Сид подошёл к широкой мягкой тахте, стоящей в центре комнаты, но ложиться не стал. Сел в кресло, вырезанное из ствола драгоценного чёрного дерева, осторожно снял с головы и поставил на мраморный столик клафт* и, подперев кулаком подбородок, задумался.
ГЛАВА 4 ЦЕНА БЕССМЕРТИЯ
Фараон вспомнил, как во дворце появился его верный Горн.
Длинная узкая лодка бесшумно скользила по водной глади широкой протоки. Кормчий продвигал лодку вперёд, осторожно гребя коротким веслом. На носу, в напряжённой позе с гарпуном нагатове сидел Сид. Фараон охотился, вернее рыбачил.
Охота началась удачно. Не успела лодка достичь середины протоки, а на её дне уже лежали три рыбины, широко разевая рты и раскрывая щели жабр. "Если дело так пойдёт и дальше, то улов придётся перегружать в ладью", - с лёгким беспокойством, но не без удовлетворения, подумал гребец.
Вода в протоке была на удивление прозрачна. Солнечные лучи доставали до самого дна, и оно просматривалось во всех подробностях.
Ладонь фараона взметнулась вверх. Сид заметил внизу длинный тёмный силуэт. Предмет можно было принять за обыкновенную корягу, но намётанный взгляд уловил по бокам "коряги" лёгкое шевеление... Не произведя ни единого звука-всплеска, гарпун молнией пронзил толщу воды и вонзился в спину рыбы. Верёвка, привязанная к гарпуну, стала быстро разматываться. Не дожидаясь, когда добыча ослабеет, Сид быстро перехватил верёвку. Ему нравилось чувствовать сопротивление рыбы. Ощущение, схожее с гонкой на колеснице, когда поток упругого ветра в лицо...
Это оказался Нильский сом - самая желанная добыча рыбаков, - размером не меньше руки взрослого человека. Бросив сома на дно лодки, фараон взглянул на гребца, подавая знак к началу движения. Но не успел кормчий сделать и одного гребка, как впереди послышался шум камыша и громкий всплеск. В следующее мгновение Сид увидел плывущего, бешено молотящего руками по воде, человека. За ним гнался, стремительно приближаясь, огромный крокодил. Казалось, человек обречён. Пловец достиг только середины протоки, а крокодил - уже был в нескольких локтях от него.
- Э-ге-гей, эй! - громогласно закричал Сид, желая отвлечь зверя. Но его возглас произвёл обратный эффект. Крокодил не обратил никакого внимания на крик. Зато человек оглянулся и сбавил темп.
Но призыв был услышан кем-то ещё... Вдруг из плотной стены камыша появилась огромная ладья. Два десятка гребцов, что было сил, налегали на вёсла. С виду неуклюжая ладья мчалась вперёд со скоростью сокола в полёте, но находилась ещё слишком далеко от готовой разразиться трагедии. В воздухе замелькали стрелы и дротики. Но они не могли остановить монстра. Стрелы отскакивали от толстой шкуры, а те, которые вонзались, тут же отваливались. Дротики просто не долетали, бесшумно ускользая в воду.
- Давай! - вновь закричал Сид, глянув на гребца. И тот понял своего господина. Вода, сзади лодки, взбурлила, нос высоко задрался... и уже, через мгновение, лодка врезалась в морду зверя, челюсти которого готовы были сомкнуться на теле несчастного пловца. Гарпун вонзился в глаз чудовища, почти полностью погрузившись в его череп. Вода вокруг закипела. Огромный хвост взметнулся и с силой ударил по воде, подняв фонтан брызг. Только чудом и мастерством кормчего лёгкая лодка не перевернулась. Верёвка, привязанная к гарпуну, стремительно стала скользить в воду. Выхватив из-за пояса нож, фараон одним движением перерезал её, не позволив крокодилу увлечь лодку за собой.
В подоспевшую ладью, охранники уже вытаскивали обессилевшего пловца. По перекинутым мосткам фараон перешёл в ладью. Несчастный полулежал, привалившись к борту. В первую очередь Сида поразило его телосложение. Мускулы на руках, на груди, на животе были настолько развиты, бугристы и рельефны, что отбрасывали тени. Однако фигура бедняги не напоминала гору мышц. Была гармонична и пропорциональна. Удивил цвет кожи. Фараон не часто встречал людей с такой светлой кожей.
