- В своем номере, - усмехнулся тот, - привести?
- Нет, не стоит. Поступим интереснее. – Аслан подошел к окну. Солнце стояло в зените, самое противное время суток, когда даже песчаные эфы прятались в высохших кустарниках, прячась от палящего солнца. – Пусть позагорают, - усмехнувшись, повернулся к помощнику.
Ахмет, поняв своего главаря, улыбнулся и вышел из комнаты. Аслан вновь повернулся к окну. Она из своего укрытия тоже видела, как спустя несколько минут в круг привели обоих пленников и привязали к невысокой плетеной ограде. Их обнаженные, ничем не прикрытые головы, спины, грудь и руки оказались подставлены безжалостному палящему солнцу.
Аслан усмехнулся, глядя в окно. Она словно читала его мысли. Ему было плевать на мальчишку. А вот второй… Она, как и Аслан, понимала, что при таком пекле, измученный, тот долго не протянет. Хорошо если до вечера доживет.
Она дождалась, когда и Аслан покинет комнату, тихо вышла из своего укрытия и по стене, словно тень, выскользнула из комнаты.
Уж лучше бы, и правда, пристрелили. По крайне мере, все закончилось бы быстро. Чувствуя, как голова уже начинает раскалываться от палящего солнца, Кристиан, однако, понимал, что «быстро» не входит в планы талибов.
Когда он понял, что казнь – инсценировка – и их кино продолжается, почему-то первое, о чем подумал – не о себе, не о том, что еще ждет впереди, а о том, что последнее видео может попасть на глаза Джоанне.
Начало припекать спину, ощущал себя бифштексом на сковородке.
- Кристиан… - он услышал тихий голос Дэймона, немалым усилием повернул к нему голову. В глазах уже стояла пелена, сознание то и дело закипало, как и рубцы на спине. Впрочем, мальчишке тоже было несладко, бледность лица, испарина на лбу явно указывали на приближающийся тепловой удар.
- Держись, малыш, - попытался ему улыбнуться. Что он еще мог сделать? Ничего… Дэймон кивнул, улыбнувшись в ответ. Хороший мальчишка, мог бы далеко пойти… Мог бы…
Кристиан запрокинул голову, разминая плечи. Когда вновь опустил, вдруг увидел идущую прямо к ним женщину. То ли песок тут же заметал ее следы, то ли у него уже от солнца начались галлюцинации, но было полное ощущение, что она плывёт, не касаясь ногами земли. Подойдя к ним, она остановилась и посмотрела ему прямо в глаза. Что-то до боли знакомое промелькнуло в ее взгляде.
- Что красавица? - вдруг раздался голос рядом. Один из талибов подошел к ним, усмехаясь, смотрел на них. – Наши гости что-то совсем загрустили. А ну-ка, порадуй их…
Ахмет явно насмехался над ней и над пленниками, но сейчас его желание зрелища было ей на руку. Мальчишка, замерев и приоткрыв рот, смотрел, как она подошла вплотную к второму пленнику, подняв руку, провела пальцами по его лицу, коснувшись губ. Тот отчего-то вздрогнул, отпрянул. Она подошла совсем близко, тонкой тканью своего платья щекоча его обнаженную грудь. Положив ему руки на плечи, медленно начала опускать их вниз, скользя по его рукам, всем своим телом прижав к ограде. Краем глаза она заметила, что ее спектакль начинает собирать все новых зрителей. Даже Аслан с плотоядной улыбкой наблюдал, но не прерывал. Смотря пленнику прямо в глаза, она наклонилась к его лицу, губы сквозь вуаль хиджаба коснулись его губ. Она чувствовала, как он тяжело дышит, пытаясь как-то увернуться от ее ласк, но крепко привязанные руки не давали ему это сделать. Она медленно оторвалась от его губ, наклонилась и поцеловала чуть ниже мочки уха, рукой продолжая опускаться по его руке. Дошла до ладони.
Какого черта… Кристиан пытался увернуться от нее, но сделать это, будучи крепко привязанным, да еще и прижатым к ограде, было проблематично. Ее ласки не возбуждали, скорее, раздражали. Но похоже, его одного. Зрителям, собравшимся вокруг них, все это очень даже нравилось. Он в очередной раз попытался хоть как-то отпрянуть от нее, когда она коснулась губами мочки его уха, дернулся, когда ее пальцы прошлись по руке вниз, замерев на спине почти у ремня брюк. Как вдруг…
- Не дергайся… тихо…
Где он слышал этот голос? Тут же почувствовал, как она что-то положила ему в ладонь. И резко отпрянула, оставив его стоять с открытым ртом.
