— Да. — Гарри пожимает плечами.
— А женщина оставалась жива? — продолжаю заваливать вопросами, пусть нагружает память, а не эмоции.
— Она сильно ударилась, но, кажется, осталась жива.
Мы помолчали.
— А ты кто? — Гарри смотрит с интересом и без опаски.
— Я… — Вот что ему говорить? Ладно, не знаешь, что говорить, говори правду: — Не знаю. Похоже, что в своем мире я умер, а очнулся здесь. Знаешь, это довольно странное ощущение: очнуться в теле персонажа одной из детских сказок, причем той, которую почти не читал. — Я решил не раскрывать Гарри всей информации, а то ведь ринется мстить, а мне этого совсем не надо.
— Детской сказки? Но как это возможно? — Он поверил, причем сразу: маги могут чувствовать эмоции?
— Не знаю. — Развожу руками.
— Подожди, если есть сказка, значит, ты знаешь, что будет? — Гарри загорается некой идеей.
Выдерживаю паузу, отхожу к каким-то коробкам, лежащим в задней части гаража, присаживаюсь на одну из них. Гарри нетерпиливо сопит рядом. Наконец нарушаю молчание:
— Сомневаюсь. Видишь ли, мне кажется, что сказка — это просто отражение этого мира, а ведь отражение — это не весь мир. Да и сейчас Дадли имеет совсем другую начинку и является магом, а это совершенно меняет весь первоначальный расклад и возможное развитие событий. — Гарри сникает, пора подкинуть косточку: — Но поскольку эта сказка мне немного известна, кое-что я знаю. Могу рассказать первоначальный расклад.
— Расскажи! — Снова разгорелся интерес, у Гарри засверкали глаза.
— Итак, официальная версия. Была на свете такая сволочь - Лорд Волдеморт, который очень хотел захватить власть над магической Англией. У него были сторонники — по большей части аристократы, называвшиеся Пожиратели Смерти. Но, естественно, нашлись борцы со стороны Света — Орден Феникса. Его организовал тогдашний и нынешний директор магической школы Хогвартс, Альбус Дамблдор. Кстати, в следующем году тебе придет приглашение, об этом после. Твои родители были членами Ордена. В один прекрасный момент стало известно, что Лорд охотится за Поттерами. Их укрыли в Годриковой лощине под заклятием Хранителя. Но Лорд их все-таки нашел, Поттеры приняли последний бой. Убив твоих родителей, Волдеморт решил убить и тебя. Для этого он применил одно из непростительных заклинаний —Авада Кедавра. От него нет защиты, но от тебя оно отразилось в Лорда, и он умер. Ты выжил и стал национальным героем — Мальчиком-Который-Выжил. Само собой, все желали видеть героя, но Дамблдор отправил тебя в безопасное место. — Гарри слушал, завороженный сказкой, оказавшейся реальностью, пора его снова ткнуть носом в прозу жизни. — Вижу, хочешь спросить, почему с тобой так обращались?
— Да, я не понимаю, почему вы так меня ненавидите. — А в голосе слышится искренняя обида, смешанная с недоумением.
— Если дашь клятву слушаться меня в школе весь первый год, то я тебе расскажу все, что помню, и постараюсь прикрыть от родителей. — Да, нечестно и используя преимущество, но куда деваться?
— А как ты можешь быть уверен, что я выполню клятву? — Гарри смотрит с хитринкой.
— Видишь ли, в магическом мире всегда есть возможность получить клятву, которую невозможно нарушить: Непреложный обет, — сбиваюсь на менторский тон.
— А кто следит за ее исполнением? — с интересом спрашивает Гарри.
Вот как из этого любопытного пацана с умными глазами получится обалдуй, шарящийся с Уизлюком №6, а домашку делающий исключительно благодаря подружке?
— Никто. За исполнением клятвы следит сама магия, ведь клянешься своей магией. За нарушение, как правило, лишаются магии, — говорю с легкой угрозой, чтобы припугнуть последствиями.
— Подумаешь… — тут же следует закономерная реакция.
— А ты хотел бы, к примеру, ослепнуть? — Наглядная угроза всегда действует лучше гипотетической.
— Н-нет. — О, проняло, может, запомнит, что этим шутить не стоит.
— Думаю, ты понял, что это значит для магов. — Удовлетворенно киваю. — Ну что, даешь клятву?
