Усталые и опустошенные, мы, едва поднимая ноги, направились дальше по тракту. Верзила несет на плече потерявшего сознание Гоблина. На могучем лице не читается ни одной мысли. Юдоль идет рядом с Болтуном. Они молча передают друг другу пузатую флягу. Хромая, со мной поравнялся Капитан. От меня не ускользнуло, как дрожат его руки после сражения.
— Лошадей жалко, — сказал он. — Хорошие были кони…
Я кивнул, спросил:
— А они не возродятся?
— Нет, этих скакунов создал искусственный интеллект. Так что… — Он пожал плечами, грустно улыбнулся. — Ты вообще как?
Мои брови удивленно поползли вверх. Он действительно хочет узнать, как я себя чувствую?
— Жить буду, — ответил я. Голос сорвался на хрип.
— Ага… Первый серьезный бой всегда сложный. Лишь после таких боев понимаешь, как ты слаб по сравнению со всеми этими тварями. Самое забавное, что это. — Он постучал указательным пальцем по виску. — Это не помогает. Чудовища так же умны, как и мы. Но ты неплохо справился.
Никогда бы не подумал, что буду радоваться елям по обеим сторонам тракта. Хочется подбежать к ближайшему дереву и признаться ему в любви. Стоит вспомнить, как бродил в тумане, сразу же горло сдавливает невидимый обруч.
— Мы отправляемся в город? — спросил я.
Тяжело вздохнув, Капитан кивнул.
— Надо показать Гоблина лекарю. Похоже, он спалил себе мозги. Уверен, если очухается, то не сможет выдавить из себя и слова. Будет теперь пускать слюни и гугукать.
Память подкинула картины прошедшей битвы. Огромный колосс, волшебник, окутанный лентами света… "Диана!"
— Он ведь специально так поступил, — сказал я.
— Назло мне. Теперь-то я обязан явиться в город и выпросить у глав клана деньги на лечение жены Гоблина. Умный хрен. Знал, что я не смогу оставить его в таком положении.
— А волшебник сможет вернуть себе разум?
Жилка на виске Капитана лихорадочно пульсирует.
— Тебе же Юдоль рассказывала, — пробормотал старик. — В реале с ним всё будет хорошо. А здесь… Гоблин не такой ценный кадр, чтобы использовать мощные заклинания. Похоже, ему придется смириться с "Путем дегро".
Повязка с ножнами больно впивается в грудь, расслабил её. От усталости ноги подгибаются, перед глазами всё плывет. Сейчас бы передохнуть немного. Поспать или поесть… Желудок недовольно забурчал.
— Гоблин был прав, — заявил Капитан.
— В чем?
— С этой высокоуровневой сукой мы бы не справились без волшебника. Ты же сам прекрасно всё видел: наши нападения тварь даже не замечала, пыталась устранить в первую очередь мага. Если быть честным, то — клянусь богами! — все бы мы превратились в дегро. Хорошенькая перспективка, да? Какой же я дурак, что поплелся без колдуна в самое пекло.
Я кивнул, бросил взор на Верзилу, который идет на четыре шага впереди. Гоблин безвольно болтается на плече. Это был единственный адекватный человек, попавшийся мне на пути. И так закончил.
— Скоро устроим привал и передохнем немного, — сказал Капитан. Суровое лицо озарила озорная улыбка. — Ты неплохо сражался, солдат. Кажется, Юдоль сделала хороший выбор.
С этими словами он похлопал меня по плечу и пошел впереди группы.
Я должен понять, как выйти из игры. Нельзя здесь жить! Нельзя! Твою мать! Да я же завидую Юдоль, Болтуну, Капитану и Верзиле — они могут в любую минуту покинуть это гнилое место и оказаться в реале. А что делать мне? Продолжать влачить жалкое существование? Возможно, стоит попытать счастья в городе. Встречусь с местными модераторами, объясню ситуацию…
Из мыслей вырвал странный звук по левую сторону от меня. Ветка, что ли, хрустнула… Додумать не успел: что-то толкнуло в бок. Небо и земля завертелись в бешеном хороводе. Послышались крики.
Я пытаюсь вздохнуть, но горло словно заткнули пробкой. Грудь больно сдавливает что-то тяжелое. Хоть бы глоточек воздуха… Бесполезно. В глазах темнеет…
— Не дергайся, выблядок, — услышал я низкий голос над самым ухом.
