На Литнете постепенно выкладывается книга Аны Вилард "Исида, дочь Аменхотепа". Вот прямая ссылка для чтения: https://litnet.com/book/isida-doch-amenhotepa-b63535
Автор будет рада отзывам и комментариям.
Первая глава
Эта рукопись - итог моей прошлой жизни и начало новой. Не нужно искать меня, это бесполезно. Той, что на протяжении многих веков пила вашу кровь, больше не существует. Возможно, завтра вы столкнетесь со мной на улице - я пройду мимо, и вы никогда не узнаете о том, что находились в нескольких шагах от царицы египетской. Впрочем, обо всем по порядку. За последние несколько сотен лет меня знали под разными именами, которые я выбирала в соответствии с местом и временем, и все они были выдуманными, не имевшими никакого отношения к тому имени, что дали мне при рождении. Мария, Ханна, Лючия - в какой-то момент я перестала вести счет своим фальшивым личностям. По сути, все это не имело большого значения, ведь у меня всегда была возможность бросить все и залечь на дно на пару десятков лет. К тому моменту, когда я просыпалась, память обо мне успевала стереться из людском памяти. Да, вы правильно меня поняли - я вампир. Пью кровь для того чтобы жить, и живу для того чтобы пить кровь. Такая вот язва на теле матушки-Земли. Но не спешите ненавидеть меня. За всю свою долгую жизнь я не убила никого, кто не заслуживал бы смерти. Знаю, о чем вы подумали. Кто я такая, чтобы решать, кому жить, а кому - умереть? А почему бы и нет, собственно? Разве вы не попытались бы играть в бога, если бы у вас появилась такая возможность? Будьте честны перед собой. Каждый из нас в той или иной степени эгоцентричен, так что не будем больше об этом. И еще - я никого не обращала. Не потому, что не хотела, а потому, что это не так работает. Точнее, не работает вообще. Ах, сколько раз я пыталась обзавестись семьей! Но ничего не вышло, несмотря на все мои старания.
Я прочитала огромное количество литературы о вампирах, от ранней вавилонской демонологии до гораздо более поздних европейских трудов, и могу с уверенностью сказать, что большая часть информации, приведенной в них, является абсолютной чушью. Вампир может обходиться без человеческой крови на протяжении нескольких лет, однако голод при этом будет становиться все более невыносимым, пока, наконец, не наступит коллапс. Этого ни в коем случае нельзя допускать, потому что в такие моменты вампир не способен контролировать себя. За свою жизнь я три раза оказывалась в подобных ситуациях, и только чудо позволило мне избежать участи быть закованной в цепи и выставленной на всеобщее обозрение как диковинный зверек. Жажду крови я могу частично заглушить обилием мясной пищи, но все это лишь временная мера, отдаляющая неизбежное. Вампира нельзя убить, его можно только обездвижить. Мой самый страшный ночной кошмар - это темная камера, из которой нет выхода. Все эти осиновые колья, чеснок и сожжение на костре ни имеют ничего общего с реальностью. Меня можно на несколько дней оставить на солнце, и со мной ничего не случится. Отрубите мне голову, развейте прах по ветру... Вы еще будете праздновать убийство, а я уже восстану из пепла, но в другом месте. И тогда вам останется только надеяться на то, что я не держу на вас зла.
Единственный вид смерти, который меня пугает до сих пор, это суицид. Не знаю, почему, но мне почему-то кажется, что Вселенная не позволит мне восстать из мертвых, если я по своей воле уйду из жизни. Возможно, это глупость, но испытывать судьбу у меня желания никогда не было. Отсюда, наверное, и страх быть заживо погребенной.
