- Это ты, Мгер, - кивнул Симран. - Ты ведь дрался когда-то за свободу своего народа против царских стражников. А теперь сидишь за надгробием и целишься в меня из своего пистолета.
- Ты верно сказал, Симран. Я дрался за свободу, а что получил? Конвенты и комитеты. Это - не свобода, Симран. Это новая кабала для моего народа.
- Ты всегда был анархистом, Мгер, - покачал головой Симран. - Но так ли нужно для достижения свободы, чтобы на этом кладбище, где пролилось столько слёз, теперь лилась бы кровь? Чтобы пули дырявили надгробия наших предков?
Толпа вокруг зароптала сильнее. Многие бурчали нечто одобрительное.
- А ты скажи это ещё и мусаватистам, что сидят на той стороне.
Мгер махнул рукой с пистолетом, указывая через дорогу на надгробия противоположной стороны кладбища.
Бадкубе - город, разделённый не только по имущественному, но и по религиозному принципу. Ярче всего это проявлялось именно здесь. Большое кладбище Бадкубе разделялось на две почти равных части Солёной дорогой, по которой покойников везли до перекрёстка. С правой стороны хоронили представителей одной господствующей здесь религии, которой придерживались мусаватисты. С левой же - другой, той, которую исповедовали дашнаки. Вот и сейчас они укрывались за надгробиями, придерживаясь того же принципа.
- Они слышали меня не хуже твоего.
- Так пусть хоть один покажется, - насмешливо выпалил Мгер. - Они сидят там, нацелили на нас пистолеты и ружья! Стреляйте в меня, сволочи! - заорал он с жутким надрывом, распахнув бурку и жилетку одним движением.
- Прекрати провокации, - попытался оборвать его Симран, но было поздно.
На другой стороне кладбища у кого-то не выдержали нервы. Он выстрелил в Мгера. Раз, потом другой, и третий. Но пули лишь выбили белую крошку из надгробия не слишком близко к нему. Мгер отреагировал молниеносно. Он вскинул руку с пистолетом и разрядил в сторону стрелявшего почти весь магазин.
Эти выстрелы послужили сигналом. С обеих сторон кладбища засевшие там люди принялись палить друг по другу. Били густо, расстреливая патроны пачками. Люди, следовавшие за арбами с гробами, бросились к своим сторонам кладбища, часто стреляя через плечо.
И вот уже на кладбище начался самый настоящий бой. Палили без передышки винтовки и пистолеты. Рявкали, кашляли, плевались друг в друга свинцом. Орали запряжённые в арбы ослы. Пули разбивали надгробия, взбивали фонтанчики грязи. Первые тела начали вываливаться из укрытий. Отползали подальше раненые.
А посреди всего этого светопреставления оказались чоновцы и товарищ Симран. Если бы Беловолк вовремя не схватил его на пиджак, силой затолкав почти под арбу, где тот был хоть как-то защищён от пуль, лежать бы уполномоченному хладным трупом. Также как кое-кому из чоновцев. Не все из них успели укрыться за арбами. Да и попали они под перекрёстный огонь. Шальные пули разили их без разбора, а укрытия чоновцам не нашлось.
Пуля пробила левую руку Беловолка, по рукаву кожаной куртки полилась кровь. Но он словно не обращал на это внимания. Он должен защищать товарища Симрана, любой ценой. Сейчас хоть весь отряд Беловолка может погибнуть, но товарищ Симран должен остаться в живых.
Когда в жуткую какофонию выстрелов и визга пуль влился грохот автомобильного двигателя, этого поначалу никто и не заметил. Однако водитель бесстрашно гнал его по Солёной дороге с противоположной стороны. Двигатель ревел на предельных оборотах, а иногда чихал так громко, что заглушал стрельбу.
Беловолк высунулся, чтобы проверить, кто же это мог приехать на кладбище, превратившееся в одночасье в поле боя. Авто он узнал сразу. Пускай на нём и не было эмблемы стражи Пролетарской революции, однако командир отряда ЧОН знал его как облупленного. Знал он и водителя этого авто. Тот лихо остановился у первой арбы с гробом, разбрызгав шинами грязь Солёной дороги. Брызги попали на лицо и одежду Беловолка, но командир чоновцев не обратил на это внимания. Сейчас все мысли его занимал только автомобиль.
Из него выскочил высокий человек в кожанке и фуражке. Он обеими руками сжимал устрашающего вида дробовик. Грянул первый выстрел, заглушивший все остальные на кладбище. Как будто из гаубицы выпалили. За ним почти сразу второй.
