Уиллоу отмахнулась от него.
— Я в порядке.
Я не думаю, что хоть один из нас поверил ей.
Он посмотрел на нее с опаской, прежде чем снова прищурился, глянув на меня. Он был защитником, когда дело касалось его женщины. Я не мог его винить. Уиллоу выросла и стала великолепной женщиной. Если бы она была моей, я бы тоже защищал ее.
— Серьезно, у меня все под контролем. Занимайся своими делами.
Он кивнул ей и снова исчез.
Она положила мой чек на стойку. Когда она убрала руку, я не смог удержаться от смеха. Это был первый раз за несколько месяцев, когда я смеялся. Осознание этого шокировало и наполнило меня огромным количеством вины.
— Не кажется ли тебе, что несколько рановато для предложения руки и сердца? — спросил я. — Я имею в виду, ты едва знаешь меня.
Она повернулась красная как кетчуп в бутылках, стоящих на столиках, и снова стала копаться в своем фартуке. Уиллоу была взволнована, но нанесла ответный удар.
— Если ты знаешь, а ты знаешь, я обычно выжидаю некоторое время после обеда, чтобы их выписать.
Она протянула мне другой чек и потянулась за первым. Я положил свою руку поверх него, и она вздрогнула. Это была самая забавная реакция, которую я когда-либо видел.
— Так ты говоришь, что вручаешь их регулярно? Я не должен чувствовать себя особенным? — подразнил я.
Боже, было так хорошо притворяться нормальным. Опять же, мне всегда нравилось быть рядом с ней.
Несмотря на ее все еще розовые щеки и растерянную манеру поведения, глаза Уиллоу смотрели в мои неотрывно.
— Я всегда считала тебя особенным, Куинн Диаборн.
Я откашлялся, теперь ощущая себя некомфортно. Я не был тем способным ребенком со светлым будущим, которого она помнила. Я достал двадцатку из бумажника и положил на стол.
— Подожди. У меня закончились мелкие деньги. Позволь мне вынести тебе сдачу из-за бара, — она ушла, все еще слегка пошатываясь. Начинался сезон гриппа. Я надеялся, что это не было чем-то серьезным, вроде головокружения или чего-то в этом роде.
Как только Уиллоу пропала из виду, я развернулся и по-тихому ушел из кафе, избавляя нас от любого дальнейшего смущения. Когда я сел в свой грузовик и уехал, то понял, что как бы неловко мне ни было, я был рад, что пришел, и не собирался уезжать так далеко, как планировал.
Настало время разобраться в себе.
Глава 3
Уиллоу
Райан вытер руки о полотенце, прежде чем бросить его в корзину для грязного белья, которое я забирала с собой домой каждый день. Это будет еще один захватывающий вечер стирки белья и учебы, если я не смогу в ближайшее время заставить Райана приступить к работе над нашим проектом. Как ни печально, но это была часть моей жизни. По крайней мере, в настоящее время.
— Хорошо, ты первая, — сказал он.
Я подняла палец, заставляя его замолчать. Мне нужно было еще несколько секунд тихой концентрации. Когда я закончила суммировать сегодняшнюю прибыль, то улыбнулась и посмотрела вверх. Субботы всегда были прибыльнее, чем остальные дни недели, но это был хороший день, даже по меркам суббот.
— Ааа, хороший день, а? Окупит ли он тебе новую раковину и ванную?
Я закрыла свой ноутбук, пододвинула его в сторону и кивнула.
— Я думаю, да. Дженис была бы рада.
Он наклонился вперед, опершись локтями на стойку.
— Нет, Дженис гордилась бы тобой. Ты превратила это кафе в лучшее в округе и сделала это самостоятельно.
Я усмехнулась.
— Я собираюсь нанять кого-то нам в помощь. Может быть, даже пару человек.
— Я справляюсь на кухне самостоятельно. И меня все устраивает. Но тебе нужен кто-то здесь, даже просто, чтобы ты иногда могла взять выходной.
— Я бы не отказалась от пары свободных дней в месяц, — кафе работает семь дней в неделю. Я даже не могу вспомнить, когда в последний раз у меня был день для себя. — Но я хочу того же самого и для тебя. Тебе тоже нужно свободное время.
