Пятизвёздочный отель, в котором Трубецкой забронировал номер, оказался недалеко от аэропорта. Ехали всего полчаса.
Взглянув на их паспорта, администратор пришёл в полный восторг:
- О-о, синьоры из России!? Очень хорошо! О-о, Санкт-Петербург! Браво, брависсимо! - Сверив что-то в толстом журнале, он торжественно вручил новым постояльцам ключи от номера, как будто это были ордена высшего достоинства.
Их номер оказался на втором этаже. Это был шикарный двухкомнатный люкс. Пол первой комнаты устилал цветастый ковёр с длинным ворсом. Стену украшала большая репродукция "Джоконды" Леонардо да Винчи, противоположную - копии картин других великих мастеров Италии. В углу стоял большой плазменный телевизор, рядом - компьютер.
Пока Роман осматривал номер, Трубецкой включил компьютер.
- Завтра нам предстоит сделать визит, - не отрываясь от экрана монитора, пробормотал Вячеслав Аристархович. - Закажи ужин.
По армейской привычке Волгин проснулся в шесть часов. Но он забыл о разнице во времени... В номере уже было по дневному светло, а с улицы доносился шум машин и щебетание птиц. Он вскочил и, захватив бритвенные принадлежности, скрылся в ванной комнате.
Когда, через пять минут, вышел из ванной, раздался негромкий стук в наружную дверь. На пороге стояла горничная в белом переднике и белой шапочке.
- Синьору что-нибудь нужно? Убраться?
- Нет, спасибо, я сам. Э-э, подождите, одну секунду. - Роман быстро прошёл в комнату, вынул из сумки пакет с костюмом и, вернувшись, передал горничной:
- Погладьте, пожалуйста.
- Хорошо, синьор, скоро будет готово.
В это время в коридорчике появился Трубецкой.
- Доброе утро, Вячеслав... - Роман так и не привык называть его по имени, и каждый раз испытывал неловкость.
- Доброе, - мрачно ответил антиквар. - Который час?
- Половина девятого. Заказать завтрак?
- Спустимся в ресторан. - Трубецкой скрылся за дверью ванной комнаты. Через секунду оттуда послышалось жужжание электробритвы.
ГЛАВА 16 ЧТОБЫ МНЕ ЭТО НЕ СТОИЛО!
(Итальянские каникулы)
У Романа сложилось впечатление: весь персонал уже знал, что в отеле поселились русские. Одного не мог понять: либо здесь все владели русским языком, либо к ним специально приставили русскоязычный персонал.
Антиквар оказался приверженцем плотных завтраков. Скоро ресторанный столик был уставлен вазочками с различными вареньями-джемами, корзинками с фруктами и бутербродами, тарелками с салатами. Венчала всё пузатая бутылка с красным вином. Трубецкой настоял на том, чтобы Роман выпил бокал тёрпкого напитка, остальное прикончил сам.
- Прекрасно, прекрасно. Эх, Рэм, завидую твоей молодости, - вытирая усы салфеткой, пробасил антиквар - Хотел бы я быть... Эх, чёрт! Существует ведь где-то рецепт долголетия. Должен существовать! - Он бросил салфетку в пустую тарелку. - И я его найду, чтобы мне это не стоило! - Он понизил голос: - И знаешь, я, кажется, напал на след... - Неожиданно Трубецкой замолчал и посмотрел на свои "РОЛЕКСы". - Пожалуй, нам пора... Не в службу, а в дружбу, - поднимись в номер, захвати мой дипломат.
Поднимаясь на этаж, Роман про себя ухмылялся: "Какие только причуды не бывают у людей! Д-а-а, если денег куры не клюют, многое можно себе позволить". - Но, после слов антиквара, отчего-то он чувствовал странное облегчение.
На кровати Волгин увидел свой аккуратно разложенный костюм. Быстро переоделся, захватил из комнаты Трубецкого чемоданчик и, на ходу заглянув в зеркало, вышел в коридор.
Вячеслав Аристархович ждал его в холле, о чём-то оживлённо беседуя с портье. Заметив Волгина, он нацепил солнцезащитные очки и, забрав дипломат, двинулся к выходу. Роман - за ним. Увидев своё отображение в зеркальной двери, в голове промелькнуло: "Ну чисто мафиози".
На стоянке такси они сели в один из трёх находившихся здесь автомобилей. Водитель не владел русским языком, да и странно было бы, окажись он тоже русскоязычным... Но едва взглянув на клиентов, воскликнул:
- О, руссо туристо!
