Радовались каждой аптечке, обязательной для транспорта, прихватили и огнетушители, благо, что они имели скромные габариты. В фургоне на базе Москвича обнаружили огромное количество упаковок ламината, завёрнутых в плотный полиэтилен. Аккуратно притворили задние дверцы кузова, и решили, что сегодня же перевезём всё это богатство в убежище, пусть даже надсадимся. Поскольку жилые отсеки надо расширять, возможно, превратив их в некоторые подобия комнатушек. Возле такси с надписью City, почти выехавшего с заправки, нашли лежащий в пыли плотно обмотанный скотчем чемодан, владелец которого явно направлялся в аэропорт. Осмотрев покрытие и не найдя прорех, решили позже прихватить с собой и бросили в салон.
В одном из внедорожников удалось найти в бардачке два травмата, а под сиденьем водителя в очень хитро сделанном тайнике – пистолет Пернач, разработанный в России под патрон 9х18 миллиметров. Нашли исключительно по случайности. Бахром, и без того толстый, в доспехах был вообще как бочка, и не мог уместиться на водительском месте, куда пытался взгромоздиться. Сдвигая сиденье назад, он что-то умудрился испортить в механизме, и, ругаясь, полез шарить рукой внизу. В грамотно сделанной нише под седалищем и наткнулся на коробку, от которой сначала шарахнулся, думая, что автомобиль заминирован. В той же жестянке оказалось предостаточно патронов. По сути это был стандартный цинк, из которого извлекли семь пачек, чтобы уложить туда же и пистолет с запасными магазинами. Тут же мы начали оживлённо хлопать друг друга по плечам и спинам, издавая такие вопли, что распугали бы даже последних отморозков. Ещё бы – больше тысячи двухсот патронов и отличный ствол.
С травматами дело обстояло тоже неплохо, оба были марки Гроза-05, довольно неплохой по своим характеристикам. И, главное, отличались достаточно высокой точностью наряду с дальностью стрельбы, как сказал Арсен, оказавшийся знатоком в огнестреле. К каждому имелось по две коробки на двадцать патронов калибра 9 миллиметров типа Магнум, то есть повышенного останавливающего действия. В итоге мы как мальчишки, получившие новые игрушки, долго обсуждали, где найти применение этому далеко не боевому оружию. В свете текущих событий, когда налицо был факт вредительства кем-то из жителей бомбоубежища (я даже догадывался, кто был если не исполнителем, то организатором), решили травматами оснащать дежурных. То есть тех, кто посменно следит за пультом управления.
Но, по большей части, в машинах обнаруживался различный хлам, который, скорее всего, был уже заражён разнесёнными по городу болезнетворными бактериями. Потратив больше часа на осмотр автомобилей, мы уже намеревались перейти к резервуару с горючим, когда из багажника старенького БМВ Костя с победным кличем извлёк два акваланга. После их подробного осмотра мы выяснили, что эти приспособления для дайвинга были снабжены капюшонами и панорамными масками. Видимо, владельцы направлялись на Чарвакское водохранилище или на Ташморе с целью понырять и, возможно, поохотиться, поскольку там же лежало довольно примитивное гарпунное ружьё. Обсудили, решили, что в хозяйстве всё пригодится, и аккуратно упаковали в прилагающиеся прорезиненные мешки. Тяжёлые находки, чтобы не таскать в рейде, положили в салон Москвича-фургона, с целью забрать позже.
– Так, народ, это всё хорошо, но пора бы уже делом заняться, хотя и до сих пор вроде не Ваньку валяли. Бахром, загляни в помещения заправки, там должен быть среди инвентаря ручной насос помповый. Арсен, дуй на тот рукотворный холмик с крышкой наверху, откинь её, и найди люки замера уровня топлива, из них ведь ещё и откачивают образцы на проверку, так что и мы сможем выкачать всё содержимое.
– А я? – Костя всё ещё стоял возле машины аквалангистов, не в силах расстаться с гарпуном. – Может ещё пороюсь пока?
– А ты отложи пока этот однозарядный агрегат, от которого, случись что, толку будет мало, и держи лук наготове, да поглядывай в сторону выезда с заправки. Мало ли… Нам неожиданных гостей не надо.
