Я пытаюсь унять тревогу, понимая, что как только я сойду с трапа этого самолета, ничто уже не будет прежним.
— Это еще одно приключение, Роза.
— Прости. Я не расслышал, что ты сказала, — говорит Данте.
Я улыбаюсь ему.
— Ничего, просто бормочу себе под нос... всякую ерунду.
— Готова? — спрашивает он, протягивая мне руку.
Я беру его за руку, и мы идем к двери. Капитан и стюардесса неподвижно стоят на выходе у трапа.
— Хорошая работа, Капитан, как всегда, — говорит Данте.
— Благодарю вас, Ваше Высочество, — говорит капитан, склонив голову, пока мы проходим мимо.
Я замечаю, что он ведет себя немного по-другому к Данте, как только мы приземлились в Аванти. От чего мне кажется, что Данте был не совсем честен со мной. Похоже, жители Аванти относятся к членам королевской семье очень даже серьезно.
Спуск по трапу — я никогда не забуду. Камеры щелкают постоянно, и папарацци стоят за веревочным ограждением, пытаясь найти лучший угол, приветствуя Данте и, к моему удивлению, даже меня.
— Данте, Данте. Когда свадьба? Роза, улыбнись нам, пожалуйста. На что это похоже, Роза?
Шикарно одетая журналистка встает перед камерой с оператором. Она быстро говорит на языке, который немного похож на немецкий, потом подходит ко мне с Данте.
— Добро пожаловать в королевский террариум, — шепчет Данте, наклонив ко мне голову.
— Да, Прекрасный Принц, ты вышел вроде бы как отсюда, — отвечаю я тихо, растягивая гипсовую улыбку на лице.
— Не беспокойся. Это просто национальная пресса. Они бесятся, потому что пронюхали о предстоящем браке и хотят узнать, не передумал ли я возобновить свои обязанности наследного принца.
— А ты не передумал?
— Нет. С тобой я полон решимости не потворствовать этой устаревшей системе.
Группа мужчин в разноцветной униформе и в старинных шлемах, которые носят швейцарские гвардейцы в Ватикане, встают по стойке смирно, пока мы с Данте проходим мимо них.
Человек в темном костюме открывает дверь лимузина. Стар не поверит. Точно. Я даже сама до конца не верю, когда залезаю в машину. Дверь закрывается, мотоциклисты пристраиваются два впереди, по двое с каждой стороны лимузина, и последние сзади. Я чувствую себя Золушкой в волшебной карете, которая едет на бал.
Я думала, что Данте как всегда шутил, когда сказал, что по пути нас будут приветствовать люди, но они размахивают флагами, аплодируют и выкрикивают разные приветствия Данте, пока проезжает королевская процессия.
Ошеломленная всей этой суетой и вниманием, я с любопытством вглядываюсь в их лица. Они, на самом деле, рады приветствовать своего принца, который вернулся домой. Город чем-то напоминает мне Прагу. С ярко-оранжевыми крышами, здания либо белые, либо теплых пастельных тонов. Балконы все заполнены яркими летними цветами. Мое первое впечатление — город очень богатый и ухоженный.
— Это наш собор, — говорит Данте, указывая на высокое строение.
Я вскидываю голову и вижу перед собой чудесное каменное здание.
Лимузин поворачивает за угол, и в конце двух полосной полосы, с красивыми деревьями по сторонам, в небо взмывает дворец. Как в фильмах Диснея, только он больше, намного больше и великолепнее. Белокаменный, со сложной лепниной, словно сделанный изо льда. И летнее солнце падает на сотни окон, отражая свет, как в осколках льда. Я смотрю на златоглавые башни и башенки, открыв рот от изумления. Именно таким я и представляла себе дворец, когда был маленькой.
С трудом оторвав свой взгляд от всего этого великолепия, я поворачиваюсь к Данте.
— Значит, обычная семья сидит и смотрит телевизор, а?
Он пожимает плечами и улыбается.
— Разве ты можешь меня винить? Я пытался успокоить расшалившиеся нервы моей невесты. Хотя, возможно, до конца не был откровенен, смотреть телевизор в пятистах комнатах дворца также, как смотреть телевизор в доме с тремя спальнями. — Он это серьезно?!
