Томас вновь поцеловал его, обхватив верхнюю губу. Билл с облегчением поддался ласке. Потом Мэхорд забрал младенца из его рук, уложил рядом с братьями, вернулся и взял юношу за руку.
- Ты не держишь на меня зла?
- Я никогда и не держал, хоть ты меня и выбешивал. Билл, ты подарил мне троих пацанов. Сейчас попросил прощения и готов принять. Всё просто супер.
Тут раздалась трель телефона.
- Ты сильно подставился, прилетев сюда? – спросил Бэль Омм.
- Да нет, - Том уткнулся в телефон, кому-то отсылая сообщение. – Мы должны были обсудить проект с группой, а вечером меня пригласили на скучный ужин, на котором я бы зевал и смотрел по сторонам. А ты устроил мне динамичную встряску. Я когда летел, то всё поверить не мог. А потом подумал, как ты мучаешься, и тут же взял себя в руки. Сейчас отменю дела на ближайшее время и...
Немец поднял голову, оторвавшись от хэнди, и увидел, что партнёр мерно дышит, чуть повернув голову.
- Спи, родной, - он улыбнулся.
Билл пробыл в госпитале три дня. Восстанавливал силы. Томас крутился рядом, бегая то к нему, то посмотреть на детей. Когда Бэль Омма отпустили, перед выпиской сообщили, что малыши по закону должны пробыть ещё неделю в стационаре. Анализы, прививки, осмотр. Они могут приходить хоть каждый день и наблюдать.
Оказавшись в своей спальне, Билл рухнул на живот, подгребя одеяло, и проспал практически сутки, а как только встал, то начал собираться в госпиталь. Он как чумной мотался туда все дни, пока дети лежали. Только когда их отдали, француз заметил стоявшие коробки в прихожей и гостиной. Но самой большой неожиданность оказался рояль. Он стоял прямо посреди гостиной, на жутко дорогом ковре, совершенно не подходя под обстановку.
- Ты играешь?
- Ну а зачем бы я его приволок? – резонно спросил Том.
- Это большая редкость. Я таких только три за всю жизнь видел.
- Ну, я ведь парень не бедный, - и скромно пожал плечами.
- То есть, ты официально ко мне переехал?
- Называй это так. Пошли, отнесём мелких.
Оли так и вилась рядом с ними, умиляясь и сюсюкаясь. Она практически не выпускала малышей из рук. Билл после родов был так измучен, что редко вставал, поэтому Мэхорд приносил детей в спальню. Сам он вёл дела по сети, но оба понимали, что ему всё равно надо будет летать туда-сюда, как идиоту. Ровно неделю они были вместе, кормили мальчиков, цацкались с ними. А потом он улетел, потому что дела прижали. Билл же окунулся в работу примерно на третьи сутки, как отдали малышей. Ему это показалось такой морокой. Он не хотел никуда ехать, ничего делать. Дети перекрыли в нём рациональное звено. Том звонил каждый день. Он сказал, что вернётся через пять дней, но потом задержался. Билл стоял в детской с панелью, с которой на деток смотрел немец и умилялся. Они не говорили о работе, но и тот, и другой понимали прекрасно, что не смогут вечно так разрываться. Особенно Билл. Как бы не было велико то счастье, что он испытывал в этот период, но голова холодной всё же оставалась. Поэтому Бэль Омм задумался о своей замене для фирмы. Он предпочтёт сидеть с детьми, а не с бумажками.
Энтони приезжал к нему домой каждый день, он мог сидеть в кабинете, работать, но это не длилось долго. Его заботили малыши. Да, в доме, полном прислуги, не о чем волноваться, но юноша думал, что если сейчас отстранится от детей, то сам не простит себе этого. Уезжал он из дома максимум на пару часов. Так как дела в офисе не требовали отлагательств, он клал мальчиков спать, баюкал, а потом шёл работать. И практически не спал. Беременным француз так не уставал. Томас хоть и подбадривал его, но тоже рвался во Францию, хотя в силу обстоятельств просто не мог себе этого позволить. Да и Бэль Омм запретил ему возвращаться, пока тот всё не уладит. Всё-таки только-только приняв бразды правления, нельзя проявлять халатность. Мэхорд нехотя согласился и дал слово, что приедет, как только будет можно.
Билл закрыл за собой дверь. Он посмотрел на себя в зеркало и не узнал. На него смотрел скелет, покрытый кожей, с впалыми глазами и весь изведённый. Стянув пиджак, юноша прошёл в комнату и увидел отца. Тот сидел на диване, рядом стоял Хьюберт, готовый услужить.
- Да? – спросил тот. – Чем обязан? Ты решил мне лично повестку в суд принести?