— Нет, мне нужны деньги, — я виновато посмотрела в сторону. Не знаю, как он мог позволить себе работать здесь с тем, что я плачу ему. Это были копейки. — Эй, я шучу. Я мог бы иногда брать выходные, леди-босс. Как всегда, тебе виднее.
Я закатила глаза.
— Если это так, то почему я позволила тебе отвлечь меня, вместо того чтобы выслушать твои проблемы?
— Я не отвлекал тебя. Я хвалил тебя. Человек, знающий манеры, говорит спасибо, когда кто-то делает ему комплимент.
Я фыркнула на него. Если бы был конкурс манер, я бы определенно выиграла в нем.
— Так, что происходит?
— Ничего не скажу, — он смотрел на меня, умоляя взглядом назвать его лжецом. Он хотел поговорить об этом. Ему нужно было поделиться этим, но Райан взрослый и уверенный в себе мужчина. Он не собирался просить о помощи или плакаться на моем плече. Но как бы то ни было, я вытяну из него правду.
— Как хочешь. Но твоя маленькая записка в начале этого утра…
— Та, что заставила тебя выглядеть глупо перед Куинном Диаборном? — он усмехнулся, забавляясь моим смущенным выражением лица.
Боже, это было неловко. Что еще хуже, Куинн ушел, оставив недоговоренности между нами. Значит, будет неловко в следующий раз, когда он войдет в кафе, что случится рано или поздно, так как он оставил свой телефон на стойке.
— Да, эта, — ответил я. — Твоя записка не была предложением. Это был крик о помощи, который заставил меня выглядеть глупо.
Его слабый смешок превратился в громогласный гогот, звучащий на всю закусочную.
— Ты меня смешишь.
— Ты сводишь меня с ума. Рассказывай уже. Она снова крутит хвостом? — нынешняя (и уже много раз бывшая) бывшая девушка Райана — еще та мелкая капризная штучка, у которой проблемы с принятием решений. — Я действительно не хочу охотиться на Ванессу снова, но, если потребуется, буду. Ты вынуждаешь меня снова ломать кости?
Он засмеялся, но на этот раз это прозвучало так, словно ему больно.
— Ммм, нет. Это была худшая ночь в моей жизни. И совершенно неравный бой, кстати.
— Она могла улететь.
— Не после того, как ты сломала ей крылья, — он посмотрел на меня сердито, в течение какой-то секунды. Она заслужила это, и он это понимал. Тайно, я думаю, ему понравилось, что я встала на его защиту. — К тому же, это было давным-давно, и она изменила свой образ жизни. Это не проблема.
— Ей лучше помнить об этом. Тогда проблема в твоих родителях?
— Ага.
— Они ведь понимают, что ты уже взрослый мужчина?
Он фыркнул.
— Если бы мне было восемьдесят, и я носил бы подгузник для взрослых и имел катаракту толщиной со стекло бутылки Колы, они бы относились так же, когда речь заходит о ее семье.
Я вздохнула, переживая за Райана. Мне не обязательно было одобрять его выбор женщины. Но у меня другая причина в отличие от его семьи и их непринятия Ванессы.
У семейства медведей Бэлер были глубоко укоренившиеся предрассудки. Предрассудки настолько старые, что мне кажется, что они не смогли бы вспомнить, почему те существовали. Это было глупо. Любой вовлеченный в семейную вражду, умирал еще до того, как ему исполнится пятьдесят лет.
Я не знаю, что сказать, чтобы он почувствовал себя лучше. Все, что я могла сделать в данный момент, это посочувствовать.
— Это смешно, Райан. Твои родители никогда не видели «Бриолин», «Красавица и Чудовище», или «Немножко беременна»? Противоположности притягиваются. Это закон природы. Ты большой. Она маленькая. Ты пушистый. У нее есть перья. У тебя четыре лапы. У нее две. Что с того?
Его глаза расширились перед тем, как он посмотрел вниз.
— По их словам, я поджег фитиль лужи позора. Они используют такие фразы, чтобы унизить меня, — его разочарование семьей как плотный туман обернулось вокруг меня, и я была разгневана, так же как и он.
Дедушка Райана доминирует в семействе Бэлер. Если он не одобряет действия одного из членов семьи, то они тут же об этом слышат. Было достаточно ворчания, когда Райан встречался с Ванессой в первый раз. Я думала, что Райан просто был молод и бунтовал, но Ванесса продолжала появляться в его жизни, создавая постоянные проблемы между ним и его семьей. Их неодобрение съедало его. Но в его ДНК не заложено быть одиночкой.