Его поведение «зрители» трактовали по-своему, улюлюкая и аплодируя. Женщина повернулась, бросив на него прощальный взгляд, подошла к Дэймону, игриво провела от плеча так же до ладони, задержалась в ней ненадолго, и, оттолкнувшись от него рукой, вдруг повернулась и пошла от них туда, откуда пришла. Стоявший у дома главарь талибов поймал ее, когда она проходила мимо, и по-хозяйски затащил внутрь.
Зрители, удовлетворенные зрелищем, постепенно разошлись. Кристиан повернулся к Дэймону. Он уже совершенно отчетливо понял, что держит в руках нож. Маленький складной ножик. По глазам Дэймона понял, что у него тоже самое. Еле заметный кивок головы, Дэймон ответил. Кристиан посмотрел по сторонам, никто явно за ними не следил, открыл ножик и, нащупав веревки, начал потихоньку их резать.
- Мам…
Джоанна вздрогнула и обернулась. Рон стоял в дверях и смотрел на нее, потом вошел, медленно подошел к ней, сел на корточки и уткнулся в ее колени. Она опустила руки, мягко, ласково гладила его по голове. Ее еще такой маленький и уже такой взрослый мальчик. Все понимает, все чувствует. Продолжая гладить его волосы, Джоанна закрыла глаза. И снова один за другим кадры страшного видео проносились перед ней. Как она выдержала? Как не разрыдалась? Наверное, только понимание и осознание того, что Кристиану было и есть гораздо хуже и тяжелее, чем ей, не дало ей скатиться в истерику. Ни на секунду не виня его, понимая, что двигало им только беспокойство за нее, она хотела лишь одного – чтобы третье видео оказалось обманом. Она знала, что никогда не поверит в его смерть, пока не увидит его собственными глазами. А до тех пор она будет верить, ждать и надеяться.
Руки Рона обхватили ее, она подняла его и усадила рядом с собой на диван.
- Сынок… - она взяла его руки в свои, - ты уже достаточно взрослый, чтобы не врать тебе и не придумывать сказки.
- Мам, я все видел. – Рон не смотрел на нее. – Я знаю, что папа попал в большую беду. Но он сильный. Он справится. И вернется.
В каждом слове сына Джоанна слышала не сомнения, не вопросы, а уверенность.
В отце, в том, что наступит момент, когда тот снова войдет в дверь, присядет на корточки и их привычным приветствием кулак в кулак вернет в их жизнь себя.
В том, что в жизни, как и в сказках, из которых он уже вырос, добро победит зло.
- Он жив. Я это знаю. – Рон обнял ее.
Он жив. Она тоже это знала. Сердце не обманешь, чтобы там не наснимали его палачи.
Сколько прошло времени, Брайан не знал. В любом случае они пока не могли ничего сделать, только сидеть и молиться о том, чтобы беспилотники нашли тот самый лагерь с кругом и столбом посреди него. Начало смеркаться. Ночь наступала в пустыне резко и неожиданно, словно солнце вдруг накрывали черной тканью. Брайан посмотрел на часы. Через час уже будет кромешная тьма.
Как ни ждал он, но все равно рация запищала неожиданно для него.
- Да, Билл.
- Капитан, - в голосе помощника Брайан услышал явное удовлетворение, - мы нашли его. Мы нашли лагерь.
Брайан выдохнул так, что с приборной панели поднялся осевший там песок. Этьен и Макс зашевелились.
- Я уже скинул вам на почту видеосъемку, которую сделал беспилотник. Это тот самый лагерь, что мы с вами пролетали в первый день, помните?
- Из которого нас чуть не сбили гранотометом, - вспомнил Брайан.
- Именно!
- Спасибо, Билл!
- Будьте осторожны, судя по съемке, талибов там не меньше полусотни.
- Это не имеет значения. – Брайан уже одевал маску на лицо. – Они разозлили нас своим кино. Нам оно не понравилось. А когда нам что-то не нравится… - Брайан обернулся, услышав, как щёлкнули затворы пистолетов, посмотрел на спокойные, решительные лица Этьена и Макса и закончил, - нам насрать, пять их там или пятьдесят.
- Удачи, капитан!
- Спасибо, Билл. Отбивайся дальше от кабинетных придурков, я верю в тебя.