Судя по всему, незнакомец находился в беспамятстве. Из его плеча торчала стрела. В ладье не было лекаря, но охранники знали толк в ранах... Над беднягой склонились двое военных. Один из них, кончиком ножа, расширил рану и резко выдернул стрелу. Другой - затянул жгут наверху предплечья и начал накладывать на рану тугую повязку. Во время операции, незнакомец никак не проявил себя, - ни один мускул не дрогнул на лице, ни единого звука не вырвалось из его горла. И только по чуть вздрагивающим ресницам можно было понять, что тот в сознании.
- Кто ты? - тихо спросил Сид.
Раненный медленно открыл глаза, и опять фараон поразился их голубизне и глубине, словно на него смотрели два редких самоцвета. Такого взгляда он ещё не встречал.
- Я - Горн. Раб Горн, - последовал ответ.
Сид догадывался об этом. Потрёпанная набедренная повязка, которая была на пловце, и грязные отросшие до плеч волосы, не оставляли сомнений в том, кто бедолага. Более того, у фараона возникло подозрение, что Горн - беглый. Неподалеку находились каменоломни, где рабы выламывали и обтёсывали блоки для пирамид. Но Сид решил не развивать эту тему.
- Знаешь, кто я? - спросил он.
- Верховный Сов... - и вдруг Горн осёкся. Его взгляд скользнул мимо Сида, на корму ладьи, где стоял высокий трон, покрытый красной греческой тканью с набивным золотым узором и на полосатый клафт фараона, что лежал там же.
-Ты фараон!? - Горн попытался приподняться.
- Да, фараон, - желая успокоить, явно поражённого раба, Сид улыбнулся. Затем распрямился, отошёл на корму и, надев клафт, уселся на трон. Повелительным жестом приказал двигаться.
Ладья развернулась на месте и легко заскользила по протоке назад. Сид решил взять Горна во дворец. Чем-то ему нравился этот чужеземец.
Потом мысли фараона вернулись к Рене. Сидом снова овладели сомнения. Правильно ли поступил, открыв правду сыну, а главное, отведя его в пирамиду? По себе знал: какое это нелёгкое испытание... А ведь Рене всего тринадцать лет! Не рано ли? Или уже тринадцать... А сколько же было ему, когда узнал тайну фараонов?.. Но как Сид не напрягал память, вспомнить не мог. Время! Самое загадочное и таинственное явление на Земле. Закон, по которому оно живёт, человеку понять не дано. Лишь Боги распоряжаются его течением, лишь им оно подвластно. И только Богам решать, кому из смертных дозволено прикоснуться к таинству... Не потому ли жрецы отказываются от бессмертия?
Сид откинулся на высокую спинку кресла и закрыл глаза. Несколько минут не шевелился крепко сжимая подлокотники - на руках вздулись мышцы, суставы на костяшках пальцев побелели. Его мысли вновь вернулись к Рене. Подтолкнул Сида на решительный шаг вчерашний приход жреца Шера. Тот сообщил, что пирамида принца полностью готова. Акцент жрец сделал на слове "полностью". И Сид понял - пора. Тем более что начиналась новая фаза луны. Конечно, время для фараонов течёт по-иному, чем для остальных. Но всё же течёт... "Да, Рен ещё успеет возмужать до вступления в права наследства. А он?.. - Сид подумал о себе как о ком-то постороннем. - Ну что ж, жрецы давно придумали безболезненный уход... - Смерти он не боялся. За её Порогом ждёт более справедливый и прекрасный мир. - Жаль только, что не встречу ТАМ Авиву!"
С момента гибели его Царицы прошло уже десять лет. А боль утраты не притуплялась - с годами только усилилась. Самое страшное заключалось в том, что её даже не мумифицировали, - тело так и не нашли, хотя на его поиски фараон посылал всё новых и новых рабов, многие из которых погибли. Но тщетно - крокодилы сделали своё дело...
...Она была одной из наложниц, предназначенных фараону, - подарок купца из Иудейского царства. Сид сразу же выделил эту небольшого роста, но стройную и тонкую как тростинка девушку из десяти остальных. В первую очередь фараона поразило необычное и красивое имя - Авива. Детский невинный голосок, будто у десятилетней девочки, очаровывал его, а звонкий заливистый смех оживлял мрачные своды дворца.
Вскоре Авива родила фараону сына и назвала его Рене. Имя было необычное и чужое, но Сид не воспротивился, соглашаясь и потакая всему, что бы ни сделала его любимая. Не обращая внимания на закон, запрещающий фараонам жениться на наложницах, Сид решил сделать её Царицей, даже, несмотря на возможное недовольство своих поданных.
