- Сорок три, - прошептала я, совершенно сбитая с толку.
- Даже меньше, чем я предполагал, - тихо рассмеялся Мурсили. - Значит, тебе еще многое предстоит узнать о себе. Но ты должна сделать это без моей помощи. И мы с тобой обязательно встретимся, когда ты будешь готова.
- Когда?
Этот вопрос вырвался у меня непроизвольно. Я никогда не испытывала ничего подобного, и желание полностью раствориться в совершенно незнакомом человеке пугало и возбуждало меня одновременно.
- Ты еще ничего не знаешь о времени, - молодой человек провел ладонью по моему плечу, и я почувствовала, как меня накрыла волна энергии, о существовании которой я даже не догадывалась. - Но ничего, очень скоро ты поймешь, что между годом и столетием нет никакой разницы. Во всяком случае, для нас с тобой. А сейчас нам нужно расстаться. Уезжай сегодня. Двигайся в сторону Вавилона, там тебе легче будет затеряться. Во всяком случае, на время.
- Как я смогу найти тебя?
- Ты меня - никак. Я сам отыщу тебя. Прощай. Или, правильнее будет сказать, до свидания.
В следующее мгновение мне пришлось зажать рот ладонью, чтобы не закричать от ужаса. Плоть Мурсили стала податливой - она текла, как смола, меняя форму и структуру. Спустя несколько секунд красавец-мужчина превратился в некое подобие огромного волка и, оскалившись в мою сторону, легко перепрыгнул через каменный забор. Если бы не плечо, горящее от его прикосновения, я бы подумала, что все это мне привиделось - мало ли какая гадость могла попасть в мое тело с кровью гостей, отравленной алкоголем и опиумом. Но нет, потомок Осириса был не менее реальным, чем я сама, в этом у меня не было ни малейших сомнений. Оборотень... Почему Кадашман никогда не рассказывал мне об этих существах? Возможно, потому, что и сам о них не знал?
Обескровленные гости еще спали, когда я в сопровождении пары самых верных телохранителей покинула Вашшуканни, чтобы никогда больше не возвращаться в этот город. Мой сундук с золотом сильно полегчал, однако это нисколько не беспокоило меня - даже при том образе жизни, что я вела, мне должно было хватить средств еще на несколько беззаботных лет. О том, что будет после, я старалась не думать. В конце концов, красивая женщина, которая к тому же никогда не стареет, всегда сможет устроиться. Примерно с такими мыслями я въехала на территорию Нижней Месопотамии. Любуясь пейзажем, я заметила на горизонте небольшое облачко пыли, но не придала ему значения. Однако уже через несколько минут оно сильно увеличилось в размерах и превратилось в сотню всадников, которые налетели на меня и моих сопровождающих, смерть которых была хоть и героической, но очень быстрой. Телохранители защищали меня до последнего, и когда последний из них упал, сраженный сразу несколькими стрелами, я, наконец, смогла рассмотреть тех, кто напал на нас. Это была толпа оборванцев, вооруженных чем придется. Разбойники с большой дороги - еще ребенком я много слышала о них, но относилась к таким рассказам как к сказкам, выдуманным для устрашения особо непослушных детей.
Мне стыдно признаваться в этом, но гибель моих верных телохранителей меня в тот момент нисколько не расстроила. Напротив, мне было настолько интересно происходящее вокруг, что я почувствовала необычайный прилив сил. Запах крови, витавший в воздухе, заставил меня забыть обо всем. Мне представилась захватывающая жизнь среди этих диких людей - романтическая чушь, по большому счету, но тогда я воспринимала все это немного иначе. И, естественно, я очень быстро поплатилась за свое наивное отношение к жизни. Гордо вскинув голову, я царственно выплыла из своей роскошной повозки... и тут же получила удар, который отделил мою очаровательную голову от тела. Много позже я читала о том, что человек, казненный на гильотине, еще некоторое время способен чувствовать и мыслить. Возможно, кто-то относится к подобным заявлениям с усмешкой, но я могу сказать, что это, действительно, так. Моя голова, описав полукруг, врезалась в мягкий песок - и я еще в полете успела разглядеть негодяя, который посягнул на мою царственную особу. Им оказался уродливый бродяга, каких я повидала множество на улицах городов, через которые проезжала. Обычно они клянчили милостыню и вызывали во мне лишь чувство брезгливости, так что самая яркая эмоция, которую я испытала во время своей второй смерти, был стыд за то, что я при всех своих возможностях ничего не могу противопоставить этому жалкому смертному.
