– Значит, ты играешь по-крупному… – натянуто улыбнулся Кадомцев. – И ставки будешь поднимать по-крупному. Одну ставку за другой.
– Мы берем фиксированную плату, а не процент от прибыли. Поэтому ставка будет подниматься, но в пределах инфляции.
– Ну, ты можешь говорить что угодно…
– Игнат Ильич, если вы заметили, я обращаюсь к вам на «вы».
– А разве возраст не имеет значения? Мне сорок семь, а вам?..
– Двадцать шесть. И вы должны это знать.
– Должен.
– Кто не владеет информацией, тот не владеет ситуацией. А если ты не владеешь врагом, враг овладеет тобой. Все просто. И страшно.
– Это угроза? – не зло и без вызова спросил Кадомцев.
– Я не бандит, чтобы пугать и запугивать, – спокойно сказал Захар. – Напротив, моя задача – обеспечивать вам безопасность.
– И не важно, хочу я этого или не хочу?
– Вам не нужна охрана?
– Руководство компании приняло решение вернуться к прежней, автономной системе охраны.
– С этого бы и начинали, – с каменным лицом сказал Захар.
Дверь открылась, и в кабинет упругой походкой вошел молодой, подтянутый мужчина. Правильные черты лица, прямой нос, породистая линия скул; высокий, плечистый. Взгляд строгий, в глазах металлический блеск с ироничным отливом. Холеная внешность, безукоризненный деловой стиль.
– Олег Александрович с этого и начнет, – улыбнулся Кадомцев.
Он и не думал, казалось, представлять вошедшего. Да и мужчина не проявлял желания знакомиться с Захаром.
– Олег Александрович Шустов, сын генерального директора компании «Алхиминвестпром», – глядя в пустоту, едва слышно сказал Захар.
– Олег Александрович, ваше слово.
– А что здесь говорить? – усмехнулся Шустов. – Компания «Алхиминвестпром» отказывается от услуг вашей… э-э-э…
– Частное охранное предприятие «Горохрана», – подсказал Захар.
– Мы отказываемся от ваших услуг, – подтвердил Шустов.
И кивком головы деловито показал на дверь. Захар усмехнулся в ус. Домашний мальчик возомнил себя крутым боссом. Это диагноз, придется проводить лечение.
– Это после того, как мы полгода несли службу себе в убыток?
– Вас никто не заставлял жертвовать своим финансовым благополучием ради нас, – усмехнулся Шустов.
– Вам придется заплатить неустойку.
– Где, в каких документах это прописано?
– Полмиллиона долларов, и мы расходимся.
– Людей смешить не надо! – хохотнул вдруг Шустов.
– Кому смешно? – Захар посмотрел на него спокойно, но с уверенностью человека, способного рушить чужие судьбы.
Он не вкладывал в свой взгляд всю свою внутреннюю силу, он просто смотрел – тяжело, немигающе. И Шустова проняло.
– Вот только не надо на меня так смотреть! – занервничал он.
– Я задал вопрос, – негромко сказал Захар. – Ты должен ответить.
– Мне смешно!
– Ты не ответил, – качнул головой Захар.
– Ну как же не ответил!.. Ты спросил, кому смешно, я ответил, что мне… – Шустов чувствовал себя не в своей тарелке, но продолжал пыжиться.
Он чувствовал себя полным хозяином – на своем заводе. Но на чужой земле.
– Отвечают не так.
– А как?
– Мы охраняли комбинат себе в убыток, – сказал Захар. – И если мы больше не нужны, вы должны выплатить компенсацию. Я сказал сколько.
– Отлично! Подавайте в суд!
Захар поднялся со своего места, неторопливо, не сводя глаз с Шустова, застегнул пиджак на одну пуговицу.
– Суд уже состоялся, – невозмутимо сказал он. – Не советую ждать судебных приставов. Лучше оплатить исполнительный лист сразу… Всего доброго!
Не дожидаясь ответа, Захар повернулся к двери и вышел из кабинета. И с таким видом, как будто побывал в обычном магазине и сделал ничем не примечательную покупку.
Кадомцев человек на заводе новый, и Шустов также далек от суровых местных реалий. Поэтому Захар не стал им угрожать карами. Они люди неглупые, и если у них есть желание жить без проблем, то появятся и возможности овладеть ситуацией. Пока ситуация не овладела ими.
