через костер, был каким–то знаком, то он так же как и я жаждал услышать, что же произошло
в последний раз, как эти двое сидели у костра со сморами.
***
Сидеть напротив Дерека и Джордана – как сидеть с друзьями детства. За несколько
секунд знакомства с ними, я чувствовал спокойствие, доброжелательность и что меня
приняли. Но что более важно, я чувствовал, что могу быть той версией себя, какой хотел
быть – партнером Дилана.
Дилан потянулся и взял мою руку в свою, когда Дерек начал выкладывать свою
историю, а я не смог сдержаться и пожелал, чтобы такой и была наша жизнь. Такой простой,
легкой, каждодневной рутиной, которой мы жили с приезда во Флориду. Потому что такая
жизнь была близка к идеалу, о возможном существовании которого я мечтал.
– Все началось с того, – начал Дерек, ухмыляясь, как дьявол, а Джордан закатил глаза
таким театральным образом, который ассоциировался у меня только с этим искрометным
человеком. – Мы собрались встретиться у костра с Брэнтли и Финном, как сейчас. Они
немного опаздывали, но мы все равно решили сделать сморы. Это решение пришло к нам до
того, как мы выпили слишком много алкоголя, и когда, наконец, пора было доставать
ингредиенты, вот этот вот взял пакет с зефиром, посмотрел на меня через костер и поспорил,
что сможет впихнуть в свой рот больше зефира, чем я.
Джордан притворялся, что уделяет повышенное внимание инспектированию своих
ногтей, пока Дерек продолжал рассказывать. Должен признать, что мне было любопытно
теперь, сколько же поместилось штук для победы, поскольку Джордан заявил, что эта
история делает его… талантливым.
– Никто не собирался отступать от вызова, и я принял его спор. Серьезно, мне стоило
подумать лучше, раз я был на принимающей стороне и видел, как он сглатывает полный
рот…
– Дерек!
Дилан положил мою ладонь высоко на свое бедро и сжал, рассмеявшись, а когда я
стрельнул взглядом в его сторону, он облизал свои губы. Дразнилка флиртует со мной.
– Ой, я тебя умоляю, теперь ты изображаешь скромность? – спросил Дерек.
Джордан сверкнул в него взглядом.
– Придерживайся рассказа.
– Ой, ладно. Итак, мы начали забивать зефиром рты, по одной за раз. Финн вышел на
четырех. Казалось бы, у адвокатов должен быть рот побольше. Хотя его профессор вместил
пять, и это многое объясняет, почему он удерживает внимание Финна все эти годы. Но
Джордан, – произнес Дерек, поглаживая туда–обратно бедра Джордана, вынуждая того
извиваться на его коленях. Дилан выбрал этот момент, чтобы скользнуть моей ладонью
глубже по внутренней стороне его бедра, вынуждая меня практически отразить
взбудораженное движение Джордана. – Ну, он создал мне и моему длинному языку
неплохую конкуренцию… – Дерек усмехнулся, а затем прикусил ухо Джордана, перед тем
как сказать: – А потом уделал меня.
Я потер твердое бедро под своей ладонью, и затем бросил взгляд на двух
рассказчиков, и не смог сдержать вопроса.
– Так сколько зефирок запихнул в свой рот, Аристократик ?
Когда Дерек и Джордан оба замерли и приковали меня одинаково шокированными
выражениями на лицах. Глаза Дерека поблескивали от веселья, как будто он не мог поверить,
что я только что назвал Джордана кличкой, которую услышал недавно, а Джордан… ну,
сказать, что он был шокирован до потери дара речи, стало бы жутким преуменьшением. Он
сидел весь с отвисшей челюстью и выпрямленной спиной на коленях Дерека, как будто кто–
то только что ударил его по заднице. Было такое ощущение, что я стал свидетелем какой–то
аномалии, потому что этот парень не казался тем, кто отмалчивался или стеснялся, вообще.
– Будь начеку, Локк, – посоветовал Дерек, сквозь вырывающийся из него смех.– Этот
парень не жалует конкретно это прозвище.
– Ну, не знаю, – сказал я, переводя взгляд на Джордана. – Думаю, оно подходит ему.