Автомобиль делает объезжает вокруг огромный фонтан с огромной медной статуей рыцаря на коне, из которого падают уйма брызг, я вижу людей в ливреях, выстроившихся перед дверьми и ожидающих нашего прибытия. Черт, это похоже на сцену из фильма.
Я перевожу взгляд на Данте, чувствуя волнение и страх. Буду ли я достаточно хороша для его родителей?
Он сжимает мне руку.
— Я понимаю, для тебя это все непривычно, но поверь мне, ты быстро освоишься.
Как только лимузин останавливается, наши двери открываются одновременно. Я выхожу и бросаю взгляд на Данте, пытаясь понять, что мне нужно дальше делать. Он подмигивает. В этот момент из линейки обсуживающего персонала выходит женщина средних лет в темно-синем платье. К моему удивлению, Данте подходит к ней и обнимает ее своими медвежьими объятиями.
— Матильда, — говорит он, отступая назад. — Ты выглядишь на тридцать.
— Тебе пора уже было вернуться, — тихо отвечает она. Я вижу слезы в ее глазах.
Данте хмурится.
— Я не вернулся. Я приехал только на выходные.
Еле заметное выражение сожаление и тоски отражается на ее лице.
Данте подзывает меня, я подхожу.
— Матильда, это Роза — моя невеста. Роза, это моя няня Матильда Ольсенберг.
Матильда поворачивает голову ко мне. Я улыбаюсь ей, она почтительно склоняет голову. Затем поворачивается назад к Данте и улыбается. В ее глазах я замечаю радость.
— Иногда наши судьбы известны еще до нашего рождения. Однажды ты станешь королем Аванти, Принц Нильс. — И она опускается в глубоком реверансе.
Данте переводит на меня взгляд и пожимает плечами.
Рядом с нами появляется мужчина, который тихо покашливает.
— Ее Величество разместило мисс Винчестер в покоях «Редвуд». Ваши комнаты проветрены и готовы.
Данте обнимает меня за талию.
— Спасибо, Вигго. Это идеальная комната, чтобы выспаться.
Вигго вежливо кивает.
— Где отец?
— Он в Южном саду, Ваше Высочество. Он встретит вас в музыкальной гостиной, как только вы разместитесь.
— Отлично. Передай ему, что я увижусь с ним через полчаса.
— Разумеется, Ваше Высочество.
— Мисс Винчестер, — обращается горничная в униформе. — Прошу вас, следуйте за мной. Я покажу вам ваши комнаты.
— Спасибо, но в этом нет необходимости. Я сам отведу свою невесту в ее апартаменты, — спокойно отвечает Данте.
— А что насчет моего багажа? — Спрашиваю я.
— Вам принесут его в вашу комнату, — тихо говорит Вигго.
Я благодарю его, и Данте подталкивает меня в спину, направляя вперед.
— Похоже, мы будем спать в разных частях дворца, — тихо говорю я, следуя за ним через лужайку, ко входу во дворец.
Данте свысока своего роста поглядывает на меня, посмеиваясь.
— Не беспокойся. Мы будем в нескольких минутах друг от друга.
Два охранника, также одетые в красочные униформы, смотрят прямо перед собой, ни один мускул не дергается у них на лицах, когда мы проходим мимо.
— Мой Бог. Мне странно не здороваться с ними и игнорировать их.
— Ты привыкнешь к королевской гвардии. К сожалению, это еще одна глупая традиция, которую я ненавижу.
— Мне она тоже не нравится, — отвечаю я, входя внутрь дворца. И тут у меня открывается рот:
— Вау! Как красиво.
— Наверное, красиво, но через какое-то время перестаешь обращать на это внимания.
— Я все еще не могу поверить, что твои родители могут, как простые смертные, сидеть у телевизора, — говорю я, стараясь не таращиться на огромные залы, богатые украшения, массивные портреты и древние гобелены, украшающие стены. Он ведет меня вперед и кажется, будто мы бесконечно поворачиваем по каким-то коридорам.
— Боже, Данте, я не смогу найти свою комнату, когда выйду из нее. Это место похоже на лабиринт.
— Сначала оно может сбивать с толку, но ты быстро разберешься. Все не так сложно, как кажется.
— Ага, — с сарказмом отвечаю я. — Тебя может это и не смущает, ты вырос здесь, и ползал по этим коридорам еще в подгузниках. Для меня это настоящий лабиринт.