(Для Романа осталось загадкой: каким образом таксист распознал в них русских).
- Руссо, руссо, - проворчал Трубецкой. - Облико морале. - Он протянул таксисту бумажку с написанным на ней адресом.
- О, си, си, - энергично закивал водитель и запустил мотор.
После вчерашнего дождика улицы выглядели словно умытые. Всё блестело чистотой и свежестью. Но сам город не впечатлил Романа. На открытках и рекламных проспектах виды вечного города казались гораздо красивее. И лишь Колизей поразил. Почти физически он ощутил атмосферу того времени, величие и красоту древнего театра.
Синьор Пабло Сковороди - итальянский приятель архивариуса Николая Васильевича (Роман так и не выяснил его фамилию) жил почти в центре, недалеко от Колизея. "Фиат" свернул с проспекта и, проехав под аркой, пересёк широкий двор, остановился перед высоткой, с единственным парадным подъездом. Вячеслав Аристархович расплатился банкнотой большого достоинства и, не дожидаясь сдачи, вышел из машины:
- Свободен. Ариведерчик.
- Грацио, синьор.- "Фиат" рванул места.
Домофона на подъездной двери не оказалось, как, впрочем, консьержки и лифтёра в вестибюле. Трубецкой уверенно подошёл к квартире ╧ 1. Дверь, после звонка, открыл на вид тщедушный небольшого роста старичок, несмотря на духоту, в тёплой вельветовой куртке.
- Синьор Пабло Сковороди? Вам привет от Николая Васильевича Паршина.
- О-о, да, да, Никола! А вы, э-э, граф Трубецкой? Ждал, ждал. Проходите, проходите. Я получил ваше письмо. Как поживает Никола? Простите, у меня небольшой беспорядок - жена в отъезде.
- Позвольте представить, Роман Волгин - мой компаньон.
- Приятно. - Синьор Пабло повернулся к Волгину. Роман вдруг почувствовал, как рука хозяина квартиры дрогнула в его ладони, а в коротком взгляде промелькнуло что-то... вроде недоумения, удивления, страха.
- Да вы садитесь. - Старичок указал на небольшую софу, покрытую цветастым пледом. - Вино будете?
- Спасибо, мы только что из ресторана.
- А вы, молодой человек? Ну-да, ну-да... А Никола называл меня Пашей, - Он сел в кресло напротив гостей. Но тут же вскочил и, зайдя за кресло, облокотился на спинку. - Да-а, хорошие были времена. А знаете, мои предки служили у царя Ивана Четвёртого.
- Прекрасно, прекрасно. Я слышал: в войсках Грозного служили Итальянцы.
-Нет-нет, мои предки казаки, а прозвище их было - Сковорода. - Синьор Пабло улыбнулся. - Ах, да, - спохватился он. - Вы писали - у вас какое-то дело? - Он снова сел в кресло.
- Видите ли, я коллекционер, - Трубецкой зачем-то взял стоящий у ног дипломат и положил его себе на колени. - И очень интересуюсь древним Египтом... - Роман заметил, как напряглось лицо старого археолога, и опять поймал на себе тот самый взгляд.
- Да? Чем могу быть полезен?
- Вы ведь работали в Египте? - полувопросительно полуутвердительно произнёс Трубецкой.
- Было дело. Но я не понимаю... Мне нечего вам предложить.
- Нет-нет, - поспешил успокоить хозяина Вячеслав Аристархович. - Вы не правильно поняли. Мне нужна только информация.
- Да, слушаю. - Синьор Пабло откинулся на спинку кресла.
- Прекрасно! Меня интересуют некие таблички, которые вы нашли в долине Царей. Об экспедиции мне рассказывал Николай Васильевич. Мы с ним на короткой ноге.
Пауза длилась около минуты. Трубецкой уже собирался что-то сказать, но хозяин опередил его.
- Странная история с этими табличками, - начал он. - О кей, буду с вами честным, - синьор Пабло тяжело вздохнул.- Как вы знаете, египетские власти запретили вывозить из страны, найденные там артефакты... - Трубецкой кивнул. - Их можно понять, - продолжил археолог, тщательно подбирая слова,- страну просто грабили... Ну-да, не буду вдаваться в подробности. В общем, мы решили, э-э, подзаработать и утаили несколько тех табличек, с тем, чтобы впоследствии вывезти и продать. Но подзаработать не удалось. - Он печально улыбнулся. - Никто не заинтересовался находкой. Никто не верил, что это старинные, э-э, вещи. Действительно, таблички имели слишком современный вид...