Сам я занял позицию напротив въезда, устроившись поближе к насыпи над топливным резервуаром, с взведённым арбалетом. Да, у каждого на поясе теперь имелась кобура с пистолетом, но драгоценные патроны тратить будем, только если сильно припрёт. Тем временем из дверей заправки вышел Бахром, таща бухту шлангов и небольшую приспособу с вращающейся рукояткой сбоку. Как через минуту выяснилось, это и была весьма удобная помпа, которая не отнимала столько сил, как поршневая, типа велосипедного насоса. Арсен уже справился со своей задачей и крышки на нужных люках были откинуты. Поэтому, не теряя времени, мы начали подкатывать бочки, привезённые на тележке. Но в первую очередь наполнили несколько канистр и большую лейку, найденную во дворе позади конторы над убежищем. Собственно, именно она и оказалась самой удобной для наших целей.
Пока заполнялись бочки, я и Костя приблизились к самому крайнему из неимоверно раздувшихся покойников. Борясь с подступившей тошнотой от зрелища расползающегося, усыпанного личинками и какими-то мелкими червями разлагающегося тела, мы щедро полили его бензином. Затем я чиркнул газовой кухонной зажигалкой с длинным носиком, и тут же выпрямился, одновременно отшатнувшись назад и едва не упав – настолько сильное пламя вспыхнуло, разбегаясь по трупу. Сначала в воздух взметнулись огненные завихрения, но уже через полминуты повалил густой дым, почти полностью скрывший от нас мёртвое тело. Удовлетворившись результатом, мы уже смелее начали окатывать всех, кто погиб когда-то на улице, причем сначала тех, кто лежал в удалении от машин, вдоль обочины. Остальных я планировал просто стаскивать баграми, взятыми из пожарного щита, в чадящие костры. В общем, мы делали всё, чтобы не вспыхнули случайно и заполнившие улицу автомобили.
Сложнее оказалось справиться с теми трупами, которые остались в салонах машин. Открыть дверцу, зацепить багром покойника, стараясь не думать о том, что втыкаешь острый штырь в женщину, девушку, ребёнка. Потянуть на себя, выволочь наружу. Всё это было сравнительно просто, если не считать душевных мучений, от которых заходилось сердце и перехватывало дыхание. Вот кто-то очень толстый, обвисший на заклинившем ремне безопасности. А через несколько легковушек на какой-то малолитражке взгляд зацепился за знак, что за рулём инвалид. И одноногое тело, с валяющимися рядом с распахнутой дверцей костылями. Иной раз хотелось просто бросить всё и разрыдаться, в следующую минуту закипала злость на тех, кто учинил всё это. И так бесконечно, пока багор протискивает очередной труп в узких проходах между машинами. Дальше вдвоём аккуратно подцепить тело и уложить его в огненное захоронение, где уже догорают предыдущие. Страшная, отупляющая, душераздирающая, но необходимая работа. Я не могу поручить её никому, а Костя… просто пошёл за мной, добровольно, как его ни воротило от этого.
Другие двое из нашей команды не тратили время попусту, и постепенно заполняли бочки, причём они догадались не снимать их, а оставить на тележке установленные вертикально ёмкости и заливать прямо там. Обернувшись в очередной раз, я увидел, что три уже завинчены, а над четвёртой стоит Бахром с крышкой в руках и готовится извлечь шланг. Именно в этот момент он застыл, глядя куда-то мимо меня, вдоль выезда с заправки, и я, поворачивая голову по направлению его взгляда, понял, что мы расслабились и забыли об осторожности. Да еще и возвестили о своём присутствии многочисленными дымными погребальными кострами. Вот перед моими глазами промелькнул забор, огибающий заправку, вот угол, где ограждение сворачивает вдоль улицы… И на углу, вытаращив глаза, стоит покачивающийся, опирающийся на костыли мужчина в марлевой повязке на лице. На монтажном поясе у него были подвешены монтировка и топорик, другого оружия заметно не было. А рядом с ним сидит здоровенный дог.
Встретившись со мной взглядами, человек моргнул, провёл ладонью по зажмуренным векам, снова посмотрел на нас, и решительно переставил вперёд костыли, делая шаг. Дог встал и тоже переступил лапами. Костя выдернул стрелу из колчана и многозначительно наложил её на лук, но я придержал его руку.
– Погоди, он на костылях и на таком расстоянии угрозу не представляет, а клыки собаки нам в наших доспехах не страшны. – Я пристально пригляделся к медленно ковыляющему мужчине. – Кто вы? Почему не защищаете хотя бы дыхание? Марлевой повязки в нынешних условиях вряд ли достаточно.