- Нет, - мужчина был максимально холоден. – Я узнал о родах и о твоих проблемах.
Билл махнул на него рукой и пошёл на кухню. Оли была, скорее всего, с младенцами. Он налил себе воды и залпом выпил. Вернувшись в гостиную, юноша решил пойти на поводу у родителя и сел напротив в кресло.
- Слушаю.
- Ты не справляешься. Ставишь под удар нашу репутацию.
- Концерн я не отдам, - устало выдал Билл. – Если будет нужно, то судись со мной, - развёл он руками, чем ужасно рассердил отца.
- Ты думаешь, это тебе игрушка? – мужчина встал, сжав кулаки. – Ты давно не ребёнок, под твоим руководством тысячи людей, а ты ведёшь себя сейчас, как подросток. Опомнись, Билл, что ты делаешь?
- Я, кажется, говорил Вам, - на лестнице появился сонный Том, - что впредь Вам, месье Бэль Омм, здесь не рады. Прошу, избавьте нас от своего общества.
Билл ухмыльнулся, а его отец весь посерел. Тот негодовал и был взбешён.
- Он что, теперь тут живёт?
Юноша лишь поднял брови и кивнул. Мэхорд спустился и встал прямо напротив мужчины.
- Я неясно выразился? – спросил, проникновенно смотря на бету, глазами выдавая намерения как минимум выкинуть его взашей.
- Вполне. Мне интересно лишь одно, - Крийц сузил глаза, - Вы собираетесь сперва раздуть скандал вокруг нашего семейства и только потом обокрасть нас или наоборот?
- Я не удосужусь Вам ответить, - спокойно произнёс Том. – И мне бы очень хотелось, чтобы Вы незамедлительно ушли.
Мужчина бросил на сына пренебрежительный взгляд и удалился в сопровождении Хьюберта, который планировал закрыть за ним дверь.
- Когда ты прилетел? – поинтересовался Билл, подходя и обнимая немца.
- Пару часов назад, но мне надо вернуться к понедельнику.
Томас поцеловал его в лоб и пошёл на кухню. Юноша последовал за ним.
- У нас стоят поставки, ты в курсе?
- Да. Забастовки. Я как раз думал над этим последние дни, - Билл сел за стол.
- Я хотел с тобой поговорить, на самом деле, - Томас налил себе сока, - но этот разговор можно отложить до лучших времён, потому что сейчас проблем по горло. Ты, наверное, ещё сильно опечален ситуацией с родителями.
- Не то чтобы очень, но да, есть немного. Обидно, что они не поддержали меня, но я был к этому готов. Хотя, сказать тебе честно, я больше устал, чем переживаю по их поводу.
- Тогда пойдём спать. Это самое лучшее.
Билл отправил Тома в кровать, пока сам смотрел на малышей. Оли уложила их, и сейчас они растянулись в своей большой люльке. Он дал себе слово, что совсем скоро разберётся с этими чёртовыми делами и сам будет баюкать их.
Мэхорд не спал. Он отодвинул одеяло и пригласил Билла к себе. Тот с удовольствием лёг, обняв парня. С ним было спокойнее, чем обычно. Он источал незримую силу и уверенность.
- О чём ты хотел поговорить? – прошептал француз.
- Я вспомнил об этом только в самолёте. Ты знаешь, что мы слишком забегались?
- Ты это к чему? – не понял собеседник.
- По закону мы должны дать имена детям в течение пятидесяти дней с момента рождения, зарегистрировать их и поставить на учёт. А мы с тобой безответственные родители, потому что ничего из этого не сделали, а пятьдесят дней скоро истекут.
- А ты прав, - обескураженно проговорил ему в шею Билл.
Он как-то не задумывался над этим. Дети и дети, малыши, мальчики... и безымянные.
- И я решил, что ты это возьмёшь на себя, - торжественно сказал Том, улыбаясь, поглаживая юношу по руке. – Я соглашусь практически с любыми вариантами имён, если только ты не изгалишься и не выберешь какие-нибудь уродские.
- Приятно, что ты доверяешь мне, - с сарказмом пробубнил Билл, задумавшись. – Я совсем забыл про это.
- Теперь есть, чем мозги занять. А теперь давай спать.
Ночью Билл услышал настойчивый шепот.
- Нет, нет, Оли, идите спать, я сам.
Дверь спальни была открыта, и в коридоре кто-то беседовал.
- Герр Мэхорд, Вы уверены...
- Да, безусловно. Вам надо больше отдыхать. Вы с ними круглые сутки, поберегите здоровье.
