— Что ты собираешься делать?
— Мне нужно твое благословение на мои дальнейшие действия, Роза. Аванти может показаться тебе крошечной, не столь значимой страной, но мы сидим на самых крупнейших денежных вкладах мира! А то, что Линнус планирует уничтожить эту страну, я не позволю. Пришло время для меня, сделать шаг вперед и объявить свои законные права.
Мое сердце переполняет гордость за Данте, который сделал такой шаг на моих глазах от плейбоя, прожигающего жизнь к настоящему сильному, целеустремленному мужчине. У меня слезы появляются на глазах.
— Тебе не нужно мое благословение, чтобы вернуть то, что принадлежит по праву рождения, мой дорогой.
— Мне нужно твое благословение, Роза. Ты станешь моей женой. Важно, чтобы ты понимала, на что соглашаешься. Вся твоя жизнь может стать совершенно другой. Тебе придется жить в Аванти. Возможно, ты сможешь руководить своим собственным журналом, но, скорее всего, будешь слишком занята благотворительностью. Быть королем — это бремя. В реальной жизни все не так гламурно, как в кино. Фактически с отсутствием почти личной свободы. Потому что все будет диктоваться традициями, правилами и ожиданиями от тебя, особенно ожиданиями. И каждое твое слово, поступок будут рассматриваться под лупой, чаще критически.
— Мое место рядом с тобой, где бы ты ни был.
— Ты уверена, я готов отказаться от своих планов в одно мгновение, если они не сделают тебя счастливой?
Я отрицательно качаю головой.
— Я горжусь тобой, ты выбрал благородный путь. Что бы ни случилось, мы разберемся во всем вместе. Я здесь надолго, — тихо говорю я.
Его плечи опускаются от облегчения, затем он выпрямляется.
— Мне нужно встретиться с королем. С тобой все здесь будет хорошо?
Я нежно улыбаюсь ему.
— Я в больнице. Конечно, со мной все будет хорошо. Иди и делай то, что требует долг.
Он долго целует меня.
— Отдыхай. Я скоро вернусь. Мне нужно сказать тебе кое-что важное.
Я улыбаюсь.
— Не могу дождаться.
38.
Роза
https://www.youtube.com/watch?v=ggrz8mzy-e0
Не прощаюсь
После того, как Данте уходит, я оглядываюсь вокруг. Пульт дистанционного управления находится рядом с кроватью. Кнопка вызова медсестры красная. Я нажимаю другую кнопку, включается телевизор. Я выключаю его и нажимаю еще одну. Открываются жалюзи.
На улице уже светло.
Я ложусь на спину и смотрю на яркое небо, думая о ребенке. Тело еще до сих пор болит от ушибов и голова странная, как будто не моя, но все равно испытываю радость за себя и ребенка. Я вспоминаю, как Данте плакал от счастья и внутри груди разливается тепло. У нас все будет хорошо. Все будет в порядке.
Легкий стук в дверь выводит меня из мыслей.
— Войдите.
Линниа открывает дверь, отчего я тут же напрягаюсь от страха. Рука непроизвольно тянется к пульту. Я держу его в руке, готовая вызвать медсестру, понимая, что в физическом плане мне ничего не угрожает. Она королева Аванти. Весь персонал больницы знает, что она пришла ко мне в палату. В больнице она ничего мне не сделает.
— Что вы хотите? — Спрашиваю я.
— Я хотела удостовериться, что с тобой все в порядке, — говорит она, закрывая дверь.
Я недоверчиво смотрю на нее.
— Ох, увольте меня от этого.
— Здесь некого винить. Ты была пьяна. Это был несчастный случай.
— Я не пила, и это не был несчастный случай, — парирую я.
— Я видела, как ты пила.
— Я сделала всего лишь один глоток шампанского и была совершенно трезвой. Я точно знаю, что произошло. Кассандра специально подставила мне подножку.
Она рассеянно машет рукой.
— Она — глупая девчонка.
— Глупая девчонка?!
— Я пришла сюда не для того, чтобы ругаться с тобой, Роза. Вопреки тому, что ты думаешь обо мне, я тебе не враг. Я пришла предупредить тебя. Данте хороший парень, может слишком хороший. Он не понимает, во что ввязался. Мы находимся в процессе важных переговоров, соглашений, на карту поставлены миллиарды долларов. Убивали и за меньшее во все времена. Аванти больше не может быть для тебя безопасным… для тебя, твоего ребенка и Данте. Он не может защищать свою семью двадцать четыре часа в сутки. Если только вы не станете пленниками во дворце. И даже в этой ситуации, нет гарантий, что никто не подкупит слуг, чтобы отравить твоего ребенка?
