– Он очень важен этот Невлин? – Но Мириэль уже знала ответ.
– Это самая важная моя миссия за все время моего существования, а я заполняю пустоту уже четыре тысячи лет. И для Пандоры – эта экскурсия в Нифльхейм будет полезна. Эта девочка – уже сама по себе – смертельное оружие, но ей надо научиться управлять и пользоваться своей силой.
– Чешуйчатый – это подло! Ты не оставил ей выбора! – Мириэль понимала, что он не отступит, для него миссия, прежде всего, но как же ей не нравились методы этого древнего.
– Ну, почему же у нее есть выбор. Она бессмертная, что для нее какие-то четыре тысячи лет? Она проживет их все, пройдет все войны, которых будет – ох! Сколько же их будет, даже не припомню сразу. Но зато к своей решающей битве – она придет закаленной в боях, так сказать. Выбор за ней!
Мириэль ничего не оставалось, а только отпустить сущность зеркала восвояси.
– Дубрев! Ты же все слышал? Пошли знакомиться с Пандорой. Решение принимать ей. А Зеркало… оно в своем праве – и даже через суд – я не смогу заставить его отказаться от миссии.
Пандора, Кейт и Ганимед – уже не ужинали, но все еще сидели в беседке, что-то обсуждая, когда к ним присоединились Мириэль, Ингвэ и Дубрев.
– Пандора, Ганимед, познакомьтесь мои друзья – эльфы Мириэль и Ингвэ, – представил их друг другу Дубрев.
– Пандора, боюсь, что у меня для тебя не самые хорошие новости, – начала Мириэль.
– Зеркало решило наказать меня и оставить здесь навсегда? – побледнела Пандора
– Нет, Зеркало вас вообще не хочет наказывать, оно хочет вас использовать в своих целях.
– Не понимаю…
Мириэль подробно пересказала ей разговор с чешуйчатой сущностью Зеркала.
– Он смертный? Разве смертные существуют в вашей реальности? – поинтересовалась у Мириэль Пандора.
– Да, конечно, существуют. Правда, мы забрали только тех, в венах которых текла кровь аборигенов, то есть существ, населявших Землю издревле, еще до прибытия богов. Заклятие, которое разделило две реальности – делило по признаку крови. Все живые существа, в которых текла хоть капля крови аборигенов, ушли в нашу реальность, все живые существа, в которых не было ни капли древней крови, остались здесь. Поэтому в нашем мире тоже есть смертные, и в большинстве своем, они несильно отличаются от здешних смертных.
– Если бы этот Невлин – не был важен, Зеркало бы не стало так рисковать, я правильно понимаю?
– Не стало бы. Зеркало не умеет врать. Если чешуйчатый говорит, что у него есть миссия – значит, у него есть миссия. И если говорит, что это важнейшая миссия за все время его существования – значит, так оно и есть. Но это все равно не обязывает тебя рисковать свободой. Ты бессмертна, ты владеешь магией – ты можешь вполне комфортно прожить следующие четыре тысячи лет, закалиться в боях, получить необходимый опыт и тренировку. И когда придет твое время – исполнить свое предназначение.
– Мириэль, я правильно понимаю, что Хель – это скандинавская демонесса Смерти и Возрождения, – вмешался Ганимед.
– Да. Вы правильно понимаете.
– Ора! Я поддерживаю Мириэль, – убежденно продолжал Ганимед. – Ты не готова встречаться с Хель. Демонесса Смерти и Возрождения – опасный соперник даже для Зевса. А ты ребенок.
– Им! Зеркало считает, что я справлюсь. Вы все говорите, что я слишком могущественная.
– Ора, ты не умеешь управлять своей силой. Ты взбалмошна и безрассудна. Тебя не то, что к Хель нельзя подпускать, тебя нельзя даже против циклопа выставлять. А циклопы, между прочим, одноглазые, глухие, тупые и неповоротливые, – возразил ей Ганимед.
– Мириэль, вы сможете меня подготовить к встрече с Хель?
– Да, но тебе не придется выступать одной. Мы не отпустим тебя одну. Да, Ингвэ?
– Мы не оставим тебя одну, – подтвердил Ингвэ.
– Ора! Я запрещаю тебе! – Ганимед был в не себя от злости.
