вызывали во мне желание провалиться сквозь землю снова и снова. Трудно поверить во все
произошедшее, когда только прошлой ночью мы праздновали, но я понимал по тупой боли в
моей груди, что придется.
Я не имел представления, где Эйс. Все, что я знал, – он сделал так, как просил я, и дал
мне пространства. И теперь злость, растерянность и боль скомпоновались до онемения в
моем теле, что я мог думать только об одном человеке, который мог вернуть меня к жизни.
Я перекатился на спину и скатился к краю кровати, намереваясь встать и отыскать
мужчину, чью комнату я оккупировал. Но мой подъем резко затормозился, когда я определил
силуэт Эйса в белом кресле с большой спинкой, который обычно стоял в углу большой
комнаты. Он передвинул его так, чтобы оно встало у края кровати, ровно в середине, и мне
стало интересно, как долго он просидел там в раздумьях.
– Эй, – сказал он, когда я проехал так, что мои ноги повисли с края матраца. Я провел
ладонями по своим бедрам и попытался навести на него фокус, но в комнате было слишком
темно, а Эйс выбирал свою позицию с осторожностью.
– Как долго ты сидишь здесь? – спросил я.
– Два часа.
Проклятье.
– Я уже говорил тебе. Мне нравится наблюдать за твоим сном.
Да, он уже говорил мне об этом, не так ли? Когда это было? На этой неделе, на
прошлой? Такое ощущение, что прошло несколько лет с этого момента, где мы стояли со
всей той странной дистанцией между нами. Дистанцией, которую установил я.
– Эйс, я…
– Нет. Не надо. Моя очередь, ты так не считаешь?
Я захлопнул рот и бросил взгляд на окна, пытаясь проглотить эмоции, которые
угрожали пролиться из меня, вынудить упасть на колени и повторять, как я сожалею. Но до
того, как я успел опуститься на пол, он снова заговорил голосом, который требовал, чтобы я
повернулся к нему лицом и уделил этому внимание. Поэтому я сделал именно так.
– Я сидел здесь, пытаясь решить, как лучше всего объяснить тебе, что я почувствовал
после всего, что ты мне сказал сегодня внизу. Но чем больше времени проходило, и чем
дольше я ждал, когда ты придешь, чтобы найти меня, мои причины «почему» я с тобой
изменились.
Боже мой. Это прозвучало не многообещающе. Он говорил, как человек, который был
уверен одну минуту назад в чем–то, а затем сменил свое мнение в следующую. И учитывая,
что я знал, что он любил меня всем своим сердцем ночь назад, не сулило мне ничего
хорошего теперь. Но…я был решительно настроен выслушать его. В конце концов, я был тем
идиотом, кто выставил дебильно требование, чтобы он подумал обо всех причинах, почему
он со мной, поэтому не сказать, что я мог попросить его забыть обо всем теперь. Так ведь?
– Дело вот в чем, Дилан. Если бы я смог изменить мир, если бы я смог укрыть тебя в
своих объятиях и убедиться, что ничего плохого не произойдет с тобой снова, то тебе стоит
знать, что я сделал бы это в мгновение ока.
– Эйс…
– Нет, – рявкнул он и на этот раз поднялся на ноги. – Моя очередь.
Я кивнул в темноту, где оставался лежать на краю его кровати, наблюдая за ним с
близкого расстояния.
– Ты задал мне два очень важных вопроса, и ты, черт возьми, выслушаешь мои ответы.
Когда он протянул свою руку ко мне, ладонью вверх, я скользнул своей в нее, и он
потянул меня на ноги, поднимая. Нос к носу, взгляд к взгляду, я теперь мог ясно разглядеть
его сквозь тени, которые играли на стенах и шторах в комнате. Его брови были сведены
вместе, а губы вытянулись в жесткую линию, и пока он выглядел так, будто хотел придушить
меня, я так же видел сочувствие и беспокойство, отраженное на его лице.
– Первое, о чем ты спросил меня, – что я делаю вместе с тобой? – переплетая наши
пальцы вместе, Эйс глубоко вдохнул, и когда он выдохнул, создавалось ощущение, будто это
первый полноценный вдох, после его последнего прикосновения ко мне. А затем он
прошептал. – Я живу.
