-- Да ладно!
-- Точно. Но не в том смысле, который обычно вкладывают в это слово. Вот сидит она в кабинке и думает: "Зачем я живу? Я тупая дура, которая только смешит всех окружающих. Может, пойти повеситься? Нет, у меня даже платьишка подходящего нет... Кстати, что бы вечером надеть такого, чтобы Драко обратил на меня внимание..."
-- Это уж наверняка, -- согласился Малфой, подбоченившись. -- Меня все любят.
-- В данном случае речь о Помоне Стебль, -- уточнил я, и парня едва не стошнило. А я продолжил.
-- А потом она выходит из кабинки, становится перед зеркалом и начинается самое интересное: "Жирная я? Жирная корова! Коровушка. Но вообще-то лапочка, несмотря ни на что. Сейчас подтяну сиськи, оттопырю попу, сделаю губки уточкой -- и все парни мои будут! Да и не нужны они мне, хоть целая толпа за мной волочись! Я одинокая тигрица, хищница и недостижимая мечта! По моей воле светит солнце и текут реки! По мановению моего пальчика свергаются цари и воздвигаются..."
-- Что-то ты слишком много знаешь о том, чем занимаются девочки в туалете, -- с подозрением сказал Драко. -- Чертов извращенец!
-- Это со мной Гермиона поделилась, -- нашелся я. -- Вчера ночью. О, а вот и она!
Наша девочка-скандал и правда выползла из дверей, но выглядела малость задумчиво. Необходимо было ее подбодрить.
-- Наконец-то она явилась изумленной публике! -- закричал я голосом клоуна Пеннивайза из романа нашего почетного слизеринца. -- У нас тут уже зубы начали выпадать от времени, и седина образовалась в самых немыслимых местах! Я понимаю, ты там, внутри, наверняка поклонялась своим темным богам, но всему же должен быть...
-- Там кое-что странное, -- прервала меня Гермиона. Она была бледна и сосредоточена. -- И отвратительное. Вам бы лучше взглянуть на это.
-- Серьезно? -- Я даже чуточку удивился. -- Это вот сейчас реальная жизнь, ребята? Гермиона Грейнджер своими развратными губками приглашает меня в туалет? У кого-то есть фотоаппарат? Диктофон? Ну, хотя бы блокнот?
-- Гарри, -- она смотрела серьезно. -- Просто заткнись и зайди. Может, хоть тогда у тебя пропадет вкус к этим идиотским шуточкам.
***
-- Что ж, -- сказал я, оглядываясь. -- Одно можно сказать точно: гигиенических прокладок у этой девушки с собой не нашлось.
Туалетная комната была стандартной -- четыре кабинки, три раковины под зеркалом, две лампы да сушилка. Вот и все. Никаких хнычущих призраков, никаких плакс Миртл, которые вписала в свои романы явно психически нездоровая Жанна. "Водички бы, а?", -- шевельнулась в мозгу ленивая мысль. Но лезть башкой под кран сейчас не стоило.
Раковина была залита кровью -- яркой, артериальной. Не то, чтобы забрызгана сверху доверху, но с полстакана здесь набежало точно. На полу тоже было, но совсем чуть-чуть, пара капелек. И все. Вот это сбивало с толку -- ни разбитых зеркал, ни следов борьбы, ни красных отпечатков ладоней на стенах. Будь все это, дело выглядело бы ясным -- нападение древнего и могущественного чудовища, вызывай авроров. А так...
-- Что здесь случилось, Гарри? -- Гермиона почему-то решила перейти на шепот. Волнуется, поди. За меня. Или за ту девчонку, с которой тут случилось непонятное.
-- Что ж, -- сказал я. -- Полагаю, дело ясное. Кто-то просто нёс мимо раковины кровь и пролил немного.
Она саданула меня по плечу. Больно, между прочим, а учитывая, что я только что разгадал самую большую тайну Хогвартса за последние сто лет, так еще и неблагодарно.
-- Гарри! Ты можешь для разнообразия побыть серьезным хоть пять минут подряд? Здесь случилось что-то очень плохое, я чувствую! Кто-то стал жертвой! Совсем недавно, видишь, кровь даже не засохла! Рон! Драко! Скажите уже ему!