Она делает шаг ко мне, и я бессознательно вжимаюсь в подушку.
— Твой ребенок не будет в безопасности никогда. У него не будет нормальной жизни, как у других детей. В любой момент тебе могут сообщить страшную новость, что ребенок умер по неизвестной причине. Конечно, это будет какой-нибудь несчастный случай. Ответственность за это будет нести некому. Все вокруг тебя будут настроены враждебно, ты постоянно будешь жить в страхе. Больше никому не доверяя. Ты же подружилась с Кассандрой, думая, что она твоя подруга. Любой, появившийся в твоей жизни, может оказаться твоим врагом, который отнимет у тебя самое дорогое. Даже здесь, может прийти медсестра и вколоть тебе какое-нибудь средство, которое вызовет выкидыш. Счастливого конца в Аванти у тебя явно не будет, Роза.
Я чувствую страх, настоящий ужас, от которого содрогается все тело. Инстинктивно прикрываю живот руками.
— Как Данте собирается бороться с этим? Речь идет не только о Кассандре, Линнусе и моем безвольном муже. Но и о лживых придворных, о которых Данте ничего не знает.
Я глубоко вздыхаю.
— Мне кажется, вы пришли не просто так, а с готовым решением.
— Никто не хочет, чтобы ты или твой ребенок, а также Данте пострадали. Тебе нужно просто уйти с дороги.
У меня начинается головная боль.
— Уйти с дороги?
— Забирай своего мужчину и возвращайся назад. Ты можешь жить прекрасной жизнью с мужчиной, которого любишь, у вас будут прекрасные дети. Денег будет столько, что ты даже не можешь себе и представить, но ты должна уехать сейчас же.
— Сначала мне нужно поговорить с Данте.
— Пожалуйста, доверься мне. Ты знаешь, что я не испытываю к тебе теплых чувств, но не желаю тебе зла. Но все будет по-другому, если ты останешься. Как я уже говорила, пока ты будешь здесь, будешь уязвима со всех сторон. Оставь это. Защити своего ребенка. Если ты уедешь, Данте, однозначно, последует за тобой. Если ты останешься, он попытается вступить с нами в борьбу, ничем хорошим это не кончиться.
Я хмурюсь.
— До вчерашнего дня, — продолжает она, — Данте был плейбоем. Он был поглощен женщинами. У него нет опыта в политике, не знает и не понимает своих врагов, поэтому он никогда их не победит. Ты должна мне поверить. Может, я слишком драматизирую события, но тебе лучше уехать, чем рискнуть проверить на практике не ошибаюсь ли я. Ты ничего не потеряешь, если уедешь, но можешь многого лишиться, если останешься.
Я чувствую себя странно, ошарашенной, испытывая страх. Так много всего случилось со мной за последние двадцать четыре часа. Обезболивающие препараты до сих пор действуют. Я дезориентирована, тело болит. Находясь все еще в шоке от предательства Кассандры и мыслей, что могла потерять ребенка, сейчас я действительно начинаю бояться за его жизнь. Такое впечатление, словно я наглоталась наркотиков и нахожусь в бреду, полностью одурманенная, голова, как вата, и в этом состоянии мне кажется, что ее слова имеют смысл. Данте новичок в политических играх, а они, как рыба в воде, в желании захватить власть. Я могла бы остаться и бороться вместе с ним, если бы не была беременна. Но сейчас у меня есть другие обязанности. Жизнь моего еще не рожденного ребенка выше моих собственных желаний. Выше всего.
— Один из королевских самолетов готов доставить тебя в Англию.
В желудке поднимается тошнота, но у меня нет здесь волшебных печенек Данте.
— Мне нужно позвонить Данте и сказать, что я уезжаю.
Она отрицательно качает головой.
— Именно об этом я и говорила. Если ты ему позвонишь, тем самым предоставишь другим руководство к действию. Лучше тебе скрыться не прощаясь. Ты всегда можешь позвонить ему, когда благополучно приземлишься в Англии. На земле Авантии тебе угрожают на каждом шагу.