Я чувствовал, как слезы наворачивались на мои глаза, и когда закрыл их, чтобы
сдержаться, я услышал, как он сказал:
– Посмотри на меня, Дилан.
И когда я сморгнул и сосредоточился снова на нем, меня шокировало то, что его
собственные глаза блестели.
– Вторым было – почему. Почему я с тобой… – когда голос Эйса затих, он поднес
свою вторую руку к моей щеке и спросил. – А где еще мне быть?
Мой рот приоткрылся, но до того как я смог вымолвить хоть слово, он налетел на меня
и захватил мои припухшие губы в поцелуй, который был настолько нежным и полным
обещания, что я положил свои ладони на его грудь для устойчивости, когда я покачнулся.
Когда он уперся своим лбом в мой, он произнес в мои губы:
– Я люблю тебя. Там где ты, там хочу быть и я, и я понял это, пока обходил весь
периметр этого дома три часа подряд. Не имело значения, что ты был здесь наверху, а я –
внизу. Ты выбрал остаться здесь, даже несмотря на то, что тебе было нужно пространство.
Это значит для меня все.
Я был таким идиотом. Но вместо того, чтобы сказать это, я наклонился и поцеловал
его снова. Передавая без слов, что я чувствовал то же самое и сожалел за слова, сказанные
мной внизу, когда злость и досада взяли верх надо мной.
Я потерялся в этом поцелуе, когда мы воссоединились здесь, в интимном объятии
ночи, но когда я подумал, что он опустит меня на постель и притянет к своему телу, чтобы
уснуть после этого ужасного вечера, Эйс снова поступил неожиданно. Он отстранился от
меня и тихо сказал:
– Я не хочу, чтобы ты больше волновался. Я уже позвонил Логану, чтобы мы могли
сесть и обсудить, какие законные права мы оба имеем в данной ситуации и …
Я с облегчением услышал, что мы сможем поговорить с адвокатом по поводу всей
этой ситуации с Брендой, но кое–что еще происходило здесь. Я наклонил голову в бок и
всмотрелся в кривую ухмылку, которая изогнула губы Эйса.
– И? – наконец, спросил я, давая ему понять, что я более чем настроен продолжить
разговор дальше.
Когда он кивнул и сделал еще один глубокий вдох, он сказал:
– Я позвонил Роджеру и Мартине, и сказал им, чтобы Карли Уайлд позвонила и
назначила интервью, которое ей было необходимо.
Когда мой рот распахнулся, Эйс приложил указательный палец к моему подбородку,
чтобы помочь мне закрыть его.
– Почему тебя это так шокировало, Мечта? Я подумал, что пришло время «Эйсу и его
команде» подать немного голоса о новом, таинственном мужчине в моей личной жизни. Ты
так не считаешь?
– Но…но…я знаю, как сильно ты не хотел…
– Я изменил свое мнение, – ответил он с огромной ухмылкой, от которой я засмеялся.
– Просто так?
– Просто. Так, – сказал Эйс, и выделил каждое слово поцелуем, перед тем как взять
мою руку и повести меня к двери спальни. – Пойдем…нам нужно сделать несколько
телефонных звонков и назначить несколько встреч, а затем мы оба поднимемся сюда и уснем
в нашей спальне.
Пока мы спускались вниз, я не мог сдержаться и задавался вопросом, о магии, которая
была в Эйсе, потому что даже в худшие времена у него была врожденная способность делать
так, будто все будет хорошо.
Глава 28.
_____________________
Время для безумства.
– Мистер Локк?
Нерешительный женский голос последовал за двумя легкими ударами в дверь
гримерки, в которую мы с Эйсом вошли около дести минут назад. Он только закончил со
своим гримом и оделся в приталенный пиджак от Armani, который соответствовал его
темным брюкам.
– Да. Входите, – сказал он с того места, где стоял у зеркала, поправляя манжеты
черной рубашки.
