Ляля вцепилась мне в руку. Я закрыл глаза и начал представлять себе птичью тушку, жареную на вертеле. Генератор миров, с которым я выходил на связь через сознание, принялся перебирать варианты. Как и предсказывала кошка, найти бесхозную курочку оказалось проблематично. Я не сдавался и попробовал представить себе миры, в которых происходили разные вещи, заставляющие оставить еду без присмотра. Например, извержение вулкана. Такие варианты были, но я не готов был рисковать своей и кошачьей жизнью, ради куска еды.
После нескольких минут поиска, мне удалось зацепиться за подходящий вариант. Я увидел плот из грубо отесанных бревен, неподвижно стоявший в центре озера. По середине плота стоял вертел с насаженной на него птичьей тушкой. Под ней лежали дрова, а рядом находился их запас. Этот вариант мне показался подходящим.
Ляля была удивлена, когда оказалась на плоту.
- Неожиданно? – Спросил я ее. – И курочка есть, и претендентов на нее нету.
- А где же они?
- Утонули, наверно. – Пошутил я.
- Ужас. – Ляля живо представила себе эту картину. – Смотри, здесь стоят сети.
Кошка потянула за веревку, которую я не сразу заметил. Из воды показалась сеть, плетенная из толстой пеньки. Рыба в ней имелась и била хвостами.
- А где же рыбаки? И почему они решили приготовить не рыбу, а птицу?
Сомнения Ляли показались мне логичными, однако я вспомнил любимую поговорку деда:
- Хороша уха из колхозного петуха. Может, у них рыба в печенках сидит, описторхоза опять же боятся.
- Ладно, начнем готовить, а там видно будет.
- Обожаю, когда мы с тобой сходимся взглядами.
Хозяева плота, несмотря на то, что судьба их была нам неизвестна, оказались людьми сообразительными и оставили сухой мох для разжигания огня. Я взял у Ляли ее огниво и высек искры. Мох быстро занялся. Полноценный огонь разгорелся через минуту. Приятный запах дыма и готовящегося мяса разнесся по поверхности озера.
В этом мире еще было раннее утро. Приятная прохлада от воды и тепло от костра создавали неповторимое чувство сопричастности к этому месту. Вокруг плота иногда била серебристыми хвостами рыба, словно приветствуя нас.
- Жорж, здесь так мило. Я никогда не задумывалась, но теперь знаю, что хотела бы иметь плавучий домик посередине спокойного озера.
- Не вопрос, как решишь поселиться, скажи, я тебе живо представлю домик на озере и книжку про Зверобоя в подарок дам.
- Хотелось думать, что к тому времени я и сама смогу ходить по мирам, как ты.
- Зачем? У тебя есть такой талантливый проходимец, как я?
- За едой смотри, прижарил уже, проходимец.
Действительно, запахло горелым. Я провернул тушку на пол-оборота. Черное пятно подгоревшей шкурки испортило общий румяный вид блюда.
- Ничего, я люблю поджаренное. – Это была моя вина, за то, что я проморгал и вовремя не перевернул тушку.
Неожиданно со стороны берега раздался неясный шум, похожий на крики возмущенных обезьян. Из прибрежных кустов выскочила ватага голых людей, угрожающе машущих предметами в руках в нашу сторону. Один из них раскрутил что-то над головой и запустил в нас темным предметом. Он не долетел метров трех и шумно плюхнулся в воду.
- А вот и хозяева плота. – Догадался я.
- Они что, вплавь сюда добираются?
Нет, не в вплавь. Голые мужики вытянули из кустов лодку, похожую на пирогу и полезли в нее, не прекращая орать.
- Эй, неандертальцы, на этом озере действует конвенция Монтрё! Ваше нахождение здесь противозаконно! Вернитесь на берег, иначе мы обратимся в международный суд!
Мой крик слегка утихомирил обиженных владельцев плота. Они замолкли и удивленно уставились на нас.
- Жорж, я боюсь, если мы не поспешим, то вместо этой курицы сами окажемся на вертеле. – Кошка прижалась ко мне, как напуганное животное.
