- Ай, красота - не удержался я, отчего лейтенант и вовсе расплылся от счастья. Поприкладывался - баланс не особо, конечно, на ствол перевес сильноват почему-то. Но в целом очень приятно. Обнаглел вовсе и спрашиваю - Разрешите пальнуть пару разков, вашбродь? Ни разу в жизни с такого не пробовал!
- Ну.. что ж... изволь, братец - лейтенанту аж прям льстит не сказать как. Но, как я, оттянув вновь затвор, вытащил из подсумка обойму, как он жестом остановил, и свои патроны протягивает. А младший ухмыляется, отчего лейтенант как-то смутился. Только я от нетерпения спрашивать ничего не стал, схватил его обойму, затолкал, да тут же патрон в ствол. Посмотрел - на другой стороне от дороги в поле метрах в двухстах камень лежит, по бедро считай, вот в него и начал садить. Ощущения - непередаваемые. Колбасит сильно, но отдачи после карабина, считай, нет и вовсе, оно и ясно, что автоматика съедает. Первый промахнулся, но рядом - пылью бросило, второй точно в камень, брызнуло крошкой белым облачком. Остаток добил беглым огнем, вызвав уважительное 'Ого!' лейтенанта. Так-то, могем тоже. Но до чего же классный аппарат! Как же оно устроено, и кто тут такой умный нашелся?
... Лейтенант настолько радовался возможности распушить понты перед новым зрителем, пусть и сержантом, но все же не самым пустым - видно по нас было, что не отсиживались, да и наверняка в городе уже много чего порассказали, вряд ли побоище на Заводской площади обошли вниманием. Потому удостоился я и наглядного урока по разборке и краткой лекции об самом оружии. Разбиралась это загогулина примерно как наше ружье охотничье, 'мурка' которое. Под стволом, на конце ложа - отвинчивалась здоровенная гайка, а потом ствол и затвор вынимались вперед из коробки. В остальном все вполне понятно, пружина под стволом, на тот же стержень, на который крутится гайка насажена, затвор вдоль ствола как у пистолета идет... а чем же его запирает? Как в старинном браунинге-эмцэ-двадцать один на отдаче что ли? Но ведь ствол намертво гайкой крепится! А оказалось - никак. Как в ППШ - свободный затвор. Я так и офигел - как же так. Так же не бывает, это же винтовка! Потом подумал - патрон-то считай автоматный. И тут вспомнил, что мне это ружье напоминает - были и в том мире такие игрушки, в начале двадцатого века делала их фирма Винчестер. Самозарядки, под патроны, мощнее револьверных гораздо, но слабее винтовочных. Они, в общем-то, и на войне использовались, и даже в России, покупные, естественно. А потом долго любимы были во всякой охране да полиции, ну и наоборот. Даже какой-то бандит знаменитый вроде очень любил. Не помню, как его.. Дер... Дир... Нет, Дирлевангер жидов мучал, Дерринжер американского премьер-министра Кадилака Линкольна убил, отчего у них гражданская война была. А этот... Дилижансер какой-то там. А может, и вовсе не он, а тот самый Боня Клайд. Но точно что-то читал. Так вот эта стрелялка сильно похожа.
А делает их, по заказу, для охотников - некий Варенг-младший. Я завспоминал, откуда мне сия фамилия знакома, но лейтенанты подсказали - ну, как же, огромный Концерн Военных Фабрик, Варенг КВФ в Рюгеле - тут я и вспомнил - ножик типа швейцарского, почти мультитул, у меня их производства. Кстати, весьма неплохой. Оказалось, это серьезное предприятие, в собственности семьи Варенгов. Занимается всем от корабле- и пушкостроения, и до всякой мелочи. Но младший из братьев держит магазин-мастерскую, где лично ваяет собственноизобретенные всякие вещи. Вот как этот самопал. Или, к слову сказать - рычажная охотничья винтовка младшего лейтенанта - тоже его выделки. Разумеется, на вооружение армии это никто не принял. Да и частники всякие тоже сторонились ввиду действительно немалой цены - до двадцатки золотом! Я аж аххренел, услышав. Дерут с трудящихся в три-дорога. Но, с другой-то стороны - какая лялечка! Хотя и не без изъянов... Кое-что я бы в ней и поменял, но...
