— Да, он дал мне ключ от Южного сада. Он хотел, чтобы Данте показал его мне.
— Так вот, где ты была. Почему ты просто не сказала мне об этом, а начала придумывать, что пошла прогуляться?
Я поворачиваюсь к ней лицом. Она смотрит на меня с разочарованием.
— Я не сказала тебе, потому что это не важно, Кассандра. Он подумал, что я хотела бы посмотреть на его сад, потому что я люблю сады, но там ничего нет.
— Если это не так важно, зачем скрывать?
— Послушай, прости, что не сказала тебе. Там было личное между мной и Данте, и я хотела бы сохранить это. Понимаешь, к чему я веду?
Она смеется.
— Я просто прикалываюсь. Конечно, я все понимаю. Я знала, что вы с Данте где-то уже занялись….
Я улыбаюсь с облегчением. И в этот момент мне показалось, что я только что нажила себе еще одного врага во дворце. Чем быстрее я отсюда выберусь, тем лучше. И пока мы продолжали подниматься вверх по лестнице, ничего не могла с собой поделать, взглянула на люстру.
— Этот дворец такой прекрасный…
Я не успела закончить предложение, почувствовав, как Кассандра вместо того, чтобы сделать шаг вперед, сильно ударяет меня ногой по левой щиколотке. К своему ужасу от неожиданности я начинаю терять равновесие. Пытаясь за что-то уцепиться, поворачиваюсь к ней, надеясь, что она меня подхватит, но она проворно буквально отскакивает от меня. Я пытаюсь ухватиться за перила, но они далеко.
И секунду, застывшую во времени, я вижу, как Кассандра поворачивается ко мне со злой улыбкой на лице, которая замирает всего секунду, а потом исчезает так же быстро, как и появилась. И когда мое тело ударяется о твердую мраморную лестницу, я вижу, как у нее расцветает торжествующая улыбка.
Резкая боль пронизывает бок.
Затем я, как шар для боулинга, качусь вниз по лестнице, подпрыгивая, ударяясь о каждый жесткий край ступеней. Я слышу рев в огромном вестибюле, продолжая скатываться вниз. Я понимаю, что кричит Данте, видя меня в таком состоянии. С глухим стуком приземляюсь на спину, задрав ноги, как тряпичная кукла. Секунду или две я не могу пошевелиться, слишком ошеломлена и шокирована.
Передо мной появляется лицо Данте. Кажется, он что-то говорит мне, потому что его губы шевелятся, но я не понимаю, что его слов. Все как в тумане. Через дымку боли я вижу ужасное страдание на его красивом лице.
А потом ее. Женщину, которая преднамеренно столкнула меня с лестницы. Она кричит и плачет. К нам начинают сбегаться люди.
36.
Данте
https://www.youtube.com/watch?v=4T4EB3dl9j8
Русская рулетка
Я видел, как Роза и Кассандра вместе поднимаются по лестнице. Я не могу представить себе жизнь без нее или нашего ребенка. Еще не родившийся ребенок уже изменил мою жизнь полностью.
И все, что произошло дальше было, как в замедленной съемке. Это навсегда останется в моей памяти. Роза пытается ухватиться за Кассандру, чтобы удержаться на ступеньках, но Кассандра наоборот отодвигается подальше о нее. И Роза даже не вскрикивает.
А просто падает.
О Господи!
Я бегу к ней, словно собираюсь поймать ее в середине падения. Всем своим телом чувствуя каждый ее удар по лестнице. Она приземляется на пол и не двигается. У меня сердце замирает и перестает биться. Никогда за всю свою жизнь я так не пугался, опускаясь перед ней на колени. Ее глаза открыты, она смотрит на меня.
Я выхватываю телефон из кармана. Набираю трехзначный номер, зарезервированный за королевской семьей, скорой помощи, и как только слышу голос в трубке, говорю со всем своим королевским авторитетом:
— Это принц Нильс де Беаовули. Во дворце произошел несчастный случай. Немедленно пришлите скорую. — Я опускаю телефонную трубку.
— Все будет хорошо. Я уже вызвал скорую. Они будут здесь через минуту.
— Ребенок, — задыхается Роза, ее голубые глаза наполняются страхом.
Я наклоняюсь и целую ее в щеку.
— С ним все будет хорошо. Маленький принц сильный!