— А ты не обманешь? — Поняв, что это не шутки Гарри осторожничает, молодец.
— Поставь получение информации условием исполнения клятвы. — Гораздо полезнее навести на нужное действие так, чтобы он сам поработал мозгами.
— Хорошо… — Гарри задумывается на несколько минут, после чего с довольным видом начинает говорить: — Я, Гарри Джеймс Поттер, клянусь своей магией слушаться первый год в школе своего брата Дадли Дурсля в том случае, если он расскажет о моих родителях и о том, почему меня так не любят.
Легкая вспышка подтверждает клятву.
— Хорошо, сейчас попробую отмазать тебя у матери, и поищем место, где можно поговорить. — Вскакиваю с коробки, отряхиваясь от пыли.
— А почему ты так ее называешь, ведь она тебе чужая? — Гарри смотрит на меня каким-то странным взглядом.
И вот что мне отвечать? Если упомянуть только про маскировку, ему, сироте, может это не понравиться, что чревато самым разным. О, кажется, придумал:
— Во-первых, чтобы не проколоться, а во-вторых, какая-то часть Дадли все-таки осталась.
С этими словами я развернулся и пошел в дом. Пройдя на кухню, увидел там Петунию.
— Мам, а можно Гарри поиграет со мной? — пытаюсь подражать наглому тону Дадли.
— Ему вообще-то еще надо стричь газон. — Петуния ответила машинально, отвешивая ингредиенты для какого-то блюда.
— Пусть завтра подстрижет, — добавляю в голос истерических ноток, так свойственных прежнему Дадли.
— Ладно, но недолго, к обеду, чтоб был, — соглашается Петуния.
— Хорошо! — это я прокричал уже в дверях, в точности как оригинальный Дадли.
Глава 3
По пути в парк Гарри жаждал начать получать обещанную информацию, но я его одергивал.
— А почему потом? Что тебе мешает? — Гарри искренне недоумевал, почему я не начинаю рассказывать ему самое интересное.
— Ну, хотя бы старые друзья Дадли. Если они подслушают, то будет утечка информации. Да и не нравятся они мне, — устало ответил я, все же энтузиазм дружелюбного щенка мог оказаться весьма надоедливым.
— Да кому они могут рассказать?! — отмахнулся Гарри.
— Думаешь, когда Дадли неожиданно станет магом, его окружение не проверит светоч добра — Дамблдор? — по моему тону было понятно, что уж добрячком я Дамби не считаю.
— Похоже, ты его недолюбливаешь, — Гарри обвиняюще наставил на меня указательный палец.
— Узнаешь про него побольше, с удовольствием послушаю, что ты про него скажешь. — многообещающим тоном сказал я.
Тут я увидел рожу Пирса и быстро спросил:
— Сможешь поуворачиваться, как боксер на ринге?
— Думаю, да, а зачем? — удивился Гарри.
— Увидишь. Эй, Пирс! — заорал я.
Худощавый мальчишка с лицом, похожим на крысиную морду, обернулся.
— Пирс, иди сюда, — я взмахнул рукой, подзывая его поближе.
— Привет, Большой Д. Ты опять решил поиграть с кузеном? — Черт, у него не только морда, но и манера говорить оказалась крысиная и подхалимская.
— Вроде того. Пошли, отойдем, — еле сдерживаясь, ответил я.
Мы прошли за зеленые изгороди, где никого не было.
— Ну что, Гарри, сыграем? — Пирс предвкушающе облизнул губы.
— Подожди, Пирс, — я предостерегающе поднял руку. — Тут дело немного в другом: я решил проверить, а так ли ты хорош по сравнению с Гарри?
— По сравнению с этим задохликом? В сто раз! — искренне возмутился Пирс.
— Сейчас и проверим. Гарри!
Одновременно с этим возгласом я ударил Гарри в район лба. Гарри, будучи предупрежденным, увернулся от удара и тут же нырнул вниз от следующего. Пирс попытался его поймать и подержать, как привык, но отскочил, услышав крик: «Не сметь!». Так продолжалось пару минут, до появления признаков усталости у Гарри, после чего я резко остановился.
— Ну что, Пирс, сможешь повторить? — спросил я слегка запыхавшимся голосом — Дадли тот еще кабан, хотя и сильный, ведь чтобы таскать столько жира, сила нужна немалая.
