В настоящее время с развитием технологий электрические импульсы в процессе передачи информации по сетям связи могут преобразовываться в световые лучи (передача информации по оптоволокну), в радиоволны (беспроводная передача информации); возможно, новые изобретения в указанной сфере позволят преобразовывать электрические импульсы и в другие формы передачи данных. Из сказанного следует, что использование термина в переводе на русский язык «электрическая» (связь) уже не совсем актуально.
Кроме того, с развитием сети Интернет целью в получении услуг связи является уже не только установление «связи» между людьми, но и получение доступа к информационно – телекоммуникационным сетям, в том числе к сети Интернет. Более того, техническое сообщество работает над проектом «IoT» («Интернет вещей» – Internet of the Things), под которым понимается обеспечение передачи данных между вещами без участия человека. К числу услуг IoT, например, относятся такие виды услуг, как передача электроприбором информации о количестве потребленной энергии, воды; проект «умный дом», когда встроенные видеокамеры передают сообщения по запрограммированному алгоритму о происходящем в доме в адрес вневедомственной охраны, пожарную часть и пр.
Таким образом, этимология используемых в законодательстве терминов «электросвязь» / «услуги электросвязи» уже не в полной мере отражает их сущность. В связи с чем нами предлагается вместо указанных терминов вводить в российское законодательство термин «телекоммуникации» / «телекоммуникационные услуги» / «телекоммуникационные компании». В данном случае нельзя не согласиться с К.В. Григорьевой, которая настаивает на необходимости гармонизации законодательства в сфере телекоммуникаций.
Термин «телекоммуникации» происходит от греческого «tele» («вдаль») и латинского «communico» («делаю общим»), латинского «communication» – (сообщение, передача), т. е. речь идет о сообщениях/данных, которые передаются на расстояние и/или об информации, доступ к которой можно получить на расстоянии (информация становится «общей»). Таким образом, данный термин в большей степени отражает суть оказываемых услуг по передаче сообщений/данных на расстояние и не зависит от используемых технологий (световые лучи, радиоволны, непосредственно электрические импульсы).
На уровне законодательства в правовое поле стран СНГ уже делались попытки ввести в понятийный аппарат такое понятие, как телекоммуникации, но данное понятие не нашло отражения во внутреннем российском законодательстве. Так, в соответствии с Модельным законом о телекоммуникациях, телекоммуникацией является передача и прием звука, знака, сигнала, письменного текста, изображения по проводной, кабельной, оптической, магнитной, радио- и другим электромагнитным системам.
Поскольку услуги почтовой связи и телекоммуникационные услуги достаточно разные по своей природе (при оказании услуг почтовой связи осуществляется прием, обработка, перевозка, доставка (вручение) вещи (письма, бандероли, посылки и т. п.), при этом отдельного изучения, безусловно, требуют такие услуги почтовой связи, как почтовый перевод денежных средств, а при оказании услуг электросвязи обеспечивается прием, обработка и передача телекоммуникационных сигналов по электромагнитным системам, в которые преобразуются с помощью специального оборудования любые сообщения/ данные и принять которые можно только с помощью специального абонентского оборудования (телефон, ТВ-приемник, планшет, компьютер и т. д.)), считаем нецелесообразным объединять услуги почтовой связи и телекоммуникационные услуги в одну категорию «услуг связи» в Законе «О связи». Исходя из изложенного, предлагается исключить из Закона «О связи» все упоминания о почтовой связи, в том числе, учитывая наличие отдельного Закона «О почтовой связи», переименовать Закон «О связи» в Закон «О телекоммуникациях» и пересмотреть понятийный аппарат Закона «О связи» (См. Приложения, рис. 2 – предлагаемый понятийный аппарат).
Учитывая, что законодательство РФ в настоящее время не оперирует понятиями «телекоммуникации», «телекоммуникационная компания», «телекоммуникационные услуги», а оперирует, соответственно, понятиями «электросвязь», «организация электросвязи», «услуги связи/электросвязи», в дальнейшем по тексту указанные понятия будут использоваться как тождественные.
При всем многообразии деятельности телекоммуникационных компаний и огромном пласте правоотношений, в которые надо вступить телекоммуникационным компаниям для целей оказания телекоммуникационных услуг конечным пользователям, на текущий момент данная деятельность регулируется только одним основным специальным нормативным правовым актом уровня федерального закона, которым является Закон «О связи».
Отдельная глава по оказанию возмездных услуг, в числе которых поименованы, но не определены услуги связи, содержится в Гражданском кодексе РФ, при этом нормы указанной главы не учитывают специфику правоотношений по оказанию услуг связи.
Оказание отдельных видов телекоммуникационных услуг в зависимости от технологий и видов оказываемых услуг регулируется постановлениями правительства, утверждающими правила оказания услуг в той или иной сфере оказания услуг связи, а именно: Правила оказания услуг связи по передаче данных от 23.01.2006 № 32, Правила оказания услуг связи для целей телевизионного вещания и(или) радиовещания от 22.12.2006 № 785, Правила оказания телематических услуг связи от 10.09.2007 № 575, Правила оказания услуг телефонной связи, утвержденные Постановлением Правительства РФ от 9.12.2014 № 1342 (все указанные акты далее именуются Правила).