Парни переглянулись и пожали плечами. Драко вообще, судя по всему, больше интересовал интерьер, чем непонятно откуда взявшиеся струйки крови в раковине. Я чутко втянул носом воздух. Нет, никакой магией и не пахнет, только едой какой-то и сладостями; наверное, вентиляция с кухни рядом проходит. А может, здесь вообще эльфы крысу сожрали по причине бескормицы. Или какая-нибудь Вивиен Грохлис неаккуратно брила ноги. А мы тут панику поднимаем.
-- Мир вообще злая штука, -- сказал я. -- Например, я уже второй час подыхаю от недостатка алкоголя в организме, а окружающие не то что не прониклись сочувствием, но и всячески тормозят мой неизбежный поход в "Кабанью голову". Но нет, граждане! Этот номер у вас не пройдет! Свободу не остановить!
-- Можно было бы стукнуть старосте, -- с сомнением сказал Рон. -- Да только мы все втроем уже здесь!
Гермиона гневно засопела. Они и правда здесь были материально ответственными лицами, но брать на себя ответственность никому не хотелось. Один я сумел проявить слабые зачатки разума и избег чаши сей. А значит, решать придется тоже мне. Как самому предусмотрительному.
-- Так, -- решил я, -- Тут речь явно не идет об убийстве -- слишком мало крови. Так что паниковать мы не станем, а будем, наоборот, работать в хронологическом порядке. Сначала Дамблдор и его подарок. Потом Филч и его бухло. Потом туалет Гермионы и ее неудавшиеся месячные.
-- Это не мои!
-- Скажешь мадам Помфри то же самое, молодец, что тренируешься... Да и старшим пока ни слова, разберемся сами. Но потом.
Топоча, как стадо мустангов, от которых вихрем разбегаются даже самые опытные объездчики, мы покинули уборную. На входную дверь я мастерским штрихом повесил табличку "Не входить! Идет уборка!", которую нашел в половом ведре за дверью. Предусмотрительность во всем, а вы как думали.
Вокруг высились пустынные школьные своды. Еще бы, кто же в субботу проведет в школе больше времени, чем нужно? Только дуралей. Которым я, конечно, не являюсь.
-- Так, -- потер я руки, -- теперь, когда мы со всем разобрались в школе, и ничто не омрачает прекрасного дня...
-- Кроме залитого кровищей туалета, -- мрачно добавила моя любимая зануда.
-- Кроме мелких частностей, о которых позже... мы можем приступить к основному квесту! Так это называется, да? Доставьте таинственный мешок из пункта А в пункт Б, и персонаж даст вам ценный артефакт!
-- Гарри, с тобой все хорошо? -- Гермиона на ходу потрогала мой лоб. -- Температуры нет?
Я сделал большие глаза.
-- Потрогай лучше сердце, оно куда горячей!
-- Там, куда ты показываешь, расположено вовсе даже не сердце... а мозг, судя по всему. Святые Мерлины, почему мальчишки всегда думают об одном и том же?
-- Почему об одном? Я про разных думаю: про тебя, про Чжоу, про Джинни...
-- Эй, братан, она ж моя сестра! -- Рон, разумеется, влез со своими пресными замечаниями куда не просили.
-- Мои соболезнования, парень... -- рассеяно перекрестил его я. -- Ладно, тогда просто про Гермиону и Чжоу. Возможно, вместе. Да, точно.
Что-то я сегодня в ударе -- мы только вышли из школы, а девушка уже доведена до белого каления. В Хогсмиде она, будем надеяться, дойдет прямо до нужной кондиции, и либо прибьет меня, либо...
-- Это. Просто. Невозможно! -- взревела Гермиона, закатила глаза и глубоко выдохнула. Я почувствовал ее руку на своем плече, но не успел обрадоваться, потому что грудь тут де сдавили невидимые железные обручи, глаза, и без того измученные видением этого печального мира, словно вдавило внутрь, барабанные перепонки прогнулись, будто я оказался под водой... и в следующее мгновение все исчезло.
Мелькнула где-то внизу спокойная гладь Черного озера, какие-то камни, пятна, смазанные человеческие фигуры -- и в следующую секунду оказалось, что мы, все четверо, стоим на мощеной булыжниками кривой улочке, а вокруг высятся перекошенными шляпами черные крыши, разукрашенные дома и магазинчики. Орали, как резанные, впервые выпущенные в свет младшекурсники, слышался смех и веселые восклицания, пахло сливочным медом и прочими вкусностями.
