парней стояли за освещением, и когда все замолкли, я получил сигнал.
Да. Именно это было тем занятием, для которого я был рожден. Я обожал этот
деловой, переменчивый, – обычно однодневный – модельный мир. Ты приезжаешь на съемку,
площадка которой создана специально по тому образу, в котором они хотели тебя видеть,
потом тебе показывают куда встать, и затем фотограф или оператор в данном случае,
устраиваются сами, и ты выпускаешь свою магию.
В отличие от кинопроизводства, это естественно для меня. Модельный бизнес – это
все о знаниях своих лучших ракурсов, удачного освещения, как использовать то, чем одарил
тебя Господь, чтобы спроектировать эмоции на дизайнера, продюсера или компанию,
которые наймут тебя в следующий раз. И к счастью для меня, похоже, у меня был дар к
этому. Обычно слова были не нужны, не нужно запоминать сценарии, только лишь
правильное мерцание в твоих глазах, правильный наклон подбородка, изгиб губ или «давай
же возьми меня» надутые губы и фотограф щелкал, щелкал, щелка, пока не закричал…
– Блестяще, Дилан! Именно этого мы и хотели. Только сделаем несколько
дополнительных кадров.
И только шесть часов спустя… все закончилось.
Я вернулся в небольшую комнату, где переодевался ранее, и был на середине
складывания своих брюк на вешалку, когда зазвонил мой мобильник на небольшом
диванчике у дальней стены. Я застегнул молнию на своих джинсах и бросил туда взгляд,
заметив имя Эйса и его номер, высветившийся на моем экране, и когда я ответил, то не смог
сдержать улыбку, которая пересекла мои губы.
– Разве ты не должен ехать на встречу, красавчик?
– Так и есть, – ответил Эйс с бряканьем ключей, сопровождающих его голос, что
давало мне понять, что он, видимо, направлялся к своей машине, пока говорил. – Просто
хотел позвонить и узнать, как прошли съемки сегодня.
Эм, угу, конечно. Скорее всего, он позвонил, чтобы убедиться, что определенная
женщина не объявлялась снова, не преследовала, не звонила мне и не выскакивала из каких–
нибудь кустов.
Прошла почти неделя с тех пор, как Бренда заявилась на пороге моей квартиры,
вымогая у Эйса деньги за молчание о моем прошлом, и несмотря на то, что мне
потребовалось пара дней, чтобы перестать заглядывать за каждый угол с параноидальными
мыслями, что выскочит чудовище и уничтожит мою жизнь, я начал думать, что она
прислушалась к угрозе Эйса и свалила ради своего блага.
Но от этого я не стал испытывать меньшую вину за то, что она попыталась сделать.
Воспоминания о ее требованиях миллионов, чтобы сдержать яд, который она распространит,
вынуждало меня вздрагивать каждый раз, когда я думал об этом. Но после долгих заверений
Эйса, я постарался изо всех сил оттолкнуть это в сторону, и наконец–то, показалось, что все
вроде устаканилось.
– Съемки прошли замечательно. Все здесь были потрясающими, и ты скоро увидишь
меня, попивающим виски из низкого бокала в Эдисоне, – одобрительное мычание Эйса
послышалось в трубке, когда я снял с вешалки рубашку с коротким рукавом и скользнул в
нее. – О, и эмм… я может, а может и нет, получу несколько приличных коробок. Поээээтому,
могу ли я уговорить тебя на бутылку Blue Label и помощь мне в перевозке остальной части
моей мебели сегодня?
– Хмм, ну, не знаю… – произнес Эйс, когда пикнули замки на его Ламборджини.
Затем я услышал, как открылась и закрылась дверь, и он вернулся. – Я смогу слизать его с
тебя?
Да, умоляю.
– Уверен, если ты сможешь помочь мне, то это можно будет организовать.
– В таком случае, как насчет того, чтобы увидеться после моей встречи? – предложил
он, одновременно включая зажигание. И когда машина зарычала, я застонал в его ухо.
– Клянусь, каждый раз, как я слышу этот звук, у меня встает.