Я не в состоянии до конца понять все, что она мне говорит, мысли крутятся очень медленно.
— А мой паспорт. У меня нет паспорта, — бормочу я.
— Он у меня с собой. Все уже готово.
Я провожу по волосам.
— Но у меня нет даже одежды.
— Я привезла с собой Эльзу. Она упаковала твой чемодан и принесла одежду. Она полетит с тобой в Англию, чтобы ты комфортно чувствовала себя в полете. По прилету тебя будет ждать автомобиль, который доставить туда, куда ты скажешь.
Она направляется к двери, открывает ее и зовет Эльзу.
В оцепенении меня поднимают с постели и одевают. Эльза расчесывает мои волосы, отчего я чувствую себя совершенно беспомощной. При каждом движении, боль пронзает тело.
— Может тебе дать еще обезболивающие? — спрашивает Линния.
— Нет. Они плохо отразятся на ребенке, — бормочу я.
Медсестра вкатывает инвалидное кресло. Я сажусь, и Эльза выкатывает меня из палаты к лифту. Мы молча спускаемся вниз.
Как только появляемся в дверях, обращаю внимание на лимузин, ожидающий нас. Водитель придерживает открытую заднюю дверь. С болью я переползаю на заднее сиденье. Дверь закрывается, я жду, пока Эльза не сядет на переднее пассажирское сиденье. Водитель дает сигнал и мотоциклисты, окружающие машину, начинают двигаться. Автомобиль тоже набирает скорость. Я поворачиваюсь и через стекло смотрю на Линнию.
На ее подтянутом гладком лице нет ни единой эмоции.
Все машины на трассе пропускают нас вперед. Я так радовалась, была в таком восторге, когда кортеж и лимузин везли нас во дворец, когда мы прилетели в Аванти. Сейчас же я хочу оказаться на заднем сиденье Веспы Данте, крепко обхватив его руками за талию.
Эти дни ушли уже навсегда.
И подобная мысль как нож вонзается мне в сердце. Я поворачиваюсь к окну, слезы застилают глаза. Лимузин останавливается на взлетной полосе. Самолет с гербом королевской семьи готов к взлету. Рядом у трапа стоит капитан и стюардесса.
Водитель выпрыгивает и открывает дверь с моей стороны. Я с трудом выхожу из машины. Эльза оказывается рядом со мной, помогая мне дойти до самолета.
Я опускаю руку на холодные стальные перила трапа. Внезапно во мне просыпается такая тоска по дому, по маме. Тоска по Стар. Тоска по простым, обычным людям, которые не играют в политические игры и не следят за каждым произнесенным словом.
Я поднимаю ногу и ставлю на первую ступеньку.
Да, я убегаю, как бы тайком, но мне кажется, что это правильное решение. Я возвращаюсь в Англию, где мой дом. Где не будет таких стрессов, трагедий. Где моему ребенку ничего не будет угрожать. Я обязательно позвоню Данте, как только приземлюсь. Я сильная и справлюсь со всеми проблемами.
Все будет хорошо.
39.
Данте
Батлер моего отца стоит у дверей в библиотеку, я знаю, что отец находится внутри, попивая коньяк. Это давняя традиция, он уходит в библиотеку, чтобы выпить коньяк и выкурить кубинскую сигару. Я киваю ему, пожилому человеку, как только батлер открывает мне дверь. Неприятный запах сигары ударяет в нос.
Отец читает газету, наши глаза встречаются.
— Итак, детеныш решил войти в логово льва, — говорит он.
— Нет, укротитель львов навещает стареющего, беззубого льва.
— Я силен, как никогда, — хвастливо говорит он.
— Тогда почему у тебя дрожит рука?
Он морщит лоб.
— Ты думаешь, я не заметил этого за обедом. Ты научил меня всегда подмечать все детали у противника, — говорю я, глядя на его правую руку.
— Так я теперь для тебя противник?
— А разве ты не был им все эти годы, отец?
Я специально делаю ударение на последнем слове. Он вздрагивает.
— Нет. Никогда.
Я киваю на его правую руку.
— Болезнь Паркинсона?
На секунду он опять хмурится, словно не собирается отвечать.
— Ранняя стадия, — признается он со вздохом.
— Тебе придется отречься от престола, болезнь будет прогрессировать.