Гермиона превзошла саму себя и трангрессировала нас в Хогсмид.
***
Часть 4
-- Вот это ты дала, сеструня! -- восхитился я, как только желудок перестал водить хороводы во рту и отправился на подобающее место, а цветные круги перед глазами снова превратились в скучные колбочки. В голове, правда, яснее не стало, но это уже вошло в привычку. -- Вот я тут стою, а если бы Дамблдор спросил: "Гарри Поттер! Скажи по совести, кто тебе дороже, отец родной или Гермиона?" -- отвечу: "Гермиона", ей-богу...
Как видно, конгениальный план нашей сексуальной стервочки не сработал -- накал веселья не только увеличился, но и приобрел какие-то уже вовсе пугающие формы. А ведь это я еще не накатил! Ни вот столечко! Но благодаря усилиям Гермионы теперь эта цель была ближе, чем когда-либо!
Я распахнул объятья и, искусно мимикрируя под дебила, скорчил дакфейс.
-- Позволь, душа моя, я тебе влеплю по такому поводу один безе! Да, Гермионушка, уж ты не противься, одну безешку позволь напечатлеть тебе в белоснежную щеку твою!
-- Гарри, отстань от меня, ты, пьяная морда! -- завизжала девушка, покраснев; а после оттолкнула мое бренное тело и рванулась вперед, к "Кабаньей голове", где, как она наивно надеялась, мои странности приобретут более упорядоченный характер. Не хотелось бы ее разочаровывать, но сам я оценивал этот исход как маловероятный. И любой алкоголик, знакомый со мной достаточно накоротке, не смог бы не согласиться.
-- Нормально, -- оценил Рон этот демарш и вцепился в локоть, словно утопающий на "Титанике" -- в спасательный круг. -- Но сказать по правде, братан, ты уже децл напрягаешь всех своей активностью. Давай-ка приведем ее в обычный расслабленный вид.
Хотелось бы, кстати, заметить, что круги утопающим тогда не особенно помогли -- вода была дьявольски холодна.
-- Неужели отправимся бухать?
-- Именно, братан. Именно.
Малфой одобрительно хрюкнул. У них, викингов, это вроде бы совершенно нормальный звук, вроде хихиканья. А что, самая викингская фамилия -- Малфой. Не говоря уже об имени. Круче был бы только какой-нибудь Драккайнен Малфуссон. Но нельзя требовать от людей того, что они неспособны дать в принципе.
Я и не требовал. Покорно перебирал ногами и тихо радовался, что искомая вывеска с заветными словами насчет кабанов и голов приближалась. В холодном воздухе витал аромат спиртовых паров.
А еще впереди маячила возмущенная попка Гермионы, только самую малость прикрытая форменной (хотя и три раза перешитой в сторону укорачивания) мантией, и это бодрило не хуже предвкушаемого спирта. Может, даже чуточку сильнее.
На входе в "Кабанью голову" -- логично же! -- никакого кабана не наблюдалось. И даже с головой возникли заметные сложности. Вместо нее у входа торчало два тощих скелета, обряженные в рыцарские латы. А когда кто-то входил в заведение, эти твари вращали глазами и щелкали челюстями. Либо дешевая магия, либо такая же дешевая аниматроника. В любом случае, художественный вкус у владельца оставлял желать лучшего.
-- А вот если бы кто-то написал такую книгу... -- мечтательно сказал Рон, и я поперхнулся. Я даже не подозревал, что рыжий умеет читать. -- И чтобы там вот такие вот зомби-викинги воевали с...ну, например, с драконами. Э, нет! С драконами-вампирами! Вот это был бы номер!
-- Зомби-викинги, побеждающие вампиро-драконов -- это такая избитая попса, что писать о таком не будет даже Златопуст Локонс, -- строго сказал я. -- Кому может интересен миллион первый роман на эту тему?
-- Мне, -- сказал Рон. Нетребовательные вкусы этого парня всем были, впрочем, знакомы.
-- Нет, -- сказал я. -- У меня тут есть идея поинтереснее: мальчик приезжает на пару недель в дом отдыха или, может, пионерский лагерь в заснеженной России, и знакомится там с несколькими симпатичными девочками. С одной из которых он пытается построить отношения, потому что влюбился без памяти, а остальные пытаются его отбить. Что скажете, парни? Свежо, дерзко, увлекательно! По-моему, должно выстрелить.
