Он, конечно, предпочитал проводить время вне кабинета, работая «в поле» с остальными сотрудниками угрозыска. Ведь дел у них было невпроворот. Уголовный элемент в Хаджитархане цвёл буйным цветом ещё с царских времён, и с этим наследством приходилось как-то управляться. А тут ещё в город нагрянули мешочники, многие из которых уклонялись от уплаты продналога. Мелочь вроде бы, но и на них надо выделять время и людей. А где их, спрашивается, брать?
И всё же, Ловец воров ждал этого визита. Все те дни, что прошли после происшествия в ржавом сарае, он ждал, когда же к нему придут те люди, о ком говорил Ратимир. Вот они и пришли.
Точнее пришёл лишь один человек. В форме командира отряда ЧОН. Лицо перепахано шрамом. Назвался Духовладом. И тут же поведал, что ищет предателя и врага народа, бывшего стража Пролетарской революции Ратимира. Даже фамилию его назвал - Телешев, хотя тот от неё, конечно, отказался, как и от своего дворянства.
- И если вам, товарищ, известно о его местонахождении, я прошу вас немедленно его сообщить, - закончил Духовлад.
- Вы думаете, товарищ Духовлад, что враг народа Ратимир, который нам уже не товарищ, явится сюда?
Ловец воров поднялся на ноги с трудом. Проклятая нога снова давала о себе знать - боль взрывалась в колене, отдаваясь в бедро. Он опёрся на трость. Сделал пару тяжёлых шагов.
- Народное государство велико. Вряд ли Ратимир станет бежать именно сюда. В тот город, где его знает каждая крыса. Он и сам не заметил, как прославился здесь. Я звал его в угрозыск. И не считаю нужным этого скрывать. Быть может, он и показал себя врагом народа, но сотрудником был хорошим.
- Не стоит быть таким недальновидным, - заметил Духовлад. - Ратимир очень опасен, и может заметать следы за собой. Он пользуется мандатом, подписанным начальником стражей Пролетарской революции, но все его полномочия аннулированы. Когда перестанут помогать бумаги, он начнёт убивать. Уж можете мне поверить. Ратимир, как раненный волк, рвёт всех, кто попадётся ему на пути.
Ловец воров рассмеялся. Он глядел на вытянувшееся лицо Духовлада, и смех начал душить его ещё сильнее. Он опёрся левой рукой о стол. Затем приложил её к груди. Закашлялся, потому что больше смеяться сил уже не было.
- И в чём причина этого вашего смеха? - поинтересовался у него Духовлад.
- Вот уж кого-кого, а волков я не боюсь нисколько. Ногу мне как раз один и разорвал. Один гад, большой человек среди уголовного элемента, держал на цепи волков у себя. Я тогда ещё простым стражником был - при царском режиме. Ворвались мы к той сволочи, он на нас волков и спустил. Так один вцепился мне в ногу, зубищами колено разгрыз в момент. Я его шашкой пластал тогда, помню, до тех пор, пока сознания не лишился. С тех пор вот хромаю. А волков не боюсь.
- Вот только Ратимир совсем из других волков будет, - заметил Духовлад.
- Тех волков я тоже не боюсь, - заверил его Ловец воров.
Глава 2.
До Бадкубе мы добрались без приключений. Сихай-море, конечно, слегка штормило, но крепкое судёнышко контрабандистов легко выдерживало удары волн. Оно вообще было непритязательным, хоть и довольно ржавым. Озадачиваться покраской кораблика, чтобы он так сильно не ржавел, никто из экипажа не собирался.
Вежливость на борту безымянного судёнышка тоже было не в чести. Хотя меня и знали по имени и в лицо, свои имена, пускай даже вымышленные, никто мне называть не спешил. Но и я не стремился знакомиться с экипажем. Ведь знал, что в Бадкубе стараниями Ловца воров они тут же попадут за решётку. И мне на это было абсолютно наплевать. Главное, это попасть в Красный город, а уж что станется с теми, кто меня туда отвёз, какая, в сущности, разница.
Прибыли мы на такой же закрытый причал, как и тот, с которого отправились в короткое плавание к Бадкубе. И едва контрабандисты кинули сходни, как по ним тут же спустились местные стражи. Всех повязали в считанные секунды. Матросы и их капитан даже не успели ножей достать.
Все дружно поднялись наверх - в бетонный сарай. Там нас ждали двое стражей рангом повыше. Старший из них кивнул в мою сторону. Меня сразу отпустили. И даже револьвер вернули.