Послышались удаляющиеся шаги. Билл лёг на другой бок, но без Тома было неуютно. Он встал, замотавшись в халат, и пошёл в детскую. Немец низко склонился над кроваткой, кладя одного из малышей, что-то шепча. Потом нажал на панель, и люлька стала потихоньку качаться. Томас улыбнулся и начал тихо-тихо петь. Это была колыбельная на старонемецком языке. Звучало очень красиво и добро. В этот момент парень выглядел настолько родным, будто бы они всю жизнь вместе прожили. Билл прислонился к косяку, скрестив руки на груди, и с улыбкой поглядывал на Мэхорда. Когда песня закончилась, он начал что-то говорить по-немецки. Бэль Омм не знал, что именно. Билл не видел, но понял, что мальчики уснули. Томас повернулся к двери, чуть вздрогнув от испуга, видимо, не ожидал, что за ним следят, но не проронил ни звука. Он подошёл к юноше, взял того за руку и вышел из детской, прикрыв слегка дверь. В коридоре, не нарушая покоя детей, Том обхватил ладонями лицо омеги и нежно поцеловал. Билл обнял его за талию, прижавшись. Они с упоением ласкали друг друга в этих простых движениях. И этот поцелуй оказался впервые осознанным и таким нужным, закрепляя их отношения, их принадлежность друг к другу.
- Идём спать, - сказал немец, отстранившись.
Билл согласно кивнул.
Часть 6
- Я хотел бы получить валидные результаты как можно быстрее, Вы и сами понимаете, что...
Том не любил кабинеты. Он сидел на кухне, раскрыв панель, и говорил с каким-то статным мужчиной, будучи в домашней футболке. Ни одного из собеседников это не смущало.
- Да, герр Мэхорд, я займусь этим.
- Побыстрее, - надавил немец и одним жестом сложил панель.
Парень поставил рядом пад и начал что-то печатать.
- Том, - позвал его Билл, подходя ближе.
- Привет, - он улыбнулся. – Я рано встал, чтобы поработать.
Оли тут же подала Биллу кофе и ушла, оставив их одних.
- Я хотел затронуть одну не очень весёлую тему.
- Слушаю, - он кивнул, отпив кофе.
- Ты знаешь, как звали твоих родителей?
Томас тут же всё отложил и цепко посмотрел на партнёра, в момент подобравшись. Внутри Билла заклокотало желание тут же подчиниться такому взгляду, силе внушения карих глаз.
- Знаю, - серьёзно ответил тот. – Я скажу, но давай договоримся, что больше мы эту тему затрагивать не будем.
- Хорошо.
- Их звали Александр и Эль. Они погибли. Мне было три месяца. Несчастный случай. Сложно поверить, но они умерли в давке. Не спрашивай, как это было, где и почему. На мой взгляд, более дикой смерти и не придумаешь, поэтому я склонен думать, что их убили. Хотя, это не докажешь теперь.
- Где был ты?
- С няней дома. После их смерти меня отдали в приют, а всю память о них стёрли, будто бы эти люди и вовсе не жили.
- Как ты узнал? – Билл слушал жадно, ощущая слабый трепет от волнения.
- Мне рассказал дядя, когда я уже универ закончил. Если честно, - Том сделал скорбное лицо, - я не хочу об этом говорить.
- Прости, - Билл подошёл к нему, положил руку на плечо и поцеловал в макушку. – Работай, я не буду отвлекать.
Бэль Омм улыбнулся и ушёл. Томас проводил его тоскливым взглядом, думая, что когда-нибудь ему придётся всё рассказать, хотя бы для того, чтобы сохранить между ними доверие.
Билл положил детей в коляску, улыбнулся Хьюберту, который открыл перед ним дверь, и вышел во двор. Территорией он владел приличной, так что, было где погулять. Энтони уже сидел на скамейке с падом в руке.
- Босс, - поздоровался, - какие будут указания?
- Вставай, по дороге скажу.
Они пошли по аллее, говорили тихо, чтобы не разбудить мальчиков. Тони обрисовал в целом ситуацию в офисе, напечатал кое-какие поручения, а потом заикнулся про отдел логистики. Билл тут же вспыхнул, разозлившись. Стоило ему озаботиться своей семьёй, как служащие решили дурака повалять.
- Апиби, - Бэль Омм провёл по браслету на руке, - передай Тому, чтобы он вышел в сад.
- Да, месье.
Немец появился через десять минут, на ходу надевая кофту. Он кивнул Энтони и сразу обратился к Биллу.
- Что такое?
- Мне надо в офис. Срочно. Побудешь с детьми?
- Конечно.
- Созывай собрание через час, - юноша повернулся к секретарю, - скажи, что я их всех отметелю, уроды грёбанные. – Ассистент побежал к машине, перехватив пад. – Спасибо, - обратился к любовнику, поцеловав. – Мне надо позаботиться о своём «первом ребёнке».