Тиски ослабли, я открыл глаза. Лезвие длинного ножа наставлено прямо мне в грудь. Напавший сидит на моем животе и нагло ухмыляется. У него желтые кривые зубы. Лицо испещрено шрамами, вместо левого глаза — бельмо.
Группу окружили девять незнакомцев с натянутыми луками и лежащими на тетивах стрелами. Все одеты кто во что горазд: кожаные доспехи, рваные плащи, шерстяные штаны. Суровые мужики. Ни один не выказывает страха. Видимо, не впервой уже нападают на путников.
Пинками заставив меня подняться, щербатый приказал встать рядом с Капитаном. Я невзначай потянулся к эфесу сабли за плечом, когда из подлеска вышел еще один незнакомец. Самодовольно улыбаясь, он остановился в нескольких шагах от своих людей и приказал:
— Бросайте оружие под ноги. Только медленно, не спеша. Хорошо?
Ублюдок провел рукой по густой гриве платиновых волос. За вполне ординарным лицом угадывается необычный, сложный ум. Ростом невелик, едва достанет до моей груди. Но больше всего внимание приковывает рукоять широкого и длинного меча, торчащая из-за левого плеча.
Верзила потянулся к ножу на поясе.
— Не-не-не, — сказал главарь шайки. — Вот этого делать не стоит.
С этими словами он вытащил из нагрудного кармана серебряный амулет на цепочке.
— Не вздумай сопротивляться, — прошептала мне Юдоль, кидая меч себе под ноги. — У ублюдка есть транстер. С этой штучкой ты вернешься на нулевой уровень. Кажется, мы попали.
С бешено бьющимся сердцем я снял с плеча саблю в ножнах, подумал о том, стоит ли игра свеч, но, взвесив все за и против, положил меч на землю. К тому же десятки стрел, блестящие на солнце металлическими наконечниками, заметно понижают уровень геройства.
— До нас дошел слух, — сказал главарь, — что один из отрядов "Красных мечей" успешно прошел квест "Хозяин Пустоты". А знаете, сколько золотых монет за него дают?
Капитан плюнул под ноги:
— Ладно, не ломай комедию. Сам прекрасно знаешь, что нет у нас денег. Мы же только идем в город!
Тряся амулетом, ублюдок заливисто засмеялся:
— Ха-ха-ха! Люблю таких прямых. Мол, не трать наше время, мы все такие занятые, бла-бла-бла… — Рыжие брови сдвинулись на переносице, глаза посуровели: — Я сам решу, что мне делать, старик.
Напряжение нарастает. Это как ощущение лесного пожара, как приближение грозы, черных туч которой не видно, но трава затихает. Я переминаюсь с ноги на ногу, обливаясь потом.
— Ладно, сформулирую иначе, — сказал Капитан. Голос спокойный, без тени волнения. Лицо — каменная маска. — Что ты хочешь от нас?
Старик не спешит снимать с плеча меч, держится за кожаный пояс. Он словно хищник, готовый к броску. Словно сжатая пружина. Несмотря на возраст, он выглядит опасным. Таким я его в первый раз увидел — спокойным, сильным и храбрым. Поймал себя на мысли, что мне есть чему поучиться у Капитана.
Проведя кончиком языка по нижней губе, главарь бандитов ответил:
— Я хочу скопировать ваши аккаунты. Личные данные, номера счетов, характеристики персонажей, задолженности в реале.
— Зачем? — спросил Капитан. — У нас нет миллионных состояний, уж поверь. Иначе бы здесь перед тобой не стояли.
— Старик, ты можешь продолжать распинаться. Мне наплевать. Я, как и ты, человек подневольный. Сказали — сделал.
— Кто заказчик?
— Так я тебе его и выдал.
Главарь запустил лапищу в боковой карман на заплечной сумке, достал пронизанный в глубине зелеными прожилками густо-красный кристалл, принялся разглядывать его на виду. Драгоценность отличается необыкновенной прозрачностью. К тому же по размерам большая. Ублюдок поскреб ногтем большого пальца по поверхности кристалла, пытаясь убрать с нее корочку грязи.
— Дернетесь — и пожалеете, — сказал он. — Штука опасная. Лучше дать ей вас просканировать, иначе мозги превратятся в кашу. Знавал я одного храбреца, что решился снять с себя сети гелиотропа, но… — Театральная пауза затянулась. — Но итог был печальный: храбрец и в реале зажарился. Прикидываете? Зажарился, ха-ха-ха! Корочка запеклась как на хряке!