– Ты мне не отец и даже не дядя. Ты не можешь мне запретить. В моих силах спасти человека. Причем человека важного для истории. Я хочу помочь. Остаться здесь и просто жить – это не вариант для меня. Да и для тебя тоже. И Зеркало право в том, что мне нужен опыт и это будет хороший шанс для меня. И я хочу увидеть другую реальность!
– Мириэль, Ингвэ, я могу пойти с вами? Потому что я отвечаю за нее и не могу ее отпустить одну, – обратился Ганимед к эльфам.
– Для того, чтобы сразиться и хотя бы на время обезвредить Хель, ей понадобится вся помощь, которую только можно получить. Разумеется, Вы можете пойти с нами в нашу реальность, – ответил за них обоих Ингвэ. – Рев, но не ты, друг мой. Ты понимаешь это, так ведь?
– Понимаю. Галлы не могут лишиться своего Верховного жреца-архидруида, – со вздохом проговорил Дубрев. – Но вы же не прямо завтра отправляетесь в Нифльхейм. А Ору нужно обучать – поэтому магию земли, воды и воздуха – можете взять на себя, а вот магии огня – она должна учиться у меня. Все-таки из нас двоих – ты эльф, а я дракон, хоть ты и предпочитаешь об этом забывать.
– Как дракон? Настоящий дракон? – Пандора уставилась на Дубрева.
– На половину дракон, на половину человек, – скромно ответил тот.
– Но как? Откуда? – Пандора не могла поверить.
– Так как грекам помогают боги, то мы решили помогать галлам. Но так как мы очень опасаемся того, чтобы наши знания попали в руки богов, – начал объяснять Ингвэ.
Пандора при этих словах Ингвэ потупилась.
– Тебя выбрало зеркало. Оно знает, кому можно доверять наши знания, а кому нет. Но обычно мы доверяем свои знания только тем, в ком течет кровь аборигенов. Если по какой-то причине род аборигенов здесь в этой реальности прекращается, то мы подкидываем младенцев из своей реальности. Вот так Дубрев и был подкинут еще младенцем своим бездетным родителям. Но он не был брошен на произвол судьбы, мы присматривали за ним, а когда он достиг семи лет – забрали его в ученики друидов.
– Я надеюсь, Ганимеду зеркало тоже доверяет, – на всякий случай уточнила Пандора, – а то он нам там, в будущем тоже нужен. Он верховный хранитель рубежей, знаете ли…
– Чешуйчатый ничего не сказал, о том, чтобы не доверять Ганимеду, а он бы сказал, если бы была опасность. Поэтому не переживай, если вы не останетесь во льдах Нифльхейма на веке вечные в рабстве у Хель, то в будущее отправитель вдвоем, – своеобразно «успокоила» ее Мириэль.
– Мириэль, а почему вы зовете Зеркало – чешуйчатым?
– Ора, зеркало – это инструмент, используемый для перехода, а сущность управляющая инструментом – разновидность водяного. Этот, конкретно, зовется «русал зеркальный». Он весь покрыт зеркальной чешуей. Если вернемся из Нифльхейма, я познакомлю тебя с ним, и мы вместе повыдергиваем ему всю чешую. А теперь идемте, Юсальфхейм ждет нас.
Мириэль и Ингвэ отошли немного в сторону, чтобы попрощаться с Кейт и Дубревом.
– Им! А ведь ты был не прав! Когда наорал на меня. Признай. Проблема была не в том, что я проявила неуважение к сущности, а в том, что я была нужна сущности для дела! Ну, же Им! Я жду извинения…
– Ора! Извини, я был не прав, – смиренно попросил прощения Ганимед.
– А извини за то, что наорал? – не унималась Пандора.
– Ора, извини за то, что наорал. Довольна?
– Почти. Понимаешь в этом последнем «извини» как-то очень мало искренности прозвучало. Не попробуешь еще раз. Вдруг получиться лучше?
– Ора, а знаешь в чем твоя самая большая проблема?
– В чем?
– Ну, не умеешь ты вовремя остановиться! Не умеешь!
– То есть извинений не будет?
– Сегодня больше извинений не будет. Учись знать меру. Ора.
ГЛАВА 2
– Все дома Юсальфхейма на подобии этих? – Ганимед не мог отвести восхищенного взгляда от уходящих в облака светящихся стеклянных небоскребов, на террасах которых, со всех сторон, располагались внушительного размера оранжереи.
– Да. Эльфы очень привязаны к земле и не представляют своей жизни без непосредственного соседства с природой, поэтому даже небоскребы у нас с приусадебными участками. Кстати, оптимальная температура для поддержания оранжерей вечнозелеными поддерживается круглогодично.
