милее ей дома родного. А что же теперь? Если Гуйтана не ведает, что творит. Кто остановит ее, кроме Мораны.
На сердце было не спокойно. Она зачерпнула серебристой водицы из ручья, и молча испила с ладошки, думая почему-то не о Гуйтане и Мортоне, а о Анэке. Вспомнилась Кайоссе ее светлая улыбка, и тоска, что стояла в глазах, когда они расставались.
- Как мне тебя не хватает, душа моя... – сказала она вслух, и ветер разнес эхом ее слова по вепскому лесу.
Все было готово в путь.
Анэка, как и обещала себе, пришла попрощаться с Лейлой. Девушка сидела около костра, на дворе, и плела что-то.
- Лейла – позвала Анэка.
Девушка мигом обернулась и ее щеки вспыхнули зарей.
- Мне надо уходить.
В глазах гордки воцарилось беспокойство.
- Но куда?
- На Волостраж.
Девушка оставила то, что плела и подошла к Анэке.
- Значит ты не вернешься?
- Вернусь – уверенно сказала иллинка.
- Волостраж очень опасное место, и...
Анэка поднесла к ее губам свой палец.
- Я знаю. Но мой долг спасти одного человека. Я дала слово и исполню его.
Гордка грустно смотрела на нее.
- Передай Саиде, что бы больше не хворала и присматривала за тобой – и Анэка улыбнулась и приобняла девушку.
Эти объятия напомнили о Кайоссе, но иллинка отогнала мысли, надо было двигаться в путь. Гейцана уже ждала ее на дороге.
- Береги себя, Охотница! – сказала ей в след Лейла.
Когда они вышли из Махора в Ламть солнце как раз забралось повыше, что бы обозревать просторы мазорской долины до Малыша Ламотя, разделяющего как раз Ламть и Махор.
- Она к тебе неравнодушна – заметила Циана, когда они чуть отошли от города.
Иллинка лишь промолчала в ответ. Она тоже заметила, как Лейла смотрела на нее.
Их путь лежал на Север, где в Ламте они решили сесть на корабль, что бы добраться до Волостража.
====== Часть третья. Разговоры “на крови”. ======
1.
Малый Ламоть предстал перед их взором чернеющей зыбкой водой. Вширь в Долине Сов он разрастался почти в пятьдесят саженей (около 100 м – прим авт.). На ершистом песчаном берегу стояли лодки переправщиков. Девушки решили не мешкать, и подошли к первому попавшемуся.
- Добро! – кивнула лекарь.
Анэка забралась в лодку, и примостилась на корме, пока Циана расплачивалась за переправу.
Когда они отплыли, Анэка про себя вздохнула, вспомнив о Моране, и о том, что “они могут больше никогда не свидится”.
Сие не ускользнуло от голубых внимательных глаз Цианы, но она вновь промолчала.
Покуда удалялся махинский берег, в душе Анго таяла надежда вернуться в прежнюю жизнь, что-то отчаянно отмирало в ней, сея страх и обреченную неотвратимость. Нельзя было по-другому.
Циана же словно бы возрождала в себе надежду помочь своей сестре, которую она уже отчаялась спасти из лап Аль-Цзы.
Вода, казалось бы, была задумчивая, и в ее недрах скрывалось нечто, что могло принести не только беспокойство, но и какую-то грустную веру.
Когда они сошли на берег, Циана, расплатившись с переправщиком, зачерпнула рукой водицы с песком пополам и, омыв руки, что-то шепнула про себя.
Анэка посмотрев на сие, лишь пожала плечом. У лекаря были свои секреты, в кои ей влезать не следует.
Когда Малый Ламоть остался пройденной преградой, а до привала оставалось два версты, Циана сказала, обращаясь не столько к Анэке, сколько к себе самой, а может и к небесам:
- Я верую, что Боги помогут нам все преодолеть.
Махинская земля была полна осенних вод и периодически хлюпала под ногами, из-за чего казалось, что они идут по мелкой гати, которая вот-вот должна углубиться. В основном их ход был довольно проворный, если не считать, что порой Циана намного уходила вперед, а Анэка задумавшись, отставала. В один из таких моментов, когда Анэка в очередной раз нагнала свою спутницу, лекарь спросила:
- Я погляжу, тебе не очень-то хочется поспешать.
Анго одарила ее томным тяжелым взглядом и ответила:
- Спешить мне особо не куда и не зачем, всему свое время и дороги.
Циана кивнула, указав вперед, где за пригорком виднелся махинский Ламть.
Но не успела Анэка порадоваться, что скоро привал, как позади послышался цокот копыт. Путницы обернулись и вовремя, потому что на них оголтело летела повозка с вороными конями.
- Тпрууу... – пробасил кучер, бравый махинец.
Лошади заржали и, подняв столб пыли остановились.
- Добро вам путницы! – поздоровался юноша, сделал реверанс, ловко спрыгнув со своего места. – Вы мне не поможете?
- И тебе добро! – ответила Циана. – В чем помощь нужна?
Юноша, выглядевший на годков на 25, спешно подлетел к своей возницы, и откинул кожаный бандаж.
Под ним оказались двое раненных людей. Один дюже молодой махинец, и еще один, не ясного возраста, путар.
- Эти люди серьезно ранены, – оценила на глаз Циана – им надо срочно в госпиталь, в Ламте есть хороший.
Юноша отрицательно замотал головой.
- Не довезем, не дотянем...
И, правда на вид войны были слабоваты, и даже при быстрой езде, можно было бы потерять их навсегда.
Циана вскочила в повозку, и ловко осмотрела того, что моложе.
- На нем клеймо сколотского отступника – сказала она позднее, – Скорее он с рудников, его спасти можно. А второй... – он всплеснула руками. – Не выживет, ему стрела в легкое попала.