Еще один предмет, запущенный первобытной пращей упал рядом с плотом. На этот раз гораздо ближе. Думаю, в нас метали камни.
- Так курица еще не готова.
- Черт с ней, пойдем, огурцов поедим или бананов.
- Конечно, на бананах ты долго протянешь. Берем вертел и сваливаем отсюда. А чтобы эти австралопитеки на нас не обижались, оставлю им сувенир.
Я вынул из рюкзака небольшой складной нож, добытый на складе «челомедов». Раскрыл лезвие и положил на бревна.
- Вроде и не кража, а принудительный обмен.
- Жорж, бежим, иначе я прыгну в воду и поплыву сама.
Пирога с людьми осилила половину пути до плота. Я уже мог четко видеть черты их лиц. Они действительно походили на первобытного человека. Покатый лоб, глубокопосаженные глаза, выпирающие челюсти. Жаль, у меня не было фотоаппарата. Отличная получилась бы иллюстрация для учебника истории. «Неандерталец» на носу лодки поднялся и прицелился в нас предметом, похожим на каменный топор. Учитывая его первобытную силу можно было предположить, что он осилит забросить его на пятидесятиметровое расстояние.
- Жорж! – Страх заставил Лялю метаться.
- Всё, бежим.
Мы схватили вертел. Он жег руки, но я старался не обращать внимания. На ум сразу пришла поляна с речкой. Образ ее еще был свеж, и мне не составило труда, несмотря на приближающиеся угрожающие крики, представить его. Мы вывалились на то же место, еще хранившее на траве следы нашего присутствия вместе с каменным топором, просвистевшем в сантиметре от моего уха.
Топор вонзился в траву.
- Я же тебе говорила, надо спешить. Тебе могло размозжить голову этой штукой. – Ляля тряхнула руками, чуть не выронив вертел.
- Я не думал, что они смогут добросить. Зато теперь у нас есть каменный топор. Я сдам его в музей.
- Смешно. Он не выглядит, как ископаемый.
- Тогда бате подарю в новую машину, чтобы вместо биты возил.
- Ладно, пронесло и слава всевидящему, но в следующий раз, не стоит испытывать судьбу. Обещай мне.
- Обещаю. Пойдем дровишек поищем.
Мы насобирали ветки, оставшиеся от низкорослых кустистых деревьев, растущих вдоль реки, и разожгли огонь. Дым от них поднимался довольно едкий, а угли не образовывались совсем. Кое-как удалось довести курицу до готовности. Несмотря на свой хищный ротовой аппарат, Ляля категорически не принимала сырое мясо.
- Все эти заболевания от сырого мяса, они такие стыдные.
- М-да, глисты нам сейчас не нужны. Пусть лучше наша попа чешется в предчувствии приключений.
- Ты опять?
- Что, опять?
- Портишь аппетит перед едой.
- Как ты с таким воображение еще не научилась ходить по мирам?
- Надо перевести умение ходить по мирам в разряд фобий, тогда мое воображение заработает в полную силу.
- А что если и глисты могут быть разумными? Как-то неудобно получается травить их.
- Жорж, прекрати.
Видимо, воображение Ляли включилось в полную силу. Я не стал ее провоцировать больше. Птица оказалась жестковатой для моих зубов и несоленой. Хорошо, что мне хватило взять из дома пузырек с солью. Я срезал ножом небольшие кусочки, макал их в соль и жевал. Зато Ляля не замечала жесткости мяса, рвала зубами и жевала без всякого дискомфорта. А когда она перекусила крупную бедренную кость зубами, я понял, что мы воспринимаем одну и ту же еду по-разному. Природа еще не успела лишить ее вид наследия диких предков полностью.
После обеда мы полежали немного. Я даже успел задремать. Ляля разбудила меня, предложив помочь ей потренироваться в перемещении по мирам.
- Мы сами же решили, что этому делу не учат. – Напомнил я ей. – Всё, что ты должна знать, это то, что перемещения возможны. Вспомни, как ты смогла отправить панд в другой мир?
- Ну, мне в тот момент казалось, что я имею такое право жить, которое сильнее желания этих сволочей отобрать его у меня. Я ощутила силу, которую питало это убеждение, злость и уверенность, что я могу сама решать, сколько мне жить. Вот. В голове у меня крутилось что-то типа, убирайтесь к черту. После этого они исчезли.