— Или маленькая принцесса, — бормочет она, закрыв глаза.
— Не закрывай глаза. Останься со мной, — тут же говорю я, схватив ее за холодную и влажную руку. Слегка сжав.
— Что-то здесь не так. Это не просто боль от ушиба и падения. Мой ребенок. Я хочу попытаться сесть, — говорит она.
— Нет, нет, не смей. Ты не должна двигаться до прибытия медиков. — Я отвожу взгляд в сторону. — Они уже тут. — Вижу, как они входят в бальный зал с заднего входа. Во время подобных мероприятий, они обычно находятся где-то поблизости.
— Голова кружится. Не оставляй меня, — говорит она испуганным голосом.
— Я все время буду с тобой и поеду в машине скорой помощи. Я не оставлю тебя ни на секунду.
— Мой ребенок, — слабо вскрикивает она. Потом ее глаза закрываются, и рука выскальзывает из моей.
Я замечаю, как большой мускулистый мужчина в белой униформе скорой помощи подходит к нам.
— Мне кажется она потеряла сознание, — в панике кричу я.
— Пожалуйста, отойдите в сторону, Ваше Высочество, — говорит он. — На пару минут. Мы должны подключить к ней аппаратуру.
Я делаю шаг назад, он со своим спутником присаживается рядом с Розой. Он светит ей фонариком-ручкой в глаза.
Должно быть, она снова пришла в себя, потому что начинает стонать от боли.
Они устанавливают датчики аппаратуры, затем здоровенный мужчина начинает задавать ей вопросы.
В этот момент Кассандра касается моего плеча, ее лицо красное от слез.
— Прости. Я ничего не смогла поделать.
— Как это случилось? — Спрашиваю я ее, хотя мое нутро горит от ненависти.
— Это был несчастный случай. Я поскользнулась на ступеньке и ударила ногой ногу Розы. Думаю, от этого она потеряла равновесие. Мне очень жаль. Господи, просто ужасно. Лучше бы я упала вместо Розы.
— Да, жаль, что упала не ты, — огрызаюсь я.
Кассандра настолько потрясена моей грубостью с неприкрытой ненавистью.
— Как ты смеешь? — задыхаясь произносит она.
Передо мной появляется отец.
— Не здесь, — резко говорит он.
Линнус отталкивает отца.
— Извинись перед моей женой прямо сейчас.
— Пошел ты. — Я наскакиваю на него нос к носу, к этому самодовольному типу.
— Я видел, что случилось. Твоя жена специально ударила ногой мою невесту, отчего она упала.
— Данте, — слабо вскрикивает Роза.
— Это еще не конец, — холодно говорю я, отворачиваясь от них и опускаясь рядом с Розой. — Я здесь. Рядом с тобой, — тихо замечаю я. Я немного наклоняюсь к ее лицу, чтобы она меня увидела, стараясь не мешать врачам скорой помощи. И дородный мужчина спрашивает ее, сколько пальцев он ей показывает. Она отвечает правильно.
Второй в это время продолжает заниматься аппаратурой, потом поворачивается ко мне.
— Кости вроде бы все целы, но может быть сотрясение мозга. Мы не может точно сказать, пока врачи в больнице не проведут несколько тестов.
— Она беременна, — говорю я надтреснутым, хриплым голосом.
Он хмурится.
— Понятно. — И обращается к коллеге: — Давай. Нам нужно доставить ее в больницу как можно быстрее.
Я наклоняюсь к Розе.
— Они собираются положить тебя на каталку. Я позволю им делать свою работу, но буду рядом с тобой.
Она стонет от боли, и я с трудом сдерживаюсь, чтобы что-нибудь или кого-нибудь не ударить. Мне больно наблюдать, как ее перекладывают на каталку. Когда мужчины скорой катят ее через вестибюль, люди, затаив дыхание, смотрят на Розу, оставляя узкий проход.
Поездка в машине скорой помощи — полный кошмар, Роза то окунается в беспамятство, то опять приходит в себя. Я держу ее за руку и молюсь, Господи, как я молюсь, чтобы с ней и с ребенком ничего не случилось. Уже много лет я не посещал службы в церкви, поэтому боюсь, что мои молитвы будут не услышаны, но я все равно крепко сжимаю ее руку и продолжаю молиться.
Молиться.