Пританцовывающая от нетерпения Гермиона показала глазами, что готова меня пришибить и испепелить взглядом, но я ей не поверил. Нечего глазки строить, наши нервы крепче стали.
-- Говно твоя идея, -- сказал Драко. -- А все потому, что поправить здоровье не можешь. Похмелос. Мысли из головы вываливаются. Давай уже внутрь, там целебные алкогольные пары спасут гиганта мысли и отца магической демократии.
-- Когда мысли вываливаются из головы -- это не похмелье, а творчество! -- попытался спорить я, но спорил недолго, будучи подхвачен под белы рученьки верными сподвижниками.
В общем, мы вошли.
Внутри было тепло, накурено и напито. Народу оказалось не так чтобы яблоку было негде упасть, но мы, с другой стороны, совсем даже не яблоки, так что упали за свободный столик достаточно непринужденно и принялись с удовольствием озираться.
Журчащее многоголосие навевало сонливость и благодушие, в воздухе висели горящие мягким оранжевым пламенем свечи, от которых легко было прикурить, не опалив брови и бороду, пахло жарящимся мясом и капающими на пол слюнями, а в соседнем зале пели срывающимся голосом, но старательно, про то, как вокруг какого-то университета колючая проволока натянута в три ряда -- лепота! Сквозили мимо, стреляя хитрыми глазками, грудастые официантки, одетые то ли как горничные, то ли порномодели, в общем, день начинал стремительно становиться томным, но только...
-- Гарри! -- почти что на парселтанге прошипела Гермиона. -- Ты куда уставился?
-- И кот может смотреть на короля, -- находчиво парировал я старым английским присловьем.
-- Кот -- может, -- решила девушка. -- Вот только ушей я у тебя не вижу, и на мисс Норрис ты вовсе не похож. А уж те места, куда ты так пристально уставился, к королевским особам не имеют ровно никакого...
-- Тс-тс-тс, -- зацокал своим длинным языком Драко. -- Официантки, конечно, официантками, но почему к нам ни единая не подходит? Мы что, такие страшные?
-- Думаю, дело в том, что среди нас имеется девушка, -- решил Рон. -- И она очень враждебно смотрит на остальных девчонок, отчего они и боятся.
-- Девушка? Да ладно, невозможно поверить. Где она, покажите! -- нахально потребовал я, но рыжий не оценил иронии.
-- Да вот же она сидит, Гермиона звать! -- он ткнул пальцем с обгрызенным ногтем в сторону ведьмочки.
-- Гермиона сидит и ушами шевелит, -- сказал я, но на мой явно прорезающийся поэтический дар в очередной раз никто не обратил внимания, что обидно.
-- Ладно, -- решил я, вздохнув так тяжело, как будто тянула меня ко дну многопудовая гиря. -- Пойду сам закажу у хозяина. Заодно и с подарком разрулим вопрос. Кто что будет?
-- Вискарь! -- проявил аристократизм Малфой. -- "Тичерз", тематический!
-- Не рано?
-- В плепорцию! Рон будет аналогичное, верно?
-- Еще не решил, -- помотал лохматой головой жертва литературных игр. -- Пускай сперва принесут, там посмотрим.
-- Любовь моя, какое бухло ты предпочитаешь в это время суток? -- ласково наклонился я над копной каштановых волос. -- Медицинский спирт, твой любимый, предложить не могу, а шмурдяк они пока не научились бодяжить, но в остальном...
Я не ожидал, что она вообще ответит. Бездумное половое влечение к самому альфасамцовому альфа-самцу в этой комнате, как вы понимаете, способно на самые мрачные штуки, а алкогольная интоксикация накануне... так все же, чем мы занимались-то вчера? В общем, ее дело на сегодня было -- вести образ жизни пожилой сороки: гадить на головы юных натуралистов, да ругаться скрипучим голосом.
Но тут Гермиона меня удивила.
-- Сливочное пиво, -- уверенно сказала она. -- И сразу большой кувшин. Чтобы не вставить два раза.
Усмешка ее была почти ироничной.
-- Привет Гарри, -- профессионально участливым тоном, который обычно только и встречается у барменов и психоаналитиков, сказал Аберфорт Дамблдор. Из психоаналитиков его в свое время выперли за пьянство и магические шалости с пациентками, да и здесь, чует мое сердце, он особенно не задержится. Слишком уж добрый. -- Как жизнь, какие планы?