* * *
Дверь закрылась тихо, но Олег оглушенно вздрогнул. И озадаченно глянул на Кадомцева.
– Это было ваше решение, Олег Александрович, – развел руками тот.
– Да?
Олег задумался, но не над главным, а над побочным вопросом. Байкалов перетряхнул его изнутри своим взглядом, как будто плугом душу вскопал. Может, потому и потерял он ориентацию в пространстве. Олегу понадобилось время, чтобы понять, сидит он или стоит.
– Что вы знаете об этой «Горохране»? – спросил он, осознав наличие опоры под задницей.
Опора плоская, но ощущение такое, будто она взбугрилась.
– Руководитель у них не очень солидный, – усмехнулся Кадомцев. – Предприятие крупное, а руководитель молодой. Захар Байкалов.
– Какой-то он черствый… И эти шрамы… – Олег провел пальцем по лбу, затем по щеке к уху.
– Ну, парень он бывалый…
– Бывалый, – кивнул Олег.
Он все еще находился под впечатлением. Байкалов действительно молод, но сколько же в нем внутренней силы, если его взглядом можно забивать гвозди?.. На бандита он вроде бы не похож, но эта его манера держаться. А сила притяжения… Он говорил тихо, но Олег все слышал. Потому что под воздействием этой силы вынужден был заострять слух.
– Могут возникнуть проблемы, – сказал Кадомцев.
– Но я не могу отменить своего решения, – мотнул головой Олег.
Да, этот Байкалов обожжен жизнью, как глиняный горшок в печи, но так и Олег не пальцем деланный. Он с детства закалял не только тело, но и характер. Он такой же крутой, как и его отец, который никогда не был бандитом, но заставлял их себя уважать. И он бы ничего в этой жизни не добился, если бы кланялся братве. И Олег не поклонится.
– Хозяин – барин! – кивнул Кадомцев.
– Люди у нас на охрану есть, – в раздумье проговорил Олег.
– Да, старые кадры…
– А новые пусть обратно в свой Алтанайск проваливают. И пусть передадут Байкалову, чтобы он больше к нам не совался.
– Пусть передадут… А если вдруг Байкалов сам вызовет вас на разговор, вы, пожалуйста, следите за словами. Он человек сдержанный, но если вы вдруг пошлете его прямым текстом… Говорят, был один такой, имел неосторожность послать… Байкалов достал пистолет и молча выстрелил в него.
– Говорят?
– Ну, если бы знали точно, Байкалов бы уже сидел… Наверное… А может, и нет… У него сейчас связи на всех уровнях, в органах, в мэрии…
– И все эти уровни – на уровне города… – усмехнулся Олег. – А за нами Москва!
– Москва далеко, а Байкалов близко.
– Игнат Ильич, вы пытаетесь меня испугать?
– Ни в коем случае. Просто вы должны осознавать существующие угрозы.
– Речь идет всего лишь об охране нашего предприятия. Байкалов не требует процент от прибыли, а почему? Потому что боится. Сегодня он потребует, а завтра в Алтанайск прибудет особая группа из Генеральной прокуратуры. И он прекрасно это понимает. И поэтому он не станет лезть на рожон.
– А полмиллиона долларов?
– Это всего лишь игра на публику. Хорошая мина при плохой игре. Поверьте, Байкалов здесь больше не появится. Он знает, кто мой отец, и знает, как опасно связываться с ним…
– Надеюсь, что так и будет, – кивнул Кадомцев.
– Будет как это нужно нам, – заверил его Олег.
В мире большого бизнеса полно угроз разного толка – это и проблемы с бандитами, и финансовые риски. И если каждую угрозу воспринимать всерьез, можно сойти с ума. Отец не сошел. Потому что он сильный человек. И Олег просто обязан брать с него пример. И гнать в шею всех, кто навязывает ему свои условия. Представителю «Алтанай-Банка» показали кукиш с маслом, и Байкалову такой же крендель в дорогу. Хитромудрый банкир пилюлю сглотнул, и этому не отрыгнется.
* * *
Строительные блоки, тротуарная плитка всегда в цене, а производить этот товар можно дома. Сколотил сарай, поставил в нем оборудование, и вперед. Макарыч так и поступил. Работа идет полным ходом. Только вот проблемы у него вдруг возникли.
– Цех твой нигде не зарегистрирован, налоги ты не платишь. Непорядок, Иван Макарович, – ухмыльнулся ему в лицо Дорофей.
