поработать над тем, что бы держать дверь к своим чувствам закрытой, находясь рядом с
ним.
В Заке, было что-то привлекательное, и это не только его великолепная
внешность. Ему комфортно в своей собственной коже, и быть с ним, совсем не казалось
неловким. Рядом с ним мне было хорошо и весело.
Существует только один человек, который когда-то производил на меня такой же
эффект.
И посмотри, во что это для тебя вылилось.
Прошло уже больше года, а я до сих пор не готова двигаться дальше. И не думаю,
что я когда-либо буду готова.
Я до сих пор, скучаю по нему каждый день.
В эту пятницу у него день рождения, ему исполнится двадцать девять лет.
Я кладу свою голову между руками, положив локти на стол, и позволяю себе
небольшую поблажку – подумать о нем. Кристофер. Как так получилось, что дела пошли
так неправильно?
Процесс поиска следа денег легче, чем, вероятно, думает большинство людей. Ну,
во всяком случае, проще для меня. Судьба не благословила меня всеми женскими
активами, которые я бы хотела иметь, но у меня гениальный коэффициент умственного
развития.
К восемнадцати годам у меня была степень бакалавра по информатике в
Университете Вашингтона. Через год, я получила степень магистра.
Поиск денежного следа для меня словно игра. Для меня имеет большее значение,
как быстро я могу выследить недостающие средства и побить свой личный рекорд.
Каждый раз, работа регистрируется в моей голове, а не на бумаге. Мой мозг
похож на какое-то причудливое хранилище чисел и деталей. Я словно женский вариант
«Человека дождя» (Прим. пер.: фильм 1988 года, один из главных героев – аутист Рэймонд,
который обладает феноменальной памятью и
способен
производить
в
уме
сложнейшие арифметические расчёты). Это и благословение, и проклятие. Это удобно для
работы сейчас, но, когда я была ребенком, то ненавидела свой IQ. Я всегда чувствовала,
что отличаюсь от своих одноклассников, и мой успех в школе отдалял меня от них.
Я перепрыгнула несколько классов, что не помогло мне завести друзей.
Я была не только намного младше своих одноклассников, но еще была маленькой
для своего возраста. Мой крошечный рост, сделал более заметной разницу в возрасте
между мной и моими одноклассниками. Нелегко в возрасте одиннадцати лет, быть
новичком в старшей школе, особенно, когда ты выглядишь на девять. И то, что я была
болезненно застенчивой и ужасно неуклюжей, никак не помогло моей ситуации. Я
практически ни с кем не общалась, и хуже всего был период ленча. Мне было сложно,
зная, что глаза всех присутствующих учеников смотрят на меня, сидящей за задним
угловым столиком, как социальный изгой. После первой недели школы, все закончилось
тем, что каждый день я обедала в библиотеке.
Начало обучения в колледже в возрасте пятнадцати лет – было не лучше. Я
пыталась вписаться в окружение, но во время лекций, профессора любили вызывать меня
и узнавать моё мнение во время дискуссий.
Я любила учиться, и мне нравилось само научное сообщество; но другие студенты
были жестокими и злыми по отношению ко мне. Меня по-разному назвали, шептались обо
мне в каждом классе и даже высмеивали в социальных сетях.
Это длилось до тех пор, пока несколько лет назад мне не исполнилось двадцать
лет, и я работала над своей докторской. Вот тогда вещи начали меняться для меня, в
социальном смысле.
Кристофер, лучший друг моего брата Шона, с которым я никогда не встречалась,
работал в «Techdeck», ведущей компании по кибербезопасности. Он упомянул при моем
брате, что они ищут интернов, и я подала заявление. Они были настолько впечатлены
моим образованием, что в дополнение к стажировке, предложили мне работу. Компания
«Techdeck» согласилась на совмещение работы и обучения. Предложение было слишком
хорошим, чтобы отказаться него отказаться.
Три года назад
Из-за первого, в моей жизни, собеседования о приеме на работу, нервы
заставляют мой живот завязываться в узлы, когда я подхожу к большим стеклянным
дверям.
Снова идет дождь, что не удивительно для Сиэтла.
Когда останавливаюсь, чтобы закрыть свой зонтик, ударяет сильный порыв
ветра, выворачивая его наизнанку. Дерьмо.
Дождь льет на меня сверху, в то время как я пытаюсь заставить сотрудничать
этот чертов зонтик; но он не сдвигается с места.
– Нужна помощь, дорогая? – спрашивает глубокий голос, и своим периферийным
зрением я замечаю рядом с собой высокого мужчину.
– Нет, спасибо. Я справлюсь.
Упрямая, я решила выиграть эту битву.
– Позволь мне тебе помочь, – большая загорелая рука выхватывает упорный
объект прямо из рук, и к тому времени, когда я поворачиваю голову, чтобы выяснить,
кому она принадлежит, он возвращает закрытый зонтик.
– Спасибо, – бормочу я, принимая зонт, и взглянув вверх, чтобы увидеть, кто
этот полезный незнакомец. Он одет в толстовку на молнии, и капюшон накинут на
голову. Я не вижу его лицо четко, а только вспышку направленной на меня очень белой,
привлекательной улыбки, прежде чем он снова говорит:
– Давай доставим тебя внутрь, дорогая. Ты вся мокрая.