На этот раз я восстановилась из собственной крови, которая впиталась в горячий песок Месопотамии. Окинув взглядом место побоища, я взяла в руки свою голову и некоторое время рассматривала ее. Судя по всему, с момента нападения прошло всего несколько часов, потому что падальщики еще не успели прийти на запах смерти. Как и в прошлый раз, я была совершенно нагой, но, к счастью, грабители не посчитали нужным забирать одежду, испачканную кровью. Или просто добыча показалась им настолько значительной, что они не пожелали размениваться по мелочам. Мне было странно смотреть на свое обезглавленное тело, и я постаралась скорее покинуть это гиблое место.
Наверное, я выглядела пугающе, когда брела по пыльной дороге в одиночестве, в разорванном сарафане, покрытым пятнами засохшей крови. Странно, но я не испытывала чувства злости к людям, лишившим меня всего. Вероятно, если бы я встретила их, то просто прошла бы мимо. Да, мстительность - это не про меня. Единственное, о чем я тогда думала, это как быть дальше - без денег, без одежды, без крыши над головой. Я не привыкла передвигаться пешком и очень сбила ноги об острые камни. Солнце обжигало кожу, ветер поднимал дорожную пыль, и через пару часов я внешне мало чем отличалась от бродяг, которые ограбили меня. Впрочем, мне это было даже выгодно - некогда белоснежная одежда приобрела желто-серый оттенок, и пятна крови стали больше похожи на грязь. Вообще, к тому моменту, когда я добралась до Вавилона, мой внешний вид оставлял желать лучшего. Поэтому я не была удивлена, когда охранник, стоявший у главного входа, перегородил мне путь и в не самых приличных выражениях предложил продолжать движение, но мимо, и многозначительно положил руку на меч внушительных размеров. Мне совершенно не хотелось сердить этого неприветливого воина, но и идти я больше не могла. Пришлось состроить самую милую мордашку, на которую я только была способна, и в изысканных выражениях сообщить ему о том, что я-де дочь богатого чиновника из Египта, подвергшаяся нападению разбойников неподалеку от великого города. Благо язык, которым я изъяснялась, быстро доказал ему, что перед ним не обычная нищенка, а дама из высшего общества. С удовольствием наблюдая за тем, как изменилось его лицо, я добавила несколько душещипательных подробностей, хотя понимала, что охраннику незачем было все знать. Однако мой рассказ, в конечном итоге, возымел нужный эффект, и мужчина, подумав несколько секунд, обернулся и подозвал мальчика, который стоял неподалеку.
- Отведи эту женщину к Ахикару, пусть он решит, что с ней делать.
Поблагодарив охранника, я взглянула на своего провожатого, который без всякого стеснения с любопытством рассматривал меня. Наконец, он весело подмигнул мне и поманил за собой. Гордясь своей находчивостью, я ждала, что меня приведут в царские хоромы - я прежде никогда не бывала в Вавилоне, и воображение рисовало мне сказочные дворцы и сады, о которых ходили легенды. Однако виды, открывшиеся мне, сильно отличались от картинок, возникавших в моей голове. Узкие проходы, серые стены, кучи бытового мусора и толпы оборванцев, от которых исходил резкий запах пота - вот первое впечатление, которое произвел на меня город, который даже в Египте было принято называть великим. Конечно, у меня оставалась надежда на то, что это всего лишь отдельная его часть, предназначенная для отбросов общества. Но разве я была отбросом? Выходит, что да. Эх, зря я последовала совету Мурсили - наверное, он просто посмеялся надо мной. Или решил таким незамысловатым способом избавиться от меня. Но за что?! Ну, куснула разок. Образ молодого человека, который совсем недавно занимал все мои мысли, приобрел демонический окрас, и теперь воспринимался мной не так романтично, как прежде. Мысленно пообещав себе вернуть ему должок, я постаралась взять себя в руки и выбрать наиболее безопасную модель поведения, уместную в создавшихся условиях. Прежде всего, нужно было придумать себе новую личность - такую, которая не вызвала бы лишних вопросов.