– У нас обоих. Из–за тебя мне стало очень трудно управлять этой машиной, Мечта.
Я прислонился лопатками к стене и ухмыльнулся.
– Ты жалуешься?
– Нихрена подобного. Лучшие три миллиона, которые я когда–либо тратил.
– Святое дерьмо.
Эйс издал звук, наполовину напоминающий мурчание и наполовину рычание, но на
сотню процентов животный.
– Ох, ничего святого не было в том, что ты творил со мной на этой машине.
Я вынуждено зажмурился и опустил руку на свой твердеющий член.
– Не начинай того, что не сможешь закончить.
– Знаю. Знаю. Дай мне пару часов, и я весь твой.
Я кивнул, а затем сменил тему, желая узнать, что он испытывает перед предстоящей
встречей. Он не говорил многого, кроме того, куда собирался.
– Волнуешься? – спросил я.
– Из–за встречи с Рональдо Мендезом?
– Да. В том смысле, что ты же никогда не встречался с ним прежде, да? Очень мило со
стороны Алехандро устроить все это. Он – довольно значимый человек.
– Пробы у самого значимого, – сказал Эйс.
– Я бы нереально нервничал.
– Эм, спасибо…
– Нет. Нет. Я не это имел ввиду. Только лишь, что это Рональдо Мэндэз, мега–
продюсер. Это потрясающе.
Я слышал, как Эйс вздохнул, и представил, как он потирает ладонью свою шею.
– Так и есть. Хотя, честно говоря, я пытаюсь не слишком восторгаться по этому
поводу. В последнее время все случается не в мою пользу, поэтому я съезжу и узнаю, что он
скажет. Но не собираюсь переживать из–за этого.
Я ненавидел это. Я ненавидел то, что Эйс себя так чувствовал. Но не сказать, что он не
предупреждал меня, что все будет происходить именно так. И большую часть времени даже
не казалось, что его это волнует, когда были только он и я. Однако, это не избавляло меня от
чувства вины, когда кто–то звонил и сообщал ему, что его кинули с каким–то еще фильмом
или спонсорством.
Это все, казалось, таким несправедливым. Я тут получал лучшее за всю свою жизнь,
из–за Эйса и моей связи с ним, в то время как его карьера и жизнь рушились из–за меня. Это
вынуждает человека отступить и взглянуть на свою самооценку и то, что он может
предложить, потому что по большому счету именно это было всем, что я должен был
отдавать ему. И я чертовски надеялся день ото дня, что этого будет достаточно.
– Просто послушай, что он скажет…ты никогда не узнаешь, что произойдет в этом
городе на следующий день. И разве не ты говорил мне, что здесь все завязано на том, кто ты
и с кем общаешься?
Эйс рассмеялся.
– Бросаешься в меня моими же собственными мудрыми словами.
– Угу. Он не стал бы звонить и устраивать встречу, если бы не был заинтересован.
Поэтому езжай и узнай в чем суть его проекта. Посмотришь, интересно ли это для тебя или
что–то…
– Нелепое?
– Эйс…
– Ладно, ладно, – произнес он. – Хорошо, я подойду к этой встрече непредвзято.
– Хорошо, – ответил я, счастливый от того, что услышал смех в окончании его слов. –
И Эйс?
– Да?
– Когда закончишь, поторапливайся домой ко мне. Я буду ждать.
После того, как мы попрощались и завершили разговор, я проверил прическу в зеркале
и на месте ли моя одежда, перед тем как взять сумку и направиться к двери. Пришло время
поехать к себе на квартиру и закончить мое прощание.
***
Замедлив машину, я прокладывал путь через огромные дома, расположенные за
воротами «Беверли Парка», и повернул на Беверли Парк Лейн.