Я нервно сглотнул, посмотрел на соклановцев. Самообладание не потерял лишь Капитан, остальные же побледнели и нервно переглядываются.
— Меч-Из-Бездны так это просто не оставит, — заметил старик. — Кто бы ты ни был, тебя достанут из-под земли. И всю твою шайку. Обещаю, что…
Договорить он не успел. Пожав плечами, главарь кинул кристалл нам под ноги. Прячущееся в драгоценности волшебное пламя вырвалось на свободу. Мир наполнился тенями, фигуры бандитов сильно исказились, стали нечеткими, будто зрение отказало мне. Перед глазами заплясали хаотические вспышки. Я бросил взор на камень и заглянул в бездну глубиною в вечность.
Нечеловеческая боль скрутила меня, кости словно превратились в стекло и разбились на осколки от пламени гелиотропа. Я заорал, но мой жалкий крик потонул в криках группы. Вырвавшаяся на волю энергия подхватила и растворила в воздухе. Нечто залезло в меня, принялось копошиться во внутренностях, плавать в нитях кровеносных сосудов и в лимфатических узлах, запустила ледяные коготки прямо в мозг.
И я прозрел.
За одно мгновение мое Я растворилось в первозданной энергии, слилось с нечто нереально огромным и внечеловеческим. (НЕ БОЙСЯ!) Моя душа, охваченная огнем безумия, проносится (останавливается) через зеленые молнии. В вихре чужих ощущений, воспоминаний и переживаний все глубже проваливаюсь (выплываю) в чернильную тьму. (ПРИМИ СЕБЯ! НЕ СОПРОТИВЛЯЙСЯ!) Летая в водовороте странных видений, я, словно пылинка, подхваченная ветром, мечусь туда-сюда.
Оно выползает из бури смыслов (сформировывается мучительно и долго). Еще нет связи с восприятием, но для построения реальности и нет нужды в физиологической обработке окружающего мира. Зачем? Ведь рядом есть бурлящие образы, только впитай их, как губка — воду. Оно застряло в мыслях (боль еще не прошла, мешает сосредоточиться). Ассоциации приводят в восторг (в ужас), заставляют разобрать (забыть) на мельчайшие детали.
Сенсорные импульсы освечивают (затемняют) меня, мое разобранное на детали сознание. В меня влились потоки чужой информации, я ощутил новые органы восприятия. Мятежные образы кружатся (стоят на месте) вокруг меня. Среди них много противоречащих, но так даже интереснее (запутаннее). Оно разрешает войти в себя, стать мне частью чего-то огромного и невероятно важного. В меня (в Оно) бьет несуществующий ветер, да такой сильный, что я задыхаюсь. Но вот образы тускнеют и заменяются другими…
Возникает ощущение тяжести (БОЖЕКАКБОЛЬНО).
Я (Оно) открылся (закрылось).
Я некоторое бесконечно долгое время боюсь открыть глаза, чувствую себя обновленным, другим. Пробую пошевелить пальцами, но ничего не получается. Тело вообще не ощущается, будто парю в пустоте. Я жив? Что со мной? Ошеломлён настолько, что хочется плакать. Меня кто-нибудь слышит? Шум вокруг не смолкает, наоборот лишь усиливается. Пытаюсь определить его природу.
Наконец, тяжелые веки сами собой приподнимаются, и миллионы бит информации (бит?) обрушиваются океанской волной. По началу в этом бешеном калейдоскопе синего, зеленого и красного ни черта непонятно, не за что ухватиться, знакомых образов нет. Просто дрожащие танцы разноцветных клякс. Но мгновения сменяются мгновениями, и удается немного разобраться. Вот лес, например. Образы нечеткие, расплываются. Деревья словно горят и тут же принимают свою истинную форму.
Голова опускается вниз, рассматриваю себя. Огромное тело состоит из миллионов сияющих ровным синим светом черных чешуек, по которым то и дело танцуют змейки электрических разрядов. Угловато-длинные руки, точно у богомола, оканчиваются ороговевшими пальцами. Воздух вокруг них дрожит, искажается. Не покидает ощущение, что если я захочу до чего-нибудь дотронуться, то обязательно дотянусь. Даже если это "чего-нибудь" будет находиться за много миль отсюда.