Покопавшись в памяти, я вспомнила, как мой наставник, Кадашман, однажды познакомил меня с дочерью Птаха, нашего казначея... Как же ее звали? Дидона, кажется. Эту девушку я тоже попробовала, но вкус ее крови показался мне невыраженным и пресным, как слишком молодое вино. Впрочем, сейчас в это не имело никакого значения.
- Я слышал, что ты приехала к нам из Кемета, - мальчик прервал мои размышления. - Там так красиво, как у нас рассказывают?
- Еще красивее, - я постаралась, чтобы мой голос звучал как можно более приветливо. - Тебе обязательно нужно там побывать.
- В следующей жизни, - мой спутник искренне рассмеялся, обнаружив отсутствие одного из передних зубов. - Рабы, знаешь ли, не так часто путешествуют по этому проклятому миру.
- Ты раб? - я никогда не общалась с людьми, находящимися настолько ниже меня по статусу, и теперь мне стало интересно.
- В третьем поколении, - с наигранной гордостью ответил мальчик. - Кстати, меня зовут Ияри, и мое имя переводится как...
- Свет, я знаю.
- Странно, да? Хотя, если подумать, я могу светить моим хозяевам, особенно если мне в зад засунуть раскаленную кочергу.
Шутка повисла в воздухе, и я впервые за свою жизнь задумалась о том, что, возможно, устройство этого мира было не таким идеальным, как мне казалось раньше. Впрочем, у меня не было времени для того чтобы развить эту мысль, потому что мы остановились возле низкой деревянной двери, которая мало чем отличалась от множества подобных ей. Ияри толкнул ее и знаком пригласил войти.
- Ияри, сын ишака, разве я не говорил тебе не показываться здесь? - раздался неприятный высокий голос, который, тем не менее, принадлежал мужчине. - Или ты захотел лишиться еще одного зуба, негодник?
- Нет, достойнейший из достойных, - поклонился мальчик, - мне дорог каждый мой зуб, и я никогда не стал бы беспокоить тебя своим визитом, если бы не Раман, пославший меня к тебе.
- Раман? - говоривший моментально сменил тон на более спокойный. - Что ему от меня нужно на этот раз?
- Он попросил меня проводить к тебе эту госпожу, - Ияри подмигнул мне и кивнул в сторону входа. - Она приехала к нам издалека, из самого Кемета, но по пути ее ограбили милые подчиненные нашего любимого царя, если ты понимаешь, о чем я.
- О, боги... Опять? - страдальческий стон, раздавшийся из помещения, дал мне понять, что мой случай был далеко не первым. - Что ж, пусть войдет.
Мне пришлось наклонить голову, чтобы не удариться о дверной косяк, и спустя мгновение я предстала перед человеком, от которого зависела моя дальнейшая судьба. Им оказался невероятно толстый коротышка - с трудом помещаясь в кресле, он ежесекундно вытирал пот со лба, хотя в помещении было достаточно прохладно. Судя по всему, Ахикар практически не выходил их комнаты, потому что все пространство вокруг него было завалено остатками пищи и еще каким-то хламом, о происхождении которого я могла только догадываться. Запах пропавшей еды смешивался со смрадом давно немытого тела, и в первое мгновение у меня возникло сильное желание выскочить наружу. Однако я сдержалась и, стараясь ничем не выдать отвращения, которое испытывала к этому опустившемуся человеку, поприветствовала его.
- Кто ты? Зачем приехала в Вавилон? С какой целью? Почему без охраны? - сразу обрушил на меня лавину вопросов хозяин помещения, моментально превращаясь из увальня в опытного дознавателя.
- Меня зовут Дидона, я дочь Птаха, личного казначея Аменхотепа, сына Тутмоса. Я путешествовала, когда на меня напала толпа грабителей. Моих телохранителей убили, деньги украли, мне самой чудом удалось спастись.
- Чудом? - подозрительно прищурился толстяк. - Чудеса случаются только по воле богов. Чем же ты заслужила их расположение?
- Праведным образом жизни, нужно полагать, - я изо всех сил старалась говорить вежливо, чтобы ничем не спровоцировать этого странного человека, который больше не казался мне недалеким деревенщиной. - Моим наставником был жрец Уаб, мудрый Кадашман, который научил меня сохранять чистоту не только тела, но и мыслей. Поэтому в момент нападения я вознесла молитву высшим силам, и они уберегли меня.