Боже, в том районе, где жил я, была парочка впечатляющих домов богатых и
знаменитых, но некоторые из этих раскинулись далеко за пределы видимости. Когда я нашел
нужный номер, то остановил свою машину у массивных ворот, которые были окружены
двумя каменными колоннами и подсвечивались по обе стороны тюдорскими светильниками,
с камерой, вмонтированной на верхушке одной из толстых колонн, и второй, направленной
на номерной знак моей машины. Пока я сидел и ждал, когда меня просканирует и проверит
кто бы там ни был по ту сторону охранных приборов, я рассматривал плотную листовую
завесу, опоясывающую по периметру каменные стены, которые растягивались справа и слева
от каждой колонны.
Пальмы, папоротники и ползущий плющ, который нагонял большую часть открытой
стены, создавали дому дополнительный барьер против любого, кто захочет устроить засаду и
сделать снимки того, кто находился за воротами. Меньше чем через две минуты, полагаю,
послышался лязгающий звук, и кованная решетка распахнулась, приглашая меня проезжать
внутрь.
Ладно, как я и говорил Дилану перед тем, как уехать, я не испытывал нервозности. Но,
по правде говоря, пока я ехал по мощеной дорожке, окруженной идеально подстриженным
газоном и толстыми стволами пальм, мои ладони вспотели, а сердце заколотилось.
Это громадная возможность предлагаемая мне. Об этом я знал. Встречи с Рональдо
Мэндезом, как известно, было трудно добиться, и когда Алехандро позвонил и сказал мне,
что его отец хотел бы встретиться и пообщаться, я с трудом поверил в это.
Жизнь постоянно бросает тебя по ухабам, новым поворотам и косым на твоем пути, и
в моей профессиональной жизни мне с самого начала твердили, что иногда все зависит от
связей. Но сейчас? Это казалось безумием. Почти, нереальным. И учитывая, каким образом я
заработал эту конкретную связь, что никогда не обсудится вслух, из–за установленных
обязательных соглашений и страха поданного в суд иска. Все равно было трудно поверить,
что тот вечер наполненный сексом и опаляющими фантазиями станет «замаскированной»
возможностью, которой я никогда мог бы не добиться…или ее конкретного свершения.
В любом случае, Алехандро замолвил за меня словечко, чтобы я попал за ворота
знаменитого особняка с виноградниками и встретился с его отцом.
И вот я здесь, решительно настроенный сделать все, что в моих силах, и произвести
впечатление.
Я выбрался из машины, и как только захлопнул за собой дверь, я закрыл глаза на
мгновение и позволил полуденному солнцу согреть меня.
Я смогу сделать это. Я уже делал это сотни раз. Просто войди туда и продай Эйса
Локка, звезду боевиков. Хотя единственное что волновало меня – что в последнее время
никто не хотел Эйса Локка, звезду боевиков.
Стараясь задавить этот шквал мыслей, я поправил свой темно–синий спортивный
пиджак и убедился, что выглядел презентабельно. В таких же отглаженных брюках, белой
рубашке с расстегнутым воротничком и в новых, черных, кожаных ботинках. Я был готов для
всего.
Я поднялся по лестнице и подошел к двойным дверям из стекла и железа, и только
потянулся к ним и собирался нажать на звонок, как показалась невысокая, дородная женщина
и открыла дверь.
Она была в черном от коротких, стриженных волос до покрытых в кожу ступней ног.
Ее кожа была загорелой с морщинками в уголках глаз, когда она улыбнулась мне, и я мог бы
предположить, что ей было около пятидесяти лет.
– Аах, добро пожаловать, мистер Локк. Мистер Мэндэз уже ожидает вас.
– Спасибо, – ответил я, возвращая ей улыбку и ожидая, что она представиться.
– Меня зовут Мария. Я слежу за домом семьи Мэндэз уже много лет. Мой муж
ухаживает за двором и управляет рабочими, которые следят за виноградниками.
– Ну, вы оба проделывает замечательную работу, Мария. Это место прекрасно.
– Благодарю вас. Входите, входите. Мистер Мэндэз в студии. Я сказала ему, что
приведу вас прямо туда. Поэтому, пожалуйста, следуйте за мной.