- Я в курсе, - вставил слово Трубецкой.
- О кей. Так вот, но всё дело в том, что обнаружили-то мы их в месте, где человека не было сотни, а то и тысячи лет! Вы понимаете?
- И где же эти таблички? - спросил антиквар.
Синьор Пабло пожал плечами:
- Пришли люди, представились сотрудниками Туринского музея, и забрали...
- И что же, так просто?
- Конечно, они показали документы и даже заплатили. Деньги, э-э, сумма была не та, на которую рассчитывали, но к тому времени, рады были и ей. Кстати, в Турине самый лучший египетский музей в Италии, а может, и во всём мире.
- Я знаю, - задумчиво произнёс Трубецкой, барабаня пальцами по чемоданчику. - А снимки?
- А вот это самая странная странность. Много раз пытались сфотографировать, но плёнка оказывалось засвеченной... - Синьор Пабло хотел добавить ещё что-то, но Трубецкой перебил:
- И что же это было - радиация?
- Нет. Счётчик ничего не показывал. - Археолог печально улыбнулся. - Да и со мной, как видите, ничего не случилось. И друзья ушли, так сказать, естественным путём. - Голос его дрогнул, он замолчал. Молчал и Трубецкой. - Да-а, - наконец заговорил синьор Пабло, - какое-то излучение всё же было, вот только... Но в проклятие фараона я не верю.
- Ну а рисунки? - спросил антиквар. - Наверняка...
- Конечно, конечно - были и зарисовки. Но всё куда-то пропало. Ума не приложу... впрочем...
Трубецкой подождал продолжения, но его не последовало.
- И что же вы обо всём этом думаете, синьор Пабло?
- Помните историю с бумагами Эйнштейна? Будто бы он их уничтожил. Мне кажется история с табличками из того же, э-э...той же оперы.
- Поня-а-а-атно, - протянул Трубецкой. Он поднялся: - Ну, благодарю за беседу, - нам пора.
- Как, уже? Вы даже не попробовали моего вина. У меня отличное вино! Может...
- О, нет-нет, в следующий раз.
- Жаль, жаль. А знаете, граф, вы внушаете... я проникся к вам доверием. - Синьор Пабло повернулся к Волгину:- И к вам, юноша.
- Прекрасно, прекрасно, - пробасил Трубецкой. - Вы отлично говорите по-русски.
- Не забывайте, я же Сковорода.
- Ну а ты что думаешь обо всём этом? - спросил Вячеслав Аристархович, когда они вышли из подъезда.
- Я?!
- Ты же у нас Египтянин. - Сказано это было полушутливым тоном, но Роман почувствовал, как мороз пробежал по коже.
- Не знаю. Куда теперь - отель?
- В отель, в отель, - заправляя сигарету в мундштук, рассеянно произнёс антиквар. - Вот что, завтра летим в Турин.
Ответить Роман не успел. В кармане запиликал телефон. Это было так неожиданно, что он вздрогнул - кто мог звонить ему в чужой стране?
- Си, - Он поднёс телефон к уху.
- Си, си - би-би-си! - раздался на том конце громкий и, как показалось, рассерженный женский голос. - Ты почему не сказал мне, что летишь в Рим?! А узнаю я это только от вашей секретарши. Ну и стерва! Не хотела давать твой номер.
- Машка - это ты что ли? Ты где? Откуда?
- Где-где, в Питере! И я вылетаю к вам.
- В Питере! Но как ты... дозвонилась?!
- Деревня-я! Посмотри на свой телефон... В Америку можно звонить. Так, где вы остановились?
- Ну, я не знаю... - Роман взглянул на Вячеслава Аристарховича. - Завтра мы улетаем в Турин.
- Ро-о-омка, - завопила Маша, так что её, без сомнения, услышал Трубецкой, - как интересно! Сейчас же диктуй адрес!
Антиквар усмехнулся:
- Маша Кравцова? Пусть приезжает.
- Ну, хорошо, - в трубку сказал Роман и назвал отель. Хотел назвать улицу, но в трубке уже раздавались "короткие гудки".
ГЛАВА 17 ПРОРЫВ
(Итальянские каникулы)
В гостиничном номере Трубецкой вновь засел за компьютер. Побродив по номеру, Волгин встал за спиной антиквара. Чувствуя его присутствие, не оборачиваясь, тот пробормотал:
- Да, Рэм, информированный человек - сильный человек. Кто владеет информацией - владеет миром, - потом задумчиво добавил. - Однако на каждого сильного найдётся ещё сильнее.