- Товарищ Ратимир, - приветствовал меня старший страж. Он протянул мне руку - и я крепко пожал её. - Осмол, начальник стражей Пролетарской революции в Бадкубе.
- Рад познакомиться.
- Мы тут задержимся ненадолго. Надо бы узнать, кому именно предназначалось оружие, которое везли эти ребята. А потом, скорее всего, поедем по указанному адресу. Вы составите нам компанию? Если честно, людей не хватает просто жуть как.
- Всюду людей страже не хватает, - ответил я. - Но, конечно, в помощи я не откажу. Вы же введите меня в курс местных дел.
- Ребята, - кивнул своим людям Осмол. - Займитесь морячками. А мы с товарищем Ратимиром вас в авто подождём. Идёмте, - это уже мне.
Мы вышли из бетонного сарая. Рядом с ним стоял автомобиль с открытым верхом. За рулём скучал водитель в чёрной кепке с башенной короной стражи. Рядом с его сидением стоял длинный дробовик весьма внушительного вида. Такими вооружались бойцы воздушной пехоты, и простые матросы с небесных кораблей на случай эфемерного абордажа. Следом за авто приткнулся грузовик с закрытым тентом кузовом, скорее всего, в нём приехали остальные стражи.
- Не люблю я смотреть, как мои ребята задержанных обрабатывают, - объяснил мне Осмол. - Может, и чистоплюйство, но такой уж я человек. Неприятно мне это. Даже на избитых смотреть не могу. На трупы - пожалуйста, насмотрелся их ещё в окопах прошлой войны. А вот с разбитых морд воротит меня.
Мы уселись на заднем сидении автомобиля. Водитель его вроде бы дремал, надвинув на глаза кепку. Однако левая рука его лежала на рулевом колесе. Правая же лежала рядом с прикладом дробовика.
- Так что насчёт ситуации в городе? - спросил я. - Ловец воров меня немного просветил, но хотел бы получить информацию из первых рук.
- Плохо всё, - ответил мне напрямик Осмол. - Народная власть едва держится. У нас тут целых двадцать пять уполномоченных, кто из местных народников, кто из столицы приехал. Но даже их не хватает. В Национальном конвенте окопались мусаватисты и дашнаки. Котсуолд постоянно мутит воду. Союзники привели сюда флот и высадили экспедиционный корпус. Теперь их воздушные пехотинцы и солдаты шастают по городу. Девок хватают на улицах и тащат на кладбище. Его теперь иначе, как Котсуолдским парком не зовут. А девкам куда после этого - только в петлю. Семье они порченные уже не нужны. Вот и снимаем за ночь по пять-шесть с деревьев. На город бейлики с Талыша прут. На берегу Сихай-моря наша конница рубится с княжескими нукерами и цириками. Но котсуолдцы не спешат посылать свой корпус туда. Их интересует только наша нефть. Танкеры присосались едва ли не прямо к скважинам. Нефть качают, можно сказать, сразу им в трюмы. И платить за неё Котсуолд не собирается. Мы ведь союзники в войне против общего врага. Грабят нас, проще говоря, да ещё и воду мутят в городе. Такие вот дела, если вкратце.
Я только головой качал. Неужели всё настолько худо складывается тут для Народного государства. Ведь сумели же остановить Блицкриг в Прияворье и Полесье. Сейчас там, если судить по сводкам, идут затяжные бои, но линия фронта почти не движется. Зато здесь, на юге, мы терпим поражение за поражением. Остановили бейликов и князя Махсоджана под Дештом и Угренчем. Зато враг теперь приближается к Бадкубе и Хаджитархану. А без нефти из Бадкубе нам будет ой как тяжело. Да ещё и союзники грабят натуральным образом.
Неужели обо всём этом не знают в столице?! Таким вопросом я задавался уже не в первый раз. Народная власть трещит на юге по всем швам, а никто наверху даже внимания на это не обращает. Все силы и средства брошены на войну с одним только Блицкригом, будто у нас других врагов, кроме него нет.
- У нас тут вчера стычка вроде была на базаре. Дашнаки и мусаватисты снова чего-то не поделили. Четыре человека убиты. Сегодня вот их хоронят. На кладбище собрались боевики от обеих партий. Возможно, оружие предназначалось для кого-то из них. Очень уж вовремя его привезли в город. Сейчас на кладбище не стреляют, наверное, только потому, что следом за гробами идут все чоновцы Бадкубе, способные держать оружие. И один из уполномоченных, товарищ Симран, он сам из бадкубинцев, уважаемый тут человек. Если кто и сможет остановить резню, так это он. Вот только я в этом сильно сомневаюсь. Я почти уверен, бойня на кладбище начнётся с минуты на минуту, если уже не началась.