Билл лишь усмехнулся. Брайан выключил рацию, открыл в ноутбуке присланный Биллом файл.
- Я знаю, где это, - выключив, положил ноутбук на сиденье. – Ну, что, друзья пустыни, снимем последнюю серию нашего сериала? Оскар не обещаю, а вот под зад коленом с огромным удовольствием.
И машина, взревев и подняв вокруг себя столбы песка, сорвалась с места.
Над лагерем опускались сумерки. Кристиан то и дело смотрел на Дэймона. Те несколько часов, что они потихоньку, миллиметр за миллиметром резали веревки, прошли незаметно в ожидании часа икс. Кристиан не сомневался, что загадочная женщина вернется. Она не просто передала им ножи, она почему-то решила помочь им бежать. И от одной только этой мысли и боль, и жара переносились легче. Не хотелось ни есть, ни даже пить, хотелось уже действовать.
Когда он увидел ее тень около одного из домов, то сразу понял – время пришло. Тихонько позвал Дэймона, но тот и сам ее уже заметил. Словно плывя, она подобралась к ним, сливаясь с темнотой резко наступившей ночи.
Без лишних слов блеснули ее глаза. Кристиан тут же скинул с запястий порезанные веревки, Дэймон повторил за ним. Женщина оглянулась по сторонам и медленно пошла к колодцу. Мужчины двинулись за ней. Они понятия не имели, куда она их ведет, но решили довериться ей. Умереть всегда успеют, надо попытаться выжить.
Пустынный лагерь спал, не замечая, как гости покидают его.
За несколько метров до лагеря Брайан выключил огни.
- Придется ехать вслепую, - шепотом сказал он, - иначе рискуем засветиться. Метров через сто лучше будет вообще пойти дальше пешком.
Они доехали до барханов, тех самых, что засветились в третьей серии их кино. Этьен против воли замер, перед глазами тут же встали кадры видео. Кулаки привычно сжались. Он обернулся в сторону мерцающего редкими огнями лагеря.
Макс же, выскочив из машины, в свете луны вдруг увидел что-то под ногами. Наклонившись, поднял несколько гильз. Но вместо того, чтобы привычно озвереть, он вдруг улыбнулся, обернулся к подошедшему Брайану и протянул ему гильзы.
- Холостые! – шепотом тоже можно кричать, особенно когда хочется кричать от радости, - Понимаешь, холостые! Он жив! Это была…
Макс не закончил. Смотревший куда-то впереди себя Брайан вдруг замер, сначала еле заметная, но все более явная улыбка появлялась на его губах. Макс проследил за его взглядом.
Они обошли лагерь и поднялись на самый маленький из окружавших его барханов. Идти было тяжело, но ощущение близкой свободы дарило второе дыхание. Кристиан на мгновение остановился, переводя дух, поднял голову, чтобы идти дальше и замер.
Даже в темноте они видели улыбки друг друга, предательская пелена застилала глаза.
И все было бы идеально, если бы одному из перебравших пива талибов не приспичило отлить. Он зашел за дом, сделал свое дело. Застегивая ширинку, скользнул взглядом по пустыне.
Один выстрел. Друзья молча смотрели друг на друга. И вдруг стоявшая рядом с Кристианом загадочная незнакомка осела, он едва успел подхватить ее на руки. Со стороны лагеря послышались голоса. Без лишних слов Кристиан взял женщину на руки, Брайан поднял автомат, прикрывая отступление.
Когда машина сорвалась с места, автоматные очереди уже не доставали ее, лишь отчаянно лаяли в тишине ночной пустыни.
Глаза женщины были открыты, она была жива.
- Надо посмотреть, куда ее ранили. - Дэймон придвинулся к Кристиану, на коленях которого лежала их спасительница, и стал осторожно разматывать хиджаб.
Когда он снял его, белокурые волнистые локоны рассыпались по ногам Кристиана.
- Здравствуй… Кристиан… - она улыбнулась, смотря на него.
========== Ты знаешь, так хочется жить… ==========
Париж. Весна. Зарождение новой жизни. И у него, у них тоже. Ему двадцать. Они с Джоанной только что вернулись с островов. Шутили – медовый месяц до свадьбы. Он – самый счастливый! Она сказала «да», что может быть лучше? Скоро она станет его женой, и для них начнется новая жизнь. Их жизнь!
