- Лжешь. Назови имя мужа!
- Я забыл, у меня голова заболела, я упал и теперь ничего не помню! - буквально вскричал Арне, с удивлением видя, что незнакомец, кажется, верит.
- Что ж, тогда мы тебя понюхаем. Я тут ищу кое-кого…
Белый волк присел на корточки и громко втянул в ноздри воздух. Кажется, он делал это скорее демонстративно. У Давида не было сомнений, кто перед ним. Беременный муж насильника. Редкостная удача.
- Ну что, твой муж шаман Красного племени, Мертен. Видишь, как я помог тебе разобраться? А ты, глупенький, уже и забыл. Не стоит.
От приторного, лживо-ласкового тона Арне сжался. Глаза искали хоть кого-то, кто мог помочь. Но вдали лишь разрасталась стена пожара и были слышны сотни криков. Беременный молчал, а Давид подвинулся ближе и коснулся огрубевшими пальцами нежной кожи омеги.
- Готов умереть за мужа?
- Не надо… - Одними губами прошептал Арне, чувствуя, что напрасно поддается страху. Противник только этого и хочет.
- Надо… Я хочу посмотреть как ты подыхаешь. А знаешь, что я сначала тебе сделаю? Вспорю живот и вытащу волчонка… Хочешь?
Арне замотал головой. Давид продолжил.
- Ты не хочешь, а мне от этого станет легче. Знаешь, с некоторых пор у меня в голове заноза. Большая такая… Если я убью тебя и твоего мужа, мне станет гораздо легче. Так что прости. Ты, конечно, и не виноват вроде, но посмотреть, как мучается Мертен… О боги, как же я хочу этого. Я разрублю твоего ребенка на куски. А потом тебя. Сперва руки, ноги… Ты знаешь за что?
Арне молча смотрел на омегу. Он понял, кто перед ним. Та самая жертва насилия Мертена. Что тут скажешь. Не выдержав взгляда Давида, Арне отвел глаза.
- Так ты все понял, знаешь… - Прошипел парень, с трудом контролируя себя, чтобы не зарубить беременного одним ударом, - и ты его одобрил, конечно же, простил и живешь счастливо с этим подонком…
- Прости.
- Прости? Нет уж… Я лучше посмотрю, какого цвета твой волчонок, я притащу этого щенка Мертену, пусть угадает чей это кусок мяса!
На лице Давида отразилось безумие, в руке блеснул клинок. Арне беспомощно закрыл лицо руками, в голове билось “боги, помогите, пожалуйста”. Но он не верил, что кто-то на самом деле поможет. Прошло несколько долгих секунд, за которые ничего не произошло. Потом еще. Вдали были слышны крики и топот. Что-то отвлекло Давида. Тогда Арне осмелился открыть глаза. Безумец стоял также, в той же позе, но голова была повернута в сторону селения. Беременный прищурился.
Навстречу им шли силуэты, очерченные кромкой огня, они удалялись от пожара, в котором погибало поселение Красного племени. Мощные фигуры чёрных оборотней волокли пленных. Привязанные за веревки рыжеволосые враги, израненные и жалкие, волочились, почти не сопротивляясь. У Арне сжалось сердце. Среди пленных шел Мертен, окровавленный, связанный и хромой. И насколько приближались оборотни, тем шире становилась безумная улыбка Давида. Наконец, он глянул на Арне, наклонился и грубо схватив его за шиворот, поднял на ноги.
- Идем, сейчас Мертен узнает что такое страдание.
========== Глава 67. Месть Давида ==========
Мертен до последнего не знал, что делать. Племя его не воспринимало как вожака. Он был чужой, себе на уме, странный и озлобленный. Как будто в племени знали, что хранит в себе душа шамана, и сторонились. Добить Витольда оборотень не мог. Точнее, мог, но не находил в себе для этого мужества. Его накрывала глухая паника, стоило ему оглянуться по сторонам. Где-то глубоко в душе он даже раскаивался за то, что навредил вождю. Ему было стыдно, что он ударил в спину своего названого отца, который дал ему пищу и кров, усыновил, поверил ему. Мертен тайком жалел о своем поступке, мучился, но что-то исправить он не мог и не хотел. Было слишком поздно. А еще Мертена страшило одиночество. Волк так и не смог найти себе друзей, на которых мог бы положиться.