Я сидел на плюшевом двухместном диване, который был придвинут к одной из стен,
наблюдая за тем, как он собирался для своего эксклюзивного интервью «Эйс Локк у Карли
Уайлд», которое должно было начаться…
– Мы будем готовы для вас через десять минут, – сказала Келли, ассистентка, которая
помогала нам сегодня. – Я пришла, чтобы проводить вас в зеленую комнату. Мистер Прескот
может наблюдать за шоу оттуда.
Десять минут. Ох, черт. Десять минут внезапно показались очень короткими.
– Отлично. Думаю, все пройдет хорошо, – сказал Эйс, когда повернулся в мою
сторону.
Я встал на ноги и потер вспотевшие ладони об свои серые слаксы, а затем прошелся
взглядом от длинных ног к его красивому лицу. Когда я заметил легкое напряжение в плечах
Эйса, то был достаточно осведомлен, какие чувства скрывал мужчина, на которого я
смотрел, под своей улыбкой. Я поднялся и подошел к нему, поднося правый указательный
палец к своим губам, и постучал в по ним в раздумьях.
– Ты похож на знаменитого парня, которого я знаю, – сказал я, а затем щелкнул
пальцами перед тем, как указать на него. – Да…крупная звезда боевиков. Никого не берет в
плен. И сексуальный, – сказал я, разглаживая ладонями его плечи. – Очень сексуальный.
Взгляд Эйса сместился на женщину за моим плечом, а затем он ухмыльнулся.
– Ну, поскольку его мнение – единственное, что меня волнует, я скажу, что мы готовы.
– Очень хорошо, – сказала она, а я повернул голову в ее сторону и сделал шаг вперед,
чувствуя, как Эйс взял меня за руку. Я оглянулся через плечо на него, и когда он глубоко
вдохнул, я усилил хватку на его пальцах, пока мы направились на выход их гримерки.
Сегодня большой день. То, что собирался сделать Эйс было монументальным,
изменяющим жизни, и я не мог поверить, что он согласился на это, тем более казался не
менее взволнованным предстоящим, не считая того небольшого случая с нервозностью.
Прошло чуть больше двух недель с того вечера с унизительным интервью от Бренды,
и тогда у нас было несколько встреч с другом Эйса и его адвокатом Логаном Митчеллом,
который посоветовал нам не контактировать с ней и не комментировать ее никак. Лучшим
способом бороться с этим было молчание, и хотя Эйс решительно заявил Логану, что он
хочет сделать намного больше, чем просто прикусить язык, Логан посоветовал ему:
«Хоть раз послушайся меня, Локк. За это ты мне очень хорошо платишь. Хотя мне
говорили, что только мой рот стоит миллионы»
И после еще большего ворчания, мы согласились с властным адвокатом и последовали
его инструкциям.
Мы продолжали молчать, как и Бренда, но знали, что ее молчание не продлится долго.
А прямо сейчас, единственными людьми, кто продолжал обсуждать и размышлять, о тех
посиделках Холи и моей матери, были журналы, у которых не было ничего, кроме слухов, и
именно поэтому пришел черед Эйса. Оба и Роджер, и Мартина согласились, что пришло
время рассказать нашу историю. Пришло время Эйсу «выйти из шкафа» на публику с
эксклюзивным интервью на «Шоу Карли Уайлд», и теперь мы шли по коридору в ее
зеленную комнату ожидания.
Когда мы вошли внутрь, первое, что я заметил, было то, насколько здесь красиво. По
какой–то причине, я ожидал небольшой комнатки с диваном и телевизором, но дело было
даже не в этом. Здесь был бар вдоль дальней стены, свет был приглушен, и несколько
диванов стояли лицом к стене из телевизоров, транслирующих программу, которая в данный
момент записывалась.
– Пожалуйста, чувствуйте себя удобно, – сказала Келли. – Напитки в баре и вскоре
кто–нибудь придет за вами, мистер Локк.
– Спасибо. Вы были сегодня очень полезны, – ответил он.
– Всегда пожалуйста. И мне было очень приятно познакомиться и с вами мистер
Прескот.
– Мне тоже, – ответил я с улыбкой, прежде чем она закрыла дверь, а я подошел к
одному из диванов, чтобы занять место. – Здесь красиво.
