— Представить меня?! — Опять тупо повторяю я.
— Как мою будущую жену?
Мои глаза становятся как блюдца.
— Ты сказал им, что мы собираемся пожениться?
— Я все равно бы не принял ответа «нет».
— Данте, все происходит слишком быстро. Я не могу за тобой поспеть.
— Все будет хорошо. Поверь мне. — Он тянется к моей руке. — Давай посмотрим, насколько хорошо подходит тебе кольцо. — Он берет меня за руку и надевает кольцо на палец. Оно садится идеально.
Я выхожу замуж за принца! Я не могу в это поверить. Я действительно выхожу замуж за принца. Это же мечта каждой девушки, и я оказалась в ней!
Как будто по команде официанты появляются с нашей едой. Они ставят перед нами тарелки и суетятся вокруг, предлагая добавить перец и натереть дополнительный пармезан.
— Bon appétit, — говорит Данте, как только все они удаляются.
Автоматически я кладу макароны в рот, пребывая в полном шоке от свалившихся мне на голову новостей, совсем не чувствуя вкуса еды.
— Что ты думаешь? — интересуется Данте о блюде.
— Настоящий рай, — вру я.
23.
Роза
— Привет, — говорит Стар.
Я собираюсь ответить, поднимаю руку, и блик от верхнего света на кухне начинает отражаться в огромном голубом бриллианте, преломляясь в сотне граней по всему потолку.
— Роза? — обращается Стар.
— Данте — принц, и он попросил меня выйти за него замуж, — выпаливаю я на одном дыхании.
— Что?
— Данте — принц, и он сделал мне предложение!
Она хихикает.
— Ты напилась за обедом?
— Нет, я не пила. Он настоящий принц, Стар. Его отец — король Аванти.
На несколько секунд устанавливается тишина.
— Ты это серьезно? — спрашивает она наконец.
— Абсолютно.
— Данте — принц? — визжит она на том конце трубки.
— Да, — подтверждаю я, хотя тоже визжу.
— Правда?
— Да.
— Неееет, — кричит она.
— Стар, на моем пальце кольцо с голубым бриллиантом размером с паука, которого мы нашли в твоем шкафу с обувью!
Стар снова начинает визжать, причем так громко, что почти оглушает меня!
— О Боже мой! О Боже мой! — кричит она в телефон, затем снова визжит. — Я не могу в это поверить. Ты станешь принцессой! О, Боже мой. Я сейчас упаду в обморок. Дай мне присесть. Голова кружится от твоих новостей. Клянусь, я сейчас упаду в обморок.
— Стар, ты так взволнована, гораздо больше, чем я! Ну, почти как я.
— Это так захватывающе. Хорошо, хорошо. Я села. Теперь рассказывай все.
— Ты же знаешь, мы сегодня обедали, да?
— Да.
— Ну, он приехал за мной на ярко-красном Ferrari. Кожаные сиденья были такими мягкими, что мне не хотелось с них вставать, а хотелось все время их гладить.
— Не могла бы ты сразу перейти к рассказу о нем?
— Затем он рванул с места, как летучая мышь в ад, и я в смертельном страхе схватилась за свою сумочку. Ты бы видела, как он водит.
— Роза, давай уже переходи к той части, когда он сказал тебе, что он принц, прошу тебя.
— Хорошо. Все было во время обеда. Он начал разговор с того, что сказал, что ему нужно кое в чем признаться. — И я продолжила рассказывать ей о королевской семье де Бойвули, и что Данте отказался от своих прав на престол, поэтому наш ребенок станет наследником престола.
— Вау! —выдохнула Стар. — Почему он отказался от своих прав?
— У него другое мнение насчет наследования.
— Поразительно.
— Знаю.
— Ты так спокойна. Видишь, как это важно? Ваш ребенок будет королем! Или Королевой.
— Несколько часов назад я не была такой спокойной.
— Бьюсь об заклад, ты все равно не кричала и не плакала.
— Это правда. Не кричала и не плакала, — признаюсь я. — Но я буквально сидела посередине очень шикарного ресторана.
— Итак, ты выходишь замуж за Данте.
— Я согласилась ради ребенка, — размеренно отвечаю я.
Она смеется.
— Да ладно, ты же разговариваешь со мной. Ты уже наполовину влюблена, если не по уши влюблена в него. Признайся!