Авиве очень полюбились лотосы, которые она впервые увидела только здесь. Почти каждый день в сопровождении подружек и служанок она отправлялась за ними в многочисленные протоки Нила. А после украшала этими огромными цветами все уголки дворца. Часто на протоки её сопровождал сам фараон. А в тот раз не поехал. До сих пор Сид не мог простить себе этого. Что или кто отвлёк его тогда?!
Уцелевшая служанка рассказала, что на лодку напал разъярённый гиппопотам. Сначала её словам не поверили, откуда там взяться гиппопотаму, ведь протоки кишат крокодилами - злейшими врагами гигантов. Да и разозлить флегматичных животных не так просто. Но все сомнения исчезли, когда вытащили лодку на берег и рассмотрели повреждения. Такое мог натворить только гиппопотам, если, конечно, в этих местах не поселился огромный змей Апоп*, что было крайне сомнительно.
Безутешный фараон приказал перетащить повреждённое судно в свою усыпальницу и превратить её в погребальную лодку, пытаясь хоть как-то приглушить боль утраты. Он уже тогда готов был прервать свой земной путь, но вдруг почувствовал, что его МИССИЯ ещё не выполнена. И главная причина, удерживающая Сида на этом свете - Рене.
Через две недели после трагедии вышел указ, разрешающий охоту на крокодилов. И опять Сид попрал, казалось бы, незыблемый закон, вызвав волну недовольства, особенно среди знати. Испокон веков крокодил считался священным, за его убийство полагалась смерть. Теперь же их приравняли к обычной рыбе.
...Неожиданно Сид вздрогнул и резко распахнул глаза. С ужасом он уставился на правую руку, - запястье обжёг холод, как будто проползла змея. Через секунду ощущение прошло, но в следующее мгновение вернулось с удвоенной силой - змея обвила руку. "Браслет!" - пронеслось в голове. Он дотронулся до украшения, металл был холоден, словно его специально охлаждали.
Фараон услышал приближающийся к двери шум, крики, лязг оружия. Сид всё понял и вскочил.
- О, великий Ра! Только не сейчас! - Первым его побуждением было броситься к потайному ходу, но в это время с треском распахнулись двери, и открылась ужасная картина. Окровавленный Горн яростно размахивал длинным ножом. Каждый удар достигал цели. У его ног лежало около десятка врагов. Но и у самого Горна из спины торчал короткий дротик и ещё два из груди. Несмотря на неравенство сил враги, явно не ожидавшие такого отпора, уже начали пятиться, но тут в отважного защитника полетел целый рой дротиков. Почти все попали в цель (один просвистел мимо уха Сида). Горн выпустил из рук нож. Выдернув из груди дротик, он метнул в наступающих. Под сводами дворца прокатился рык раненного, но не сдающегося льва. Ещё один враг рухнул, как подкошенный. Оглянувшись на фараона, Горн хотел что-то крикнуть, но из его рта хлынул целый поток крови и он рухнул на тела поверженных врагов.
Вновь воздух прочертило несколько смертоносных жал, два из которых угодили в грудь Сида и... отскочили, ударившись о большой золотой диск с изображением бога Ра. Но третий дротик пронзил шею фараона и отбросил его на сиденье кресла.
- Ре-ен, - прохрипел Сид и, нащупав горячий медальон, рванул из последних сил.
Ещё несколько дротиков пробило уже бездыханное тело.
С победоносными криками в комнату ворвалась толпа заговорщиков. Один из них ткнул остриём копья в тело фараона:
- Готов! Теперь к ублюдку.
* * *
Один из двух стражников, охраняющих покои принца, сбежал сразу же, как только услышал топот, крики и звон оружия. Второй ещё несколько минут колебался. Но как только увидел приближающуюся вооружённую толпу и особенно пятна крови на их одежде, понял, что дело серьёзно и тоже припустился наутёк. Вслед полетело несколько дротиков, но ни один не достиг цели, - страж успел завернуть за угол.
Под напором людей дверь спальни затрещала и рухнула внутрь. Кровать была пуста. И напрасно заговорщики метались по покоям. Наследник фараона исчез.
