- Мое имя Арсен де Лонгийак, - представился Рыцарь Креста. - Имею честь возглавлять орден рыцарей Святого Креста королевства Аквиния.
- Я отец Феликс, - кивнул в знак приветствия баалоборец. - Со мною прибыл отряд Изгоняющих Искушение.
Значит, кроме мирских воителей к нам в помощь прибыли два отряда воинственных клириков. Значительное подспорье в предстоящем сражении.
... А вот прибытия следующей армии никто не ждал. Когда в лагерь примчался на взмыленной лошади один из разведчиков и сообщил, что приближается армия под флагом королевства Астурия, весь лагерь всполошился, все похватались за оружие, принялись готовиться к неизбежному - по мнению многих - сражению. Так что подходящих к лагерю астуров встретил ощетинившийся копьями, алебардами и вужами частокол, треск тетив луков и арбалетов и тихий перезвон доспехов.
Однако атаковать нас никто не собирался. Войско шагало под развернутыми знаменами, рыцари и латники были в парадных доспехах, не дававших ни малейшей защиты, зато очень красивых, следом за ним тянулись многочисленные обозы.
- Так то вы встречаете союзников, прибывших вам в помощь?! - насмешливо крикнул рыцарь в отливающих серебром доспехах, на которых был отчеканен герб - арфа и морские волны, знак древнеГештехго и славного рода да Соареш.
- Вы прибыли нам на помощь? - в голосе короля Людовика звучало недоверие.
- А что незаметно? - рассмеялся в ответ отпрыск рода да Соареш. - Мы в вас из арбалетов не целимся и пиками не тычем.
- Открыть ворота! - скомандовал принц Маркварт. - Негоже держать гостей и соратников за частоколом.
Небольшое королевство Астурия было не то чтобы врагом, скорее соперником империи. Каролус не раз предлагал королю Эстебану принести вассальную присягу и войти в империю, тот неизменно отказывался. Каким-то образом это маленькое государство умудрялось, лавируя между такими гигантами, как Новая Энеанская империя и Кордовский эмират, держаться на мировой арене.
Устанавливали новые палатки и шатры, а к королю и принцу подошли два рыцаря и клирик. Первым был, конечно же, дон да Соареш, не приклонивший колен перед помазанниками Господними, однако вполне почтительно поклонившийся им.
- Я - Нобре да Соареш, - представился он, - сын герцога Диего да Соареша, главнокомандующего армией Астурийского королевства. Его величество Эстебан сообщает, что в войне с бааловым отродьем должно позабыть о былых разногласиях и объединиться в борьбе с этой напастью, грозящей в равной степени всем людям.
- Что же изменило точку зрения вашего сюзерена? - поинтересовался король Людовик. - Граф де Витт сообщил нам том, что он не собирался помогать нам, опасаясь кордовцев и морского народа.
- Ну, у кордовцев своих проблем довольно, - пожал плечами дон да Соареш. - Ваши протеже, иберийцы, ведут войну в окрестностях марки, заливая все окрестности ее кровью мегберранцев, да и своей тоже. А морской народ - проблема скорее дона да Кошты, нашего адмирала.
- На самом деле, - вступил в разговор клирик в алой рясе, - короля Эстебана убелил дать войска для войны с демонами кардинал Алессандро. Я - его посланник, отец Амосий, глава ордена Изгоняющих Искушение. Со мной также прибыл дон Рафаэль да Мело, - Рыцарь Креста поклонился, - он не слишком разговорчив из-за поврежденного в сражении горла. Однако в бою у него резко прорезается голос, особенно в сквернословии.
Все трое улыбнулись, словно были давними и добрыми друзьями. Похоже, именно так оно и было.
- У них очень большое войско, - продолжал канючить сенешаль, заискивающе глядя на Темного Паладина. - К ним присоединились астуры, на их короля надавила тамошняя церковь. Теперь у принца войско больше чем в десять тысяч воинов.
- Гномы предали их, устроив драку, - пожал плечами Ганелон, - и тем сыграли нам на руку. С нами фиары и билефельцы, а главное, в твоих руках, Юбер, вся императорская гвардия. Мы сразимся с Марквартом на равных.