Я реагирую на его слова и тянусь к ручке двери, но он опережает меня, и его
мужественная рука обхватывает металл передо мной. Я замечаю татуировки,
выглядывающие из-под длинного рукава, но не могу их внимательно рассмотреть.
Должно быть, он – плохой мальчик, раз у него есть татуировки в таком месте, где
каждый может их видеть. Может быть, мне не стоит с ним разговаривать.
Открыв дверь, он держит ее для меня, чтобы я через неё прошла. Я удивлена,
когда он следует за мной – он не похож на того, кто должен работать в таком месте,
как «Techdeck».
Я останавливаюсь, чтобы привести в порядок свою мокрую рубашку, радуясь,
что пришла в изумрудно-зеленой, а не в белой, которую изначально думала одеть.
Когда я прохожусь рукой по своим мокрым волосам, то испытываю облегчение
из-за того, что решила сделать хвостик. По крайней мере, это не выходящий из границ
мокрый беспорядок, и капли не стекают по всему лицу.
Заметно дрожащие, мои руки трудно контролировать, когда я пробегаюсь
кончиками своих пальцев под каждым глазом, чтобы проверить наличие размазанного
макияжа. Благодаря водостойкой туши, они оказываются чистыми.
– Это твой первый день?– спрашивает услужливый незнакомец.
Мой внимательный взгляд поднимается к его глазам, когда он стягивает с головы
капюшон, и я с запинкой делаю следующий вдох. Красивые светло-зеленые глаза, они
очаровательно сочетаются с его суровым внешним видом. Худое, слегка загорелое лицо, с
обильной щетиной на подбородке. Губы темно-розового цвета с небольшим зубчатым
шрамом, словно мини-молния начинается на кромке верхней губы и заканчивается под
носом.
Он сгребает свои удлиненные волосы, отбрасывая их назад, и я замечаю
маленькие черные тоннели в ушах.
– Да, – мой голос хриплый. Я прочищаю горло, прежде чем попытаться в
очередной раз. – Это очевидно? – я прикусываю свою нижнюю губу, погруженная в
чувство несоответствия. Почему я вообще это делаю?
Мне всего лишь двадцать лет, и работа на этой должности, кажется немного
похожим на взрослую игру.
Он потирает мое предплечье, и его рука теплая на тонкой ткани моей рубашки.
Я смотрю на его длинные пальцы и обращаю внимание на серо-черный кельтский
ободок, вытатуированный на его запястье.
– Не нервничай. Это отличное место для работы.
Смотря вниз, я киваю головой.
Он нежно касается моего подбородка, поднимая его пальцами, пока я не смотрю
в его зеленые глаза цвета нефрита.
Наслаждаясь тем, как его рука ощущается на моей коже, я разочарована, когда
она пропадает.
– Ты сделаешь всё великолепно, – улыбается он мне, и в этот момент я ему верю.
Я, наверное, поверила бы всему, что бы, он мне ни сказал.
Его улыбка заразительна, и я ловлю себя на том, что отвечаю тем же.
– Намного лучше, – он мне подмигивает.
– Как тебя зовут?– каким-то образом я нахожу мужество, чтобы спросить.
Он секунду колеблется, прежде чем мне ответить.
– Кристофер, а ты – Лана.
Я наклоняю на бок голову, изучая его лицо.
– Откуда ты знаешь мое имя?– сузив глаза, я жду его ответа.
– Я – лучший друг Шона. Я с нетерпением ждал встречи с тобой в течение
длительного времени, – улыбается он мне, и все мое беспокойство исчезает.
Глава 5
Зак
Я уже несколько дней не видел Лану. Я хотел убедиться, что не слишком сильно
надавил и не перепугал ее.
Я не знаю, какие у нее призраки прошлого стоят за плечом, но они у нее есть. Они
ее преследуют, это очевидно, будто я смотрю в зеркало на своих собственных.
Жизнь не была для нее легкой, и это видно в этих больших, выразительных сине-
зеленых глазах. Я хочу заставить ее забыть о своих прежних ошибках и показать ей, что
она принадлежит мне.
Сейчас вечер вторника; я не видел ее с субботы. Пришло время сделать
следующий шаг в моем плане.
Взяв бутылку красного вина, которое я охлаждал последний час, я направляюсь к
ее квартире. После моего стука проходит всего лишь несколько секунд, как она
появляется. Она приоткрывает дверь, прячась за ней, высовывая только голову.
– Привет, Зак, – одаривает она меня нервной улыбкой.
У нее здесь другой мужчина?
Меня омывает злость при мысли о ней в руках кого-то другого.
Возьми себя в руки, мужик.
Я обуздываю свой характер и улыбаюсь ей.
– Привет, Лана. Как дела?
– Это был долгий день, но я рада, что он почти закончился.
Она остается скрытой от моего взгляда, может она стоит полуголая за деревянной
дверью.
– Хочешь бокал вина? – я держу бутылку с «Pinot Grigio».