Я перегнулась через стойку и обхватила одну из его гигантских рук.
— Это больно, но мы оба знаем, что это не имеет ничего общего с тем, сколько у нее ног. Даже если бы она была лисой, оленем или тигром, они бы не одобрили ее. Все, что их заботит, — ее фамилия.
— Мой папа сказал, что в браке есть место только для одного дятла.
Я отпустила его руку, откинулась на спинку стула и рассмеялась. Я не могла ничего с собой поделать.
— Извини, но это смешно.
Он улыбнулся и уронил голову в свои руки.
— Так и есть, но они сказали, что если я не понимаю этого, они выбросят меня из семьи. О том, чтобы жениться на ней, не может быть и речи.
Я чувствовала, что мои глаза вылезают из орбит.
— Но ты ведь не думаешь об этом, правда? — между Райаном и мной была масса сердечных разговоров о Ванессе, но это был первый раз, когда он использовал слово на Ж. — Верно? — он провел большой рукой по лицу и ничего не ответил. — О, мой Бог. Ты. Ты действительно думаешь об этом, да?
— Мы не становимся моложе, ты знаешь.
— Нам по двадцать девять, Райан. Но нам еще далеко до американской ассоциации пенсионеров и подгузников для взрослых.
— Я хочу жениться на ней. И не передумаю. Я люблю ее, она любит меня, — должно быть, я посмотрела на него с опаской. — Она единственный человек, которого я знаю, кто может блокировать меня, но она предпочитает не делать этого. Она больше ничего от меня не скрывает.
— Откуда ты знаешь?
— Я просто знаю.
В дополнение к его иногда мятежному характеру, была еще одна черта, которая отличает Райана от остальных членов его медвежьей семьи. Он мог читать мысли. Принадлежащие им. Мне. Каждому, кто вошел в кафе. Мысли всех, кроме Ванессы, когда она не хотела, чтобы он это делал.
Так же, как и тогда, когда написал мне первую записку во втором классе, он знал, что на следующий день у меня не было никаких планов, поэтому предложил поплавать на речке. Также он знал, что люди хотели съесть на завтрак еще до того, как они озвучивали мне свой заказ. Именно поэтому, даже если бы мы не смотрели друг на друга, как братья и сестры, мы никогда не могли стать парой. Но именно по этой причине он может быть с Ванессой. Она могла заблокировать свои мысли, когда хотела. Никто из нас не мог понять, как и почему.
— Я люблю ее, Уиллоу.
Мое сердце словно сделало сальто. Мой лучший друг хотел жениться, и последствия были бесконечны. Он был, можно сказать, моим единственным другом, а я даже не общалась с Ванессой. Я знала, что она не станет снова ему изменять, но на самом деле не слишком в это верила.
Я была неправа.
Я наблюдала, как он пробежался руками по волосам. Мне было тяжело представить, что его нет рядом, но его отчаяние было больше, чем мое собственное. Я задыхалась от него. Мне нужно было подружиться с ней, и сделать это в ближайшее время.
— Ну, тогда, думаю, мы должны выяснить способ заставить их увидеть, что они ошибаются.
Он поднял голову.
— Ты мне поможешь в этом? — мгновенно, тяжелый вес, что сдавливал мою грудь, исчез.
— Конечно, помогу.
Его надежда росла с каждым словом и воодушевляла.
— Но ты не любишь ее.
— Ты любишь. Этого достаточно для меня. Я постараюсь полюбить ее, — он сжал мою руку. — Как думаешь, она когда-нибудь простит меня за сломанные крылья? — спросила я.
— Уже простила. Она знает, что заслужила это, и знает, что мы идем в комплекте. Реальный вопрос, почему ты вдруг стала настолько снисходительной?
— Если она твоя единственная, то мне придется принять это. Твоей семье тоже. Ты помнишь, как сходили с ума мои родители, когда я отказалась от колледжа, чтобы провести свою жизнь, работая в закусочной? Однако они изменили свое мнение, и твои изменят. Просто это займет больше времени.
Он внезапно встал и обошел прилавок. Райан встал сзади меня и притянул в свои большие, медвежьи объятия.
— Ты самая лучшая, и твои родители гордятся тобой.