- Не надо так трагически преувеличивать, товарищ Осмол, - неожиданно произнёс наш водитель. Он не менял позы. Всё также вроде бы дремал, надвинув кепку с башенной короной на глаза. - Выстрелы с кладбища будут хорошо слышны здесь. Дашнаки ведь предпочитают имперские пистолеты, а те бухают не тише гаубиц. Раз мы ничего не слышим, значит, на кладбище пока заваруха не началась.
- Это товарищ Солнцеслав, - пояснил мне Осмол, кивая на водителя. - Он тоже из уполномоченных, но в конвенте сидеть не любит.
- Я начинал с пропаганды на улицах Бадкубе, - не меняя позы, заявил Солнцеслав, - и мне тут куда уютнее, чем в душном зале конвента.
Стражи, наконец, выволокли из бетонного сарая контрабандистов. Поработали с ними, сразу видно, на славу. Лица моряков превратились в сплошной кровоподтёк. Да и на рваных тельняшках темнели весьма характерные пятна. Один из стражей ловко заскочил на подножку автомобиля. Склонившись к Осмолу, быстро произнёс пару коротких фраз. А после этого отправился догонять товарищей, тащивших контрабандистов к грузовику.
- И куда поедем? - тут же поинтересовался Солнцеслав.
- К Ахри, - сказал ему Осмол. - Именно ему предназначалось это оружие.
- Значит, Ахри снова взялся за старое. - Солнцеслав поправил кепку. Принялся заводить авто. - Вот же лживый сукин сын. Я ведь обещал не трогать его за старое, если он перестанет оружием торговать. Патронами ещё ладно, надо же ему на что-то жить. Но оружием он обещал мне - ни-ни.
- С чего это ты так хорошо относишься к этому Ахри, а, товарищ Солнцеслав?
- Я у него оружие покупал ещё при царском режиме, - честно ответил тот, - и он меня ни разу не выдал. Да и давал его в кредит под эксы. Знал, что я его никогда не обману.
- А он тебя, выходит, провёл. Воспользовался этим твоим хорошим к нему отношением.
- Бывает что и я обманываюсь в людях, - развёл руками Солнцеслав. А после крепко взялся за рулевое колесо и дёрнул рычаг коробки передач.
Автомобиль наш подпрыгнул так, будто хотел улететь. Затем затрясся, будто припадочный. У меня от неожиданности даже зубы защёлкали. Я едва себе язык не прикусил. Но тут Солнцеслав надавил на педаль газа и авто медленно покатил по улицам. Трястись он стал при этом намного меньше. Двигатель грохотал так, что разговаривать было совершенно невозможно.
Путь наш вёл прочь из порта. Мы не особенно быстро катили по его кривым улочкам, распугивая людей и собак. Сразу понятно, что автомобиль в этой части Бадкубе - очень большая редкость. Его провожали взглядами, а мальчишки долго бежали следом, крича что-то непонятное.
Остановились мы у капитального трёхэтажного дома. Весь первый этаж его занимала лавка, явно знававшая лучшие дни. Когда-то стеклянные витрины сейчас были забиты фанерой, правда, красиво расписанной. На потемневших листах её красовались мужчины с роскошными усами и белозубыми улыбками. Над головами их висели нарисованные колбасы и сосиски, а в руках они держали кувшины с вином. Внутри царило заметное запустение. Ещё чувствовался запах прежних продуктов, что обильно устилали длинные полки и были подвешены к потолку на крюках. Однако полки уже были почти пусты, а голые крючья зловеще свисали сверху.
Хозяином лавки был пожилой человек с грустным лицом. На нём была написана покорность судьбе. Он ничуть не удивился нашему появлению, как будто заранее знал, ни оружия, ни патронов ему уже не видать.
- Ахри, - покачал головой Солнцеслав, - Ахри, неужели я так ошибся в тебе, старик? - На приветствия он времени тратить не стал. - Ты ведь обещал мне, что перестанешь торговать оружием. Только патроны, клялся ты мне. Оружия ты больше в руки не возьмёшь.
- Ты поверишь мне, Солнцеслав, - ответил ему старик, - если я скажу, что оружие было только для меня. Ну, и ещё немного родственникам. Мне везли всего три винтовки и пять пистолетов. Стал бы я рисковать и рушить твоё доверие из-за такого малого куша? Загрузи я эти ящики патронами - получил бы втрое больше.