— Это произойдет через несколько лет, не так быстро. Сейчас имеются лекарства, которые замедляют этот процесс. А почему тебя вообще это волнует? Ты отрекся от престола.
Я улыбаюсь.
— Не официально. Только при встрече с тобой.
Он наклоняет голову.
— Что это значит?
— Я законный наследник престола, и я планирую стать королем, когда ты больше не сможешь управлять страной из-за болезни, вынужден будешь уйти на покой.
— Я могу еще побороться с тобой за трон, — слабо говорит он.
Я улыбаюсь.
— Ты не будешь. Ты же не хочешь трясти королевским грязным бельем перед всем народом.
— Нам нечего скрывать, у нас нет секретов в шкафу, — огрызается он.
— Твоя невестка преднамеренно подставила моей невесте подножку, пытаясь тем самым вызвать у Розы выкидыш, чтобы когда-нибудь ребенок Касандры стал наследником престола, — обвиняю я его.
Отец оседает в своем кресле. Он собирается заговорить, но останавливается, качает головой, затем все же произносит:
— Если это правда, то кто в этом виноват? Ты сказал мне, что не хочешь занять трон, сбежав из страны. Два года ты не появлялся здесь, в Аванти. Если ты хотя бы принимал участие в государственных делах не было бы сейчас конфликта, чей ребенок станет королем.
— Ты оправдываешь ее поведение? Она хотела убить твоего внука! Неужели тебе все равно?
Он молчит, словно думает о чем-то.
— Почему ты так уверен, Данте, что это был не несчастный случай?
— Я видел все собственными глазами, — неистово рычу.
— Но ты не сможешь ничего доказать.
— Не смогу, но факт остается фактом — она это сделала специально, и по твоим глазам я вижу, что ты тоже так думаешь, — резко отвечаю я.
— Я знал, что она амбициозна, но такого поворота событий не мог предположить, — бормочет он.
Я направляю на него палец.
— Она и мой брат заплатят за это. Ты должен изгнать их из дворца. Ты должен приказать им переехать в коттедж у озера.
Он закрывает лицо руками.
— Я не могу так поступить с сыном Линнии. Это ее убьет.
— Господи ты Боже мой, отец, я скоро стану королем. Если ты не выдворишь их из дворца, я выдворю своего брата и Кассандру из Аванти с содержанием, на которое они смогут купить только молоко и продукты. Ты хочешь, чтобы я так поступил с твоим любимым сыном, отец?
Он поднимает голову и с болью смотрит на меня.
— За все эти годы ты так и не понял. Он никогда не был моим любимым сыном. Ты всегда был и есть моим любимым сыном. Как ты думаешь, почему я тебя отослал подальше из дворца? Я хотел защитить тебя. Это тебя я люблю больше всего.
У меня вылетают лающий смех.
— Защитить меня?! Ты отослал меня прочь, чтобы поиграть в счастливую семью с Линнией и Линнусом. Дядя забрал меня к себе и защищал от всего. Он — мой защитник. Не ты.
Он с грустью смотрит на меня.
— Как ты думаешь, что бы с тобой случилось, если бы ты остался во дворце?
Я прищурившись рассматриваю выражение его лица.
— Ты бы не дожил до совершенолетия, я был убежден в этом.
— Почему тогда ты не избавился от нее?
— Я был одержим ею, она словно околдовала меня. Я знал, что она из себя представляет, но не мог ее отпустить. Единственное, что мог сделать для тебя, это убрать тебя с ее глаз.
— Ты хочешь, чтобы я поблагодарил тебя за это?
— Ты никогда меня не поймешь, потому что ты не такой слабый мужчина, как я. Ты не знаешь, каково это, быть настолько околдованным жестокой и мерзкой женщиной. Ты думаешь, Кассандра опасна. Ты даже не представляешь себе суть вещей.
Я качаю головой.
— Мне все равно, почему ты убрал меня со своих глаз тогда. Тебе давно уже нужно было сказать, что ты хотя бы меня любишь. Сейчас мне больше не нужна твоя любовь. Все эти годы я жил как-то без нее! Я с нетерпением жду возможности стать настоящим отцом для своего ребенка таким, каким ты никогда не был для меня. Сейчас я хочу от тебя лишь одного — чтобы ты дал мне обещание, что ты отошлешь этих двоих из дворца и передашь мне трон. Ты все равно уже стал отходить от дел.