Что? Ребенок? Как ребенок… Какой ребенок? Все рухнуло в одночасье. Тогда он сделал самую большую глупость в своей жизни. Вместо того, чтобы все объяснить любимой женщине, взять на себя ответственность за свои же действия он просто сбежал…
За эти двадцать лет он так и не смог простить себе ту трусость. Наверное, поэтому и пошел в ДГСЕ, поэтому сам искал риск, опасность, словно пытался доказать сам себе, что не трус, что может. Изменил себя, вырастил в себе нового себя, но тот испуганный мальчишка иногда приходил во снах, напоминая о прошлых ошибках.
Сколько раз он мысленно просил у нее прощения. Но разве думал, разве предполагал, что однажды…
- Линда? – он не мог поверить своим глазам.
- Здравствуй… Кристиан… - она все улыбалась, смотря на него.
Дэймон бросил на него взгляд, ничего не сказав, склонился над ней.
- Пуля застряла в ребрах. Сейчас главное вовремя передать ее врачам. – Дэймон поднял глаза на Кристиана. – Ну, и молиться, чтобы не сместилась, она прям около легких. Если сместиться – все…
Машину тряхнуло на очередном бархане.
- Ребята, простите, - Брайан мчал сквозь кромешную тьму, понимая, что стихшие за спиной автоматные очереди ничего не гарантируют. Пока они не приедут на базу, расслабляться нельзя. – С хорошими дорогами тут небольшие проблемы.
Кристиан осторожно положил Линду поудобнее, Этьен и Макс протянули ему свои куртки, которые Дэймон и Кристиан подложили под ее спину, придавая более устойчивое положение.
- Линда… - он смотрел на нее и понимал, что вот он – его шанс. Доказать не кому-то, а самому себе, что он научился отвечать за свои поступки, за свои ошибки. И от того, выдержит ли он сейчас этот экзамен судьбы, зависит, сможет ли он потом уважать сам себя.
- Кристиан… - она подняла руку и коснулась его лица.
- Линда, – Кристиан поймал ее руку, замер, сжал, закрыв глаза, вдруг увидел себя того, двадцатилетнего, стоящего на пороге комнаты в общежитии, и не знающего – куда сделать шаг. Тогда он струсил, сейчас… Он открыл глаза и посмотрел на нее. – Прости меня. За то, что струсил тогда, за то, что свалил все на вас, за то…
- Кристиан, - вдруг прервала она его, - не тебе надо просить прощения, не тебе…
Он непонимающе смотрел на нее. Линда вдруг отвернула от него голову, закрыла глаза.
- Все эти годы я мечтала, надеялась, что однажды встречу тебя и смогу все объяснить. Облегчить душу, снять тот груз, что носила все эти годы. Мы с тобой оба не лучшим образом поступили тогда. Но твоя ошибка была следствием моей самой большой глупости в жизни. – Линда вдруг повернулась к нему и посмотрела прямо в глаза. - Не было никакого ребенка. Я обманула тебя.
Кристиан замер.
- Я видела, что вы с Джоанной снова начали сближаться. – Линда вновь отвела взгляд, Кристиан покачал головой, ее слова словно обухом по голове. – Я поняла, что теряю тебя. И я не придумала ничего более умного, чем соврать про ребенка. Дура… Я думала, что это удержит тебя. Какая же я была дура…
Кристиан слушал ее, прислонившись к спинке сиденья и прикрыв глаза. Одна только мысль, что не соври она тогда, и все сложилось бы иначе, пульсировала в висках, отгоняя все остальные.
- Не знаю, на что я надеялась. Даже если бы ты остался со мной… Все равно, мыслями, душой, сердцем ты был бы с ней. В каждом жесте, взгляде я бы видела любовь к ней. Насильно мил не будешь. Я ломала три жизни, но не могла остановиться. Я ненавидела ее, тебя, себя… Мне так хотелось, чтобы вы заплатили за мою боль, за разрушенные мечты.
Было видно, что она выговаривает все, что накопилось в ней за эти годы, словно исповедуется на пороге неизвестности. Когда не хочется уйти с грузом на душе. Кристиан молча слушал.
- Когда ты исчез, я поняла, что совершила глупость. Ребята злились на тебя, Джоанна рыдала. А я не могла найти в себе силы признаться, что все это – моя вина. Я так и не смогла тогда сказать ей… Пришлось придумать выкидыш. Новая волна ее злости, боли… и моего молчания. Потом я потеряла ее и ребят из вида, но груз вины остался со мной и отравлял каждый день моей жизни.