Надо сказать, что данные Правила не учитывают возможность конвергентного оказания услуг при использовании одновременно одной телекоммуникационной компанией сразу нескольких технологий, несмотря на то, что современное оборудование и технические возможности позволяют такие услуги связи оказывать с использованием одной телекоммуникационной сети. Такие законодательные ограничения приводят к тому, что при наличии возможностей оказания сразу нескольких видов телекоммуникационных услуг одна телекоммуникационная компания вынуждена исполнять требования различных подзаконных нормативных правовых актов, иногда отказываясь от возможности конвергенции бизнеса, поскольку Правила не позволяют осуществлять такую конвергенцию, требуя построения различных телекоммуникационных сетей, получения разных лицензий, предъявляя отличающиеся требования к форме и условиям договоров об оказании телекоммуникационных услуг. Так, телекоммуникационная компания, оказывающая услуги подвижной радиотелефонной связи для предоставления возможности оказания телематических услуг связи (Интернет и т. д.) с мобильного телефона, помимо Правил оказания услуг телефонной связи, должна руководствоваться Правилами оказания телематических услуг связи, получая разные лицензии, при этом данные Правила предъявляют различные требования к форме договора об оказании телекоммуникационных услуг, к его условиям, в том числе к порядку оплаты телекоммуникационных услуг, к порядку выставления и оплаты счетов и т. д., и данные условия не всегда являются идентичными, что является неоправданным для телекоммуникационных компаний и неудобным для потребителей услуг.
Или, например, телекоммуникационная компания, оказывающая услуги связи для целей кабельного телевещания, учитывая наличие в современном техническом обществе телевизионных приемников (абонентских (оконечных) устройств) с функцией возможности выхода в сеть Интернет, не вправе навязывать клиентам заключение одновременно другого договора об оказании телематических услуг связи (доступ в Интернет), поскольку оказание данных услуг регулируется разными Правилами оказания услуг электросвязи, которые требуют заключения отдельных клиентских договоров, предъявляют разные требования как к телекоммуникационной компании, так и к потребителю услуг. Все это может привести к тому, что клиенты заключают договор об оказании услуг связи для целей кабельного телевещания с одной телекоммуникационной компанией, а договор об оказании услуг по доступу в сеть Интернет (договор об оказании телематических услуг связи) с другой телекоммуникационной компанией. В результате, учитывая возможное применение телекоммуникационными компаниями разных технологий, получение телекоммуникационных услуг клиентами с использованием одного и того же телевизионного приемника становится не всегда возможным.
Таким образом, современные технологии и современный спрос на телекоммуникации уже давно диктует свои условия: правовое регулирование услуг не должно исходить из разных технологий их оказания, тем более когда с учетом научных технических разработок уже стало возможным одной телекоммуникационной компанией на своей единой сети оказывать клиентам различные телекоммуникационные услуги.
Как отмечает Р.С. Ибрагимов, «…законодательная регламентация в отрасли осуществляется, исходя в первую очередь из технических особенностей предоставления связи, тогда как в самой отрасли происходят процессы, требующие более обобщенного и универсализированного подхода к правовому регулированию: ранее раздельные и технически отличные друг от друга рынки фиксированной, мобильной связи и доступа в Интернет сливаются, по сути, в единый рынок передачи данных, и именно в качестве единого рынка рассматриваются как потребителями, так и производителями услуг. Поэтому необходимо преодоление разрыва между возможностями и потребностями игроков рынка и приведение отраслевого законодательства в сфере связи в соответствие с вызовами современности».
В области получения лицензий на оказание услуг электросвязи большое значение имеет Закон «О лицензировании отдельных видов деятельности» от 4.05.2011 № 99-ФЗ, Постановление Правительства РФ от 18.02.2005 № 87 «Перечень наименования услуг связи, вносимых в лицензии на осуществление деятельности в области оказания услуг связи». С учетом конвергенции услуг электросвязи за счет технического прогресса неоправданным является необходимость получения организациями электросвязи в целях оказания разных видов услуг нескольких (до 19 видов) лицензий. Поэтому в части лицензирования телекоммуникационных услуг уже также назрела необходимость рассмотреть возможность сокращения числа неоправданных лицензий, например, в области оказания услуг телефонной связи.
Надо отметить, что в деятельности по обеспечению потребителям возможности получать телекоммуникационные услуги телекоммуникационным компаниям приходится руководствоваться нормативными правовыми актами, не являющимися непосредственно отраслевыми, надзор за исполнением которых осуществляется не специализированными надзорными органами в отрасли связи, а иными надзорными органами, не воспринимающими телекоммуникационную компанию как специального субъекта. Р.С. Ибрагимов пишет, что «…отсутствие в отраслевом законодательном акте положений, учитывающих различные аспекты деятельности операторов связи как полноценных участников правовых и экономических отношений в различных секторах экономики, приводит к тому, что ряд межотраслевых регуляторов, а также арбитражных судов воспринимают инфокоммуникации не системно, а корпускулярно, в отрыве от специфики отрасли».