У Аменхотепа Третьего, фараона из династии Тутмосов, было десять официальных детей, не считая еще нескольких сотен потомков, многие из которых даже не догадывались о том, какое высокое положение занимал их родитель. Это были странные времена, о которых у меня сохранились весьма смутные воспоминания. Исида - имя, данное мне при рождении, переводится как "трон". Для меня оно всегда было насмешкой, потому что уже в детстве мне стало понятно, что ни о каком воцарении и речи идти не может. Вы можете представить себе царицу, пьющую кровь своих подчиненных? Вот и отец не мог. Спасибо ему хотя бы за то, что он не закопал меня в песок от греха подальше. А ведь он мог сделать это. Возвели бы надо мной какую-нибудь пирамиду, и покоилась бы я под ней, голодная и грустная. Мои странные наклонности стали проявляться, когда мне было всего три года. Дикие вопли кормилицы, которой я прокусила грудь, еще отражались эхом от стен, а отец уже созвал жрецов, чтобы они объяснили ему, что за несчастье свалилось на его голову. Наверное, мне стоит поблагодарить их - пообщавшись с богами, они заявили, что я есть свидетельство их благоволения к нашей семье. Мол, ты все еще сомневаешься по поводу войны со строптивыми нубийцами? Звезды на твоей стороне! Не знаю, так ли это было на самом деле, но Нубия пала, и это во многом определило отношение ко мне со стороны родителей. Любви, конечно, не было, но зато было уважение. Возможно, еще немного страх. Во всяком случае, я не помню, чтобы моя мать, царица Тия, когда-либо брала меня на руки.
Моим наставником на долгие годы стал Кадашман, чистоплотный жрец Амона. Именно он научил меня не оставлять следов после приема пищи. Мои первые попытки были неистовыми, и сейчас мне неприятно вспоминать о том, какие раны оставляли мои зубы на телах жертв. Конечно, им хорошо платили - и за перенесенные страдания, и за последующее молчание, но все же... Повзрослев, я отточила свое мастерство и со временем приноровилась питаться так аккуратно, что после трапезы на коже оставалось всего два небольших пятнышка, как от укуса насекомого.
Тогда же я стала разделять блюда на "вкусные", "сносные" и "совсем непригодные". Как правило, к последним относились люди с двойным нутром, как мы их называли. Когда это выяснилось, отец стал использовать мой дар для принятия важных решений. Не могу сказать, что горжусь этим, но мои клыки удержали папу от принятия нескольких спорных решений. Если бы не я, возможно, его правление закончилось бы намного раньше, а так он оставался у власти до самой своей смерти. К тому времени всем моим близким стало ясно, что Исида Имхатеповна - это чудо природы, которое само по себе никуда не денется. Что бы вы сделали с таким сокровищем? Наверное, посадили бы в золотую клетку и стали бы водить к ней экскурсии. Главный жрец рассудил иначе. Несмотря на уговоры Кадашмана, который, как мне сейчас кажется, был единственным, кто по-настоящему любил меня, было принято решение отправить меня в Вечность вместе с умершим родителем. Вас когда-нибудь мумифицировали? Поверьте, это неприятное ощущение. Впрочем, боли я почти не ощутила - мой наставник привел ко мне молодого человека, предварительно накачав его опиумом, то есть "радостью", как его у нас называли. Мне потребовалось всего несколько глотков крови, чтобы провалиться в глубокий сон.
Пробуждение было похоже на рождение - я будто видела себя со стороны. Мое тело возникало из ничего, вытягивая из пространства необходимую для строительства клеток энергию. Конечно, это сейчас я могу описать происходящее таким доступным для понимания языком, а в то время мне все происходящее казалось божественным действом, непонятным и пугающим. То же самое, судя по всему, испытывал и Кадашман - когда я смогла подняться на ноги и встала перед ним, совершенно нагая и гладкая, как пергамент, он чуть не грохнулся в обморок. Проследив за обалдевшим взглядом жреца, я поняла причину его ужаса: на небольшом постаменте лежало мой собственное тело, обернутое несколькими слоями марли. Бальзамирование пошло мне на пользу - я никогда не была так красива, как в тот момент. Жаль, что тогда не было фотоаппаратов - получилась бы замечательное селфи. Сейчас я могу шутить на эту тему, но тогда мне хотелось кричать от страха, кататься по каменному полу и дрыгать ногами. К счастью, мой наставник быстро пришел в себя и, приложив палец к губам, увел меня из помещения какими-то скрытыми ходами, о существовании которых я прежде и не догадывалась.
- Исида... - он завел меня в небольшую комнату и насильно усадил на стул. - Тебе нужно исчезнуть. Боюсь, что навсегда.
