– Боже! – Выдохнула я беззвучно и начала пятиться в гущу леса.
Хотелось бежать оттуда без оглядки. И было страшно наделать много шума. Поэтому закусила губу и отступала с осторожностью. Не было сил смотреть на тех двоих, но и оторвать взгляд не получалось. Так и пятилась, пока спина не уперлась в некую преграду, оказалось, что натолкнулась на очередное дерево. От неожиданности вздрогнула и как пришла в себя. А тогда уже поняла, мне ничто больше не угрожало. Не могли они меня слышать или видеть. И совсем обыкновенно развернулась тогда и просто пошла себе к избушке. А когда пришла, деловито подошла к умывальнику с дождевой водой и тщательно отмыла от смолы и земли руки. Потом подумала и решила умыть лицо. Еще поразмышляла и вылила изрядное количество воды себе на шею. Потом только, как следует, вытерлась висевшим там же полотенцем и пошла себе спать.
В ту ночь мне нечего было опасаться за свою честь и здоровье. Если бы только не нагрянули другие, какие разбойники, или как их там… Сашку не считала на этот раз опасным. Сексуально удовлетворенный мужчина, особенно если о нем позаботилась не я, а другая женщина, меня не заботил. Поэтому деловито поправила на печи одеяла, взбила повыше подушку и, глубоко и спокойно вздохнув, забралась на свою постель, легла и скоро заснула. Во сколько пришел Сашка, мне было не узнать, так как крепкий сон, на благо моему здоровью, радовал меня красивой историей любви почти до самого пробуждения. Сказала «почти», потому что в самом конце та история трагически прервалась, а ей на смену пришла другая, которую, как ни гнала, а не получилось от нее избавиться и благополучно досмотреть первоначальную.
А что бы кому больше нравилось, смотреть сон про красивое ухаживание, цветы и нежности, или как участвовать в боевике с погонями и опасностями? Мне точно, нежности. Но нет, не судьба была. И, как всегда, на самом интересном месте все и прервалось. Только хотела сказать своему воздыхателю томное «да», как налетел вихрь, смел все прекрасное и забросил меня в суету вокзала. И оказалась я, в итоге, в купейном вагоне, как в тесной камере. От этого пробудилась я вся недовольная и хмурая. И не просто проснулась, а от страшного грохота железа о железо. Подняла голову спросонок и даже сморщилась вся от неприятного лязганья. Свесилась с печи и в окно пронаблюдала за Сашкой, который стоял посреди двора и молотил какой-то железякой по древнему и страшному тазу.
– Подъем, соня! Подъем, мамзель! – Вопил он на всю округу.
Неугомонный! Что ему не спалось-то? Ночью шлялся, не понятно с кем отношения имел, и, нет, что бы утомиться, а, нате вам, весь смотрелся свежим и бодрым. Не было мне покоя! Надо было вставать, чтобы прекратить его вопли. Спустила ноги с печи, следом и сама с нее сползла и поплелась, как была не умытая и не чесаная, вон из избы.
– Что тебе, Сашка? Что расшумелся?! – Выползла наружу вся заспанная, зевая и обнимая себя за плечи, ежась от утренней свежести.
– Та-ак! – Окинул он меня оценивающим взглядом.
Я так поняла, что выглядела на очень слабенькую троечку. Мне оно было и к лучшему. Спокойнее как-то. Чтобы добавить себе уверенности, что не представляла для него никакого интереса, взяла и смачно почесала себе макушку, запустив пятерню в спутанные волосы. Только после этого потащила свое помятое тело к дощатому сооружению под известным названием. Пока шла, задумалась. А сколько я на самом деле не мылась нормально? Купание в озере было приятным, но ванну с гелем и шампунем заменить не могло. Тут-то мне и привиделась шикарная ванная комната. Четкое такое изображение предстало перед глазами, и было похоже на видение НЛО среди всех этих бревен, досок и ржавых металлических предметов. Во всяком случае, такое же неуместное и инородное среди елок, трав, пчел и комаров.
– Умыться не желаете? – Скроил мне рожу Сашка, поджидавший невдалеке моего нового явления.
– Можно. – Соизволила ответить ему утвердительно.
– Тогда, милости прошу, к умывальнику. Я тебе туда теплой воды налил. Можешь и голову помыть, рядом найдешь мыло. Прошу, мамзель!
– Не, а! Мыться совсем не стану. Не охота! Только лицо умою.