Меня называли намного хуже, поверь, а этим титулом тебе стоит гордиться. И кстати, вы все
еще не ответили. Сколько зефирок?
Джордан, похоже, приободрился от комплимента, устраиваясь в объятиях Дерека, и
ответил:
– Двенадцать.
Теперь пришла очередь моего рта распахиваться, когда я бросил взгляд на пакет с
зефиром, лежащий на коленях Дилана. Как твою мать…? Эти штуковины вот совсем не
маленькие. Когда я поднял взгляд, находя глаза Дилана, он протянул пакет мне.
– Как думаешь, сможешь побить его, красавчик?
Я захлопнул рот и перевел взгляд обратно на Джордана, который поднес пальцы
Дерека к своим губам, поцеловал их, а затем сказал:
– Что могу сказать? Не так много всего в жизни, что я предпочту больше, чем набитый
рот.
– И он не врет в этом. Слава Богу, – сказал Дерек, и хотя он явно шутил над своим
парнем, в основе всех их подколов была любовь. Любовь, которая была очевидна для любого,
кто смотрел на этих двоих, и что заставило меня жаждать того, что у них было. Я хотел иметь
возможность почувствовать свободу с удивительным мужчиной, сидящим рядом со мной. Я
хотел иметь возможность продемонстрировать всему миру, что был серьезен в том, что
говорил ему в тот день на яхте. Что я люблю его.
Час спустя или около того, приятель Дерека Финн и его партнер Брэнтли
присоединились к нам, и родители Дилана не слишком отстали от них. Мы провели остаток
вечера, рассказывая истории у костра и поедая хот–доги и сморы, и я чувствовал себя
«обычнее», чем мог когда–либо вообразить. Я не только чувствовал себя человеком, а не
знаменитостью, но и глубокое чувство признания, которое испытывал, было непохожим на
все, что я когда–либо надеялся почувствовать. Сидя здесь, с друзьями Дилана и его семьей, я
мог быть собой. Настоящим собой. Личностью, которую я, наконец–то, начинал понимать,
благодаря мужчине, которого сейчас обнимал своими руками.
Дилан баюкал бутылку с пивом, пока разговаривал с Солнышком о том, когда мы
приедем в следующий раз, и пока он говорил, он ненароком перевернул свою ладонь и
переплел пальцы с моими, как будто делал это годами, а не несколько месяцев, а я удивлялся
тому, насколько мне повезло.
Каким–то образом во всем этом хаосе моей каждодневной жизни, Дилан нашел меня.
И пока я находился здесь окруженный такой большой любовью и теплотой, я понимал, что
нет и шанса, что я когда–нибудь позволю ему уйти.
Глава 21.
______________________
Охренеть–как–монументально.
– Дилан, правда, что ты переезжаешь в Нью–Йорк?
– Почему Эйс не сопровождал тебя в твоей поездке?
Пока проталкивался сквозь группу фотографов перед своим домом, я удивлялся, что
совсем ничего не изменилось, учитывая, что я пробыл в Нью–Йорке неделю из–за нескольких
съемок.
– Не сегодня, ребята, – сказал я, удерживая голову низко опущенной. Когда я оказался
внутри квартиры, которая теперь казалась моим временным жилищем, я подкатил чемодан к
островку и выудил телефон из кармана. Это был самый длинный промежуток времени без
Эйса с нашего знакомства, и теперь я был взволнован предстоящей встречей, когда вернулся
в тот же часовой пояс. Помимо того, что я безумно скучал по нему, это была невероятная
неделя. Она началась со съемок для Provocateur на пляже Rockaway в Куинсе, перед тем как я
вернулся в город для индивидуальных съемок. Я снимался для GQ в Центральном Парке у
фонтана Bethesda. Затем съемки Gucci забросили меня на крышу Всемирного Торгового
Центра, с захватывающим дух видом на Нью–Йорк и его окрестности. И моя любимая часть –
конфискация того, что так удачно было названо «Сладости Дилана» для сладких съемок, и у
меня было ощущение, что подруге Эйса Рили это очень бы понравилось. Я может, а может и
не провел ту ночь в отеле с тем смущающим ассортиментом шоколадок, мармеладок и мини–
тортиков на палочке. Черт возьми, те тортики на палочках…
– Добро пожаловать обратно, мистер Прескот, – сказал Эйс, перебивая мои мысли до
того, как я успел закапать слюной. – Когда, черт возьми, я увижу тебя?