- Прекратите пальбу! - закричал товарищ Солнцеслав. - Прекратите немедленно! - И он в третий раз выстрелил в воздух из своего известного всему Бадкубе дробовика.
Когда-то его боялись царские стражники, и даже кавалеристы из летучих отрядов, охотившихся за революционерами. Одного выстрела этого страшного оружия, заряженного сечкой - кусками рубленого металла - хватало, чтобы отправил человека на тот свет. И уходил он туда в страшных муках. Те же, кому посчастливилось пережить встречу с Солнцеславом и его дробовиком оставались калеками на всю оставшуюся жизнь.
Не боясь шальных пуль, Солнцеслав вышел на середину Солёной дороги и крикнул, обращаясь сразу к обеим сторонам:
- Эй, а кто знает тех, кого хоронят?! Кто видел их в лицо?! Кто знает их имена?!
- Я знаю, что в двух гробах лежат дашнаки! - крикнул, в этот раз не высовываясь из укрытия, Мгер.
- А как их звали?!
Мгер ничего не ответил.
- А как звали мусаватистов?! - продолжал спрашивать Солнцеслав, обращаясь теперь к другой стороне. - Хоть одно имя назовите!
Но и оттуда никто голоса не подал.
- А я скажу вам, почему никто не знал этих людей!
Солнцеслав повернулся к ближайшей арбе и без зазрения совести пнул её ногой. С обеих сторон кладбища раздался дружный вздох возмущения. Но он тут же сменился удивлёнными криками. Потому что из гроба на Солёную дорогу посыпались камни. В гробу не было никакого тела.
Один за другим Солнцеслав перевернул все четыре гроба. Во всех обнаружились только камни. Они с гулким стуком падали в грязь солёной дороги.
Тогда уполномоченный наклонился, взял пригоршню камней и поднял над головой.
- Вот за что вы дрались сейчас! - крикнул он. - Вам подсунули камни вместо покойников, а вы и рады стрелять друг в друга!
Из-под арбы выбрался Симран. Помог встать на ноги Беловолку. Тот сильно побледнел от потери крови. Держался на ногах он с трудом.
- Расходитесь по домам, - произнёс своим отлично поставленным голосом Симран. Ему не было нужно кричать, чтобы его услышали все. - Вас обманом заставили лить кровь. А подумайте, кому это на руку.
Он обернулся к Солнцеславу.
- Помоги мне усадить в авто товарища Беловолка, - сказал он. - Видишь, он едва на ногах держится.
Командир отряда ЧОН попытался было возражать, но он слишком сильно ослабел для этого. Его усадили на заднее сидение автомобиля рядом с незнакомым человеком в кожаной куртке. Симран же пристроился на переднем рядом со снова севшим за руль Солнцеславом. Осмол же остался командовать чоновцами.
Автомобиль несколько раз оглушительно чихнул двигателем, но всё-таки завёлся. Солнцеслав дёрнул ручку коробки передач - и они покатили по Солёной дороге мимо перевёрнутых гробов. Мимо трупов ослов, сражённых шальными пулями. Те лежали в грязи, уставившись в небо налитыми ужасом глазами. Мимо возвращающихся по домам людей. Тех самых, кто всего несколько минут назад азартно палил друг в друга, укрываясь среди старинных не раз продырявленных пулями надгробий большого кладбища Бадкубе.
Глава 3.
Рядом со мной усадили товарища Беловолка. Как выяснилось немного позже, он был командиром бадкубинского отряда ЧОН. Едва ли не последних верных Народному государству войск в городе. Я прямо на ходу наскоро перемотал ему раненную руку бинтами из запасов, хранившихся в автомобиле стражей. Бинтовал поверх кожаной куртки, лишь бы кровь остановить. Беловолк её потерял много. Он то и дело уплывал куда-то, так и норовил навалиться на меня всем весом. Из него как будто разом весь воздух выпустили.
- Сейчас завезём его в больницу, - бросил через плечо Солнцеслав. - Придётся круг по городу дать. Как Беловолк? Выдержит дорогу, если я ещё немного наддам скорости?
- Выдюжу, - буркнул сам Беловолк, опередив меня. Он как раз пришёл в себя. - Ты лучше за этим корытом следи, как оно бы не развалилось, если скорости наддать.