Отец Арне, лекарь Милор, ненавидел зятя. Видя едва ли ни каждый день своего сына в слезах, глубоко несчастным, альфа мечтал придушить шамана, но не мог.
Когда красный вождь заболел, а по племени пошли толки, что это Мертен так расчищает себе дорогу к трону, Милор был также в растерянности. Его чутье говорило, что ухудшение здоровья оборотня как-то связано с колдовством зятя. Но, не пойман, не вор. Однако, с каждым часом ситуация в племени становилась все опаснее. Никто из волков не мог взять руководство в свои руки, все спорили друг с другом, волновались, пытались что-то решить и не могли.
Самым подходящим для замещения Витольда был Милор, но так как в наследниках значился Мертен, то узды правления должен был взять шаман. И не брал. Ходил между шатров как пьяный, слонялся без дела, раздумывая о чем-то. То ли действительно боялся ответственности, то ли желал, чтобы Красное племя погибло. Никто до конца не понимал той опасности, которая таится в полнейшем безвластии. Никто не предполагал, что враги сориентируются так быстро. Поэтому, когда Черное племя неслось на Красное, оборотни были беззащитны.
Наскоро хватая оружие, они бежали навстречу вражеским волкам и погибали под их натиском. Полыхали шатры. Мертен тоже схватился за оружие, но на самом деле ему было плевать. Он не желал сражаться за Красное племя. Он вообще не хотел сражаться. Полностью запутавшись в себе, шаман даже забыл о своем муже. Ему было на него плевать, как всегда. Размахивая мечом, он вдруг заметил, как огонь подбирается к шатру умирающего вождя. Заметил это и Милор, сражавшийся неподалеку. Отскочив в сторону от дерущегося с ним черного оборотня, лекарь побежал к шатру, чтобы спасти Витольда. И в этот момент упал замертво, пронзенный стрелой. А языки пламени уже лизали трань. Мертен отбивался от врагов, поглядывая на шатер, который уже полностью обволакивал дым. Шаман знал, что внутри, кроме Витольда, никого нет, что помочь некому. Холодная рука сжимала сердце. Вот уже шатер полыхал полностью, пуская в небо красные языки пламени. Зато дым был черный и, как показалось Мертену, он превращался в каких-то чудовищ. Вождь сгорал заживо, зная и чувствуя, что с ним происходит, но не в состоянии ни подняться со своего ложа, ни даже закричать. Сердце Мертена билось как колокол. Он было кинулся к шатру, но натиск черных оборотней был все плотней, он и не заметил, как его окружили. И когда шатер вдруг обвалился, раздался вопль. Жуткий, страшный предсмертный вопль. Он был таким громким, что у Мертена заложило уши и остро заболела голова. Он выронил меч и упал на колени, сжимая ладонями виски. Но вот странно. Схватка над ним продолжалась. Никто больше не слышал этот крик, кроме него.
Способность понимать вернулась к шаману, когда он был уже связан. Селение догорало, а вокруг лежали трупы оборотней. Прихрамывая, в толпе таких же плененных, как он сам, шаман брел на привязи, будто животное. Мыслей не было. В голове по кругу метался этот жуткий крик, лишая какой-либо возможности думать и анализировать. “Проиграли” - единственно, что понимал Мертен. По осознание гибели Красного племени нисколько его не расстраивало. Он чувствовал себя мертвым.
Из оцепенения его вывел толчок, от которого он едва удержался на ногах. Оборотень поднял голову. Перед ним сидел на земле его муж, Арне, бледный и испуганный. А рядом стоял воин, изуродованный шрамом, который казался смутно знакомым. Откуда?
- Давид… - Простонал Мертен, с ужасом осознавая, чем грозит встреча с собственной жертвой.
Оборотень расплылся в злой улыбке.
- Узнал… Теперь и поквитаемся.
Мертен молчал, понимая, что упрашивать бесполезно. “Как он будет мне мстить? Неужели через Арне?”. Шаман надеялся, что этого не случится, что Давид окажется великодушнее, благороднее. Между тем его привязали к дереву. Мимо проходили пленные, которых вели черные оборотни. Мертена и несчастного беременного Арне оставили наедине с Давидом.
- Отпусти его… - Тихо произнес шаман, с надеждой глядя на оборотня, который в это время что-то точил.