- М-да, прямиком в ад. Не сказать, что они этого не заслужили. Особенно их командир, который расстреливает в любом случае. Даже не знаю, как применить это для собственных перемещений.
- Вот и я не знаю. В отношении себя я не могу испытывать такие же эмоции.
- У меня идея! – Я вскочил на ноги. – Расскажи мне о своем мире подробнее, я буду воображать для перемещения, а ты будешь мне ассистировать.
- Это как?
- Корректировать своим воображением.
- Жорж, вряд ли у тебя получится. Наш мир очень сильно отличается от тех, в которых мы бывали.
- Не беда, постепенно мы приблизимся к тому, в котором ты живешь. Расскажи, какой он.
- Э, во-первых, мы живем на деревьях.
- В смысле? Строите дома на деревьях?
- Все строим, города, дома, дороги. Мы выращиваем деревья, гигантские деревья, которые являются фундаментом для всего. В процессе роста мы адаптируем их под свои нужды. На нашей планете остается все меньше места, которое не заняли бы деревья, из-за чего очень сильно страдает экология.
- Почему? У нас все наоборот.
- Потому что свет не попадает под корни, там собирается слишком много влаги и происходит заболачивание. Люди, которые вынуждены жить ниже, страдают от удушья, насекомых, мучаются кожными заболеваниями. Одним словом, нас становится слишком много, чтобы планета смогла выдержать.
- Вот это да. Теперь я непреодолимо хочу увидеть своими глазами мир, где деревья портят экологию планеты. У нас ровно все наоборот.
- У вас красиво, светло, хотя пахнет тоже не очень, но ощущение открытого пространства создает чувство свободы. За всю свою жизнь я только два раза поднималась на самый верх, чтобы увидеть небо. У нас довольно сумрачно, а ночью так вообще, полный мрак.
- Даже с твоими двумястами оттенками серого?
- Да какие там оттенки, вообще ничего не видно.
- Ты меня интригуешь. Теперь я хочу увидеть твой мир больше всего на свете. Только у меня вопрос, а вниз грохнуться нельзя?
Ляля рассмеялась.
- Только на одну ветку вниз. Архитекторы и инженеры планируют деревья так, чтобы перемещение по уровням было безопасным. В доме твоих родителей намного опаснее, чем в моем доме.
- Да у нас тоже, насколько я знаю, всего один человек разбился, снег зимой на крыше чистил и сорвался. Не насмерть, правда.
- Я достаточно тебе рассказала, чтобы ты представил?
Я задумался. Попытался представить себе мир, опирающийся на могучие ветки, но моя память, не имеющая представления ни о чем подобном, подсовывала разный самодельный бред, типа плотно стоящих деревьев с большим количеством скворечников и веревочных лестниц, перекинутых между деревьями.
- Не представляется. – Признался я. – Чушь какая-то лезет в голову.
- Я знала, что у тебя не получится. Представь себе, как я была удивлена, увидев твой мир? Я в жизни бы не смогла себе такое представить.
- Честно признаться, я не заметил у тебя такой реакции.
- Просто, я старалась не выглядеть дикой кошкой в твоих глазах.
- У тебя получилось. Батя даже шепнул мне, что если бы у него былая такая кошка, то он, может быть, и не женился бы никогда.
- Он что, тоже решил, что мы с тобой…
- Не, это цитата из мультика, которая пришлась очень кстати. Ты его впечатлила тем, что через пять минут знакомства он перестал воспринимать тебя, как нечеловека.
- Спасибо. Мне тоже понравились твои родители.
- Маман, конечно, сопротивлялась дольше.
- Ой, ну все равно, она такая милая.
- Спасибо. – Мне польстило ее признание. – Так что, как мы будем искать твой мир?
- Выходит, искать все равно придется мне. Попробую погудеть, как Антош, вдруг поможет. Только, ты держи меня за руку, вдруг я попаду в другой мир, откуда не смогу вернуться.
- Конечно, вцеплюсь, как клещ.