— Ты видела Матильду. Ты можешь себе представить, чтобы она позволила мне ползать, как какому-то беспризорнику? — Посмеиваясь спрашивает Данте.
Данте останавливается перед толстыми дверями из тикового дерева с фамильными гербами с двух сторон.
— Апартаменты «Редвуд», — говорит он и распахивает двойные двери.
26.
Роза
О, Боже мой! Я побывала в нескольких особняках, впечатляющих своим богатством и размерами, например, Николай, муж-миллиардер Стар, живет в одном адском впечатляющем особняке, но я никогда не могла себе представить нечто подобное. Во-первых, размер. Комната намного больше, чем вся моя квартира в Лондоне. Во-вторых, красота и роскошь. Противоположная стена состоит из высоких узких окон, через них струится солнечный свет и падает на кровать, достойную принцессы. Сказочная кровать с балдахином, задрапированная шелком с сиреневыми и золотыми полосками, и узкими полосками темно-синего цвета, простирающимися от каждого угла и окружающими верхнюю часть кровати.
Простыни настолько белоснежные, которые только можно представить. Четыре подушки такие же белоснежные лежат сверху на кровати. Покрывало, расшитое золотом, сложенное наполовину, лежит на матрасе.
— Тебе нравится эта комната? — спрашивает Данте, ухмыляясь в ожидании моей реакции.
— Разве здесь есть хотя бы что-то, что может не понравиться? Она великолепна. — Я подхожу к окну.
Прямо передо мной открываются ухоженные сады с четкими рядами цветущих растений. Я наблюдаю за тремя садовниками, которые старательно работают, чтобы сохранить такое безупречное совершенство. Дальше виднеются холмы с коттеджами, напоминающие чем-то швейцарские Альпы. Вид из этого окна, никогда не устанет радовать мой глаз, насколько бы часто я его не видели. Мне кажется я готова стоять здесь часами, несмотря на то, что просто ошалела от той информации, которая вылилась на меня за последние часы.
Данте подходит ко мне сзади. Я опираюсь на его тело.
— Впечатляюще, не правда ли? — спрашивает он, обнимая меня за талию.
— Насколько несправедлив мир, в котором мы живем. Кто-то рождается с серебряной ложкой во рту, а кто-то рождается, голодающим в Африке.
Он целует меня в шею, и в его голосе слышится двойной смысл.
— Такова жизнь в этом мире, bella.
Нас прерывает стук в дверь, Данте тут же разворачивается в другую сторону.
— Багаж мисс Винчестер прибыл, Ваше Высочество, — объявляет горничная с порога.
— Внесите, — отвечает Данте, и мужчина-слуга вносит мой чемодан в комнату.
Данте быстро обменивается с ним парой фраз на языке Аванти, потом с угрюмым видом поворачивается ко мне.
— Роза, ты не возражаешь, если я оставлю тебя и повидаюсь со своим конем? Он слишком стар, чтобы на нем можно было ездить верхом, но между нами существует связь, и он не важно себя чувствует. Мне кажется, он будет счастлив увидеть меня снова.
— Да, конечно, сходи к нему. Все будет хорошо. Я тут похожу по своей комнате и пойму что к чему, — отвечаю я.
— Завтра я познакомлю тебя с ним, — говорит он, нежно целуя меня в лоб.
— Пожалуйста, не беспокойся обо мне. Проверь своего коня.
После того, как он выходит из комнаты, горничная, которая объявила о прибытии вещей, говорит:
— Хотите, я распакую ваши вещи, мисс Винчестер?
— Спасибо, но это совсем не обязательно, вещей не много.
— Меня зовут Эльза, и если вам что-нибудь понадобится, вы можете вызвать меня, нажав на эту кнопку, — говорит она, указывая на одну из кнопок, скрывающихся под драпировкой над кроватью.
Я благодарю ее, и она уже начинает уходить, затем останавливается, и делая реверанс, произносит:
— Одежда в вашем чемодане должно быть помялась, я с радостью приведу ее в порядок.
Я улыбаюсь.
— Знаешь что, Эльза. Мне потребуется твоя помощь, чтобы распаковать чемодан. Спасибо.