– А ты что, из налоговой инспекции? – буркнул мужик, отряхивая запыленную куртку.
– Из инспекции. Будешь платить налог мне. А заявишь в ментовку, мы тебя с потрохами сдадим.
– Э-э! – протяжно вздохнул Макарыч. – Креста на вас нет!.. Я же в долгах как в шелках! Еще ничего не заработал, а уже плати!.. Лучше бы этих, капиталистов проклятых, трясли! – Он махнул рукой в сторону, где дымили трубы химического комбината.
– Капиталистов?
– Ух, мироеды!.. – Макарыч махнул кулаком в ту же сторону.
– Говорят, Любку твою обрюхатили! – хохотнул вдруг доселе молчавший Шулик.
– Кто обрюхатил? – заинтригованно сощурился Дорофей.
– Никто не брюхатил! – встрепенулся Макарыч.
– Да ладно! Все уже знают, как она сынка на себе женить хотела.
– Какого сынка? – Дорофей удивленно глянул на Шулика.
Интересное дело, все знают, а он – нет.
– Так это, сын большого начальника…
– Большого начальника! – передразнил Макарыч. – Сын самого большого начальника! Из Москвы! Сын миллиардера!
– А у вас тут значит, внук миллиардера будет? – засмеялся Дорофей.
– Не смешно! – надулся Макарыч. – Проклятые капиталисты мою девочку обидели, а ему смешно!..
– Так нам что, наказать этого капиталиста нужно? – задумался Дорофей.
– Кто его накажет? Вы?! – презрительно фыркнул Макарыч. – Кишка у вас тонка! Вы только со своими воевать умеете! Чтоб чужие боялись!.. Тьфу на вас!
Мужик толкнул Дорофея в плечо и скрылся за калиткой, закрыв ее на задвижку.
– Ничего себе! – возмутился Шулик.
Но сам Дорофей промолчал. Он думал. А почему бы им действительно не наехать на папочкиного сынка?
* * *
Всю ночь ему снились кошмары, не выспался он. Потому и клюнул носом, едва только машина выехала из ворот базы.
Олег уже засыпал, когда водитель ударил по тормозам.
– Твою мать!
Под машиной что-то лопнуло. «Мерседес» повело в сторону, он остановился.
– Вот уроды! – Родик выдернул из кобуры пистолет, вышел из машины.
Водитель исполнял функцию телохранителя. Родик был опытным бойцом, но в одиночку он не смог удержать ситуацию под контролем. Какие-то люди набросились на него, сбили с ног.
У Олега оружия не было, но все же он оказал сопротивление. Открылась дверь, какие-то личности с пропитыми рожами вытащили его из машины. Он ударил одного, второго, но что-то тяжелое опустилось ему на голову, и после яркой вспышки стало вдруг темно.
В себя он пришел в лесу. Он сидел на земле, привязанный к дереву, а на него смотрели знакомые уже рожи. От них разило перегаром, хоть спичку не зажигай.
Один тип, крупный, с длинными сильными руками, держал в руках его бумажник. Там банковская карточка, наличность. Вряд ли этот мутант с гипертрофированной физиономией знал, как пользоваться карточкой. Поэтому он и не спрашивал пароль. Зато наличность пересчитал. А там девятьсот долларов и восемнадцать тысяч рублей.
– Забирай все! – разрешил Олег.
Он глянул по сторонам, но Родика нигде не увидел. Неужели убили?.. Но если так, то и его не пощадят. Хотя и могут. Если Захар организовал это нападение с целью запугать… Если это Захар…
– Тебя забыл спросить! – ощерился детина, засовывая деньги в карман.
– Кто вы такие?
– На том свете узнаешь. Когда спросишь, кто тебя угандошил…
Детина отбросил в сторону бумажник, вынул из-за пояса пистолет Родика, направил его на Олега и нажал на спусковой крючок.
– Бахах! – От его крика зазвенело в ушах.
И кровь застыла в жилах.
– Что, страшно стало?!.. Ничего, больше пугать не стану. – Детина снял пистолет с предохранителя, передернул затвор.
– Я могу вам заплатить!
– Не мне. Ты, козлина, сестру мою обидел.
– Твою сестру?
– Люба ее зовут.
– Люба?!
Олег до боли закусил губу. Да, с Любой вышло нехорошо. Запала хватило только на одну ночь, утром он на Любу уже и смотреть не мог. Он сказал, что любовь прошла, она устроила ему истерику, пришлось выставить ее за дверь.