– Я Роман, врач из клиники, которая в ста метрах отсюда. Повязка двойная, благо, их запас достаточно большой, на несколько лет при дезинфекции использованных вполне хватит. Правда, не знаю, проживу ли я столько. По всем признакам, у меня холера, к счастью, не третьей степени, а то бы вообще на ногах не стоял, как, вон, Лидия Михайловна. Она сейчас лежит в постоянно обрабатываемой кварцем комнате, выделенной под карантин, через такую же прохожу и я, возвращаясь из вылазок. Понимаю, что недостаточно, чтобы защититься, да и всё налицо.
Мужчина невесело ухмыльнулся, проведя ладонью по шершавой, шелушащейся коже впалых щёк. Потом наклонился к догу, на котором мы с удивлением увидели шлейку с притороченными к ней баклажками воды. Отцепив одну, Роман сдвинул маску и надолго приложился к горлышку, заодно закинув в рот несколько таблеток. Оторвавшись, аккуратно повесил бутылку обратно, поправил повязку на лице и снова повернулся к нам.
– Только так и спасаюсь, что постоянно пью, помногу. Вроде на улучшение пошло, но хожу ещё с трудом, и живот часто прихватывает.
– А пёсик откуда? – Костя наклонился было погладить дога, но тот угрожающе зарычал, и протянутая рука быстро спряталась за спину. – Да и в клинике его держать, антисанитария ведь. Его-то как продезинфицируешь.
– Нас трое. Легче всего степень болезни у медсестры, Карины. Она и купает каждый день Джека, используя для обработки дезинфицирующие вещества в низкой концентрации. Да и живёт наш помощник в помещениях возле входа. Дальше в здание ему хода нет, я отсёк часть коридора перегородкой из толстой плёнки на раме, когда ещё сил в достатке было. Он, конечно, мог бы сломать, но не пытается даже. А насчёт того, откуда… Мы ведь в первые дни спрятались в боксе с герметичной дверью, не высовывались даже. Потом я вышел, увидел погибших, вернулся, и чуть было в петлю не полез от отчаяния. Пришёл в себя и снова на улицу, уже в повязке, но холеру видать ещё в первый раз подцепил, когда отталкивал и оттаскивал в сторону упавшего перед дверью старика. Он створке не давал открыться. В общем, когда вышел во второй раз, услышал подвывания собаки в одной из квартир дома за переездом. – Роман махнул рукой в сторону пересекавшей проезжую часть железной дороги, чьи ветки тянулись по всей промзоне.
– Отправился туда, увидел впереди группу пьяных орущих что-то мужчин, не решился идти дальше, вернулся, пока не заметили. А вой всё не умолкает, громче стал, в клинике не слышно, но чувствую, что не унимается собака. Ночью осторожно прокрался вдоль стоматологии, через железку чуть ли не ползком, наискосок к поликлинике. Потом во двор нужного дома. Прикинул на каком этаже, нашёл, где окна пластиковые были плотно закрыты, решил, что там у собаки был шанс уберечься от отравляющих веществ. Зашёл в подъезд. Собака то молчит, то снова выть начинает. В общем, я с собой сразу монтировку прихватил и топорик с кухни, у которого после встречи с теми алкашами только молоток отбивочный спилил. – Я взглянул на пояс Романа и только теперь увидел, что его подобие томагавка красуется небольшим спилом со стороны обуха.
– Вскрыл дверь, отжав замок, а там дог этот. У меня уже тогда жажда была постоянная, потому я всегда с водой ходил в термосе, который у сторожа нашёл в каптёрке. Налил псу в крышку, поставил на пол, а тот набросился и давай лакать, да ещё так жадно. В общем, потом я вышел, он за мной, я ему говорю: «Свободен, иди куда хочешь», а он за мной. Так и до клиники дошёл, и на крыльце уселся. Худющий, жалобный. Потом дождь, пришлось впустить. Решили искупать – не возражал. Пока он отъедался несколько дней, я ходил по всему микрорайону, слушал, где скулёж или мяуканье, вскрывал квартиры, выпускал животных. Уверен, и в других жилых массивах нашлись люди, которые выпускали этих бедолаг. Хотя, большая часть квартир были нараспашку, люди бежали сломя голову, и питомцы их, если таковые были, скорее всего, свободно выбегали следом.