И молиться.
Я закрываю глаза, но перед моим взором появляется ее бледное и испуганное лицо. Я даже не слышу сирены скорой помощи. Перед образом появляется она в лунном свете. Обнаженная, гордая, прекрасная богиня. Не дай ей страдать. Прошу тебя. Не дай ей потерять нашего ребенка.
— Данте, — стонет она.
— Шшш... все будет хорошо.
Я несусь перед каталкой вперед, пока ее везут по длинному коридору в комнату, заполненную врачами и медсестрами. Я хочу пройти с ней, но мне не разрешают.
— Она беременна. Выясните точно все ли с ней хорошо. — Говорю я пожилому мужчине в синем хирургическом халате.
— Ваше Величество, пожалуйста, не волнуйтесь. Уверяю вас, мы сделаем все возможное, чтобы и она и ее ребенок были в порядке. Пожалуйста, присядьте в зале ожидания. Я выйду, как только что-нибудь будет известно.
Я хочу сказать, что не пойду в комнату ожидания. Мне не хочется оставлять ее одну, и я не привык, чтобы мне отдавали приказы, не в Аванти, но разум подсказывает, что это лучшее, что я могу сделать в данный момент.
Я вхожу в зал ожидания. Здесь стоят синие неудобные стулья, телевизор, показывающий какое-то смешное игровое шоу. К счастью, я остался один. На сердце так тяжело, словно положили глыбу. Непроизвольно я начинаю ходить по комнате до тех пор, пока дверь не открывается.
— Принц Нильс.
Я поворачиваюсь, передо мной стоит седовласый доктор.
— Как она?
— У нее небольшое сотрясение мозга, но она скоро поправится. Тем не менее, я собираюсь оставить ее в больнице на пару дней.
— А ребенок?! Что насчет ребенка?
— Будущему королю ничего не угрожает.
Я с надрывом выдыхаю.
— Розе уже сказали?
— Нет, она медленно приходит в себя от обезболивающих и успокоительных, которое мы ей ввели.
— Могу я ее увидеть?
— Да. — Он улыбается. — Было бы, на самом деле, не плохо, если вы будите находиться рядом с ней, когда она проснется.
Я иду за доктором по коридору. Он останавливается перед одной из комнат.
— Я дам вам время для уединения. Если вам понадобиться медсестра, нажмите красную кнопку на пульте со стороны ее кровати. — Я киваю, почти не слушая его.
Открываю дверь. Сердце ускоряет свой ритм, как только я вижу ее лежащей на больничной койке. Она выглядит такой маленькой и беззащитной, почти как ребенок. Не могу поверить, что пару часов назад она голая, такая жизнерадостная, удовлетворенная лежала на моем пиджаке.
Я пододвигаю стул к ее кровати и сажусь. Нежно поглаживаю ее руку. Я переворачиваю ее ладонью вверх, проводя пальцем по мягкой коже запястья. И вдруг на меня накатывает волна страха, воспоминания ее падения, я ловлю себя на мысли, что она могла сломать себе шею, отчего все внутри сжимается, как от сильнейшего удара в живот. Пытаюсь глубоко вздохнуть, чтобы успокоиться и прийти в себя, но ничего не помогает. Я наклоняю голову, начинают катиться слезы по щекам. Даже не могу сдержать тихие рыдания. Я был в шоке. В ступоре. Я испугался, что потерял ее. Потерял нашего ребенка.
— Данте.
Я поднимаю глаза, рыдания сжимают грудь. Она очнулась. Открыла глаза. Она пытается что-то сказать, но должно быть еще до конца не пришла в себя от обезболивающих и седативных препаратов.
— Со... со мной все хорошо, — наконец, удается ей произнести.
— Я знаю. Знаю, — с рыданиями произношу я. Встав, наклоняюсь к ней, прижимаясь щекой к ее щеке. Мой голос звучит низко и ужасно.
— Доктор только что сказал мне, что ты…, — я сжимаю ее руку, — поправишься. С тобой все будет хорошо.
37.
Роза
— Тогда… почему ты плачешь? — спрашиваю я. Затем у меня проносится мысль, отчего я вся вздрагиваю на койке. Боль отдается по всему телу, но я даже не обращаю на нее внимание, слова сами собой, как пулеметная очередь, вылетают наружу: — Наш ребенок?! Наш ребенок, да? Да, Данте? Скажи мне всю правду.