- А что ж, вашбродь, я так думаю - а она сильно надежная-то? В бою не заклинит? - и сразу видно, попал по больной мозоли - снова хмыкает мамлей, а владелец оружия нехотя сознается, что да мол, есть и минусы. Впрочем, он тут же сразу и выкладывает - точность, конечно, не та, что у карабина, дальше четырехсот шагов, то бишь около трехсот метров если, уже только что 'пулями засыпать'. А после сотни отстрелянных - чистить надо, иначе гильзу оборвать может, потому-то и согласился на разборку лейтенант - заодно и вычистил патронник. Ну, это-то мне понятно. Даже знаю, как этому младшему Варенгу подсказать, чтобы чуть лучше стало. Но тут вклинивается мамлей, ехидно замечая, что это только на оооочень дорогих патронах ручной сборки того же Варенга-младшего. А на обычных армейских или даже дешевых охотничьих - и клинит иногда, и чистить надо вдвое чаще. В общем, печалька с этим.
- Зато, ...когда-нибудь... в бою она мне может жизнь спасти! - запальчиво говорит лейтенант.
- Ага. Или наоборт, если заклинит не вовремя - возражает ему младший - и видно, что у них спор этот давний и вялотекуший, хотя сами по себе друзья вполне - А вот моя красавица не боится любых патронов, если что - дернул и готово! А стреляет тоже быстрее карабина военного!
- Быстрее-то быстрее, да все ж не то! И кстати, она у тебя тоже чаще клинит, и гильзу намертво прикусывает, чем армейский с поворотным затвором! - парирует лейтенант, отчего его оппонент хмурится - ну, понятно, что рычажная винтовка, левер - завсегда менее надежная, чем болтовая.
Однако спор у них еще продолжается, а я все подумываю, при случае бы мне в Рюгель... Как там было в сказке? '...Славный город навещу'? - вот именно. Интересно бы на такую пушечку разориться, это может быть именно то, чего мне тут так не хватает, до полного счастья. И деньги пока есть. Но - потом. Сейчас у нас дела текущие насущные. Выспросив у лейтенантов про то, как найти в Рюгеле магазин этого Варенга-младшего, заодно еще раз повосхищавшись винтовками (я и рычажную опробовал, и похвалил, хотя, конечно, не то...), начал собирать своих в путь. Жандармы согласились сопроводить нас до центра города, проведя главное через посты на Раковке - там еще вовсю был пропускной режим, и пришлось бы долго ждать, пока все бы выяснили и утрясли. Тем более что мы им подвозили мясо на дедовой телеге, которую я объявил взводным трофеем. Туда же загрузили и наших убитых, завернутых в плащ-палатки - всех везут к городскому госпиталю, но там уже переполнено, и оттуда, по словам жандармов, все равно потом везут на мясной двор, там уже освободили пару ледников. Я ляпнул, что хозяева ледников, поди не рады - оказалось, чуть ли не драка шла, ибо город компенсацию немалую дает... Вот так, кому горе, а кому нажива. Так-то сказать, ничуть не сочувствуя этим революционерами - жаль, что никого из этих толстопузых не убили. Вот бы их стравить с пролетариями, и оба класса самоистребить. И полицейских туда же. И криминал. И... В общем, один останусь. Ладно, поехали, нам к начальству надо.
...Когда сгружали во дворе госпиталя убитых, вышла заминка. Принимать убитых бандитов не хотели, ссылаясь, что некуда, но отправленный с нами жандарм, даром, что рядовой, начал отменно орать на принимающих, заявляя, что он сейчас лично повыкидывает тушки на улицу, а этих - разместит, как приказано. Ибо их пока хоронить не станут, а еще опознавать будут. Нам же и вовсе отказали принять убитых, заявив, что надо, мол, везти в рисскую военную миссию - там принимают. Я, в общем, и возражать не стал. Уже собрался уходить, выспросив дорогу, чтобы не заплутать - все ж первый раз в городе. И тут как-то краем глаза зацепился - лежащий на носилках во дворе показался знакомым. Присмотрелся - ну, точно же. Сержантский мундир союзной армии, а морда-то знакомая. Сержант-писарь, что с меня за винтовку деньги взял в казну.
- Здрав будь, братец. Куда ж тебя угораздило? Помнишь ли меня?
- А? - раненый открыл глаза, всмотрелся - Не припоминаю, господин сержант... - голос слабый, тихий, но внятно говорит.
