Молчанов и Угрюмцев вышли из своих машин, и она, махнув им рукой, спустилась со ступенек:
– Добрый вечер. Еле вас дождалась, честное слово.
– Как вы? – спросил Молчанов. – Надеюсь, все в порядке?
– Все в порядке. Правда, сначала я все утро просидела в кабинете с включенным монитором, боялась высунуться. Мне все время казалось, кто-то ходит вокруг.
– Вот это вы зря. О том, что вы здесь, пока никто не знает.
– Но я-то об этом знаю, вот в чем беда.
– Это, кстати, главная беда.
– Наверное. Но потом, после Олиного звонка, я осмелела. Даже приготовила вам ужин.
– И что у нас на ужин?
– Вы любите сибирские пельмени?
– Сибирские пельмени… – Молчанов потер руки. – Любимое блюдо. Неужели вы умеете их делать?
– А что тут уметь? Я же из Нижневартовска. Мама все время делала нам сибирские пельмени.
– Значит, навалимся на сибирские пельмени. – Молчанов кивнул в сторону Угрюмцева: – Познакомьтесь, Слава. Он теперь будет здесь с вами постоянно.
– Очень приятно. – Инна протянула руку, которую Угрюмцев осторожно пожал. – Инна.
– Слава. Мне тоже очень приятно.
– Какой пес… – Инна присела на корточки, рассматривая собаку. – Потрясающий пес. Он не кусается?
– Вас он не укусит, он кусает только чужих. А вы, как он понял по моему поведению, своя. Но вообще, если хотите его погладить, пока лучше не стоит. Ласку он принимает только от меня. Надеюсь, потом будет принимать и от вас.
– Понятно. Как его зовут?
– Берег.
– Берег… Хорошее имя.
– Инна, идем, – сказала Оля. – Ребята, ужинать будем на кухне. Ждем вас через пятнадцать минут.
– Договорились. – Подождав, пока женщины уйдут, Молчанов посмотрел на Угрюмцева: – Как тебе дача?
– Нормальная дача, я бы даже сказал, отличная. Как я понял, здесь есть техника?
– Есть. «Супер полис» и «Саунд гард».
– Понял. Скрытые видеокамеры дневного и ночного видения, микрофоны в ограде?
– Верно. Ворота и калитка, само собой, бронированные, с шифровым набором. Есть сигнализация всех видов. В том числе дача связана с местным районным отделением милиции. Конечно, милиционеры там еще те, не охрана, а одни слезы. Но тем не менее у нас с ними заключен договор на обслуживание на год вперед, они получают деньги, а значит, несут ответственность. Короче, здесь предусмотрено почти все. Правда, я еще не успел поставить будку для собаки.
– Если есть материал, завтра я поставлю ее сам.
– Материала полно. Ладно, делами займемся потом. Взял с собой все, что надо?
– Да, все в этой сумке. Одежда, оружие, прочее. – Угрюмцев стащил с заднего сиденья джипа большую сумку.
– Комнату выберешь сам, после ужина. А сейчас идем, девчонки, наверное, нас уже ждут.
После ужина Молчанов прошел с Инной в кабинет:
– Инна, вы сказали, чтобы я не принимал вас за рохлю. Поэтому, думаю, вы выдержите неприятное сообщение?
– Ну… постараюсь. Что за неприятное сообщение? Что-то о Стиве?
– Нет, о вашем муже пока ничего не слышно. Вы помните таксиста Петра Родионова, который вез вас с мужем в тот вечер?
– Конечно.
– Сегодня утром его убили.
– Господи… И кто его убил?
– Неизвестно. Кто был исполнителем убийства, равно как и заказчиком, выяснить не удалось.
– И… где это случилось?
– Тело Родионова нашли сегодня рано утром в его машине, на стоянке такси перед гостиницей «Восточный шатер». Кто-то выстрелил в него из пистолета с глушителем, но кто именно – никто не видел.
Некоторое время она сидела, разглядывая пол. Наконец сказала:
– Так это Бурун, ясно.
– У меня нет сомнения, что заказчиком убийства был Бурун. Хотя исполнителем, возможно, был другой человек. Бурун пахан, а паханы до убийства мелкой сошки не снисходят.
Инна машинально поглаживала подлокотники кресла. Вздохнула, нервно улыбнулась.
– Что-то не так? – спросил Молчанов.
– Да нет, все так. Просто я знаю, что Бурун будет меня искать. На этом убийстве он не успокоится.