Не помню, что я ответила ему тогда. Наверное, что-нибудь невразумительное или даже оскорбительное. Не забывайте о том, что я все же привыкла к несколько другому обращению. Ведь я была дочерью фараона, как-никак. Как много я бы отдала за возможность снова увидеть этого человека! Обнять его, прижать к себе. Просто поблагодарить за все. Но прошлого не вернешь, и все, что я могу сделать, это хранить в памяти его образ. Он до сих пор стоит передо мной как живой: бритый наголо стареющий мужчина небольшого роста. Он ничем не выделялся среди прочих - разве что его глаза излучали тепло, что было большой редкостью для места, где я выросла.
Возможно, это были самые стремительные сборы в истории Египта, или Кемета, как его было принято тогда называть. Мои близкие были слишком заняты моими же похоронами, так что у меня не было возможности проститься с ними. Впрочем, я не переживала по этому поводу - понаблюдав сквозь отверстие в стене за тем, с каким упоением сестры делили между собой мои драгоценности, которыми отец успел одарить меня, я навсегда вычеркнула их из своей жизни и с тех пор ни разу не пожалела об этом. Единственное, чего мне не хватает, это чувство дома - мне так и не удалось найти место, где я чувствовала бы себя так же уютно, как в своем фамильном дворце. Я вернулась сюда спустя бесчисленное количество лет, но застала только руины некогда величественного сооружения, откуда моя семья управляла миллионами людских жизней. Хотела бы я повернуть время вспять? Не знаю. Может быть.
Кадашман опустошил все свои хранилища, чтобы собрать меня в дорогу. Возможно, он даже прихватил что-то из казны, потому что мне сложно представить, где он мог собрать сумму, которую вручил мне. При разумном планировании ее могло хватить на пару сотен лет, но я в то время мыслила иными категориями. Дочь фараона не могла позволить себе вести неподобающий образ жизни, поэтому, покинув Египет, я принялась сорить деньгами направо и налево. Хорошо еще, что у меня хватило ума не афишировать своего происхождения, иначе мумификацией я бы не отделалась. Закопали бы меня по-тихому, и дело с концом. А так я была для окружающих всего лишь богатой путешественницей, окруженной вооруженной до зубов охраной. Да, мне пришлось воспользоваться услугами наемников, чтобы ни у кого не возникало лишних вопросов. С питание было сложнее. К тому моменту, когда голод стал давать о себе знать, я успела удалиться от родины на достаточное расстояние, но все же понятия не имела о том, как обеспечить себя достаточным количеством крови. До этого моим неизменным поставщиков был Кадашман, и я чуть было не навлекла на свою голову неприятности, когда, не сдержавшись, укусила одну из своих новых знакомых. Все произошло в одной из бань Вашшуканни, столицы Митанни. Наверное, сложно было найти менее подходящее место для приема пищи, но все обошлось - высшее общество во времена моей молодости не отличалось скромными нравами, и люди посчитали, что богатая женщина просто возбудилась и увлеклась сексуальными играми. Тем не менее, именно тогда я впервые испытала чувство страха. Не за свою жизнь, нет - я ведь уже имела опыт смерти и воскрешения. Скорее, это был страх быть пойманной. У меня больше не было надежного тыла в виде всемогущего отца. Мое имя запечатлели на гробнице, и это официально вычеркивало меня из списков живых.
К следующему обеду я подготовилась более основательно. Купила небольшой, но уютный дом с бассейном и закрытой от любопытных глаз территорией. У меня ушло больше года на то, чтобы превратить его в популярный салон, как сказали бы сегодня. Страна находилась не в лучшем состоянии из-за постоянных военных конфликтов, и высшее общество изголодалось по пиршествам, на которых можно было бы забыть о вопросах внутренней и внешней политики и полностью посвятить себя разврату. Вот где мне удалось, наконец-то, утолить свою жажду! Женщины, мужчины, которым не было счета - наутро никто ничего не помнил, и только небольшие пятна и легкое головокружение свидетельствовали о том, что я воспользовалась ими. Именно тогда произошла встреча, которая если и не изменила всю мою жизнь, но все же стала ее неотъемлемой частью. Насытившись, я отдыхала среди спящих гостей и заодно рассматривала их, намечая своих будущих жертв. Мой взгляд упал на молодого человека, которого я прежде почему-то не замечала. Правильные черты спокойного одухотворенного лица, густые черные волосы, гладкая смуглая кожа, почти идеальное телосложение - несмотря на то, что я не чувствовала голода, мне захотелось попробовать его на вкус. Приблизившись к нему, я наклонилась и некоторое время любовалась его мужской красотой, которая вблизи показалась мне еще более ярко выраженной. Наконец, удовлетворив свое любопытство, я приникла к его шее и, закрыв глаза, сделала большой глоток.