– Тогда, зачем я воду грел? Умыться и так могла бы.
Я только хмыкнула и стала мочить ладони приятной теплой водой. Как мало для кайфа надо! Намылила руки чудесным образом и неизвестно откуда взявшимся мылом, понаблюдала радужные мыльные пузырьки и улыбнулась. Но так, чтобы никто не видел моей радости. Потом, без спешки, а со стороны должно было казаться, что лениво, стала умывать лицо. Пока это делала, все принюхивалась. Простой кусок мыла, обыкновенный запах свежести, но, как было приятно! Что вам супер ванна, соли, бальзамы, гели, джакузи…
– Готова? Прошу к столу. – Сашке, отчего-то пришла охота играться в вежливую обходительность, ладно, пусть себе нарезвился бы.
Мне от этого вреда никакого не было, только польза. Вон, сам дров наколол, огонь разжег и кашу уже сварил. Покосилась на дымящийся котелок, потянула носом и смогла различить приятный аромат копчености.
– Это каша? Пахнет как-то не так.
– Потому, что я в нее добавил остатки колбасы. Наваристо так получилось…
– Грандиозно! Королевский завтрак! А ложка где?
– А спасибо за заботу, где?
– Само, собой, спасибо.
– Да, можно было не стараться…
– Для чего? Стараться-то, для чего?
Спросила, а потом уже подумала. А оно мне надо было, знать? И вообще… Меня и так бы все устроило. Теперь ломай голову, зачем вдруг стал таким заботливым. Ведь, даже если и ответил бы, не факт, что правду. Не верила я ему. Мое мнение, что скользкий тип, только укрепилось после прошедшей ночи.
– Просто. Скоро в село заявимся, хотелось бы, чтобы ты там на меня не жаловалась. А лучше бы, даже и похвалила.
– Вот как? И когда это будет? – Теперь я щурила на него глаза, крупно сомневаясь, что говорил мне правду.
– От тебя все зависит. Когда твои раны совсем заживут, тогда и отправимся. Покажи мне свои ноги. Давай, не стесняйся! Ну!
– Не хочу. – Подобрала ступни, обутые в кроссовки под себя поглубже.
– А я спрашивал о твоем желании? – Его тон моментально сменился, игривость исчезла, серьезность показалась мне суровой.
И еще он убрал с лица улыбку. Простоты в нем сразу значительно убавилось.
– Ладно. Потом. – Сашка снова начал расслабляться, а вместе с ним и я стала дышать ровнее. – Ешь, давай. А то остынет. Зря я, что ли, завтрак готовил? Терпеть не могу, есть холодное. Лопай, давай. Что морщишься?
– Горячо! – Еле проговорила с полным горячей каши ртом. – Слишком!
– Чепуха. Придирки нежной и разбалованной барышни.
Ели мы в полной тишине. Нарушали ее только птицы. Может, еще редкое звяканье ложек о край металлических мисок. А когда с кашей было покончено, он снова уставился на меня сурово и стал требовать, чтобы сняла обувь и носки.
– Долго должен повторять? Живо, снимай!
– Честное слово, у меня все зажило. Могу прямо сейчас пойти, если хочешь.
– Что я хочу, тебе уже сказал. А ты испытываешь мое терпение. Ладно, сама напросилась! – Сашка встал и пошел на меня.
– Хорошо, хорошо… – Запричитала я.
Но было поздно. Не успела я сама разуться. Он схватил ногу, задрал ее мне так, чтобы ему было удобно снимать кроссовок, а я от этого так и повалилась назад. Хорошо успела выставить руки сзади и на них опереться, не то, лежать мне было спиной на земле.
– Неплохо. Правда, подживает хорошо. А вторая? – Ее я уже сама ему подставила. – Вполне сносно. Как на кошке заживает.
Он отпустил ногу, и я принялась натягивать на нее носок. Один одела, а Сашка все не отходил. Стоял надо мной черной тенью и следил за движениями. Когда принялась натягивать второй носок, он хотел уже отойти, почти развернулся и вдруг резко снова устремился в мою сторону. Схватил из моих рук второй кроссовок, который не успела надеть, откинул в сторону, а ногу снова ухватил за щиколотку и задрал к небесам.
– Это что? Где в носках бегала? – Как-то хищно так на меня уставился.