– Согласен. Поэтому ваши опасения я настроен принимать всерьез.
– Я, наверное, кажусь вам страшной трусихой?
– Вы совсем не кажетесь мне трусихой. Опасность реальна, я это отлично понимаю. Но здесь, на даче, вы можете чувствовать себя в полной безопасности.
– Да?
– Конечно. О том, что вы здесь, не узнает никто и никогда. Но даже если и узнает, Слава – один из лучших охранников, которых я вообще знаю, его собака прошла специальную подготовку. Они не пустят сюда никого. Так что с этим вопросом все в порядке. Вообще, Инна, я хотел бы поговорить с вами о важных делах.
– Пожалуйста.
– Не знаю даже, с чего начать… Скажите, вы слышали когда-нибудь в Америке такое имя – Кен Браун?
– Кен Браун? Нет.
– А имя Виталий Филимонов, тоже в Америке?
– Нет, не слышала. А кто это?
– Люди, связанные с компанией «Нью-Инглэнд энерджи энд импрувмент». Вам знакомо это название?
– По-моему, это компания, связанная с электроэнергией. Газ и свет, да?
– Да. Не знаете, эта компания никак не связана с банком «Атлантик Америкэн»?
– Ой… – Инна покачала головой. – Не знаю. Я знаю только, что это электрокомпания. И все.
– Вообще, Инна, насколько вы в курсе дел своего мужа, владельца «Атлантик Америкэн траст бэнк»?
– Каких именно дел?
– Да всех. Он вводил вас в курс делопроизводства, отношений с партнерами, интересов банка? Или вы, как говорится, просто жена?
– Павел… конечно, я просто жена.
– Понятно.
– Да и вообще… – Улыбнулась. – Меня вводи не вводи, я все равно ничего не пойму.
– Что, так безнадежно?
– Совершенно безнадежно. Во всем, что происходит в банке Стива, я полный профан. Стив что-то такое пытался мне объяснить, один раз даже заставил сидеть на каком-то совещании. Все впустую. Знаете, я ведь совсем не по этому делу.
– Не по этому?
– Ну да. Это не мое. Математику и прочие точные науки я ненавижу с детства, ничего в них не понимаю. Я актриса, окончила Щукинское, до этого училась в спортивной школе. Конечно, я знаю, что «Атлантик Америкэн» – крупная банковская корпорация, входящая в десятку крупнейших банков Америки. И что мой муж входит в какой-то там список самых богатых людей Америки. Но на этом мои познания в делах мужа заканчиваются. Увы. А почему вы спрашиваете об этом? Вам нужно что-то узнать о банке?
– Да, мне нужно кое-что узнать о делах в банке вашего мужа. Связях с партнерами, некоторых счетах и так далее. В интересах расследования.
– Вы считаете, исчезновение Стива может быть как-то связано с делами банка?
– Конечно, если к делам банка вашего мужа какое-то отношение имеет Бурун. Вы можете допустить такое?
– Даже не знаю. Все же нет. Такого быть не может.
– Почему?
– Ну… во-первых, когда в ресторане я назвала мужу эту фамилию – Бурунов, муж никак на нее не прореагировал. Он понятия не имеет о Буруне.
– Владелец банка и не должен знать всех клиентов. Потом, есть ведь понятие «подставные лица». Бурун вполне может быть связан с делами «Атлантик Америкэн», и при этом ваш муж может об этом не знать. Поэтому я и хотел услышать от вас о некоторых чисто внутренних делах банка.
– Но… вы ведь понимаете, что тогда получается? Если Бурун как-то связан с «Атлантик Америкэн»?
– Прекрасно понимаю. Только не будем спешить. У вас есть какая-то связь с управляющими компании? Менеджментом, советом директоров? Надо сделать несколько запросов.
– Нет проблем. Если я позвоню им или пошлю факс, они тут же ответят на любой мой вопрос. В банке есть генеральный менеджер, четыре главных менеджера, совет директоров, десятки консультантов. Они знают все, что касается дел банка.
– Только не спешите. И ничего не делайте без меня. И запомните, звонить в Нью-Йорк нельзя ни в коем случае. Телефон может прослушиваться.
– Чей телефон? Ваш?
– Любой. Поэтому лучше воспользоваться моим факсом. У меня специальный факс закрытой связи, посторонние подключиться к нему не могут. Завтра мы обдумаем перечень вопросов, и вы пошлете их по факсу в Нью-Йорк. И этим пока ограничимся.