Огромная ухмылка заняла все место на моем лице от звука его голоса.
– Сейчас. Пять минут назад. Как только смогу.
– Ты должен был поехать прямо ко мне.
– Неа, мне нужен душ и немного свежей одежды, перед тем как я завалю тебя. К тому
же, я знал, что у тебя сегодня встреча с агентом. Как она прошла?
Растянулась длинная пауза, перед тем как Эйс выдохнул.
– Эм…знаешь, не очень.
– Не очень? Что случилось?
– Все как обычно. Сделки иссякли. Мы начали налаживать контакты с различными
проектами, но никто не заинтересован.
– Черт, Эйс, – произнес я и закрыл глаза от досады за него. – Это так несправедливо.
Это все настолько…
– Эй? – произнес Эйс в трубке, и я прикусил губу, чтобы остановить дальнейшие
слова, которые хотел сказать. – Все нормально. В смысле, это отстойно, но если потеря
парочки ролей и спонсоров означает, что я могу быть с тобой и быть счастлив, тогда я
повторю все это снова за долбанную секунду. Понимаешь?
Меня всегда поражала способность Эйса заставлять меня почувствовать себя, будто я
сейчас на самом своем пике в жизни, но в то же время, мне было интересно, а заслуженно ли.
– Прекрати, – зарычал он, и мои губы дрогнули.
– Прекратить что?
– Прекрати себя винить.
Проклятье. Это парень знает меня слишком хорошо.
– Просто…
– Нет, Дилан. Ты не станешь винить себя за все это. И не за свою карьеру, которую ты
более чем заслуживаешь. И не из–за того факта, что люди такие закоснелые ханжи, и не из–за
того факта, что я безумно люблю тебя. Наслаждайся этим. Ты заслужил. Я рассказываю тебе
все это не для того, чтобы заставить почувствовать себя ужасно за то, чем ты занимаешься.
– Я понимаю это, – сказал я, выдохнув. – Но это все равно несправедливо.
– Возможно, нет. Но, возможно, пришло время для меня взглянуть на кое–что другое.
– Кое–что другое? – переспросил я, выпрямляясь и пробегая рукой по волосам.
– Да, – ответил он, и я слышал улыбку, проникающую в его голос. – Меня всегда
интересовал мир Индии. Фильмы, старт–ап проекты. Все в таком духе. Вообще–то, именно
так я познакомился с парнем Шейн – Нейтом. Возможно, это знак.
– Знак? – усмехнулся я. – С каких это пор, ты веришь в подобные вещи?
И не раздумывая ни секунды, Эйс ответил мне:
– С тех пор, как познакомился с Солнышком Прескот.
Это заставило меня громко рассмеяться.
– Правда? Вокруг нее есть какая–то атмосфера детей цветов, не так ли?
– Нет, ну серьезно, если кто и может заставить тебя поверить…
– Ох, она будет рада услышать это. Геркулес – полное преобразование.
Смех Эйса прокатился по мне, когда я скинул ботинки и задался вопросом – как
быстро я смогу раздеться, помыться и забраться на мужчину на том конце телефона.
– Так значит…ты скучал по мне? – спросил я, несмотря на то, что уже знал ответ.
Иногда это было приятно услышать.
– Вытягиваешь комплименты, Мечта?
– Возможно. Разве это так плохо?
– Вовсе нет, – ответил Эйс, его голос понизился на несколько октав. – И если бы ты
видел меня прямо сейчас, то понял бы, насколько я соскучился по тебе.
– Серьезно?
– Мхмм…
– И почему это? – спросил я, устраиваясь на диване. Душ может подождать минутку.
Возможно, до тех пор, пока Эйс не раздразнит меня до трепетно–стоящей эрекции.
– Ну, начнем с того, что я без рубашки.
– Оо…мне нравится это.
– Я так и думал, – сказал он. – И я стою на коленях.
Я вздохнул от этого образа и опустил ладонь, прижимая ее к своим штанам.