– Да я… еще раньше… тогда думала, что его потеряла… – Лепетала ему в ответ, а сама чувствовала, как от страха почва уходила из-под ног, вернее, из-под пятой точки, раз в тот момент сидела на заднице, а Сашка задирал уже обе мои ноги и стаскивал обувь со второй.
– Врешь! Это что?! Вчера вечером один еще был белым. А теперь?! Гуляла ночью? – Он грубо схватил меня за плечи и притянул к себе.
Я, в один момент, оказалась стоящей на ногах, а этот злобный тип схватил в пригоршню мою футболку и, совершенно ее задрав, подтянул к моему носу.
– А это что?! Смола, или мне только кажется? Что молчишь? Ну-ка! Повернись! И там смола. Вся вывозилась. За елями пряталась. Смотри! Нюхай! Смола же, не можешь ты этого отрицать… Следила за мной? – Он негодовал, тряс меня, комкая мою грязную майку, а я сомневалась, что могла в тот момент произнести, хоть слово. – Шпионила, значит… Так, так!
Отшвырнул меня от себя, и я не удержалась на ногах, налетев на то бревно, на котором недавно сидела. Потеряла равновесие и больно приземлилась на копчик. Сашке показалось этого мало, снова нагнулся ко мне, выбросил вперед руку и опять ухватил футболку. Подняв меня с травы таким образом, перехватил за загривок и потащил к избе.
– Посидишь взаперти немного, тебе это будет полезно. – Пихнул меня в спину так, что я пулей пролетела прихожую, или как она там называлась, и сразу оказалась в комнате с печью, после чего, почти сразу, за мной захлопнулась дверь. – Подглядывать нехорошо, подумай над этим!
Кто бы спорил. Была с ним согласна на все сто. Только что было поделать в моем положении? Кто я, не знала. Как здесь оказалась, тоже. С кем черт свел, не могла никак догадаться. Рассчитывала что-нибудь узнать, но кроме чужого секса, ничего не увидала.
– Нужно было на вас мне смотреть!!! – На меня вдруг напала буйная смелость, которую в себе еще минуту назад даже не подозревала. – Сдались вы мне со своим сексом!!!
Проорала в закрытую дверь и даже лягнула ее ногой. А так как та была только в носке, то мне сделалось больно. Сморщилась вся и зашипела, что-то вроде «ой, ой, ой», но совсем тихо, себе под нос. Только меня будто услышали, дверь моментально распахнулась, и на пороге нарисовался Александр. От такой неожиданности я в растерянности попятилась и так и опустилась задом на лавку у печки. А ну, как стал бы меня избивать?! Но обошлось. Швырнул только в меня моими же кроссовками и ушел, громко хлопнув дверью.
– Черт бы тебя побрал. – Сказала про себя, опасаясь, хоть и шепотом, вновь произносить слова, но потом решилась воспользоваться голосом. – Совсем!
Сказав это, вроде почувствовала облегчение. Пугаться и дрожать перестала. Подняла с пола свою обувь и надела. После этого сделала обход комнаты. Получилось что-то, вроде обыска. Результат был ошеломляющим. Смогла обнаружить пачку сахара, буханку хлеба, коробок спичек. Заварка в доме тоже была, еще ранее, стояла на видном месте, в центре стола. Чайник, правда, отсутствовал. Как иначе, мы же собирались после каши чай пить. Вот он и остался около летней печи. Попили чайку! Приспичило этому извергу ноги мои смотреть…
Немного повздыхала, но потом решила себя утешить сахарком. Положила в рот кусочек и хрумкнула им. Сладко, вкусно! Я всегда была сластена, оказалась в этом уверена. Взяла еще кусок и засунула его за щеку. Чтобы не стоять на ногах, присела на лавку, придвинулась поближе к окну и стала выглядывать в него. Высматривала своего тюремщика. Но его не было видно. Куда мог деться? Вроде, весь двор просматривался, а его нигде не могла обнаружить. Наверное, куда-то ушел. Может, на пасеку?
Просидела в одном положении не менее часа. Затекла спина, и, вообще, устала сидеть. Решила прилечь. На печь забираться не хотелось. Стащила с нее одеяло и застелила им лавку, где недавно сидела. Пыталась соорудить себе что-то вроде кресла. Получилось так себе. Но ничего, сгодилось. Уселась в уголок и стала снова смотреть в окно и размышлять. Припомнился мой сон. Не тот, что был вначале, а тот, который от себя гнала. Странный он, все же, был. А все действие проходило в поезде. Только в самом начале немного видела вокзал, а потом только купе вагона.