— Легко! — А ведь на самом деле нервничает и опасается, явно боится получить в морду, как и многие любители издеваться над слабыми.
— Ну что ж, провалишься — на глаза мне не попадайся. Начали!
Тут же я ударил его со всей доступной мне скоростью, а ее у меня, несмотря на жир, хватало. Пирс, схватив приличный удар в солнечное сплетение, отлетел в кусты. Минуты через полторы встал и бросился в драку. Отлично, это было еще лучше, чем я планировал. Избиение закончилось минуты через три, с этой крысой ничего серьезного не случилось, хотя синяков хватало.
— Ты провалил испытание, Пирс, вали отсюда. — Я пинком придал ему ускорение, и он быстро выполнил команду.
— Дадли, что это значит? — Гарри пребывал в полном обалдении.
— Разрыв со старым кругом общения, — невозмутимо ответил я.
— А зачем?
— Шероховатости в этой истории будут в любом случае, а если кругом общения следующий год в основном будешь ты, Дамблдору труднее будет докопаться до истины.
— Мне кажется или ты его действительно боишься? — похоже, Гарри сознательно меня подначивал.
— Скорее, опасаюсь. Узнаешь больше, тоже начнешь с осторожностью к нему относиться, — серьезно ответил я. — Ладно, давай отойдем к той лавке, и я расскажу тебе все, что знаю про твоих родителей, ну и заодно свои выводы, сделанные на основании того, что знаю.
— Ну же, начинай, пожалуйста! — Гарри чуть ли не подпрыгивал на скамейке.
— Хорошо. Итак, твои родители, — я задумался на мгновение, решая, как лучше повести рассказ. — Начнем с матери. Лили Эванс — одна из наиболее одаренных волшебниц своего поколения, прекрасно владела чарами, была одной из любимых учениц профессора Флитвика, отлично знала зельеварение. Судя по тому, что про нее говорилось, была весьма ответственной и серьезной девушкой. Дружила, вплоть до шестого курса, с Северусом Снейпом.
Что интересно: я чувствовал полную уверенность в сказанном мною, хотя конкретно этот мир вполне мог быть альтернативой канонного. Но все равно внутри было железобетонное ощущение своей правоты.
— А кто это? — Гарри даже дышать стал реже, жадно ловя мои слова.
— Потом, — отмахнулся я, пытаясь не сбиться со своеобразного транса. — Отец. Джеймс Поттер — наследник довольно древнего рода. Я не помню, был ли он талантлив в какой-либо учебной дисциплине, но он являлся лучшим ловцом в команде факультета, пока учился в школе. Раздолбай и пофигист, обожающий похулиганить. Дружил с Питером Петтигрю, Римусом Люпином и Сириусом Блэком.
— Подожди, ты говорил, что Волдеморт нашел моих родителей из-за предательства одного из их друзей — кого? — нахмурился Гарри демонстрируя отличную память и недюжинную хватку.
— По официальной версии, хранителем чар защиты стал Сириус Блэк, твой крестный. В ночь нападения он пытался скрыться, но был остановлен Питером Петтигрю. В результате боя пострадали невинные люди, а от Питера остался только мизинец. Прибывший отряд авроров нашел Блэка, сидящего на обломках и хохочущего. Сопротивления он не оказал и был задержан. После чего без суда и следствия был брошен пожизненно в тюрьму для волшебников — Азкабан, — я намеренно говорил сухим академическим тоном, словно зачитывая статью из энциклопедии.
— Что?! Мой крестный предал моих родителей… — Гарри в негодовании вскочил, но буквально через мгновение до него дошло то, что я не договорил. — Подожди, ты сказал, по официальной версии, а как было на самом деле?
— На самом деле все было совсем не так, но не знаю, стоит ли тебе все рассказывать, ты ж мстить ринешься сломя голову и, соответственно, ее и лишишься. — Я придавил мальчишку тяжелым взглядом.
— Не кинусь я мстить, для хорошей мести необходимы силы и знания. — Гарри угрюмо зыркнул на меня исподлобья.
— О, а откуда у тебя такие мысли, ну-ка, напрягись, подумай, — заинтересовано спросил я, уцепившись за интересную оговорку.