- Авто у нас крепкое, хоть и неказистое на вид, - усмехнулся Солнцеслав, и вдавил педаль газа в пол.
Мне показалось, что автомобиль наш сейчас даже не развалится, а просто разлетится на части. Только гайки да болты поскачут по бадкубинской грязи. Но не тут-то было. Автомобиль дребезжал, чихал двигателем, плевался дымом из выхлопной трупы, подскакивал на каждой кочке так, что мы чуть ли не вылетали из него, но разваливаться не спешил. Солнцеслав рулил твёрдой рукой, когда надо сбавляя газ, и выкручивая немилосердно рулевое колесо на поворотах.
Он остановил авто у приёмного покоя местной больницы. Там мы сдали раненного Беловолка на руки выбежавшим фельдшерам. Они давно обратили внимание на несущийся в направлении больницы автомобиль и здраво рассудили, что так спешить можно только к ним. Не на пожар же в самом деле.
Беловолка из открытого салона автомобиля пришлось буквально выносить. Он ещё был в сознании, но оно ускользало, и очень сильно ослабел от потери крови. Его прямо при шашке и кобуре с револьвером погрузили на носилки и унесли внутрь больницы.
После этого Солнцеслав уже намного медленней покатил по улицам. Тогда же я, наконец, познакомился с нашим третьим попутчиком товарищем Симраном. Он был чрезвычайным уполномоченным Талыша.
- А это тот самый Ратимир, о котором нам телеграфировал Ловец воров из Хаджитархана, - представил меня Солнцеслав. - Без него нам бы не удалось остановить бойню на кладбище.
- Значит, я обязан вам жизнью, товарищ Ратимир, - обернулся ко мне Симран и протянул руку.
- Да бросьте, - пожал я протянутую руку. - Ничего особенного я не сделал.
- Если бы не вы, Ловец воров задержал бы оружие ещё в Хаджитархане, - пустился в рассуждения Солнцеслав, - а тогда оно не попало бы к нам, и мы не прижали бы Ахри. Он бы в свою очередь, не выдал секрета с фальшивыми покойниками, и мы не смогли бы остановить бойню. Значит, раз именно с вас всё началось, вы и всему виной, так сказать.
- Ловко завернул, Солнцеслав, - усмехнулся Симран. Он, похоже, быстро оправился от событий на кладбище. - А откуда этому твоему Ахри стало известно, что в гробах нет покойников?
- Ахри знает в Бадкубе всё и про всех. А котсуолдский консул Тенмар нанимал вчера ночью, сразу после стрельбы на рынке, людей, которые возили к кладбищу камни. Ну и а дальше осталось только сложить два и два.
- Ты очень сильно рисковал, Солнцеслав. Особенно, когда пнул гроб ногой. Тебя вполне могли расстрелять с обеих сторон.
- Выбора у меня не было. Я и так ошарашил всех выстрелами из дробовика, надо было поддерживать эффект.
Во второй раз мы остановились у небольшого дома старинной постройки. Правда лепной фасад его несколько портили следы от пуль и фанера в проёмах выбитых окон.
- Давайте сядем у меня, товарищи, - предложил Симран. - До твоей квартиры ехать далековато.
- А бензин или хотя бы спирт у тебя найдётся? - спросил Солнцеслав. - Бак у конька почти пустой. Я всё сжёг, когда мчался на кладбище.
- Найдётся и того и другого, - улыбнулся Симран. - Ты ведь у меня регулярно заправляешься, и всё равно, каждый раз спрашиваешь.
- Я много где заправляюсь.
Солнцеслав остановил авто, и мы вышли из него. Направились к дому.
Симрану принадлежала небольшая квартирка на втором этаже. Довольно скромно для человека в его должности. Уюта в квартире совершенно не чувствовалось. Сразу становилось ясно, здесь живёт мужчина без семьи, и бывает он тут достаточно редко. Даже ночует не всякий раз.
- У меня с утра маковой росинки во рту не было, - заявил Симран. - Беловолк посоветовал не есть перед походом на кладбище. На случай ранения в живот.
- Правильно сделал, между прочим, - сказал Солнцеслав. - Я много раз видел, как умирают люди от таких вот ран. Страшно и долго. А кое-кому приходилось пускать пулю в лоб, чтобы не мучился. Я тоже не откажусь. Сам ещё завтракать не садился.
- А вы, Ратимир, не стесняйтесь, - кивнул мне Симран. - Я сейчас что-нибудь на стол соображу и мы поговорим. Обсудим служившуюся в Бадкубе ситуацию.