Она улыбается в ответ, забирает мой чемодан и открывает дверь в гардеробную, Кардашьян, однозначно, завидовала бы такой. Моя скудная одежда вряд ли украсит такую гардеробную. Я смотрю на свое отражение во весь рост в двери гардеробной.
— Если вы желаете освежиться, пока я развешиваю ваши вещи, мисс Винчестер, — говорит Эльза, указывая на другую дверь.
— Спасибо, зови меня Розой, пожалуйста.
У нее на лице явно отражается потрясение.
— Это было бы неправильно, мисс Винчестер.
Теперь понятно, почему Данте сбежал от всего этого этикета, соблюдения традиций и правил. Покачивая головой, я направляюсь в ванную комнату. Столешницы — блестящий бело-черный мрамор. Здесь две одинаковые раковины, каждая (неужели золотые краны)? Про себя я несколько раз воскликнула: «Вау!». С боку стоит гигантская джакузи, в другом углу — впечатляющий душ.
Когда я выхожу, освежившись, Эльза уже закончила распаковывать мой багаж.
— Если у вас нет других приказаний, мисс Винчестер, я поглажу эту одежду и позабочусь о вашем бальном платье для сегодняшнего вечера.
Я дарю ей благодарную улыбку.
— Больше ничего, Эльза. Спасибо. Я ценю твою помощь.
Эльза закрывает за собой дверь, и мне приходится буквально подняться на цыпочки, чтобы я смогла залезть на кровать. Матрас, как перина, проседает подо мной. Я никогда не спала в такой роскошной постели. Я провожу пальцами по покрывалу, расшитому шелковой нитью. Стар и Синди умрут, как только я расскажу им обо всем. Я тянусь к телефону. Чтобы как раз позвонить Стар, и я слышу стук в дверь.
— Кто там? — Кричу я.
— Кассандра. Можно мне войти?
Кассандра. Должно быть, это невестка Данте.
— Конечно, — отвечаю я, торопясь к двери, но прежде чем успеваю до нее добраться, в комнату, распахнув дверь, врывается красивая женщина. Она обнимает меня за талию и целует в обе щеки.
— Роза, — говорит она, — наконец-то приятно познакомиться с тобой.
— Наконец-то? — Эхом вторю я. Честно говоря, я несколько ошарашена ее дружелюбностью после всех тех формальностей, которые встретила во дворце.
Она отступает на шаг и искрометно улыбается. Стройная женщина, возможно, на несколько лет моложе меня, палевая блондинка, с нежным цветом лица. На ней темно-зеленое шелковое платье до колен с вышивкой из желтых роз. Я сразу же узнаю это платье из летней коллекцию этого сезона от Gucci.
— Да. Я всю голову сломала по поводу женщины, которая смогла до такой степени очаровать Данте, что он готов жениться и остепениться.
— Очаровать? Странное слово, которое редко употребляется в последнее время.
Она очаровательно морщит носик.
— Возможно, есть слово получше. Я просто перевела слово, которое мы используем в Аванти. Может мне лучше стоит использовать слово «поймала на крючок»?
Я ухмыляюсь.
— Нет, не стоит так говорить. Потому что тогда Данте похож на рыбу.
Она хихикает.
— Я слышала, что ты стала новым редактором журнала Fashion Rome. Один из моих любимых журналов.
— Я еще ничего не успела сделать, как редактор, и боюсь, что редактором я побыла в этом журнале очень немного.
— Я почему-то уверена, что ты сделаешь его грандиозным... ну, если бы продолжила.
— Что ты имеешь в виду?
Она выглядит удивленной.
— Ну, ты же не будешь оставаться на должности в журнале, когда выйдешь замуж за Данте, не так ли?
— Очень даже буду. Я хочу работать, и Данте не возражает.
Ее брови еще больше взметнулись вверх.
— О. — Она вдруг широко улыбается. — Нам нужно присесть и хорошенько посплетничать.
Слегка опешив, я в открытую пялюсь на нее. Она же принцесса, и хочет посплетничать. Она выжидающе смотрит на меня, поэтому я иду по направлению диванов и кресел, совершенно не ожидая, что она примет мое предложение, но она вдруг обгоняет меня, опускается в кресло с высокими подлокотниками. Я, следуя за ней, присаживаюсь на один из диванов в конце.
— Итак, расскажи мне все, как вы познакомились, — начинает она.