И она пошла. Она развернулась на пятках своих балеток и пошла вперед, проводя меня
через огромный, прямоугольный вход, где стоял резной, деревянный стол со снимками
знаменитой семьи, которая жила здесь. Я обогнул его и продолжил путь через мраморные
полы, настолько сверкающие, что они отражали люстры с потолка. Я не смог удержаться и
поднял взгляд на огромные, белые колонны и арки на втором этаже.
Вау, это место просто нечто.
– Сюда, мистер Локк, – сказала Мария, сделав три шага к центру прямоугольного
пространства, у дальней стены которого располагались два подъема, что вели на второй
уровень. Она повернула налево, поднимаясь по постепенному уклону, и я поспешил за ней,
не желая быть пойманным за разглядыванием с разинутым ртом потрясающей обстановки.
Когда она достигла второго уровня и пошла к дальнему концу с левой стороны, она
остановилась у закрытой двери и дважды постучалась. Я ждал рядом с ней, усмиряя свой
бешеный пульс, потому что он грозило тем, что я отключусь, а потом я услышал знакомый
голос, который крикнул:
– Да. Войдите.
И Мария толкнула дверь со словами:
– Удачи.
Оооо, да. Она мне потребуется, подумал я, проходя в помещение, в котором было
намного темнее, чем в ярко–освещенном холле. Я оглядел комнату – стены, обшитые
роскошными деревянными панелями из вишни, автоматически создавали теплую и
гостеприимную обстановку.
На каждой стене висели картины, которые, несомненно, стоили больше, чем
большинство людей зарабатывали за год, всю комнату усеивали антикварные вещи, которые
были размещены практично и изыскано, и наверняка, тщательно подобраны слишком
дорогостоящим дизайнером интерьеров.
Я остановился и позволил своим глазам привыкнуть к солнечному свету, льющемуся
из окна, и когда мой взгляд прошелся по комнате, он, наконец–то, заметил темную макушку
мужчины, который сидел на диване лицом к камину.
– Эйс Локк. Закрывай дверь и проходи, сынок. Нам много о чем нужно поговорить.
И ни минуты не сомневаясь, я сделал это, задаваясь вопросом, куда заведет меня этот
следующий поворот на моем пути.
***
Фух,
я весь на нервах. Прошло уже три с половиной часа с тех пор, как я разговаривал
с Эйсом, и уже исчерпал все варианты с телевизором, помылся, переоделся в свободные
шорты и футболку, и все равно у меня оставалось время, чтобы пообгрызать все ногти на
правой руке до корней.
Где он? Я тут смертельно хочу знать, как все прошло. Но до сих пор ничего не
услышал. Ни сообщений, ни звонков, ни пропущенных голосовых сообщений, когда я
принимал душ. Черт, возможно, такие дела всегда решаются так долго – я не знаю.
Я мельком взглянул на время – только перевалило за полвосьмого, и я надеялся, что
мы сможем заказать доставку и устроить нечто вроде прощального пикника с этим местом,
но если он в ближайшее время не появится здесь, я возьму себе немного еды и начну без
него. Я умирал с голода.
Я только поднялся, чтобы совершить еще один круг по квартире, когда послышался
громкий стук в мою дверь. С огромной ухмылкой во все лицо, я бросился к ней и посмотрел
для уверенности в глазок, после всей той ситуации с Брендой, и когда увидел широкие плечи
Эйса сзади, у меня перехватило дыхание, и я быстро повернул замок и открыл дверь.
Когда я распахнул ее, он повернулся ко мне лицом, руки в карманах его костюмных
брюк, весь такой невозмутимый, непринужденный и сексуальный.
– Ну, приветик, красавчик, – произнес я в качестве приветствия, и когда Эйс прошелся
вперед, я заметил гордый разворот его плеч и дерзкую развязность его походки. А когда он
остановился рядом со мной, чтобы мазнуть своими губами по моим, от уверенности в его
глазах, мои колени чуть ли не подогнулись.
– И тебе приветик, Мечта.
Хрипловатый тембр его голоса творил нечто невообразимое с моей головой и членом,
но мерцание его глаз вызывало безумный хаос в каждой нервной клетке моего тела.
– Входи, – выдавил я, и Эйс понимал точно, какой эффект производил на меня, потому