Эйс последовал за мной и расстегнул пиджак, усаживаясь рядом. Я вытянул свои руки
вдоль кожаной обивки и пошевелил своими бровями.
– Жалко, что у тебя всего две минуты. Мы совсем одни с полностью
укомплектованным баром, ты так горячо выглядишь в своем костюме…
Эйс прикрыл веки, наклоняясь вперед для легкого поцелуя в губы, а затем прошептал
в них:
– Ты уверен, что хочешь, чтобы я это сделал? Есть еще время отказаться.
Я втянул верхнюю губу под нижнюю и притворился, что раздумываю над его
вопросом, перед тем как изогнулись мои губы.
– Уверен ли я, что хочу, чтобы ты вышел к зрителям и рассказал всему миру, что мы
встречаемся?
– Ну, вероятнее всего все будет намного больше, чем только это.
– Хмм, да, думаю, да. Но…я не против того, чтобы разрекламировать людям, что ты
занят. И я доверяю тому, что ты скажешь.
Эйс поднял руку, чтобы мазнуть большим пальцем по моему подбородку, а затем
зафиксировал мое лицо.
– Хорошо. Потому что я никогда не сделаю ничего, что причинит тебе боль.
Я сморгнул от искренности, которую видел в его глазах, а затем кивнул.
– Знаю.
– Хорошо. И к сведению, для меня тоже много значит сообщить миру, что ты занят.
Так что ни на секунду не верь, что это не был чисто эгоистичный шаг.
Я усмехнулся на это, а затем стал серьезнее, пока изучал его голубые глаза.
– Ты нервничаешь?
Я вспомнил, как он рассказывал мне однажды, что ему не нравилась его нервозность,
поскольку если бы он позволил ей, она бы взяла над ним верх. Однако на этот раз, он не
сомневался. Уголок его губ изогнулся, и он ответил:
– Да.
– Да?
Когда он кивнул и обхватил своей ладонью мою щеку, я поднял собственную, чтобы
накрыть его.
– Насчет какой части? – спросил я.
– О том, чтобы не выставить себя дураком перед тобой.
Мое сердце екнуло на это, а затем смех облегчения вырвался из меня.
– Ох?
– Мхмм, – ответил он, проводя подушечкой большого пальца по моей нижней губе. –
Как я должен отвечать спокойно, когда она станет спрашивать меня о моих чувствах к тебе,
когда все, что я хочу сделать… – Эйс судорожно вздохнул и наклонился, чтобы украсть
поцелуй, и когда он откинулся обратно на спинку, я спросил, теперь сам слегка задыхаясь:
– Когда все, что ты хочешь сделать – что?
Тук. Тук. Тук.
– Мистер Локк, мы готовы, – сказала Келли, просовывая свою голову в дверь.
Эйс кивнул и поднялся на ноги, пока меня тут разрывало на части от желания узнать,
что он собирался сказать. Но я просто спрошу его об этом позже. Пришло его время идти и
сесть рядом с самой популярной ведущей телешоу в Америке, и ни за что вы не заставите ее
ждать.
– Скоро увидимся, – сказал он, а затем согнулся в талии, чтобы подарить мне еще один
поцелуй. – Пожелай мне удачи.
– Удачи, красавчик. Я буду следить за тобой, – сказал я, указывая на телевизоры на
стене.
– Лучше, да, – ответил он, а затем сразил меня своей звездной улыбкой,
разворачиваясь и уходя к двери.
Пока я наблюдал, как он уходил: широкая линия плеч, узкая талия и длинные ноги
поедали пространство, я не смог ничего поделать с гордостью, которая затопила мою грудь.
Это мужчина был моим, и он собирался пойти и рассказать об этом всему миру.
***
ШОУ НАЧИНАЕТСЯ
, подумал я, пока следовал за Келли, которая прокладывала путь
за сцену вокруг декораций, людей и строительных лесов к боковой двери. Она
проинструктировала меня дождаться, когда два эффектных мужчины подцепят к моему поясу
аккумуляторный блок, а затем протянут крошечный микрофон к моему лацкану. Я слышал
восторженный шум зрителей через двери, когда закончилось предварительное
развлекательное шоу, и нервозность, в которой я признался Дилану, только несколько секунд