Сидела я так и вспоминала, сцену за сценой, как кадр за кадром, какого приключенческого фильма. От нечего делать увлеклась, еще больше погрузилась в это занятие. И не заметила, когда, а потом только осознала, что вспоминала уже такие вещи, каких в моем сне и не было. Это что же выходило? Это вовсе не сон был? Нет, частично, все же, сон, а потом уже воспоминания пошли, в чистом виде. И интересное получилось кино… Главный герой был кто? Подумать только… снова Сашка! Или я все выдумала? Тоже могло быть, очень уверена не была. А как удостовериться, не знала. Сколько ни ломала голову, ничего стоящего насчет этого на ум не приходило. Но решила, хотя бы, попробовать подвести итог.
Что получалось? Судьба закинула меня в поезд, или не судьба, но, все равно, некая сила. Была уверена, что по собственной воле не могла там оказаться. Так как теперь четко вспомнила, что терпеть не могла вагонов с их узкими проходами и закутками купе! Я и поезд! Не верю! Я и самолет, это да, это, правда, про меня. Чувствовала на сто процентов уверенность.
Что было дальше? В попутчике, с кем делила купе, стала узнавать некого типа, которому не место было рядом со мной. Что если я была богатой барышней, имела личного шофера, и этот самый водитель, вдруг, оказался со мной в одном купе? Большая странность, вынуждена признать. Что бы я тогда сделала? Думаю, что попросила бы пересадить его или пересела бы сама в другое купе. Но это какая-то мягкая мера. Если я та, на кого думаю, учитывая остров, яхту, Мерседес, коттедж на Рублевке и прочее, то устроила бы небывалый скандал. Это теплее. Особенно, если учесть ту борьбу, что четко вспомнила, была между им и мною.
Мы буквально дрались. Сила была, конечно, на его стороне. На своей же четко помнила отчаянье. Оно-то и позволила мне самую высокую концентрацию всех моих возможностей. Как говорится, что не сделаешь, когда загнан в угол? Вот и я, исхитрилась и улизнула из-под его бдительного ока. Оказалась в коридоре вагона, хотела позвать на помощь, но почувствовала, что не успевала ее получить. Там никого не наблюдалось, а час был поздний, все пассажиры, наверное, спали. Тогда выбежала в тамбур, от безысходности стала дергать двери. Не помнила, как мне удалось одну из них открыть. Высунулась с желанием выпрыгнуть, но сильный поток воздуха, ударивший в лицо, меня испугал. Втянула голову назад, а там был Александр, он уже успел подскочить и схватить меня за руку. Заметив мой испуг, понял, что прыгнуть мне было не по силам. Это было его ошибкой.
Увидев его так близко, почувствовав его захват, во мне поднялась новая волна отчаяния. Она-то и вытолкнула меня с подножки, когда он, было, решил закрыть дверь. Отвлекся на секунду, а она оказалась решающей. Я оттолкнулась от металла под ногами и прыгнула в черноту неизвестного. Но, как потом поняла, не одна. В последний момент он прыгнул вместе со мной. Четко помню сильные руки вокруг себя, твердое мускулистое тело за спиной. А вокруг творился кошмар, точно в ад попали. Порывы ветра, свист, а потом был удар. Но достался он не мне, только силу его все равно смогла ощутить, в спину так и стукнуло. Потом перед глазами все закрутилось и завертелось, ничего не могла различить. Вот тут уже и мне досталось. А дальше, уже было подумала, что замедляемся, и сейчас должны были совсем остановиться, как мне в затылок, бах, стукнуло. Острую такую боль ощутила, и все, больше ничего для меня не было, до самого моего пробуждения уже утром, там, в тех кустах.
Это что же теперь выходило? Кто же был рядом со мной? Похититель, требующий у отца выкуп? Возможно. Очень похоже на это. А кто тогда была та женщина, с которой он встречался ночью? Сообщница? Откуда она взялась, если мы с Сашкой вывалились из поезда? Тоже ехала с нами? Или я так неудачно прыгнула, что сама, как вышла из поезда почти в нужном для них месте? Не понятно. А самое интересное, как они держат связь? Я была уверена, что она между ними есть. Как же эти двое ее осуществляли, особенно, если учесть, что мы были в Сибири? Здесь что, везде вышки понатыканы? Даже в тех местах, где и электричества нет? Не было мне все это понятно.