Так, в части защиты конкуренции телекоммуникационным компаниям необходимо руководствоваться Законом «О защите конкуренции» от 26.07.2006 № 135, Законом «О естественных монополиях» от 17.08.1995 № 147-ФЗ, при этом Закон «О связи» оперирует понятием «оператора, занимающего существенное положение в сети электросвязи», и это не всегда совпадает с понятием антимонопольного законодательства «лица, занимающего доминирующее положение», что может привести к двойному регулированию деятельности телекоммуникационных компаний.
В своей деятельности телекоммуникационные компании руководствуются также законами «О национальной платежной системе» от 27.06.2011 № 161-ФЗ, «О противодействии легализации (отмыванию) доходов, полученных преступным путем, и финансированию терроризма» от 7.08.2001 № 115-ФЗ (далее «Закон о противодействии легализации»), которые в своем правовом регулировании не всегда соответствуют законодательству в сфере связи. Так, например, Закон о противодействии легализации требует от оператора услуг подвижной связи при заключении договора идентифицировать юридическое лицо, установить его бенефициаров, актуализировать данную информацию не реже одного раза в год, в то время как в соответствии с законодательством о связи телекоммуникационная компания при заключении клиентского договора вправе потребовать от юридического лица только документ, подтверждающий регистрацию юридического лица, и документ, подтверждающий полномочия представителя юридического лица на заключение «клиентского» договора.
В своей деятельности телекоммуникационные компании должны руководствоваться и множеством других подзаконных нормативных правовых актов, в том числе ведомственных актов, разрабатываемых на уровне одного департамента внутри ведомства, не рассматривающих другие аспекты деятельности телекоммуникационных компаний, и не учитывающих специфику и потенциал в части обеспечения оказания различных телекоммуникационных услуг одной телекоммуникационной компанией. В данном случае следует согласиться с В.П. Артемьевым, который указывает на то, что «законодательство должно быть прямого действия – как можно меньше подзаконных актов, в большинстве своем не доступных при их разработке для тех, кто ими будет руководствоваться и исполнять».
Важно обратить внимание на то, что с даты вступления России во Всемирную торговую организацию (ВТО), частью российской правовой системы стали международные правовые нормы, выработанные ВТО. Россия присоединилась к Марракешскому соглашению об учреждении Всемирной торговой организации (Марракеш, 15 апреля 1994 г.), которое включает в себя ряд других актов конвенциального типа, в том числе Генеральное соглашение по тарифам и торговле (ГАТТ), Генеральное соглашение по торговле услугами (ГАТС), используя право на «сохранение меры», т. е. с оговорками, в том числе в области телекоммуникационных услуг: в частности, ограничено коммерческое присутствие иностранных операторов связи на российском рынке (возможно только путем создания юридического лица Российской Федерации с иностранным участием в уставном капитале не более 49 %).
Те отношения, которые складываются по поводу и непосредственно в связи с телекоммуникацией и передачей сообщений по телекоммуникационным сетям, – это некие особенные правоотношения, а телекоммуникация – некая особенная «субстанция», не идентичная вещам, интеллектуальной собственности, результатам работ и т. д. Наиболее близко к понятию телекоммуникации и отношениям, связанным с передачей сообщений по телекоммуникационным сетям, являются правовые отношения, возникающие в сфере передачи электроэнергии. Но если Гражданский кодекс РФ содержит параграф, посвященный договору поставки электроэнергии, то возникает вопрос, почему в кодексе таким же образом не регулируются отношения по поводу оказания телекоммуникационных услуг по телекоммуникационным сетям, ведь в кодексе отсутствует глава или параграф, посвященные договору оказания телекоммуникационных услуг. Все это приводит к тому, что отношения в области телекоммуникационных услуг регулируются множеством подзаконных нормативных правовых актов, предъявляя различные требования к договорам об оказании таких услуг, не учитывая специфику самой телекоммуникационной услуги, всегда состоящей по своей сути в приеме, передаче и доставке телекоммуникационных сигналов по телекоммуникационным сетям.
Таким образом, уже назрела необходимость в том, чтобы выявить основные черты отношений, возникающих по поводу оказания телекоммуникационных услуг, а затем и отразить сущность данных отношений в нормативных правовых актах.
Исследовав существующее законодательство в сфере регулирования отношений по оказанию услуг связи, А.В. Юшкевич указывает на следующее: «Как мы видим, ввиду отсутствия единого теоретического обоснования, единой логически связанной структуры, разрозненности норм, законодательство, регулирующее деятельность в области оказания услуг связи, нуждается в совершенствовании и систематизации». Кодификации инфокоммуникационного законодательства посвящено много работ Р.С. Ибрагимова, отмечающего необходимость в первую очередь решения таких вопросов, как а) более тщательного регулирования в гражданском праве отношений, возникающих в сфере инфокоммуникаций; б) пределы вмешательства государства в указанные отношения и, соответственно, правовое оформление этого (важны параметры или критерии властного компонента в этом вмешательстве).