ГЛАВА 5 СТРАШНЫЕ СНЫ
Роман резко открыл глаза и уставился в потолок. С минуту он не шевелился, потом сморгнул и вдруг почувствовал, как по виску поползла слеза. Откинув одеяло, так что оно оказалось на полу, сел и обхватил руками голову. "Что происходит? Что происходит?" - шептал он. Затем взглянул на часы, лежащие на табурете. Они показывали полпервого ночи. Несмотря на поздний час в квартире было светло почти как днём - в Питере стояли белые ночи. Машинально взяв часы, Роман застегнул ремешок на запястье. Поняв, что уже не заснуть, натянул брюки. Босиком прошлёпал к окну. Шторами он ещё не обзавёлся, впрочем, как и мебелью. Да и не очень стремился к этому, используя свою берлогу исключительно для ночёвок.
"Двушку" в высотке на Товарищеском проспекте почти на окраине Санкт-Петербурга Роман приобрёл совсем недавно. Львиную долю зарплаты, полученную за годы службы в горячих точках, он отвалил за эту конуру с низкими потолками. Но, что поделать - Петербург! На остальную часть купил бежевый "Вольво" - мечту всей своей жизни. Вернее мечта была приобрести иномарку, название и происхождение автомобиля не имели большого значения. Но обязательно бежевого цвета. Правда, "Вольво" оказался не новым; более чем с шестидесятитысячным пробегом, но в довольно-таки хорошем состоянии. И ещё пришлось обратиться за помощью к предкам - не хватило совсем немного... Его родители были далеко не богатыми людьми, но Роман надеялся, что не разорил их. Мысль о родителях потянула за собой другую: "Надо бы купить пару кроватей. - Близкие обещали навестить. Да и сестрёнка Тайка, кажется, хочет продолжить обучение в северной столице. - Ради приличия надо бы занавески какие-никакие повесить, - он невесело усмехнулся. - Начинаем обустраиваться".
Из окна его квартиры, находящейся на последнем четырнадцатом этаже, хорошо просматривались крыши домиков небольшой деревеньки, а сразу за ней - чёрно-зелёная полоска леса. Рука инстинктивно потянулась к лежащей на подоконнике пачке сигарет. Сегодня Роман обнаружил её в машине. Наверное, забыла та весёлая компания, которую недавно подвозил. Не выбросил её, принёс домой, хотя давно бросил курить. Он вытянул одну сигарету и, смяв в руках, с удовольствием вдохнул запах табака. От сердца немного отлегло. Стряхнув с ладоней табак и, ещё раз взглянув в окно, Роман вернулся в комнату и надел рубашку. Из стенного шкафа достал замшевую светло-коричневую куртку, бейсболку, надел кроссовки, снял с гвоздика ключи от машины и вышел из квартиры.
Выйдя из подъезда, Роман нажал кнопку брелка, чтобы разблокировать двери машины. Гаражом пока не обзавёлся и вынужден был свою "красотку" держать во дворе. Сев за руль и запустив мотор, он внезапно поменял планы. Первоначально хотел потаксовать, что делал вот уже почти месяц - постоянное место работы в нынешнее время найти было непросто, приходилось подрабатывать извозом, но сейчас решил навестить своего друга - Сашку. Конечно время для визитов не самое урочное, но Роман знал: у друга бессонница. Так же как и он, Сашка никак не мог привыкнуть к белым ночам. Но даже если и спит - ничего страшного, друг рад видеть его в любое время дня и ночи. Впрочем, как и он его. Тем не менее, надо бы позвонить - предупредить, но он ещё не обзавёлся мобильным телефоном, свободных средств не было - копил на вступление в гаражный кооператив, а снова подниматься в квартиру, чтобы позвонить с домашнего, неохота.
Сашка был владельцем стрелкового клуба, вернее арендовал старое помещение ДОСААФского тира. Исполнилась его детская мечта: иметь собственный тир. Роман всегда считал: глупая мечта, да и невыполнимая. Но сейчас уже так не думал - бизнес как бизнес, не хуже других. На аренду помещения, на покупку лицензии и оружия Сашка тоже вбухал всё денежное довольствие, заработанное за время службы в горячих точках. Недавно Роман узнал, что два "ТТ" и один "Макаров" он привёз с войны. Даже от него Сашка скрывал это. До сих пор для Романа оставалось загадкой, как это ему удалось?! Правда пистолеты были неисправны и подлежали утилизации, но что такое для Сашки какая-то неисправность, когда мог заставить стрелять любую трубу! Ещё в школе его называли Сашка-золотые руки. Роман подозревал, что друг залез в долги, но точно не знал - тот отчего-то скрывал свои финансовые дела. Но, судя по его повеселевшему виду, дела в последнее время пошли в гору. Обитал он при клубе в маленькой каморке, переделанной в жилую комнату из кладовки.