- Он же может разбить наше войско, - взвизгнул трусливый герцог, привыкший больше к мягким подушкам и тонкому шелку, нежели рыцарскому седлу и тяжести доспехов.
У Гретхен он вызывал все большее отвращение с каждым днем. Покинув Аахен, Юбер постоянно ныл о возможном поражении и требовал у Ганелона еще и еще войск. Темный Паладин неизменно отказывал - из Купели, расположенной в окрестностях Аахена более не вышло ни единого демона, кроме тех, что привел с собой Ганелон.
- Конечно может, - рассмеялся Темный Паладин, - но в этом же и кроется все удовольствие, которое получаешь от сражения. Кровь должна кипеть от ощущения опасности, иначе любой бой не в радость.
Гретхен не разделяла его точки зрения по этому поводу. Она предпочитала чистую победу без каких-либо условий и возможных вариантов развития событий. Но и высказываться в поддержку мерзкого сенешаля не собиралась. Жаль, ей не дали собрать небольшую рать джагассаров, вот тогда бы можно было говорить о такой победе, но, увы, их господину нужно было нечто иное. Ганелон был этим донельзя доволен - ему только дай повоевать, Юбер де Лейли, естественно, не просвещенный в эти планы, но догадывающийся о них, злился от полного бессилия что бы то ни было изменить. Колесо судьбы уже не остановить, после всего сотворенного Юберу нечего и мечтать остаться в живых, его ждут пытки инквизиторов в этом мире и вечные муки после смерти, надеяться попасть куда-то кроме Долины мук завзятому грешнику-сенешалю попросту глупо.
- Вы понимаете, что означает для меня поражение?! - вскричал де Лейли. - Я не желаю...
- А я не желаю слушать твои визги, Юбер, - перебил его Ганелон. - Пошел прочь из моего шатра! И не возвращайся больше. Ты сам назначил меня своим главнокомандующим, так и не лезь в мои, военные, дела.
Сенешаль обиженно засопел, однако возражать Темному Паладину не решился и молча убрался из палатки. Ганелон сплюнул ему в спину и обернулся к Гретхен.
- Он мне надоел, - вздохнул Темный Паладин. - С удовольствием задавил бы его своими руками.
- Его оставил для себя кое-кто другой, - усмехнулась Гретхен. - Но отчего ты не желаешь, чтобы я собрала несколько сотен джагассаров из солдат-людей. Мы бы втоптали в землю любую армию, которую способен выставить против нас принц.
- Ты еще не поняла, Гретхен, - криво улыбнулся в ответ Ганелон. - Мы не должны победить, как не должен был победить и Астарот. Наш удел убедительно проиграть Маркварту и унести ноги, желательно, при этом сохранив на плечах головы.
- Противно как-то воевать таким образом, - передернула плечами Гретхен. - Я, конечно, ведьма, а не полководец, однако намеренный проигрыш мне претит. Даже если он в итоге приведет к победе.
- Наш господин хочет быть не завоевателем, а законным наследником престола. Не знаю, это, наверное, нехарактерно для него. Я, конечно, не был клириком при жизни, но всегда слышал, что он всегда водил армии, сшибавшиеся с Небесным Воинством в честном бою.
- Это россказни глупых клириков. Коварства и подлости нашему нынешнему господину всегда было не занимать, он бил в спину, совершал обходные маневры, склонял к предательству, так было с вашим Господом и с моей бывшей повелительницей, да и другими врагами.
- Кем это? - не понял Ганелон, всегда числивший среди непримиримых врагов лишь Господа и Баала. Слышать про Килтию - богиню смерти - ему было в диковинку.
- Гномьим Ямиром или эльфийским Галеаном, - ведьма на секунду прервалась, - хотя с последним несколько иная история. - Она замолчала, вновь отпив вина из бокала (специально для нее Ганелон - именно Темный Паладин, а не сенешаль - добыл столь любимое ей аквинское). - Господь и Баал, вообще-то, не слишком стеснялись в средствах, завоевывая жизненное пространство для своей паствы. Ямир, Галеан и Килтия - древние боги этого мира, им поклонялись еще до того, как люди приплыли сюда из-за Океана Слез. Инквизиция поначалу весьма активно боролась как раз таки против эльфийских и гномьих магов, равно как и демонологи. Это уже позже, когда мы отвоевали себе жизненное пространство, разогнав по норами и лесам остальные расы, вы взялись друг за друга.