– Хорошо.
– Теперь… – Помолчал. – Инна, этой темы нам не обойти.
– Пожалуйста, я слушаю. Какой темы?
– Кто наследует имущество вашего мужа в случае его исчезновения или смерти?
Некоторое время Инна сидела, чуть нагнувшись и рассматривая свои ногти. Вздохнула:
– Я не являюсь его наследницей.
– Не являетесь?
– Нет. Его прямым наследником является его брат, Джейсон Халлоуэй.
– А другие родственники?
– Из других родственников у Стива только мама. Но ей его наследство не нужно, у нее у самой крупное состояние.
– Значит, по завещанию вашего мужа банковскую корпорацию «Атлантик Америкэн» получит его брат?
– Да. Мне же будут выделены деньги на приличное существование. Есть такая формулировка. И поместье на Нантакете. Это, конечно, тоже немалые деньги. Но с оборотом банка «Атлантик Америкэн» их, конечно, не сравнить.
– Что, так решил ваш муж?
Выпрямившись, она посмотрела на него:
– Нет, так решила его мама. Их мама. Миссис Эвелин Халлоуэй. А Стив… – Усмехнулась. – Стоит ли погружать вас в семейные дрязги?
– Если вам это претит, не погружайте. Но мне это может помочь.
– Ну… Стив вообще не хотел сначала составлять никакого завещания, считал, что рано. Но его мама такая… такая, знаете, пунктуалистка. Она сказала, что да, он молодой мужчина, о смерти думать рано, но завещание должно быть. И когда они вместе с юристом стали составлять завещание, мама настояла на том, чтобы там был пункт: в случае смерти Стива банк «Атлантик Америкэн» переходит к его брату. Стив с ней долго спорил, он считал, что если уж составлять завещание, то так, чтобы банк после его смерти перешел ко мне. Но она настояла на своем.
– Она имеет влияние на сына?
– Она имеет влияние на обоих сыновей.
– Она живет с ними?
– Они все живут отдельно. Стив отдельно, Джейсон отдельно, мама отдельно.
– Сколько лет брату Стива?
– Тридцать семь.
– А маме?
– Семьдесят четыре. Она живет в нерсинг-хоум, по-нашему, в доме престарелых. – Встретив его взгляд, пожала плечами: – У них в Америке так принято. Американцы считают, они не должны обременять друг друга. Поэтому она уже лет десять живет одна.
– В доме престарелых?
– Да, но это не дом престарелых в нашем понимании. Это что-то вроде санатория или дома отдыха. Я там пару раз была. Это старинный замок в огромном парке, у них там свои квартиры, гостиные, ресторан, бар. Есть бассейн, есть залы для занятий любым спортом. Ну и, конечно, за ними там уход, медсестры, санитарки, врачи, все остальное. Они играют друг с другом в гольф, бридж, к ним приезжают оркестры, им даже балет показывают. Там очень хорошо.
– А брат вашего мужа где живет?
– Он живет в штате Виргиния. И знаете, Павел… может, мы пока не будем говорить на эту тему?
– Вам это неприятно?
– Ну… да. Во всяком случае, сейчас мне не хотелось бы об этом говорить.
– Хорошо, поговорим в другой раз. Отдыхайте. А завтра с утра составим вопросы, и вы пошлете их по факсу. Хорошо?
– Да, конечно.
Глава 4
Утром, войдя вместе с Инной в кабинет, Молчанов включил факс и компьютер. Распахнул окно.
Широкое, в полстены, окно выходило в сторону леса. Солнце уже поднялось, воздух прогрелся. Листва берез, осин и кленов, по-летнему спокойная, лишь изредка вздрагивала под легким ветром.
Постояв у окна, Инна вздохнула:
– Хорошо здесь.
– Да, места здесь хорошие. Вы, вообще, знаете, что это за места?
– Знаю. Река Пахра. Раньше я здесь бывала, тут живут все киношники. Так ведь?
– Да, только они живут чуть подальше. Я нарочно выбрал участок на отшибе, на излучине реки. И специально оборудовал дачу так, чтобы в дальнейшем ею могли пользоваться также наши клиенты. Им иногда требуется надежное укрытие, и дача оборудована с учетом этого. Посмотрите. – Включил стоящий на отдельном столике монитор. На экране возник подъезд к воротам, излучина реки, часть леса. – Скрытые видеокамеры установлены вдоль всей ограды. Причем все ночного видения, так что при желании вы можете в любой час дня и ночи, не выходя наружу, увидеть, кто подошел или подъехал к даче. И не только увидеть, но и услышать – в ограду вмонтированы микрофоны. Ограда участка с виду очень простая, но преодолеть ее не так легко. Но даже преодолев ограду, совсем не просто войти в дом. Не говоря уже о том, что сейчас здесь Слава с собакой. Что, будем отправлять факс?