— Ну, я не знаю насчет любви, но он волнуется, заботится обо мне и относится очень по-доброму с тех пор, как я переехала.
— Волнуется и заботится? Не надо врать! Ты не сможешь обмануть меня, Роза. Я знаю тебя лучше, чем ты знаешь себя сама. Так что же дальше?
— Мы летим в Аванти в эти выходные, чтобы его отец и мачеха смогли познакомиться со мной.
— Король и Королева, — взволнованно кричит Стар.
— Да, — говорю я, снова начиная нервничать.
— Роза, я так счастлива за тебя, — воркует Стар.
— Стар! Я собираюсь встретиться с королем и королевой и попасть в настоящий дворец! И я не знаю, как себя вести. Самое близкое, что связывает меня с дворцом, это когда я наблюдала за сменой караула перед дворцом.
— Эй, не забывай. Нет ничего в мире, с чем бы ты не справилась. Помнишь, что та женщина уборщица сказала тебе в Нью-Йорке?
— Жизнь, что бы ни случилось, чудесное приключение, — с трепетом отвечаю я.
— Именно. Кроме того, я уверена, Данте научит тебя, что нужно делать и говорить.
— Я все еще чувствую, будто я сплю и проснусь в любой момент.
— Ну, если мы говорим об одном и том же сне, то, это и есть реальность.
— Стар, я могла бы всю ночь проговорить с тобой обо всем, что сегодня произошло, но я так устала за сегодняшний день, что с трудом держу глаза открытыми.
— Сейчас только три часа дня. Почему ты такая уставшая?
— Не знаю, но в последние две недели я очень быстро устою.
— Не беспокойся. Думаю, это нормально для беременных. Ладно, иди спать, но позвони мне, как только проснешься. Я хочу услышать больше деталей и в конечном итоге получить хоть какие-нибудь фотографии! Много фотографий из дворца.
— Хорошо, Стар.
— Сладких снов, Роза. Я так счастлива за тебя.
Я вешаю трубку, ложусь на кровать и погружаюсь в глубокий сон.
24.
Роза
— Прошу тебя, не гони сегодня, — говорю я, забираясь в Ferrari. — Я немного расклеилась.
— Опят мучает токсикоз?
— Нет, нервы. Все происходит слишком быстро, и я нервничаю из-за встречи с твоим отцом.
Он улыбается буквально по-волчьи.
— Не волнуйся, в отличие от меня, мой отец не кусается.
Я стукаю его по руке.
— Очень смешно.
— Расслабься, Роза. Тебе не нужно ничье одобрение, но я не стал бы возражать, если бы ты бросила все свои силы на получение одобрения с моей стороны.
— Прекрати, — восклицаю я.
Он сжимает мне колено.
— О, детка. Ты же выходишь замуж не за моего отца. Ты выходишь за меня замуж.
— Тебе хорошо, так говорить. Но я хочу, чтобы твой отец одобрил меня. Разве ты не хочешь, получить одобрение от моей мамы?
Он пожимает плечами.
— Мне как-то все равно.
— Потому, что ты точно знаешь, что ты ей понравишься, — слегка раздраженно отвечаю я, потому что он даже не хочет меня понять, как мне страшно, и я нервничаю. — Твой отец — правящий король. Он, вероятно, возлагает большие надежды на женщину, которая станет твоей женой, а я даже не знаю, что мне следует делать при встрече с ним. Реверанс или что-то еще?
— Роза, ты мне доверяешь?
— Да.
— Тогда расслабься. Все будет хорошо. Я не хочу, чтобы ты вела себя как-то по-другому, чем всегда, хорошо? И я не хочу, чтобы ты делала перед ним реверанс или перед кем-то другим. Мы все равны. Его кровь не чище твоей.
— Но…
— Никаких «но». Нам не придется следовать королевскому этикету, как ты его представляешь, мы будем вести себя, как вполне обычные люди. Мы весело проведем время, и я познакомлю тебя с отцом и Линией.
— Я даже не знаю, как к нему обращаться.
— Его Величество.
Я с трудом сглатываю.
— Видишь, я этого не знала, а ты мне не сказал, пока я не спросила. Что еще мне следует знать?
— Послушай, наш полет займет два часа, за это время ты сможешь меня спросить обо всем, хорошо?
— Согласна.