– Это потрясает воображение, но это же немереные затраты энергии…, – произнес несколько озадаченно Ганимед.
– У нас над всеми населенными пунктами установлены прозрачные покрытия для накопления солнечной энергии. Обратите внимание на вот эти опоры, – объяснил Ингвэ.
– Вот это – опоры? – уточнил Ганимед, указывая на металлические трубы диаметром в двадцать сантиметров, равномерно расположенные друг от друга по периметру на расстояния в пятьсот метров.
– Да. Это опоры. Они удерживают свод, накапливающий солнечную энергию. Разумеется, они используются не только как опоры, но и для передачи энергии, и как станции заправки топливом аэромобилей. Кроме этого, они также создают силовое поле, необходимое для нормального функционирования телепортов. Кстати, как вы можете видеть, благодаря силовому полю, опоры светятся в темноте.
– А обычные леса, поля, луга – у вас есть? – спросила Пандора.
– Разумеется. Есть, совершенно, первозданные, в которых даже можно встретить животных, давно вымерших в вашей реальности, есть парковые зоны, предназначенные для безопасного отдыха. Есть учебные полигоны – с ними ты очень скоро познакомишься, – улыбнулась ей Мириэль.
– Ты сейчас говоришь о динозаврах? – в голосе Пандоры звучал абсолютно детский восторг.
– И о динозаврах тоже…, – с загадочной улыбкой ответила ей Мириэль.
– Я надеюсь, ваши учебные полигоны обнесены защитным силовым барьером и оборудованы поглотителями энергии, – уточнил Ганимед.
– Да, именно так. Не волнуйся, никто не пострадает, если сила Оры выйдет из под контроля, – попытался успокоить его Ингвэ.
– Ингвэ – ты не понимаешь. Я спрашиваю это на случай, если Ора будет контролировать себя. Если же ее сила выйдет из под контроля, то эффект от всех ваших силовых барьеров и поглотителей будет как мертвому припарки.
– Им, ты недооцениваешь наши технологии. И очень зря, – объяснил слегка задетый Ингвэ.
– Ингвэ, не в обиду, это ты недооцениваешь потенциал силы, которой обладает Ора. Если Ора утратит контроль над силой, то ее энергии вполне хватит, чтобы смести с лица земли обе наши реальности. И это в лучшем случае, – Ганимед невесело усмехнулся.
– Что же тогда в худшем случае? – недоверчиво спросила Мириэль
– Она вполне способна стереть с лица Вселенной Землю, – мрачно ответил Ганимед.
– А ты не преувеличиваешь, Им? – в голосе Ингвэ звучало неверие.
– Нет, не преувеличиваю. Геката не решилась начать обучение Оры и отправила ее медитировать, так как боялась непоправимых последствий в случае, если что-то пойдет не так. Кстати, Ора на прошлой неделе превратила меня в жабу. И я имею в виду не стойкую иллюзию, из-за которой я просто всем бы казался маленькой безобидной жабкой. Речь идет о вполне реальном, но неизвестном науке – бесхвостом земноводном ростом в один метр восемьдесят сантиметров. То есть, она изменила структуру моего ДНК и моя кожа и внутренние органы были как у жабы, а вместо легких, у меня были жабры. Не мне вам рассказывать, какое количество энергии должно быть затрачено на то, чтобы спровоцировать подобного уровня мутацию. А она проделала процесс в обе стороны в течение двадцати минут, даже не почувствовав головокружения.
– Но это же почти на грани фантастики…, – в голосе Мириэль звучало благоговение, смешанное с ужасом.
– Мир, она сделала это. И это не была иллюзия. Поверь мне. Я даже говорить не мог, я квакал…
– Как ты это перенес? Это же, наверное, было очень неприятно? – Мириэль пыталась произнести это с сочувствием, но не могла скрыть растягивающей ее губы улыбки: «Квакающий Ганимед, определенно, представлял из себя интересный образец семейства бесхвостых земноводных!», – думала она, искренне пытаясь оставаться серьезной.
– А это второй сюрприз. Кроме моей гордости, больше ничего не пострадало. Как я понимаю, Ора пообещала Рози, что я не пострадаю, поэтому у нее в подсознании сидело – не причинить мне вреда, но превратить в жабу, с чем Ора справилась на «отлично», – последняя фраза была явным сарказмом. Но Пандора понимала, что заслужила сарказм, поэтому стояла рядом скромно и виновато, потупив взор.