- Ты говоришь складно, - Ахикар недовольно поморщился - судя по всему, он намеревался поймать меня на лжи. - И чего же ты хочешь от меня? Желаешь, чтобы я составил жалобу?
- Боюсь, ты неверно меня понял, - заявила я, собравшись с духом. - Я никогда не стала бы подвергать сомнению действия богов. Все испытания, которые они посылают нам, имею смысл. Мы, смертные, не всегда способны постичь их, однако к этому нужно стремиться. Поэтому все, о чем я хочу попросить, это временное пристанище, где я могла бы отдохнуть и привести себя в порядок. Или это слишком много для великого Вавилона? Если так, то я готова покинуть ваш город сейчас же.
Эта спорная тирада, которую я обрушила на голову Ахикара, должна была пробудить в нем желание проявить лучшие свои качества. С одной стороны, странница подверглась нападению на его территории, с другой, она не предъявляет никаких претензий и просит о совершенной малости. К счастью, мои надежды оправдались - толстяк сразу приосанился и, приняв покровительственный вид, кивнул.
- Ты получишь все, о чем просишь. И даже больше. Я покажу тебе, каким щедрым и справедливым может быть Вавилон по отношению к своим гостям. Эй, ты! Ияри! Подойди-ка.
Мальчик приблизился к начальнику, опустив голову, но я успела заметить улыбку на его лице. Впрочем, сам Ахикар был слишком занят самолюбованием, чтобы обращать внимание на такие мелочи.
- Отведешь это уважаемую госпожу в мой дом. Пусть ее примут как дорогую гостью: напоят, накормят, переоденут - нужно, чтобы она выглядела должным образом к вечеру, когда я представлю ее Шимуну, смотрителю дворца царя нашего.
Вероятно, это было величайшей честью, потому что Ияри, склонившись еще ниже, незаметно подал мне знак рукой, и я рассыпалась в благодарностях. Похоже, толстяка это полностью удовлетворило, и он даже снизошел до того, чтобы ненадолго выбраться из своего кресла и лично проводить меня до двери.
- Будь готова к закату, - напутствовал он меня напоследок, вручая слуге какую-то блестящую табличку.
Как только мы с Ияри оказались снаружи и за нами закрылась дверь, мальчишка весело рассмеялся и с восхищением взглянул на меня.
- А ты не так проста, как я подумал сначала, - заявил он. - Мне никогда прежде не приходилось наблюдать за тем, чтобы этот жирный боров был таким обходительным. Ты далеко пойдешь, моя госпожа. У нас любят облагодетельствовать тех, кто соответствует ожиданиям. Возможно, тебе даже удастся добиться приема у самого царя. Надеюсь, ты не забудешь обо мне, когда достигнешь высокого положения.
- Не забуду.
Несмотря на то, что Ияри не проявлял ко мне никакого уважения, он мне нравился. Он был настолько естественным, что мне вдруг пришло в голову, что я бы хотела его видеть в числе моих слуг. Да, ни о каком равенстве я тогда не думала - каюсь. Но что можно было ожидать от дочери фараона, привыкшей если и не повелевать, то отдавать приказания? Положа руку на сердце, я могу признаться, что воспринимала мальчика как домашнего питомца, не более. Стыжусь ли я этого? Наверное, нет.
Мы вынырнули из трущоб так неожиданно, что я зажмурилась от яркого света: Вавилон обрушился на меня во всем своем великолепии, и грязные улочки, оставшиеся позади, показались мне досадным недоразумением, сном, который, наконец, закончился. Огромные белоснежные строения, окруженные пышными садами, моментально влюбили меня в себя. Этот город показался мне невероятно величавым, даже учитывая условия, в которых я выросла. Единственным минусом были презрительные взгляды, которыми нас награждали люди, прогуливавшиеся среди всего этого великолепия.
- Не обращай внимания, - кивнул Ияри, заметив, что я смутилась. - Как только ты приведешь себя в порядок, ни один из них не посмеет косо взглянуть в твою сторону. А пока воспринимай это как забавное приключение - когда еще ты сможешь увидеть жизнь с такого интересного ракурса?