– Давайте. Вы решили, что хотите выяснить?
– Мне хотелось бы знать, существуют ли какие-то деловые отношения между банком «Атлантик Америкой» и компанией «Нью-Инглэнд энерджи энд импрувмент». Это первое. Ну и хорошо было бы также получить список, скажем, пяти наиболее крупных вкладчиков банка, выходцев из России. Можно это сделать?
– Я думаю, можно.
– Оба запроса связаны с Буруном. У меня есть подозрение, что член совета директоров «Нью-Инглэнд энерджи энд импрувмент» Филимонов, о котором я вас спрашивал, – ставленник Буруна. Ну а второй запрос, о пяти крупнейших вкладчиках, я делаю просто наудачу, как пробный. На случай, если в списке окажется или сам Бурун, или кто-то, кто с ним связан. На чье имя вы будете посылать запрос?
– Наверное, на имя генерального менеджера. Его зовут Малькольм Стоунхед.
– Отлично… – Написав на мониторе и отпринтовав запрос, дал его прочесть Инне. После того как она подписала листок, отправил факс – и через минуту получил подтверждение, что факс принят.
– Все в порядке. Они получили ваше послание.
– Я поняла. Хороший отсюда вид, да? Знаете, сидела бы так в кресле и смотрела. Смотрела, не отрываясь.
– Да, вид красивый. Можете им любоваться. А я, с вашего позволения, позвоню в агентство, предупрежу, что мы задержимся. Не помешаю?
– Да нет. Лишь бы я не помешала.
– Вы не помешаете. – Набрал номер, услышал отзыв Радича. – Доброе утро, Сергей Петрович. Как вы там?
– Доброе утро. Да пока никак, я только пришел. Ты с дачи?
– Да. Возможно, мы задержимся, ничего?
– Ничего. Делать вам здесь особенно нечего. Если бы тебе не нужен был Костя, вы вообще могли бы не приезжать. Кстати, я только что говорил с Полиной.
– И что она?
– Сказала, вчера Костя приехал домой поздно ночью. Сегодня же он уехал рано утром, около семи, куда, она не знает. Она еще спала. Как там Инна?
– Все в порядке. Она здесь, сидит рядом со мной.
– Передай привет.
– Обязательно. – Прикрыл трубку рукой: – Инна, вам привет от Сергея Петровича.
– Спасибо. Ему тоже передайте привет.
– Вам тоже от нее привет, Сергей Петрович.
– Рад слышать. Паша, если у тебя все – счастливо. Если что, я позвоню.
– Договорились. – Положив трубку, Молчанов посмотрел на Инну: – Инна, по-моему, сегодня вы чувствуете себя получше. Не так нервничаете. Да?
– Ну… да.
– Может, продолжим разговор, который мы начали вчера? О семье вашего мужа?
– Хорошо, давайте. Вам же, наверное, для чего-то это нужно знать.
– Знать мне это нужно только для одного: для успешного расследования.
– Хорошо. Спрашивайте, что вас интересует.
– По-моему, вчера мы остановились на брате вашего мужа.
– Да, как будто.
– Вообще, чем он занимается? Тоже банковским делом?
– Нет. Никакого отношения к банковскому делу он не имеет.
– А к какому имеет?
– Н-ну… – Помолчала. – Сейчас ни к какому.
– Совсем ни к какому?
– Ну… да. Как бы вам это объяснить? Он делает вид, что скульптор, но что-то у него ничего не получается как у скульптора. Он пытался выставляться, но две его выставки провалились. Вообще, с этой его скульптурой… чепуха какая-то.
– Как я понял, он не очень хорошо к вам относится?
– Вся семья Стива ко мне не очень хорошо относится. И Джейсон, и его мама, Эвелин. То есть они ужасно ко мне относятся. Они просто меня не признают.
– Чем вы это объясняете?
– Павел, это трудно объяснить. Даже невозможно. Они не признают меня, вот и все. Считают, что я взялась ниоткуда, вроде чертика из табакерки.