– То есть, в отношении обучения Оры действуем с максимальной осторожностью, – сделала вывод Мириэль, все еще улыбаясь. Что касается Ингвэ, обладающего куда более буйной фантазией, чем она, то тот откровенно ржал, правда, отойдя в сторонку и искренне, но безрезультатно, пытаясь это скрыть.
– Я бы даже сказал, со сверхмаксимальной, – досгустил краски серьезно настроенный Ганимед. Однако, Ингвэ и Мириэль так заразительно смеялись, что он не удержался и присоединился к общему веселью и Пандора впервые услышала и увидела как заразительно и даже упоительно любимчик Зевса мог смеяться. Вот только ей единственной почему-то совершенно не было смешно или весело. «То ли еще будет! Обучение ведь только начинается» – со вздохом подумала она, но благоразумно промолчала.
– Им, Ора, мы вас сейчас поселим. Уже поздно и вам, да и нам тоже нужно отдохнуть. А завтра с самого утра займемся обучением Оры, – все еще заикаясь и задыхаясь от смеха, сообщил Ингвэ.
Ганимеда и Ору поселили в апартаменты на 201-м этаже, 201-этажного небоскреба. Это означало, что кроме приусадебного участка расположенного по периметру квартиры, был еще и сад с бассейном, расположенный на крыше. Пока Ингвэ и Ганимед утрясали детали завтрашнего дня Мириэль и Пандора поднялись на крышу.
– Мир, только ради того, чтобы любоваться вот таким зрелищем, каждый вечер, стоит рискнуть жизнью, – восторженно начала Пандора, – звезды так близко и такие яркие. А эта ночь – она такая нежная и бархатная. Великие боги! Как же завораживающе прекрасен вид на город. У меня нет слов, чтобы передать то, что я сейчас чувствую. Я никогда не видела ничего подобного. Знаешь, мне с детства твердили, что я избранная, но я воспринимала это как ненужную мне ответственность, но сегодня, в первый раз, я воспринимаю мою избранность как привилегию. Во-первых, мне доверили миссию спасения человечества, во-вторых, мне выпал шанс пожить в раю!
– Да. Файерфлай – особенный. Другого такого города нет, по крайней мере, для меня. Хотя ты знаешь, мы жители этого волшебного города слишком часто не ценим, и слишком надолго забываем о том, как же нам повезло. Живем себе и воспринимаем все это как должное.
– Файерфлай?
– Это название нашего города, столицы федерации Юсальфхейм.
– Ты права, все мы легко привыкаем к хорошему, – улыбнулась ей Пандора. – Как ты думаешь, может, поэтому и существует зло, чтобы нам было с чем сравнивать. Что бы мы боролись, росли как личности и выбирали, на чьей мы стороне – добра или зла?
– Думаю, что идея именно такая. Белое и черное – это крайности. А жизнь состоит из бесконечности красок и оттенков. Кроме того, легко быть щедрым – имея всего в достатке; легко быть добрым – будучи окруженным добротой; легко быть честным – если это норма жизни. Но сложись обстоятельства иначе, и неизвестно, как поведет себя то или иное существо. Совершенно объективно, в пословице «не было бы счастья, да несчастье помогло» – обладает глубоким смыслом и несет в себе зерно истины.
– Ты так рассуждаешь о зле, как будто бы знакома с ним близко. А ведь эльфы – они же добрые? Или ты о троллях?
– Ора! – покровительственно улыбнулась Мириэль. – Кто тебе сказал подобную глупость? Мы, эльфы – просто высокоцивилизованные. Но среди нас есть как относительно добрые, так и относительные злые персонажи. В этом плане мы ничем не отличаемся от людей или от богов с титанами. Но ты права цивилизованность в виде законов, норм и ограничений общественных устоев накладывают свой отпечаток. В связи с этим, наше общество в основной своей массе, более гуманное и законопослушное, чем общество тех же троллей или орков.
– Общение с вами древними семимильными шагами развивает во мне комплекс неполноценности. Им не устает повторять мне, что я безответственный, избалованный и самонадеянный ребенок. И я начинаю думать, что это так и есть, потому что не понимаю и не разбираюсь в очень многих вещах… – В голосе Пандоры звучало и самобичевание и саморазочарование и обида.