- Там действительно было так мало оружия? - удивился Солнцеслав, обернувшись к Осмолу.
- Именно столько, сколько говорит Ахри, - кивнул тот.
- Но ты всё равно нарушил слово, которое дал мне, Ахри. Ты обещал не возить в Бадкубе оружия и торговать только патронами. Почему ты ничего не сказал мне про эти винтовки и пистолеты?
- Ты забрал бы их, - ответил торговец. - А мои родственники очень просили хоть немного оружия. Скоро придут бейлики и нукеры князей Великой степи. Они будут грабить, убивать, насиловать. Мы должны хоть как-то защитить себя. Я не могу отказать родственникам, ты же понимаешь меня, Солнцеслав.
- На фронте каждая винтовка на вес золота, патронов не хватает, а в Бадкубе каждый первый при пистолете, палят без разбора. И на фронт никто не спешит. Всем бы только тут стрелять друг в друга из ненависти, а не в бейликов и не в княжеских нукеров с цириками.
- Я всего лишь торговец, - пожал плечами Ахри. - Я знаю, что нарушил клятву и ты можешь забрать мою жизнь, Солнцеслав. Но быть может, ты не сделаешь этого, если я тебе кое-что расскажу.
- И что же ты расскажешь?
- Например, я могу рассказать, кого именно хоронят сегодня.
- Почему же это так важно, Ахри?
- Ты очень удивишься, Солнцеслав, когда услышишь их имена.
Товарищ Симран едва ли не впервые за свою жизнь не знал, что ему говорить. Да и что делать понимал ничуть не лучше. Он шагал рядом с арбой, запряжённой ослом, на которой лежал закрытый гроб. Рядом катили по каменистой кладбищенской земле ещё три таких арбы с гробами. Но их отделяли друг от друга вооружённые люди. Дашнаки и мусаватисты обрядились по такому случаю в национальные костюмы. Хотя они с каждым днём набирали популярность всё сильнее. Теперь уже каждый второй дашнак ходил в платке, повязанном особым образом, распашных жилетках на меху и бурках. А мусаватисты обрядились в длиннополые суконные кафтаны, правда, лидеры их предпочитали континентальные костюмы. Ведь большая часть их была выходцами из прежней нефтяной элиты, и они стремились дистанцироваться от простонародья.
Вот только лидеров сейчас на кладбище не было. Они предпочитали не появляться там, где могла начаться серьёзная стрельба. Слишком дорожили своими жизнями. Они предпочитали проводить время в душном зале, где заседал Национальный конвент Бадкубе. Ну или в особняке, который занимал котсуолдский консул, прибывший вместе с эскадрой союзников.
На кладбище же не в национальных костюмах были только сам Симран да ещё бойцы отряда ЧОН, плотным кольцом окружившие гробы.
- Возьмите револьвер, - как можно тише, так что его услышал только Симран, произнёс командир чоновцев Беловолк. Он протянул ему оружие из-под полы своего длинного кожаного плаща.
- Не надо, - отверг его предложение Симран. - Я не умею пользоваться им. И если начнётся стрельба, то лягу в землю рядом с теми, кого сейчас собираются с такой помпой похоронить.
Беловолк только плечами пожал. Он слишком привык к оружию, ещё с Первой войны, а потому без него чувствовал себя почти голым. И откровенно не понимал интеллигентов, вроде того же Симрана, которые отказывались учиться обращаться с револьвером и винтовкой. Ведь в нынешнее тяжёлое для Народного государства время каждый должен быть готов встать на его защиту. Но Симран всякий раз отвечал, что сможет защитить Родину другим способом. Вот только Беловолк не мог в толк взять, каким же именно.
- Хватит! - неожиданно раздался голос с сильным местным акцентом. - Стойте! Почему в одной земле должны лежать дашнаки и мусаватисты?!
- А кто это говорит? - заозирался Симран. - Выйди, если ты честный человек, и тебе есть что сказать. Не прячься от людских глаз. Пускай все видят тебя, каков ты есть.
И вот что удивительно, говорил уполномоченный вроде и не очень громко, но услышали его все. Хотя вокруг гробов собрались десятки галдящих людей. Но все как-то разом примолкли, стоило только заговорить Симрану.
- А что мне прятаться? - крикнул его оппонент. Он поднялся во весь рост и вышел из-за надгробия, за которым укрывался. В руке он держал угловатый пистолет имперского производства. Такие особенно любили дашнаки. - Вот он я - глядите, сколько хотите!