- Так ты ж, братец, с меня деньги за винтовку господину барону Вергену, да продлятся его дни и слава, стребовал - при упоминании барона стоявшие поодаль медикусы, санитары чтоль какие, сразу оглянулись - у Вергена тут слава... своеобразная. Как в прошлой жизни любили говорить, 'неоднозначная'. - Не помнишь ли? Все ты переживал, что вам медалей не дают. Никак ты тут за медалью-то и полез?
- А... Вспомнил.. братец... как же... Ты уж ... это... извиняй... Да вот... за медалью... Как думаешь? В поселке бунтовщиков искали... Мне с револьвера в живот... Вот.
- Да чего тут думать, конечно, могут и дать... - а про себя подумал, что я не врач, но как-то так он выглядит... чего-то сдается мне - насчет медали какой неизвестно, а вот жить он будет, наверное. Но может быть насчет службы уже и вовсе негоден. Не знаю уж, почему так подумалось. Но подбодрить надо - Ты того, братец. Не печалься особо, поправляйся, а награда она тебя найдет. Так что, давай уж, поправляйся.
Козырнул ему, да и пошел. Чего ему еще скажешь? Вот ведь сам полез, да и нарвался. Хорошо хоть, я все цацки, которые с утра в ожидации похода к начальству нацепил, еще перед боем попрятал. Кому примета чтоб в бой во всех орденах, а по мне так чем меньше всякой ерунды, тем лучше. И не потеряешь, и не звякает. А то, пожалуй, невеликим пусть иконостасом, но все ж добавочно еще бы раненого расстроил. А ему и так невесело, поди.
Город в чистой части уже вполне себе оживал. Пока еще не очень бойко, эдак с опаской выглядывая, но приходил в обычный ритм. Вот и конка нас согнала с середины улицы, вот мальчишки с интересом бежали, подпрыгивая, заглядывали в телегу на убитых, пока Боря не огрел самого ретивого прикладом легонько, попались какие-то барышни с корзинками, видать кухарки или прислуга на рынок, глазки строят, ахают. Магазины открываются, приличного вида господа незаметно морщатся при нашем виде - ну, да, видок не самый парадный. Зато какой-то старый хрыч, в мундире без погон и знаков различия - так тут отставники ходят - но с кобурой на поясе и в блестящих сапогах встал на углу и под козырек, гаркнув что-то одобрительное - мол, молодцы, орлы и соколы, защитнички, мать вашу! Скомандовал - и прошествовали мимо него подобием строя, немного печатая шаг, и чуть-чуть в ногу - старость надо уважать. Старикам везде у нас дорога, благо им только в сторону цвинтара. Дважды приводил в некоторое смятение постовых полицаев, уточняя дорогу. Последний, короткоусый толстяк в возрасте, даже отсалютовал телеге с убитыми, пройдя несколько шагов типа как в карауле. Не наиграно как-то, видно что-то личное. Впрочем, не только он, еще некоторые господа снимали шляпы при встрече, даром, что на нас рисская форма. Ну, эти-то суки толстопузые отлично понимают, что бы с ними стало, приди сюда озлобленные пролетарии. Чует кошка, чью крысу съела. Таким макаром мы к одиннадцати часам и прибыли уже к рисской военной миссии, где, как выяснилось, нас уже вполне ждали.
Двор миссии представлял из себя мрачноватое зрелище - вдоль стены вереницей гробы, некоторые уже заколочены, некоторые еще открыты. Нас именно что ждали, точнее Колю с безымянным для меня солдатиком. Их тут же приняли, и бережно понесли к открытым гробам. Собственно, без всяких там сантиментов, амуницию всю мы с них еще утром обобрали, разве что сапоги снимать побрезговали. Так что воины в последний поход вполне готовы. Телегу я сдал дряхлому сержанту, сообщив, что это трофей моего взвода, на что он только кивнул. Понурые тут все - ну, да и понятно, полсотни гробов пусть и в не очень тесном дворике не способствуют веселью. Едва успел сдать телегу, как пришлось забирать ее обратно - выбежал тот самый бледный рыхлый капитан, на которого оставляли безопасность миссии - судя по всему, как раз и есть местный особист. И велел, раз 'всех привезли', грузить на телеги и везти хоронить. Как-то излишне быстро, с одной стороны, с другой - все понятно, хоть и поздняя осень, но тут, у моря, на юге - тепло. Потому - лучше побыстрее похоронить. Вот и впрямь, даже подобие оркестра есть, союзные, видать прислали на мероприятие. Приготовился морально к участию в похоронах, не люблю это дело, и не потому что, а просто как-то столько уже народу еще в той жизни зарыл, и своего, и чужого, что пришел к формуле 'помер Трофим, и хер с ним'. Живым надо почести и прочее хорошее делать, если хочешь что-то сделать. А этим уже поздно, все. Был человек - раз - и стал кусок мяса. Пусть по форме и похожий. Иногда. А иногда и вовсе лучше и не смотреть. Так что не люблю я всех этих пышных и формальных похорон, поминок и подобного. Но, надо.