В еде я не нуждался после Катанги, однако отказываться, конечно, не стал.
Не прошло и пяти минут, как Симран выставил на стол несколько тарелок с едой - консервами и макаронами. А ещё вместительный кувшин с каким-то напитком.
- Это местный чай, - объяснил он. - Ну, или то, что здесь принято называть чаем. Слабоалкогольный, но, думаю, нам не повредит небольшая разрядка после кладбища.
Возражать ни я, ни Солнцеслав не стали.
Разговор не начинался, пока уполномоченные утоляли первый голод. Я же в это время старательно ковырялся вилкой в еде. Отправлять её в рот не хотелось категорически. Слишком уж хорошо я помнил неприятные ощущения, которые последуют за этим. Однако что-то съесть пришлось. И местным чаем запить хорошенько. Без этого кусок вообще отказывался лезть в горло.
- Ну так вот, - отложив вилку, первым заговорил Симран. - Ситуация в Бадкубе сейчас просто плачевная. Я это говорю без какого-либо фальшивого кокетства. Я отдаю отчёт, что слова мои сейчас звучат крайне жалко, потому что говорю их я - чрезвычайный уполномоченный Талыша. Я должен отвечать за ситуацию на Талыше в целом, но не могу справиться с ней даже здесь, в Бадкубе. Мы отрезаны от Народного государства. Единственная ниточка, что связывает нас - это Хаджитархан. С остальными городами связи у нас нет. Телеграфные линии оборваны летучими отрядами князей Великой степи или бейликами. Их наступление ещё как-то сдерживает со своими войсками товарищ Греж, но как долго он сможет делать это неизвестно даже ему самому.
- Каждый раз, - дополнил его рассказ мрачной фразой Солнцеслав, - присылает донесения, что только чудо поможет ему удержаться, и что стоит бейликам навалиться, как следует, и от него останутся рожки да ножки.
- И каждый раз он сам творит чудо, потому что Талышский фронт ещё держится.
- Но я так понимаю, - осторожно предположил я, - что бейлики и князья Великой степи далеко не единственная проблема в Бадкубе.
- Они угроза внешняя, - ответил Симран, - прямая и явная. Но есть в Бадкубе и враг внутренний.
- Котсуолдцы, будь они неладны, союзники чёртовы, - казалось, Солнцеславу очень хочется прямо тут же сплюнуть на пол. - Окопались в Бадкубе с первых же дней, как вступили в войну, и мутят воду. Так было во время Революции. И сейчас действуют по накатанной.
- Используют разногласия между местными, - объяснил куда спокойнее Симран. - Здесь, на Талыше, национальный вопрос всегда стоит очень остро. Держать в руках мусаватистов и дашнаков с каждым днём становится всё сложнее. А часто под маской убеждения действуют самые обычные гочи - так здесь принято называть разбойников. Взять того же Мгера, что так разливался на кладбище. Он ведь депутат Национального конвента от партии анархистов, а по сути - самый обыкновенный бандит.
- Мгер идейный анархист, - внезапно заступился за него Солнцеслав. - Мы с ним не один пуд соли вместе съели ещё при царском режиме. Грабили и разбойничали, отрицать не стану. Но он никогда не брал денег и ценностей себе. Всё пускал на теракты.
- Дело не только в нём одном. Кроме Мгера в конвенте заседает слишком много болтунов. Мусаватисты - все, как один, народные директора нефтяных предприятий, а на самом деле бывшие их хозяева или их дети. Голосуют за продажу нефти Котсуолду в кредит. Понятное дело, рассчитывают эвакуироваться на их кораблях, если бейлики войдут в город. А что денег за эту нефть Народное государство не увидит никогда, их не интересует. Лишь бы свои жизни спасти.
- Шкуры продажные, - прокомментировал Солнцеслав.
- А как долго планируют оставаться тут котсуолдцы? - спросил я.
В общих чертах ситуация в Бадкубе была мне понятна. И я видел в ней возможность покинуть пределы Урда, но это можно было сделать двумя способами, один из которых мне решительно не подходил. Первый - это на борту котсуолдского небесного корабля. А второй - невольником в Великую степь. Ходили слухи, что князья её снова возродили работорговлю у себя, и даже продают людей в Жёлтую империю, отгороженную от степи Великой стеной. Да и в Порте рабство хоть и было запрещено законом, однако на него многим крупным землевладельцам и просто богатым людям было наплевать.