Хмыкнув Роман, включил телевизор, в своей комнате, предварительно убавив звук. Пощёлкав пультом и, не найдя русскоязычного канала, выключил. За окном начало темнеть. Напротив гостиницы засверкал цветными лампочками баннер, рекламирующий "Кока-Колу".
Через открытую дверь видел: Вячеслав Аристархович что-то увлечённо рассматривал на экране компьютера. Неожиданно перед глазами возникло изуродованное лицо капитана Осипова. Не то чтобы Роман забыл, но в течение дня просто не оставалось времени подумать о неприятном инциденте. "Да уж, инцидент - так инцидент! - усмехнулся про себя. Первое, что приходило в голову: обратиться в правоохранительные органы. Но тут же отмёл эту мысль. Если Осипов смог легализоваться, без предательства среди силовиков не обошлось. - Что же делать? Чёрт! Плохо, что Осипов узнал меня. Но гораздо важнее: узнал ли я его..."
Его взгляд снова скользнул в соседнюю комнату. Знает ли Трубецкой, что они служили в одном полку? А главное, знает ли кто на самом деле Осипов? - При той информированности, которой обладал антиквар, вряд ли не в курсе.
Ход его размышлений прервал громкий стук.
- Оп-ля, а вот и я! - жизнерадостно воскликнула посетительница, когда он открыл дверь - Вижу - не ждал.
- Машка, ты?! Как ты?
На Маше было вечернее сиреневое платье, с причёской она что-то сделала; то ли постриглась, то ли причесалась особым способом.
- Нет, ты, Волгин, окончательно отстал от жизни... Два часа лёту, и я здесь. Ну, мы так и будем стоять на пороге?
- Проходи, - спохватился он.
В это время в коридоре появился Трубецкой:
- Ба-а, кто это? Никак Машенька Кравцова!
- Здравствуйте, Вячеслав Арис... - Антиквар протестующее замахал руками - Ах, да, - захихикала она, - Вячеслав... просто Вячеслав.
- Так, только так. Ну, проходи, проходи. - По номеру распространился запах дорогих духов. - Прекрасно, прекрасно! А где же твой багаж, Машенька?
- Вы что же думаете, что я поселюсь в номере с двумя мужчинами? - нарочито обиженным тоном, спросила девушка. - Мой номер - напротив.
- Прекрасно, - повторил Трубецкой, потирая руки. - Эх, сейчас закатим пир горой. Роман...
- О, нет, я пас, после шести - ни одной крошки... Кстати, - садясь на софу и расправляя платье, добавила она, - весёлый парень этот ваш портье.
Вечер прошёл в непринуждённой, весёлой обстановке. Болтали кто о чём. Вячеслав Аристархович вспомнил пару забавных эпизодов из своей жизни. Роман рассказал несколько анекдотов. Маша заливалась смехом от каждого слова. Её хохот разносился, наверное, по всему этажу. Роман попытался поделиться своими впечатлениями от города, но оказалось, что Маша уже бывала в Риме и могла рассказать побольше его.
Наконец, Вячеслав Аристархович сказал:
- Ну, ребятки, пора баиньки. Уже одиннадцать...
- Ну, вы, Вячеслав - совок, - надула губки Маша. - Время ведь ещё детское.
Трубецкой усмехнулся в усы.
- Все мы совки. Все мы оттудова. Завтра, ребятки, летим в Турин.
- Ой, всегда мечтала прокатиться по Европе на поезде. Вячеслав, ну пожалуйста! - Она шутливо-умоляюще сложила руки.
- Что с нами делают женщины! - в тон девушке ответил Трубецкой. - Ну как здесь откажешь?! Хорошо, отменю заказ. А сейчас спать, спать.
- Может, всё же позвать Машу? - спросил Роман, выходя из люкса вслед за антикваром.
Трубецкой скользнул взглядом по ряду дверей гостиничных номеров:
- Не стоит. Ещё рано. Молодёжь любит поспать.
Волгин хмыкнул. Было уже полдевятого утра.
- А мы, значит, с вами старички?
- Эх, Рома, ничего не скажу о тебе, а вот я...
Они спустились в ресторан и заняли тот же столик, что и накануне - в центре зала. Тут же подпорхнула официантка...