– Не останавливайся на этом.
– Неа, не собирался. Потому что я окружен….
Мой рот приоткрылся, пока я ждал, что он там собирался сказать, но когда все, что я
получил, – его сексуальное, тяжелое дыхание в ухо, я потребовал:
– Окружен чем?
А затем он рассмеялся и сказал то, чего я не ожидал.
– Дисками, Мечта.
А?
– Я был настолько жалким без тебя, что занялся перестановкой своей DVD–
коллекции. Ты нужен мне здесь…и побыстрее.
– Умоляю, скажи, что ты расставляешь их по размеру?
– Вопреки тому, что ты там думаешь, я не видел весь Голливуд голым. Поэтому, нет.
Прости за разочарование, но они будут расставлены по жанрам, а затем по алфавиту.
Моя ладонь оставила штаны, и я почесал нос.
– Давай кое–что проясним. Ты скучал по мне настолько, что решил, будто перебрать
свой домашний кинотеатр станет хорошей идей? Я бы предпочел мастурбацию в горячей
ванне.
– Я бы предпочел тебя в своей горячей ванне.
– Это больше походит на правду.
– Хорошо. Ты будешь десертом. Хочешь, закажу что–нибудь на ужин? Новый тайский
ресторанчик открылся неподалеку.
Мой желудок зарычал от упоминания о еде.
– Да, замечательно звучит. Если ты закажешь, я могу заскочить и забрать еду по
дороге. Все что угодно звучит замечательно прямо сейчас. Я, блять, с голода умираю.
– Закажу всего по два.
– У меня такое ощущение, что я плохо влияю на тебя. Ты был только на курице и
капусте, когда я познакомился с тобой, а теперь я вынуждаю тебя заказывать тайскую еду. Я
должен извиниться?
– Неа. Думаю, я заслужил несколько «выходных» дней.
– Чертовски верно, заслужил. Особенно после долгого, трудного дня перебирания
дисков, – сказал я, посмеиваясь.
– Ладно, ладно. Я ухожу отсюда уже. Видишь Я не наркоман. Я могу соскочить в
любое время.
Это заставило меня расхохотаться еще сильнее, когда постучали в мою дверь.
– Как скажешь. Эй, кажется, Ллойду из дальней квартиры опять нужен четвертак для
стиралки, поэтому отпусти меня, и я приеду через час.
– Не могу дождаться.
Когда я завершил звонок, снова раздался стук.
– Секунду, старик, дай найти немного мелочи, – сказал я, открывая банку с
четвертаками, которая стояла на столешнице. Еще новое, к чему я привык в ЛА – общая
прачечная с десятком других арендаторов. Я вытащил пару долларов, а затем пошел
открывать дверь. – Вот держи… – мои слова задохнулись в горле, когда я столкнулся лицом к
лицу с женщиной на несколько сантиметров ниже меня.
– Ой, простите, – сказал я. – Я думал, что это кто–то другой. Чем могу помочь?
Губы женщины изогнулись в грустной улыбке.
– Ты не узнал меня?
Слова «а должен?» крутились на кончике языка, но затем я резко сдержал себя, когда
заметил, как ее глаза, такого же морского–зеленого оттенка, разглядывали меня с головы до
ног. Моя рука метнулась к дверному косяку, когда я всмотрелся в нее снова. Светло–
каштановые волосы, того же оттенка, что и мои, а вместо густого макияжа и красной помады,
которые обычно коркой покрывали ее лицо, на ней вряд ли был хоть какой–то сейчас.
– Твою мать, – выдохнул я, когда осознал, что за женщина стояла передо мной. Та, от
которой я сбежал много лет назад. Та, которая зарабатывала на мне деньги, оскорбляла
словами и бросила меня в лого льва, к мужчине, в три раза старше меня, чтобы просто
оплатить аренду.
Бренда лучезарно улыбалась.
– Ты намного выше, чем я запомнила, Дилан.
Я вцепился в деревяшку под своей рукой, чтобы сдержать ее дрожь, пока вглядывался
в улыбающееся лицо, наклоненное ко мне. Боже мой….этого не может быть. Но я так и
стоял парализованным, как будто вернулся обратно в ту старую, грязную гостиную с