- Мужа жалко? - С радостью воскликнул Давид. Он весь светился, глядя то на Арне, то на Мертена. - Ты за все заплатишь. Я заставлю тебя страдать так, как страдал я.
- Отпусти его, прошу тебя. Делай со мной что хочешь…
- Я и так сделаю с тобой что хочу.
Давид начал вбивать в землю огромный кол, заостренный сверху. Мертен ничего не понимал. Между тем Давид продолжил.
- Если бы я был альфой, я бы оттрахал твоего мужа. Но раз я омега, то сделаем немного иначе…
Арне шевельнулся и попробовал подняться, но сильный удал откинул его навзничь. Из носа потекла кровь. Омега теперь лежал, понимая, что это конец. И он будет ужасен. Арне ничего не говорил, даже не плакал. Он видел, как бьется в попытках развязать себя Мертен, но бесполезно. А Давид в это время буквально сдирал с Арне одежду, пока не раздел полностью. Оборотень попробовал прикрыться руками, но Давил повернул его набок и связал локти за спиной. Тяжелый живот мешал двигаться, делая омегу совершенно беспомощным.
- Не смей, Давид, не смей!.. - Мертен орал до хрипоты, но это, казалось, только подстегивало оборотня. Когда Арне был крепко связан, Давид обхватил его одной рукой за подмышку, другой между ног и поднял. Мертен заметался еще больше. Арне же не понимал, что происходит. От волнения голова кружилась, а перед глазами плыли черные тени. Острая боль заставила омегу вскрикнуть. На миг он как прозрел и увидел перекошенное от ужаса лицо мужа. Сознание прояснилось, чтобы снова окунуться в пучину боли и тьмы. Внутри будто жгли огнем, что-то его раздирало, будто его насиловали, но каким-то острым и твердым предметом. Арне дергался, но руки были связаны, а сзади Давид продолжал его держать и сильнее нажимал на плечи, отчего боль проникала все глубже. Мальчишка не решался опустить глаза. Он догадывался, какую страшную смерть выбрал для него Давид. По ногам текли теплые струи. Наконец, опустив глаза, он увидел, что из его живота торчит штырь, который прошел сквозь его тело.
========== Глава 68. Гибель шамана ==========
Убедившись, что Арне умирает, а Мертен надежно связан, Давид усмехнулся, и, решив, что самое время начать делать со своим обидчиком все, что пожелает, вынул меч из ножен.
- Страшно? - Омега подошел к парню вплотную, угрожающе поблескивая сталью. Бледное лицо было полно ярости и злорадства. - Ну как?
Мертен молчал. Его глаза были опущены вниз, будто он рассматривал на земле что-то интересное. А окаменевшее лицо было похоже на восковую маску и больше не выражало ни страха, ни отчаяния. Давид ждал ответа, хоть какой-то реакции, но без толку. Не найдя ничего лучше, кроме как продолжать угрозы, омега опустил острие меча ниже пояса альфы и чуть коснулся лезвием одежды.
- Я знаю, что я сделаю. Я тебя кастрирую.
Однако реакции снова не было. Давид начал терять терпение. Его враг не боялся, ему было плевать. Оскорбительно плевать. Тогда омега вонзил меч в землю, достал маленький кинжал и резанул ткань, обнажив тело Мертена. В ответ тот вдруг усмехнулся. Его лицо, которое еще секунду назад было каменным, теперь стало страшным своей мертвенной веселостью. Безумный оскал заставил Давида отшатнуться.
- Что, соска, продолжения хочешь? Прости, но теперь у меня не получится. Ты слишком страшный, чтобы в тебя даже полено сунуть.
Ответом было сдавленный, еле слышный стон. Самодовольная улыбка Давида растаяла, уступив место сперва удивлению, растерянности, а затем ненависти и черной тоске. Омега вдруг понял, что проиграл. Что даже на пороге смерти его обидчик не боится, не раскаивается, а смеется в лицо, сквозь боль от потери беременного мужа, сквозь плен, страх и унижение. Давид почувствовал себя слабым, никчемным. Маленьким озлобленным жалким ребенком, которого все презирают. Это жуткое открытие, осознание всей ямы, в которой он оказался, тяжелым грузом легли на плечи Давида. Обида клокотала в груди. Хотелось одним махом избавиться от свидетеля собственного позора.