- Тут ты ошибаешься, - вступил в их разговор матерелизовавшийся из темного угла демонолог в багровом одеянии и узкополой шляпе с тульей в виде усеченного конуса. - Изначально с нелюдью воевали люди с именем Господа на устах, наш повелитель пришел в мир еще позже и объявил войну Господу.
- А как же там, - Ганелон принялся вспоминать Книг Всех Книг, - ну про волну баалову, затопившую материк Предтеч?
- Энеанцы все зло приписывали нашему господину, - покачал головой демонолог. - Но я точно говорю, он появился здесь куда позже, нежели воцарился Господь. Варвары, разрушившие Феррару поклонялись ему, хотя и думали, что славят своих богов, поверженных повелителем.
- Спасибо за лекцию, - кивнула колдуну Гретхен, - но зачем ты пришел?
- Приближается войско принца Маркварта, - сообщил тот. - Они строятся в боевые порядки и, похоже, готовятся вступить в бой прямо с марша.
- Иного я от принца и не ожидал, - усмехнулся Ганелон. - Собери мне полдюжины джагассаров, Гретхен, они могут нам понадобиться на случай если придется прорываться из окружения.
- Раньше ты сказать не мог, - буркнула ведьма, поднимаясь из кресла. - Теперь придется работать в суете, под свист стрел и болтов.
- Не бойся, Гретхен, - улыбнулся ей Ганелон, - ни одна стрела и ни один болт не упадет рядом с тобой.
В ответ Гретхен лишь коротко фыркнула.
***
Я покачивался на конской спине, стараясь примоститься в высоком седле поудобнее. После долгих изнурительных тренировок с Эмри болело все тело. Граф решил сделать из меня не только полководца, но и мастера копейной схватки, гештеха, как звали его в Билефелии.
- Предстоящем бою, - напутствовал меня он, - предстоит сражаться не с демонами или нежитью, а с рыцарями, привыкшими к конному бою. В гештехе главное не с разгону врезать по врагу копьем, как думают многие, а выжить после сшибки. Если бы это было не так, от рыцарства не осталось бы никого, разве что калеки или идиоты, чудом выдержавшие прямой удар копья. У нас нет столба с кольцом и мешком, так что тренировать тебя буду сам.
И ведь тренировал. Каждый раз после марша мы выбирали свежих коней, цепляли доспехи и началась моя пытка. Мы разгонялись - и врезались друг в друга. Спасало лишь то, что на концы копий были надеты даже на коронели, а мягкие, набитые песком мешки, вышибавшие из седла не хуже боевых граненых стальных наконечников, однако причинить реального вреда не могущие никоим образом. Я раз за разом летал в снег, прикладываясь о мерзлую землю то спиной, то боками, а то и шлемом, когда не успевал вовремя подобраться при падении. И как только шею не свернул - не представляю. Однако результаты были, мучался я не зря.
Гештеху меня натаскивал еще граф Роланд и тогда, будучи молодым и податливым в силу возраста обучению, я делал кое-какие успехи. Потом правда мне редко - да практически никогда - приходилось сражаться на коне и с копьем в руках. Теперь приходилось в лихорадочном темпе вспоминать былые навыки и получать новые.
- Готовься, сэр Зигфрид, - сказал Эмри, кидая мне копье. - Завтра мы вступим в бой с марша, так решили наши командующие, так что сегодня у нас последний день для тренировки. Я покажу тебе один прием гештеха, который не стоит применять на турнире - сразу выпрут, а могут и шпоры сорвать. Но в предстоящей битве он тебе пригодится.
Мы разъехались и синхронно толкнули коней коленями, целя копьями друг другу в щиты. Я готовился изменить полет, как учил Эмри, лишь в самый последний момент, чтобы сбить противника с толку и вышибить из седла. Однако до того как я мешок на конце копья ударился в грудь графа, тот вздернул коня на дыбы, одновременно разворачивая его, уходя от моего удара. А затем он подался вперед, опуская копье и прибавляя к силе собственного удара, свой вес и вес коня. Ба-бах! - и я едва не свел близкое знакомство со своими сабатонами и спорами. Удар пришелся в бок, развернув меня и выбив из высокого седла. Я буквально ввинтился в утоптанный снег.