Данте вдавливает педаль газа, и Ferrari срывается с места, как гепард за антилопой через саванну. Он виртуозно лавирует по узким улочкам на страшный скорости.
— Ты уверен, что Серджио забрал мои сумки и доставит их к самолету? — Спрашиваю я, держась за ручку двери.
— Да, он очень надежен, — говорит Данте, поворачиваясь ко мне лицом.
— Нееееет, смотри на дорогу, — кричу я.
Визг шин прерывает нашу поездку. Единственный самолет стоит на взлетной полосе.
— Мы не пойдем к терминалу?
— Нет.
Я вижу герб на борту самолета.
— Это ваш семейный самолет?
— Нет, он лично мой, и я буду пилотировать его сам, — отвечает он.
Я тут же от ужаса открываю рот.
— Ты же не собираешься управлять этой штуковиной, не так ли?
— Хочу тебя заверить, что я очень хороший пилот. Лучший в своем классе, вообще-то. Ты будешь в полной безопасности.
— Нет, — качая головой, замечаю я. — Если ты управляешь самолетом также, как и водишь машину, я полечу бизнес-классом.
Данте улыбается.
— До чего же ты милая, никогда не знаешь, что выйдет из твоего милого ротика.
— Самый громкий крик, вот, что выйдет из моего рта, если ты сядешь за штурвал, — ворчу я.
— Поверь мне, это будет самый плавный полет, который у тебя когда-либо был, — уверяет он. Я смотрю на лобовое стекло, удивляясь про себя, насколько изменилась моя жизнь, пока он вылезает из машины и подходит ко мне, чтобы открыть дверцу. — Пойдем, я познакомлю тебе со своей маленькой игрушкой.
— Если ты разобьешь эту штуку, и я умру, я... Я буду преследовать тебя вечно, — предупреждаю я, он берет меня за руку и помогает мне вылезти из мягкого, глубокого кресла.
— Договорились, — бормочет он, прижимая меня к себе.
Он такой теплый, руки такие уверенные и сильные. Я заглядываю ему в глаза. На солнце он выглядит как потрясающая греческая статуя. Каждая линия совершенна. Мне хочется пососать его губы, хочется проглотить его... испить.
Я отворачиваюсь, чтобы он не увидел, как я влюблена в него. Делаю вид, что нахмурившись внимательно разглядываю сиденье машины.
— Скоро я стану такой огромной, что не смогу самостоятельно выйти из этой машины.
— Тогда мы будем ездить на Bentley, и я приклею на бампер одну из этих смешных наклеек «Беременная женщина на борту», — поддразнивает он, и я чувствую его теплое дыхание на своей шеи. Наконец, я отлипаюсь от него, и мы идем к трапу самолета, к моему облегчению, по стойке смирно стоит человек в форме пилота и стюардесса. Может, Данте пошутил надо мной.
— Я точно вижу пилота?
— Да, он — пилот.
— Значит ты не будешь управлять самолетом? — С надеждой спрашиваю я.
— Извини, он второй пилот.
Внезапно я чувствую, как в глазах собираются слезы, поэтому останавливаюсь.
— Что случилось, bella?
— Я... Я... не знаю, — говорю я, слезы текут по щекам. — Я никогда не была такой. Обычно я сильная и уверенная. Должно быть, гормоны сходят с ума, но мне кажется, лучше бы ты оставался тем умасливающем ублюдком-плейбоем, чем сейчас.
— О, детка, — нежно говорит он, вытирая слезы с моих щек. — Я все тот же самоуверенный ублюдок-плейбой. Ничего не изменилось.
Я поднимаю взгляд к его глазам. На солнце они, словно расплавленное золото, магические. Бесконечно могу в них смотреть.
— Я не готова встретиться с твоими родителями.
— Как ты училась плавать, сначала начала барахтаться одной ногой, потом другой или прыгнула сразу?
— Прыгнула сразу, — отвечаю я.
— Я так и думал. Во дворце ты не встретишь ни одного человека, который будет лучше тебя. Тебе не нужно ничье одобрение. Даже моего отца. Просто будь собой, и ты очаруешь всех. И я буду рядом все это время. Ничего не случится.
Я всхлипываю.
— Ты мне доверяешь?
Я медленно киваю. Никогда не думала, что, на самом деле, буду ему доверять, причем полностью и безоговорочно.