Он берет мое лицо в ладони.
— Да, да, с ребенком тоже все хорошо. Успокойся.
— Точно?
Он улыбается сквозь слезы.
— Клянусь.
Я устало падаю на подушки, и теряю остатки крошечных сил от внезапного всплеска страха.
У меня перехватывает дыхание.
— Тогда почему ты плачешь?
— Слезы счастья, bella. Слезы от счастья, — шепчет он.
Странно, но у меня перед глазами встает лицо с выражением триумфа Кассандры, когда она подставила мне подножку.
— Кассандра... она специально подставила мне подножку.
— Я знаю, что она сделала это специально, — рычит он, в глазах светится ненависть.
Голова как в тумане, ясно мыслить не могу.
— Я не знаю, что случилось. Мы так хорошо общались друг с другом. Неужели из-за того, что твой отец дал мне ключ? Я не просила его об этом. Что я сделала неправильно? Она разозлилась, что я не сказала ей сразу, что мы были в саду, но это же не причина толкать меня с лестницы.
— Нет, — говорит он, качая головой. — Ты все сделала правильно. Это все моя вина.
— Твоя вина?! — Спрашиваю я, отрицательно качая головой. Хотя мой мыслительный процесс замедлился и немного несфокусированный, словно весь мозг опутала паутина, отчего я не могу четко и ясно мыслить. Должно быть от препаратов, которые они мне вкололи. Хотя телу мало помогают обезболивающие. В большей степени они меня дезориентируют, отчего я веду себя так, как обычно не веду. Как-то, пока я еще не знала, как на меня действуют обезболивающие, пошла на встречу со своими боссами, чем фактически почти не разрушила свою карьеру.
— В чем твоя вина? Я не понимаю.
— Осуждая монархию, я привел в действие заговор, который поставит под угрозу моего ребенка.
— Что?
— Пожалуйста, Роза, только выслушай меня.
— Хорошо, рассказывай.
— Если я не займу трон после своего отца, то правила престолонаследования гласят, что первенец следующего поколения станет законным наследником престола.
Данте снова поднимает руку, пытаясь меня остановить, как только видит, что я открыла рот.
— Кассандра надеялась первой родить ребенка, но, когда я объявился здесь с тобой, заявив, что ты уже беременна, она поняла, что ее мечта родить будущего короля или королеву Аванти, превратилась в прах.
Мой затуманенный мозг старается переварить эту информацию.
— О Боже мой! Какая отменная стерва. Она притворялась моей подругой. Все эти поцелуи и объятия, — я качаю головой, — а, на самом деле, все это время планировала убить меня или моего ребенка!
— Да.
Я с сожалением спрашиваю:
— Зачем ты привез меня сюда, зная, что ни я, ни наш ребенок не будет здесь желанным?
— Роза, ты же знаешь, что я никогда не хотел быть королем, я не хотел, чтобы мой ребенок испытывал ответственность и давление трона, будет он королем или королевой. Поскольку я всегда открыто выражал свою позицию, мне казалось, что я ушел от всех этих политических игр и интриг. Я привез тебя сюда на выходные, чтобы показать свою вторую половинку, с которой хотел бы провести остаток жизни, и дать всем понять, что я не буду королем. Я не учел, насколько алчными до власти мои родственники стали. Может, они всегда были такими. А я не знал или не замечал этого, потому что жил своей жизнью и старался держаться от них как можно дальше.
— Хм... думаю, наши невинные выходные испугали их до усрачки. Никчемный принц-плейбой, которого они уже давно полностью списали, возвращается с беременной женщиной, беременной будущим правителем Аванти.
— Да, — признается Данте, глаза стали совсем темными и в них чуть ли не молнии сверкают. — Я не ожидал.
— О, Данте. — Я поднимаю руку к его лицу. — Это не твоя вина. Ты совсем на них не похож. В тебе нет ни капли зла, ты не знал, на что они способны.
Выражение его лица становится твердым и решительным.
— Роза, кровь в их венах, течет и в моих. От счастья я сделался таким беспечным, недооценил их алчность и зависть. Я больше не повторю эту ошибку. Теперь они поимеют дело не с принцем-плейбоем, им придется быстро выучить этот урок. То, что я говорил, я могу и отменить!