Обычно, когда я пила кровь, в моей голове возникали картинки из жизни моих жертв - я словно на какое-то время видела мир их глазами, переживала чужие эмоции. Но ощущения при этом были смазанными, как если смотришь на произведение искусства сквозь мутную воду. На этот раз все было иначе. Картина, открывшаяся мне, была совершенно незнакомой, пугающей и в то же время завораживающей в своем диком великолепии. Мужчина, лежавший передо мной, не мог быть частью привычного мне мира - он объединял в себе все, что я знала, и много больше. Я видела сцены кровопролитных сражений, которые не могли происходить в мое время. Каменные ножи, грубые топоры - все это происходило в незапамятные времена, о которых до нас дошли только смутные рассказы. Все события были от первого лица, и я не сразу смогла понять, с кем имею дело, потому что человеческие лица то и дело сменялись звериными мордами, оскаленными в предсмертной агонии. На меня обрушилась такая лавина ярких образов, что я закашлялась от неожиданности, захлебнувшись кровью. Молодой человек открыл глаза и резко сел. Из двух небольших отверстий на его шее вытекала густая кровь, но его это, казалось, нисколько не волновало. Машинально вытерев губы, я взглянула на свою ладонь и увидела, что она была красной. Ситуация так себе, скажу я вам. В тот момент, когда я ругала себя за неосторожность и мысленно прощалась с беззаботной жизнью в Вашшуканни, незнакомец вдруг широко улыбнулся и сделал мне знак сохранять молчание. Медленно поднявшись, он двинулся в сторону сада и поманил меня за собой. Не понимая, что происходит, я все же подчинилась - этот мужчина оказывал на меня какое-то магическое воздействие, и мне сложно было объяснить свои чувства. Двигаясь как во сне, я прошла мимо неподвижно лежащих тел и оказалась на свежем воздухе.
- Мурсили, так меня зовут, - молодой человек стоял ко мне спиной и наблюдал за восходом солнца. - Я сразу понял, что ты не такая как все. Давно наблюдаю за тобой, с того дня, когда ты только появилась в нашем городе. Твоя энергетика выдает тебя. Жаль, что мы не можем быть вместе, я бы хотел этого.
- П-почему... не можем?
У меня возникло ощущение, что мной играют, как куклой. Я с трудом держалась на ногах - грудь вздымалась, как после длительного подъема в гору, голова шла кругом. Мне хотелось еще раз прикоснуться к этому человеку, но я не могла заставить себя сделать это.
- Видишь эти красные полосы на небе? - не оборачиваясь, спросил он. - Я видел такое трижды, и каждый раз за этим следовали великие бедствия. У меня есть обязательства перед моим народом, знаешь. А тебе нужно уехать, и чем скорее, тем лучше. Возможно, уже завтра будет поздно. Я слышу приближение смерти, и она надвигается со стороны Ассирии.
- Кто же ты? - я протянула руку, но тут же отдернула ее, когда молодой человек обернулся ко мне.
- Меня считают сыном царя, - спокойно заявил он. - Но это не так. И я могу признаться тебе в этом, потому что мы с тобой похожи.
- Ты - тоже?.. - я задохнулась от удивления, но Мурсили отрицательно покачал головой.
- Нет, я не пью кровь, - улыбнулся он. - Хотя, думаю, мог бы. Мой настоящий отец рассказывал мне, что я произошел от Осириса - в тот момент, когда он решил обратиться в волка. Это было очень давно - задолго до твоего рождения. Ты ведь еще совсем неопытная, правда? Сколько тебе лет? Точно меньше ста, я прав?