— Н-не знаю, но это твердая уверенность, — слегка растерянно ответил Гарри.
— Что ж, мои предположения верны, — не смог сдержать я удовлетворения от того, что все же угадал.
— Какие предположения? — подозрительным тоном спросил Гарри.
— А ты не заметил, что у тебя шрам стал практически невиден? — Я указал на его лоб.
— Что, правда? — воскликнул Гарри с радостью и неверием.
Понять его можно было: раньше шрам сильно выделялся, был ярко-красным, а теперь это стал всего лишь тонким росчерком бледной кожи.
— Да, думаю, тебе стоит узнать правду о твоем шраме и еще о некоторых. — Я смерил его взглядом.
— Что-то мне это не нравится, — помрачнел Гарри, понимая, что особо радостными новости не будут.
— Хорошая интуиция, — я изобразил аплодисменты. — Итак, Волдеморт довольно сильно боялся смерти, но в мире магии при достаточных силе и искусстве решается многое. В его случае выбор был сделан в пользу крестражей.
— А что это такое? — любопытство Гарри никуда не исчезло.
— Не отвлекай, — я выставил ладонь, призывая его помолчать. — Крестраж — это осколок души мага, заключенный в какой-нибудь предмет, необходимым условием является предыдущее собственноручное убийство. Считается, что это раскалывает душу, но мне кажется, что убийство необходимо для накопления нужного количества энергии смерти, с помощью которой и раскалывают душу.
— Это что, бессмертие? — уставился на меня расширенными глазами Гарри.
— Да, но с побочными эффектами. — От моей ухмылки Гарри непроизвольно поежился.
— Какими?
— Я точно не знаю, но, судя по косвенным признакам, со временем приводит к распаду личности. На примере того же лорда — первоначально он был крайне умным харизматичным лидером, за которым шли в силу убеждений, причем первоначальные планы отличались большой либеральностью по отношению ко всем обитателям магического мира. По мере увеличения числа крестражей Волдеморт менялся, причем не в лучшую сторону. Вместо убеждения стали применяться страх и сила, а планы претерпели значительные изменения. Так что к концу войны за ним шли уже только из-за страха за свою судьбу и судьбу семьи. — Меня снова охватил непонятный транс.
— А при чем здесь я? — заерзал от переполняющих его эмоций Гарри.
— При том, что, судя по твоему поведению, Волдеморт во время своей гибели непроизвольно создал крестраж, видать, его душа стала нестабильной, и вложил в тебя, — нейтральным тоном я сообщил ему «радостную» новость.
— Что?!! Во мне кусок этого урода?! — Гарри в негодовании вскакочилсо скамейки, в ярости сжимая кулаки. Спустя мгновение его посетила другая мысль, от которой он побледнел и спросил дрожащим голосом: — Я стану таким, как он?
— Успокойся, — я старался говорить максимально убедительно, но, похоже, мне это плохо удавалось. Ладно, решил я, зайдем с другой стороны — от наглядных сравнений: — Тебе ведь не хочется убивать и пытать всех окружающих?
— Нет, — яростно мотнул головой Гарри.
— Отлично, — я энергично кивнул. — Значит, от души Волди осталось так мало, что тебе досталась в основном его память, ну и, вероятнее всего, часть жизненных принципов.
— Почему ты так считаешь? — заметно успокоившийся Гарри все еще опасался неприятностей.
— А кто только что говорил о небходимых для мести силе и знаниях? — ехидно поинтересовался я. — Или скажешь, что еще позавчера ты так же рассуждал? — Я вздернул бровь, прекрасно понимая, насколько карикатурно это будет смотреться на мальчишеской физиономии.
— Нет, но… — Гарри задумался, но потом заметил мою гримасу и не удержался от фырканья, резко изменив тему разговора: — А почему я ничего не помню про магию?
— Не знаю, наверное, будешь потом вспоминать, в школе, как выученное, но забытое. — Я пожал плечами, после чего спохватился и добавил с фальшивым участием: — Кстати, прими мои соболезнования, детство для тебя кончилось.
— Почему ты так считаешь и почему соболезнования? — подозрительно прищурился Гарри.
— Ты себя ведешь лет на восемнадцать, а никак не на десять. А соболезнования… Разумом ты взрослый, но для всех ребенок, причем сверстники тоже дети. Весело?