Человеческий торс окутывают то ли провода, то ли трубки — не разобрать. Ноги растворяются в воздухе, сливаются с окружающим пространством. Вот и еще одно открытие: я парю. Где-то пять-десять метров отделяют меня от тропы, на которой моих соклановцев окружают лучники. Уже без труда узнаю Юдоль, Капитана, Болтуна, Верзилу, по-прежнему держащего на плече Гоблина, и… себя. Фигуры расплываются, то теряют четкость, то наоборот становятся такими резкими, что могу разглядеть мельчайшие детали.
Из моего живота тянутся сияющие золотом лучи прямо к головам группы, образуя запутанные терновые венцы. Я пытаюсь коснуться их, но огромные когтистые пальцы не слушаются. Мимо моего нового тела проносятся заряженные частицы, будто рой светлячков. Каждый приносит с собой обрывки знаний: влажность воздуха, температуру окружающей среды, температуру человечков подо мной, координаты солнца… Мотаю невероятно тяжелой головой, касаюсь кончиком когтя до луча, соединяющего меня и Юдоль. В мозгу слышу знакомый голос: "Надо побежать в лес, там… Что там? Думай-думай! Если не выпутаемся, то и останемся на этой дороге сопливыми дебилами, как Гоблин"…
Из затылков главаря банды и его людей тоже тянутся сияющие линии, сходятся в один жирный луч, а тот уже тянется далеко в синюшные небеса. И цвет другой — не желтый, как у меня, а черный.
Голова сама собой поворачивается вправо, моя рука поднимается и указывает на лес. Я смотрю на верхушки деревьев, но ничего не вижу.
Наконец, вдали вспыхивает яркая вспышка. Земля дрожит, двигается. Послышался треск ломаемых елей, взвилось огромное облако пыли. Но даже сквозь тучи поднятой земли мне удается разглядеть огромные сияющие фигуры колоссов в окружении сотен тварей поменьше. Великаны и гули смертоносной волной несутся на группу, в этом я точно уверен. И если не поспешить, то нас просто растопчут.
Передо мной заплясали непонятные символы и фразы. Какой-то частью подсознания я могу их разобрать, однако смысл ускользает от меня.
(БЕГИ!)
Сон сомкнулся надо мной, как черная вода.
Понял, что вернулся в собственное тело, по пульсации в затылке. Тяжело хватая ртом воздух, я повалился на колени. Желудок болезненно скрутило, по телу прокатилась горячая волна боли. Мысленно досчитал до девяти, пытаясь подняться. Услышал, как хохочут лучники вместе с ублюдком-главарем. Я кинул взор на драгоценный камень, валяющийся в пыли в метре от меня.
Преодолевая ломоту в теле, встал на ноги. Шатает из стороны в сторону. Оглядел соклановцев. Те напоминают зомби: глаза стеклянные, все мышцы лица расслаблены, руки висят плетьми. Тело Гоблина лежит у ног Верзилы.
— Прекрати, — прохрипел я главарю. Дышать тяжело, вот-вот рухну.
— Смотрите! А этот крепкий! — захохотал один из стрелков. — Даже сознание не потерял!
— Нас всех перебьют…
Мой голос слышится всё тише и тише. Глаза от сухости режет так, что размыкать одеревеневшие веки крайне больно. Колени подгибаются, держусь на одной силе воли. Сжав кулаки, сильно стискиваю кулаки — до боли, до хруста. Решение приходит быстро, удивляюсь, как с самого начала не догадался. Я нагнулся, схватил гелиотроп и как можно крепче сдавил ладонями.
Камень рассыпался на тысячи осколков, словно был сделан из стекла. На мгновение лица бандитов удивленно уставились на меня не в силах поверить в произошедшее. Даже их главарь сделал шаг назад.
Запахло озоном, как перед бурей. Там, куда упали осколки гелиотропа, начали плясать миниатюрные электрические разряды. Краем глаза приметил, как бандиты попытались отбежать от моей группы, но тут сверкнула яркая вспышка, раздались крики и стоны. Земля передо мной исторгла молнию. Главаря-ублюдка подкинуло в воздух.
Все еще не веря в происходящее, я затормошил Юдоль и Капитана.
— Очнитесь! Да быстрее же!
Те приходят в сознание медленно, будто только-только проснулись от долгого сна. Не узнают меня, хмурятся.
— У нас нет времени!
Оглядываюсь. После вспышки бандитов раскидало по тракту. Кто-то лишился ног и теперь тщетно пытается остановить кровь из культей. Кто-то баюкает оторванную руку. А кому-то ударной волной разорвало голову. При виде кровавой каши мозгов на придорожных кустарниках к горлу подкатил противный ком.