— Вот это моя девочка, — говорит он, беря меня за руку и ведя вперед.
Данте кивает человеку в форме пилота.
— Доброе утро, Капитан. План полета согласован и с таможней все улажено?
— Все готово, Ваше Высочество. Как только вы подниметесь на борт, мы взлетим. Вы будите пилотировать самолет?
Я задерживаю дыхание. Пожалуйста, скажи «нет».
Данте смотрит на меня и медленно улыбается.
— Нет, — говорит он, не отрывая от меня глаз.
Мы поднимаемся по трапу и входим в салон. Напоминает роскошную вытянутую комнату с кожаными диванами и столиками, шкафчиками, заполненными хрусталем.
— Не желаете ли выпить прежде, чем мы взлетим? — с улыбкой спрашивает стюардесса, подойдя к нам.
Мне хочется залпом выпить стопку водки. Чувствую, что в этом полете мне потребуется что-то крепкое, но я улыбаюсь ей в ответ и прошу принести стакан сока. Данте просит тоже самое, поэтому стюардесса приносит два стакана сока и ставит их на стол перед нами.
— За нас, — говорит Данте, поднимая свой стакан.
Я чокаюсь с ним, прижавшись к его боку.
— Подумать только, я даже не могла предположить, что та самая лягушка, которая ждет своего принца в пруду, который поцелует ее и превратит в принцессу.
Данте смеется.
Я смотрю, как он смеется и что-то внутри меня екает.
— Знаешь что, Данте? Если ты, на самом деле, хочешь пилотировать этот самолет, то иди. Я доверяю тебе.
Он перестает смеяться, что-то меняется в его глазах. Мне кажется долю секунды, что он хочет мне что-то сказать, потом качает головой, момент упущен.
— Капитан Андерсон ждет вас в кабине, Ваше Высочество, — говорит стюардесса.
— Спасибо, Эльза, — отвечает Данте. — Скажи капитану, если я ему вдруг понадоблюсь, пусть меня позовет.
— Расслабься, bella. Я не оставлю тебя, — говорит Данте, пристегивая ремень безопасности вокруг моей талии.
— Расскажи мне все, что нужно знать о твоей семье.
В течение часа он рассказывает множество деталей о своей семье и жизни во дворце, за это я ему очень благодарна, но потом чувствую, как уже знакомая усталость овладевает мной.
— Ты выглядишь уставшей, моя дорогая. Положи голову мне на колени. Я помассирую тебе голову, пока ты не уснешь.
Я кладу голову ему на колени, и Данте верный своему слову зарывается пальцами мне в волосы.
— Проснись, спящая красавица. Мы подлетаем, — говорит Данте.
— Что... Где... , — спрашиваю я, садясь в вертикальное положение, все еще не отойдя ото сна. — Хочешь сказать мы в…
— Аванти, — добавляет он, указывая на иллюминатор. — Смотри.
Я подхожу к концу дивана и заглядываю в иллюминатор. Мне нужно время, чтобы осознать все, что я вижу. Черный лимузин Mercedes с флагами и с тем же гербом, что и на борту самолета, поджидает недалеко от трапа, конвой из восьми мотоциклистов, одетыми в ярко-красную и синюю униформу.
— Все это для тебя! — Восклицаю я.
— У королевской власти есть свои привилегии. — Легко отвечает он, но я улавливаю подтекст.
Я качаю головой, все еще не в состоянии свыкнуться с тем фактом, что Данте не простой человек — он королевских кровей.
— Да, хочу предупредить тебя заранее, что на всем пути нас будут приветствовать люди по обеих сторон дороги, — говорит он.
25.
Роза
Я делаю глубокий вдох. И уговариваю себя, что смогу все это пережить, но уровень нервозности просто зашкаливает. Я точно знаю, что сойдя с самолета, войду в совершенно другой мир, который совершенно не знаю. Все новое меня на самом деле не пугает. Я отправилась в Большое Яблоко одна сразу после колледжа. Взяла вещи и уехала. Не колеблясь ни секунды.
Но по какой-то странной причине, я побаиваюсь покидать этот самолет. У меня такое чувство, будто интуиция, словно за порогом этого самолета меня ждет опасность. Это странно, мы всего лишь собираемся провести выходные у его родителей. Они живут не посреди зоны боевых действий, а в самом цивилизованном месте на земле — во дворце.