Мы легли на траву. Я держал Лялю за руку, а она, подражая змею, пыталась поймать чувство, необходимое для перехода в другой мир. Ее хватило минуть на пять, после чего она уснула.
- Сил нет, как домой хочется. – Пошутил я шепотом.
Я осторожно отпустил ее руку. Кошка не проснулась. От нечего делать искупался в реке, несколько раз сплавав от берега до берега. На той стороне, на песке увидел немаленькие следы животного. Вернулся назад и разжег огонь, чтобы спугнуть обладателя следов. Я наломал мелкие ветки и подбрасывал их в огонь, когда позади меня раздалось:
- Жорж! Я нашел свой мир!
Глава 13
- Твою мать, Антош! Я чуть в штаны не наделал. Колокольчик в нос повесь, чтобы издалека слышно было.
Змей проигнорировал мой истерический выпад.
- Я же вам говорил, мне надо побыть одному, чтобы собраться с мыслями. Я попал с пятой попытки, представляешь? – Желтые глаза змея лучились торжеством.
- Как родственники? Признали?
- По правде говоря, они не особо меня и теряли. Подумали, что я подался куда-нибудь, одурманенный одним из бродячих философов.
- Ну, в принципе, ты на такое способен. А как они восприняли правду?
- Ты что, без доказательств я не мог в ней признаться.
- Что же ты наплел?
- Рассказал о том, что поднялся на Ангунташ, это гора высокая, где предавался мыслям. Якобы на той горе пришло мне видение, два существа, выглядящих иначе, чем мы, и общался я с ними, как с вами, ну, я имел ввиду, своих сородичей, и просили они меня устроить встречу, дабы знали мы, что не одиноки в мире.
- А что прямо не сказал, как есть? Что выпивка привела тебя в город миров, откуда ты полетел по мирам скитаться с двумя несчастными, не похожими на тебя.
- А кто поверит в такое? Они и в духов не поверили, но когда я вас представлю, они поймут, что я не болтун.
- Нам с Лялей теперь придется все время быть в образе, чтобы тебя не подставить. Оно нам надо? Из меня актер, как из лягушки прокурор.
- Пожалуйста. Откуда они знают, как ведут себя духи?
- Ладно. Кормить духов будут?
- Конечно. Надо будет пережить первый шок, а потом все пойдет, как надо. Мы – очень гостеприимный народ. Кстати, вы ничего против насекомых не имеете?
- В смысле, насекомых, как пищи?
- Да, я подумал…
- Ни за что. Лучше мы со своей едой придем. У нас вон еще сколько осталось. – Я показал на вертел с недоеденной курицей.
- Жаль. Где взяли?
- Смотались в одно место, пока тебя ждали.
Змей подполз к насаженной на вертел тушке и обнюхал ее.
- Ммм-а, признаться, я и сам стал подумывать, что насекомые не совсем та еда, которая мне нравится.
Он впился зубами в нетронутую грудку и вырвал кусок.
- У наш еще овощи и фрукты ешть. – С куском во рту произнес змей.
- Ладно, это мы будем. В конце концов, мы к тебе не жрать идем. Тут важна символическая составляющая – оттолкнуться от родного порога. А мы нужны, чтобы тебе поверили, что ты не болтун, допившийся до белой горячки.
- Я думала, что уже попала в другой мир, оказалось – сон. Привет, Антош. – Подошла Ляля. – Судя по тому, что я слышала, тебе удалось?
- Да. Оказалось, что это не так уж и сложно.
- Когда идем?
- Антош, говорит, если ты не любишь насекомых, то стоит подкрепиться заранее.
- В каком смысле, не любишь?
- В гурманском. Млекопитающие у них вымерли, если ты забыла.
- Брр, насекомых я воспринимаю исключительно, как паразитов.
- Зря, у нас они растут, как домашние животные, и как скотина. – Змей утер лицо кончиком хвоста.
- У вас дома тоже есть домашнее насекомое? – В голосе Ляли прозвучала надежда на отрицательный ответ.
- Есть, даже два, паучок и тараканчик. Такие забавные.
- Какого они размера?
Антош приподнял голову над землей сантиметров на тридцать.