– Обрюхатил бабу, будешь теперь алименты платить.
– Алименты?
– Пятьдесят тысяч долларов в месяц.
– Ну хорошо!
Олег согласился бы и на миллион долларов, лишь бы его отпустили. А там он уже разберется.
– Настучишь ментам – за изнасилование сядешь, понял?
– Я Любу на насиловал.
– А братве на зоне все равно! – осклабился детина. – Если закрыли, значит, лохматил. А у нас там таких любят. Петушить…
– Я все понял.
– Любку обратно к себе на работу возьмешь. Будешь платить ей на пятьдесят штук больше.
– Договорились.
– И смотри у меня!
– Ну что ты!.. Я же вижу, какие вы тут крутые!.. Лихо вы меня подрезали! – Олегу понадобилось усилие, чтобы изобразить удивление.
– Еще не подрезали! – В руке у детины вдруг появился нож.
Олег напрягся: мало ли что у этого кретина на уме. А тот зашел сзади, затаился. Олега залихорадило от нервного напряжения. Он не видел нож, но чувствовал его на своей шеей. Одно движение, и все.
Но детина не стал его убивать. Он разрезал веревки, дал пинка и засмеялся, глядя, как Олег убегает от него. Похоже, этот придурок всерьез поверил в свою победу.
* * *
Шашлычная принадлежала Араму, а за ним своя, армянская, мафия. Дорофей наехал на него, но из города нагрянули внушительного вида люди. На этом все и закончилось. Дорофей признал право сильного и отступил. Но никто не мешал ему гулять в шашлычной за свой счет.
Все, закончились посиделки в оврагах за перевернутым ящиком. Теперь они с пацанами будут гулять цивилизованно – пить хорошую водку, закусывать горячим. И девочек должны подвезти. Арам все организовал, за дополнительную плату. Три девочки на пять рыл, не так уж и плохо. Будет и четвертая, но чисто для Дорофея.
Пять бойцов у него в подчинении. Пацаны все пьющие, но отчаянные. Он уже поставил на уши весь поселок. И до комбината добрался. Плевать ему на Любку, она всего лишь повод снять плату за право работать на его земле. Пятьдесят штук в месяц, и никаких проблем.
– Ну, пацаны, будем! – Дорофей поднял стопку.
– Дорофей, братуха! Если бы не ты! – Шулик пустил пьяную слезу.
– Если бы не вы, пацаны… За вас!
Дорофей и сам чуть не прослезился. Лихо они проворачивали свои дела, и этим он мог только гордиться. Особенно круто поступили с папочкиным сынком. И выследили его, и ленту с шипами на дорогу выложили. Мало того что бабки с него сняли, так еще какую рекламу себе сделали. Теперь все будут знать, что банда Дорофея контролирует химический комбинат. И снимает дань с капиталистов, которые эксплуатируют рабочий люд. А таких в поселке половина.
– Дорофей! – встрепенулся вдруг Частик, здоровяк с изуродованным ухом.
Но Дорофей не понял его. И приложился к стопке. В этот момент перед лицом что-то мелькнуло, и стакан больно врезался в зубы и, разбиваясь, влез в рот.
Дорофей не понял, откуда взялись люди с битами. Но понял, что за них взялись всерьез. Очередной удар по голове сбил его с ног; он упал, попытался подняться, но на него рухнул Боров.
Дорофей сам выбрался из-под Борова, но тут же снова получил по голове.
Очнулся он в машине, связанный по рукам и ногам. На голове у него был мешок, завязанный на горле. Он исходил на желание задать вопрос, но кляп во рту мешал это сделать.
Машина остановилась, его вытащили из салона, бросили на землю. С головы сняли мешок, и он увидел здоровяка в кожаной куртке, который и не думал прятать лицо. Он стоял на фоне полной луны, курил и смотрел на Дорофея бездушными глазами.
– Знаешь, кто я такой? – спросил он.
Дорофей мотнул головой. От страха у него отнялся язык, и он не мог произнести ни слова.
– На том свете узнаешь. Когда спросишь, кто тебя угандошил.
Дорофей напряг извилины. Где-то он уже слышал эти слова. Ну, конечно же, он сам же их и произнес. Над телом папочкиного сынка. А тот вернул их обратно… Ну, конечно же, это Шустов и прислал ответку… Можно было бы сразу догадаться.