– С этим понятно. Кстати, я уже знаю, что у пьяньчуг за переездом та же беда была. В нашей небольшой общине тоже врач оказалась, она мне объяснила по данным мной описаниям. То же и одному нашему товарищу грозит, с ним небольшое ЧП произошло при выходе.
– О, если только холера, то это ещё не страшно, при своевременном выявлении заболевания и соответствующем лечении с обязательным карантином больного можно довольно быстро поставить на ноги, только пить давайте побольше. Смерть может наступить в запущенном случае и при отсутствии медицинской помощи. К слову, когда я вчера вышел, то отметил, что мне, Джеку и женщинам, оставшимся в клинике, уже не грозит опасность со стороны агрессивного быдла, засевшего в пивной. А им не грозит летальный исход от холеры. Тогда же я понял, что выжил кто-то ещё. А сегодня увидел дым и пошёл сюда. Кстати, у вас очень необычная экипировка, вы явно не военные. Но, судя по всему, вам повезло найти хорошее убежище. Много людей спаслось?
– Нас больше семидесяти человек. – Я уже некоторое время прислушивался к себе и понял, что вполне доверяю этому медику на костылях. – Но, к сожалению, пока не могу предложить вам присоединиться, раз болезнь уже гнездится в организме, ведь карантин расположен за жилыми помещениями. Нам ещё предстоит решить проблему, как провести туда соратника, но с ним проще, он уже упакован в защитный костюм, и, обработав его снаружи, останется только снять комплект в карантине.
– Ничего, я понимаю, да и не прошусь, поскольку не знаю, что ещё мог подцепить, блуждая без снаряжения по улицам. Правда, ни язв, ни шишек на теле пока не наблюдаю, может и обойдётся одной лишь холерой. Мы планируем перебраться в подземные склады под кондитерским заводом, они довольно глубокие, и там должны быть холодильные камеры, да и продуктов, думаю, хватает. Но вот, не знаю, есть там кто-то, или все погибли, выбежав из зданий? В целом, я всё равно планировал там осмотреться сегодня, и лишь случайно совпало, что вы как раз начали свою полезную санитарную деятельность. А когда увидел, что вы сливаете горючее, у меня возникла мысль попросить вас об одолжении. Не выделите ли и нам бочонок бензина? Генератор у нас есть, и чем его заправлять тоже есть, с пару канистр, но запас нам очень сильно не помешал бы. А?
Роман посмотрел на меня с такой отчаянной просьбой в глазах, что отказать ему у меня просто не повернулся язык. Кивнув Константину, я извинился перед врачом, что вынужден распрощаться и при этом не пожимаю ему руку, после чего отправился проверить, как идут дела у парней возле цистерны. Те уже закончили, но доложили, что уровень топлива в резервуаре снизился незначительно. Я обернулся туда, где стоял недавно Роман, но его не увидел. Как доложил Костя, врач отправился за ёмкостью для горючего и средством её транспортировки.
Я дал распоряжение снова заполнить канистры и лейку, после чего мы, уже всей группой, продолжили очищать улицу от трупов. Продвигаясь всё дальше, приблизились к той самой клинике, и каково же было моё удивление, когда я увидел мерно перебирающего ногами ослика, выходящего из ворот. Он был впряжён в арбу, одну из тех, на которых люли5 раскатывали по городу в поисках металлолома и всего, что плохо лежало. Следом ковылял Роман. Махнув мне рукой, он максимально ускорился и вскоре был рядом, ведя под уздцы косящего на меня чёрным глазом копытного ушастика. В бортовой арбе лежала довольно объёмная пластиковая бочка.
– Вот, ещё один мой помощник, очень выручал, когда болезнь уже брала своё и сил на ходьбу не хватало. Я нашёл его на одной из улиц в махалле, плёлся со стороны окраины города и по пути объедал траву в палисадниках вдоль домов. Видимо, пришёл с полей, куда ничего не сбрасывали. Может маршрут знакомый, а может хищники его пригнали, я нашёл несколько ран у него на ногах, лечил неделю. Неподалёку от переезда была эта арба с мёртвым ослом, я его выпряг, да присыпал щебёнкой, взятой между шпалами. Ну а этого ишачка потом впряг. Теперь возит меня, да всю найденную мной добычу.