Она жует свою нижнюю губу и всего через несколько секунд ее глаза
демонстрируют слайд-шоу различных эмоций.
– Ну же, ты же знаешь, что хочешь. К тому же, я больше никого здесь не знаю, и
не люблю пить в одиночестве.
– Я одета в пижаму, – признается она.
Я улыбаюсь.
– Я могу пойти и одеть свою, если это заставит тебя чувствовать себя лучше.
Она хихикает, и мой живот сводит. Ее смех – это совершенство. Он
очаровательно-глупый с оттенком сексуальности.
Она широко открывает дверь.
– Ну же, заходи. Рада, что ты не против видеть меня в пижаме, потому что сегодня
вечером я не против выпить бокал или два вина.
Мои глаза осматривают ее, вбирая в себя плотно облегающую серую футболку и
черные фланелевые штаны. Ее соски видны через тонкий материал, и очевидно, что на ней
нет бюстгальтера. Бля.
Я смотрю в сторону и прохожусь рукой по волосам. Быть рядом с ней – это самая
лучшая и самая худшая возможность в одно и то же время. Лучшая, потому что я мечтал
провести с ней время вот так, а худшая, потому что трудно терпеливо следовать моему
плану, когда все, что я хочу сделать, это вжать ее в стену и оттрахать до бесчувственности.
Пока я следую за ней на кухню, мои глаза не отрываются от ее задницы. Я ставлю
бутылку вина на столешницу. Рассеянно, я тянусь к нужному ящику, где находится ее
штопор, и вытаскиваю пробку, пока она достает бокалы.
Она выглядит удивленной, когда видит уже открытую бутылку.
– Как ты узнал, где находится штопор?
Я остаюсь спокойным, давая вразумительный ответ:
– Я видел, как ты брала отсюда открывалку, и я предположил, что, если ты похожа
на меня, то это логичное место для хранения штопора.
– Хорошие дедуктивные рассуждения. Но я думаю, он у всех лежит в ящиках.
Штопор на самом деле не является приспособлением для готовки, и он не идет в
комплекте со столовым серебром. Ну, он не совсем приспособлен для кухни, – она
пожимает плечами. – Чем бы ты его называл?
Я смотрю на нее, увлекшись ее мыслительным процессом, и улыбаюсь.
– Я никак его не называю. Не могу сказать, что я прежде много об этом думал.
Она заканчивает разливать вино и протягивает мне бокал.
– Ну, держись меня, и ты найдешь ответы на множество таких вопросов, о
которых ты раньше не задумывался, – хихикает она, а затем кивает головой в сторону
гостиной. – Хочешь присесть?
– Конечно, – я уже это делал, драгоценная девочка. Я точно знаю, как твои
диванные подушки ощущаются подо мной.
Мы садимся, и она разворачивается в мою сторону. Она явно мной интересуется.
– Как проходит распаковка вещей? – она потягивает свое вино и ждет моего
ответа.
– Основная часть сделана. Мне просто осталось повесить несколько картин и
купить мелочевку для того, что бы квартира ощущалась более обжитой.
– Ты не поклонник холостяцкого жилья? – рассеянно спрашивает она, накручивая
свои длинные рыжие пряди на указательный палец.
Я делаю глоток вина, а затем ставлю свой бокал на кофейный столик. Я
поворачиваюсь всем телом, пока не оказываюсь сидящим к ней лицом, положив под себя
ногу.
– Я поклонник рыжих волос и глаз цвета морской волны, – убирая ее челку в
сторону, я заправляю ее ей за ухо. Она пялится на меня широко раскрытыми глазами,
словно испуганный олень пойманный светом фар, и это напоминает, что я должен
действовать медленно. Я позволяю моим пальцам скользнуть от уха к подбородку, и она
трепещет, как пугливое дикое животное, чье доверие мне нужно заслужить.
– Кем ты работаешь? – я меняю тему в надежде, что она расслабится, и будет
отдыхать и наслаждаться временем, которое мы вместе проводим.
Она делает еще один глоток вина, затем ставит бокал на свое бедро.
– Я работаю в фирме, занимающейся частными расследованиями. Я занимаюсь
всеми техническими вопросами.
– Я не хочу звучать по-сексистски, но разве это не редкая область работы для
женщины?
Она качает головой.
– Нет, уже не такая редкая. Я понимаю, почему ты так думаешь, но времена
меняются, и много женщин, которые заняты в этой области.
– Ты всегда была заучкой? – спрашиваю, подмигивая ей. Она очаровательно
краснеет, ее щеки омывает мягким розовым цветом.
– Я всегда любила все, что касалось технологий. Я была большим геймером в
юности, – она допивает последний глоток вина и поворачивается, чтобы поставить свой
пустой бокал на столик позади нее. От этого движения ее футболка задирается и
выставляет напоказ дюйм или два ее плоского живота.
Я смотрю в сторону, чтобы не поддаться желанию повалить ее на спину и не
начать рисовать кончиком своего языка провокационные сообщения вокруг ее пупка.
– Ты больше не играешь? – спрашиваю я, чтобы отвлечь себя.