— Так и есть.
Колокольчик над дверью зазвенел.
— Мы закрыты, — проворчал Райан.
Когда мы оба повернулись к двери, руки Райана все еще находились на моих плечах. И я была рада этому. Так много противоречащих друг другу цветов заполнило комнату, что я едва могла видеть. Кобальтового цвета дымка разочарования смешалась с зеленым или чем-то другим, я не могла определить из-за головной боли, которая сковала мою голову.
Я не видела Куинна, но знала, что это был он.
Он откашлялся.
— Простите. Я не хотел прерывать. Думаю, что оставил свой телефон на стойке, днем, — его голос был хриплым и резким.
Я полезла в карман фартука, чтобы достать его телефон. Мои колени подогнулись, и я осела в руках Райана. Если бы он не держал меня, я растеклась бы лужицей у его ног. Куинн сделал несколько шагов вперед, но Райан поднял руку, чтобы остановить его. После чего друг усадил меня аккуратно на стул и выхватил телефон из моей руки. Он встретил Куинна в дверях, стал между нами так, что его широкая спина заблокировала мне вид.
Не то, чтобы я вообще могла что-нибудь видеть.
Через несколько секунд, колокольчик зазвенел снова, и Райан вернулся ко мне. Он подхватил меня на руки и посадил на стойку, расположив руки вокруг меня, затем потянул меня вперед, так чтобы я могла на него облокотиться. Я положила свой лоб ему на плечо и стала ждать пока пройдет тошнота.
— Что происходит, Уиллоу?
— Разве ты не знаешь?
— Все, что я получаю от тебя, — путаница. Ты не знаешь, что происходит, но чувствуешь себя дерьмово. Каждый раз, когда он оказывается в одной комнате с тобой, ты задаешься вопросом, почему чувствуешь себя так плохо. Тебя тошнит. У тебя зрительные галлюцинации. Ты смущена, потому что его эмоции отличаются от того, что ты когда-либо испытывала.
— В значительной степени, все так. Что с ним? — я выпрямилась. Тошнота оставила меня с уходом Куинна.
— Ты не хочешь знать.
Я отстранилась и встретила его взгляд.
— Нет, я хочу.
— Мне не нравится, что ты им увлеклась. Его мысли повсюду. Он зол. Он грустный. Он разочарован. Он сходит с ума. Он ревнует. Он также борется с тем, насколько запутался. Война поимела его во всех отношениях.
— Я чувствую тоже самое. Скажи мне то, чего я не знаю.
— Он не понимает, почему чувствует любую из этих эмоций. Он опасен, Уиллоу. Нестабилен. Он не нравится мне, и мне не нравится твоя реакция на него.
Я вздохнула и снова уткнулась ему в плечо, чувствуя себя исчерпанной.
— Что-то не так с ним. Со всеми остальными, если чувства не являются действительно отрицательными, я могу справиться с этим. Только тогда, когда я ощущаю интенсивно негативную энергию это трудно, но даже тогда, моя стена хорошо удерживает большинство людей. По крайней мере, это терпимо.
Он кивнул, чтобы поощрить меня.
— Но Куинн повсюду. Он — это потоп противоречивых чувств и ярких, очень ярких цветов. Ослепительные цвета. Красивые, но ослепляющие. Я думаю, что есть связь между тем, что я вижу и что чувствую, но я пока не уверена, в чем она заключается. Когда он пришел этим утром, чтобы встретиться со своими друзьями, то нервничал, и все вокруг него было много желтого и оранжевого цвета и, возможно, с легким оттенком красного.
— Он переживал. Они давно просили его о встрече, но это был первый раз, когда он сделал больше, чем сходил в магазин за продуктами. За три месяца, Уиллоу. Люди заставляют его нервничать, и это заставляет нервничать меня.
Это имело смысл. Все то, о чем рассказал Райан, соответствует тому, что я чувствовала.
— Зачем ты прочел его? — Райан был так же хорош в блокировании людей, как и я. Иногда, он закрывался, но иногда подслушивал просто потому, что ему было скучно.
— Я и не пытался. Он слишком громкий.
Это также соответствовало тому, что я чувствовала.
— И вот сейчас, когда он приходил, он был, я не знаю… разочарован? Правильно?
— Разочарован и ревновал.
— Он ревновал? Кого?