- Ненавижу… - Прорычал Давид, намереваясь вонзить меч в связанного Мертена. Но, не успел он нанести удар, как услышал знакомый голос.
- Ты что делаешь?
Давид обернулся и, к своему неудовольствию, увидел Аскольда, своего бывшего поклонника, а ныне - альфу, усыновившего его волчонка. Оборотень смотрел на происходящее, не скрывая удивления и ужаса.
- Давид, это ты сделал это с омегой?..
- Я. - Хрипло произнес мальчишка, поглядывая на умирающего Арне. Тот откинулся назад, но крепко вбитый кол не давал ему завалиться полностью. По ногам, не касающимся земни, сгустками стекала кровь. К ужасу Аскольда, рыжий оборотень был еще жив. Он тихо стонал, находясь в предсмертной агонии.
- Зачем ты это сделал?! - Аскольд подскочил к Арне, не зная, как облегчить страдания паренька. Он приподнял его немного, стараясь придать вертикальное положение.
- Он муж насильника. - Злобно прошептал Давид, с тоской глядя, как возится с врагом Аскольд.
- У него беременность. Как ты мог? - Оборотень начал приподымать Арне, понимая, что стоит его освободить от кола, тот погибнет еще быстрее. Но видеть, что беременный так страшно умирает, альфа не мог.
- Я ненавижу их всех…
Аскольд уже не слушал. Сняв Арне, он уложил его на землю. Омега приоткрыл глаза. Его руки были по-прежнему связаны.
- Волчонок… Где мой волчонок?
- Сдох твой… - Закончить фразу Давид не успел. Аскольд ударом кулака по лицу заставил своего бывшего возлюбленного замолкнуть. Тот сдавленно зарычал, держась рукой за челюсть. - Ублюдок. Ты за них, ты против меня!
- Да пошел ты… - только и ответил альфа.
Давид отошел назад, с ненавистью глядя на всех троих. Он не понимал, почему Арне вызывает сочувствие Аскольда, почему он не радуется, не злорадствует. Что же не так?
- Ты предатель, вот кто! - подытожил Давид, придумывая любое объяснение поведению Аскольда, лишь бы не верить в то, что альфа его презирает. Скрипя зубами, он вдруг подбежал к Мертену и разрезал веревки. Омега и сам до конца не понимал, зачем это сделал. Не рискуя кидаться на Аскольда с мечом, он решил дать свободу врагу, чтобы проучить сердобольного альфу, чтобы тот знал, кому сочувствует. Давид ожидал, что шаман кинется душить Аскольда. Но он ошибся. Мертен упал на колени перед Арне, который умирал, истекая кровью. Давид во все глаза смотрел на это зрелище и не мог понять, почему все происходит не так, как он ожидает. Парень подошел вплотную. Мертен опустился перед Арне и прижался щекой к щеке мужа. Кажется, они о чем-то шептались. В надежде, что омега проклинает свою пару, Давид нагнулся, желая разобрать слова. И разобрал. Арне не проклинал Мертена, он прощался. Прощался с любимым мужем. Отрывки фраз, произнесенные хриплым шепотом.
- Мертен… Люблю… Прости…
И Мертен, чуть касающийся щекой и широкой грубой ладонью нежного лица омеге. Кажется, шаман плакал. Это взбесило Давида окончательно. Как же так, почему его насильника любят? Этого подонка, этого негодяя? Да как же так. Аскольд, который отошел чуть в сторону, чтобы не мешать прощаться альфе с умирающим мужем, отреагировать вовремя не успел. Давид занес меч и одним сильным ударом отрубил головы влюбленным. После чего, глядя безумными глазами на два лежащих друг на друге трупа, сел на землю и разрыдался.
========== Глава 69. Неприятное открытие ==========
Что было дальше, Давид помнил смутно. Кто-то его поставил на ноги. Кажется, Аскольд. Комья земли, летящие в яму, на дне которой покоились два тела. Ночь, огни факелов и долгая дорога назад. Чересчур долгая. Давиду казалось, что ночь не уходит. Что ночь теперь будет преследовать его всегда, что она вечна. Хотелось плакать. Но, один раз успокоившись, омега уже не мог выжать из себя ни слезинки. Было тяжело. Обида на Мертена испарилась. Как и на Аскольда, на Арне, на всех. Но внутри кто-то разлил свинец. И высушил душу.