- Надо бить именно туда, - сообщил мне Эмри, и не подумавший спуститься с седла и помочь мне встать. - Многие намерено целят в грудь, но так можно только выбить противника из седла, убить наверняка, так чтобы потом не встал, достаточно сложно.
Я поднялся на ноги, подобрал копье и забрался в седло. Тренировка только начиналась.
- Теперь потренируйся на мне.
Мы вновь разъехались и рванулись навстречу друг другу. Я честно попытался выполнить трюк Эмри, однако конь заупрямился, не желая подниматься на дыбы и едва не выкинул меня из седла. Граф промчался мимо, отсалютовав мне копьем.
- Неплохо, Зигфрид, - усмехнулся он, останавливая скакуна. - Многие впервые попробовав выполнить этот прием оказываются на земле. Самое сложное в нем то, что выполнить его можно лишь на полном скаку. Как только окажешься на расстоянии удара, вернее чуть раньше, дергай поводья, как когда поднимаешь коня на дыбы, и одновременно - в сторону, чтобы развернуть. Ну а после подаешься вперед, опуская наконечник.
Я кивнул ему, снова дав коню шенкеля. Во второй раз я сумел поднять жеребца на дыбы, однако ударить не смог. Разворачиваться конь не пожелал, попросту врезавшись передними копытами в мерзлую землю, а я подпрыгнул в седле, пребольно ударившись об него задом. Потом был третий раз, четвертый, пятый... Наконец, я смог выполнить прием полностью и Эмри вылетел-таки из седла. Я едва удержался от того, чтобы не зааплодировать самому себе.
Граф поднялся с земли, поправил сбившийся на сторону шлем, усмехнулся, запрыгивая в седло.
- Отлично натренировал тебя граф Роланд. Давай еще раз, для усвоения навыка.
Усвоения, как же. Когда я во второй раз вздернул коня на дыбы и развернул для атаки, Эмри остановил своего, упер "пятку" копья в заднюю луку седла, нацелив навершие мне в грудь. Закрыться щитом я успел, вот только мало это мне помогло. Я остался в седле, но от этого не легче. Казалось, в грудь мне врезался кузнечный молот, сокрушая ребра, немилосердно плюща внутренности - и это было всего лишь мешок с песком! Даже подумать страшно, что бывает когда на его месте полноценный стальной наконечник.
Уставший жеребец с радостью перешел на шаг, а после, не понукаемый и вовсе встал, тяжело дыша. Я же был способен лишь, скрючившись в седле и прижав руку к груди, надсадно кашлять. Ко мне буквально подлетел Эмри, схватил за плечи.
- Зигфрид, Зигфрид! - кричал он. - Ты жив?! Зигфрид! Я тебя не зашиб, Зигфрид!
- Н... кх... - Я сплюнул под копыта коней. - Не...ет! Я... кх-кх... жи...вой... вро...де.
- Прости, Зигфрид, - пробормотал Эмри, - прости. Не подумал. Проклятье! Проклятье мне за мою глупость! Три тысячи демонов!
Он тряс меня за плечи, а я все никак не мог прокашляться и отплеваться. Но жив был и жить буду хотя бы до завтра.
...Мы ехали боевым порядком, готовясь к сражению, в которое нам предстоит вступить прямо с марша. Тело болело, однако тренировкам Эмри я был благодарен и чувство это усилилось после того, как я увидел войско Юбера де Лейли. Парадоксально, но обе армии шли в бой под императорскими штандартами, только рядом с их полотнищами вились разные знамена, раньше не раз реявшие по одну линию фронта. Над нами - трепетали нейстрийский, аквинский и астурийский флаги, вкупе с вымпелами наиболее благородных происхождением сеньоров, вроде герцогов де Клодийак и да Соареш. Напротив, билефелецкое и фиарийское знамена, но выше их - флаг сенешаля герцога Юбера де Лейли, и не с родовым, а личным гербом - дело, большому счету, невиданное. Многие рыцари да и простые солдаты укоризненно качали головами, интересно как на это отреагировали во вражеском войске?
- Юбер старается изо всех сил для того, чтобы потерпеть поражение, - усмехнулась Гретхен, кивая на знамена. - Он еще более глуп и горд, чем я думала.