Однако ж, майор нас избавил от сего. Выйдя, оглядел нас, я только что руками не развел... а может, и развел даже - мол - а что я сделаю - что осталось, в каком есть виде. Наплевав на бестолковые приказы капитана, построил и дал доклад по всей форме. Кратко, но емко. Все задачи выполнены, все годные к бою в строю, о потерях ранеными точных данных нет. Посмотрел на нас майор, вот не соврать, прослезился самую чуть, поблагодарил зычно, мне даже руку пожал. И - отправил отдыхать. Оно и понятно - в таком виде мы любое мероприятие испоганим. Да и действительно, отдохнуть бы. Хотя, надо сказать, неплохо мы и выспались. Но Горн и вовсе добил - приказал какому-то молоденькому сопляку нас сопроводить - в городские бани. Там, говорит, вам сегодня бесплатно и в количестве. Форму сдать в стирку и починку, это тоже все оплачено, город платит. А уж дальше и вовсе срезал, прям отец родной. Достает из кармана деньги, и отдает с приказом - в лавке за углом взять на всех пива пару бочонков. Ибо баня без пива - время на ветер. Но, тут же построжил - в меру. Чтоб без перебора. К завтрему чтоб все были как оловянные солдатики. Потому как завтра будем получать все причитающееся. Смотрю, глазенки-то у моих загорелись. А он и вовсе добивает - а как все 'это' в городе совсем закончится, дня через два-три, не позже - будет нам всем по двое суток увольнения. Гаркнули 'Рады стараться!' так, что только что штукатурка не посыпалась. Вот, это я понимаю, это жисть!
***
Баня местная - это не парилка какая. Сауна там или чего. Тут на море так не принято. Тут это то ли хамам, то ли термы, так и не скажешь. Не был я ни в хамам, ни в термах как-то, и в общем, не особо переживал, но, по моему глубокому внутреннему убеждению - так вот оно и должно быть. Нехилый такой банно-прачечный комплекс. Практически безлюдный, что понятно - увеселительные мероприятия в виде приятного времяпрепровождения в бане сейчас в городе ... не модные. Могут ведь и не правильно понять. Но здоровенная труба вовсю дымила, сразу понятно - баня работает! Нас тут действительно ждали, судя по всему, Горн выбил таки из Палема или из этого Пуца, или еще из кого, нам спецобслуживание. Ибо представительного вида дядя-администратор, с седыми бакенбардами, сразу навевающими мысль об отставном моряке, принял степенно, но радушно. Выделили нам можно так сказать, целый зал, заверив, что опасаться за сохранность вещей и оружия не стоит. Форму в стирку и чистку тоже обещал принять, выдали нам и кусок мыла, на всех, правда, и жесткие мочалки, из водорослей, по-моему, и по куску какой-то пемзы. И даже здоровенными полотенцами-простынями снабдили. Сказал сей страж помывочного пункта, покосившись на три бочонка и корзины с закусью, что время у нас не ограничено, но раньше, чем часам к пяти форма готова вряд ли будет. Когда я его сопровождал до двери, выпроваживая с благодарностью, тот шепнул, что если очень надо, то девок он может вызывать, хотя они пока и сидят попрятавшись. Пару секунд подумав, решил, что пока обойдемся - мне чего-то не хочется, а остальные и тем более. Дедушке виднее, кто хочет какать, а кто - нет. Приготовились, разделись, отдали пришедшим с прачечной нашу драную, пропахшую порохом, потом и кровищей, а у тех, кто в зачистке по подвалам лазал, еще и всякими маринадами и чорт знает еще чем, форму в узлах, да для начала и треснули по кружечке. Эх, понеслась!