Аскольд поежился, затем перевел рассеянный взгляд на Кайлина. Тот подошел к волку, чуть приобнял его и направляя к выходу.
- Пошли наружу, я помогу тебе сторожить вход.
Альфа повиновался. В голове крутилась куча вопросов. Он не верил, что обычный оборотень может овладеть таким редким даром, который есть только у лучших шаманов. Ведь если Феофил прав, то, повинуясь дурным приказам Герольда, все племя, чего доброго, перережет друг друга!
- Кайлин… - Аскольд откашлялся, не зная как сказать омеге, что не хотел убивать Арена. Но при этом волк и не желал оправдываться и пытаться свалить свою вину на кого-то другого.
- Я знаю, что ты хочешь сказать.
- Прости.
- Аскольд! - Младший вождь повернулся к волку и посмотрел на него своими красивыми лучистыми глазами. - Если ты на самом деле не хотел причинять зла Арену, если это морок, как предполагает Феофил, а не месть, то единственный способ оправдать себя - это быть верным союзником мне и Арену. А мне союзник нужен. Очень нужен.
- Он у тебя есть. - Произнес Аскольд.
В это самое время Герольд, не вполне уверенный, что план убийства отца не сорвется очередной раз, бродил по поселению, заговаривая то с одним, то с другим оборотем. Его задачей было настроить волков против обманувшего их вожака. И вроде это получалось. Волки, узнавая о лжи Арена, недовольно кивали друг другу и роптали. И тогда Герольд вступал с ними в беседу, убеждая, что раз главный оборотень ранен, то его место должен занять наследник. Роджер.
Герольд хотел было намекнуть стае, что он гораздо лучшая кандидатура, но быстро сообразил, что действовать нужно поэтапно. Сначала подорвать власть Арена, а потом что-то придумать с братом. Поэтому, бродя по поселению, он начал рассказывать, какой храбрый и ответственный его брат и как было бы хорошо, если бы молодой наследник стал новым вождем.
Поэтому, когда Роджер вернулся с охоты, на которой ежедневно бывал с раннего утра до позднего вечера, он застал соплеменников в большом душевном смятении. Альфа не поверил своим ушам, когда волки сообщили, что вождь тяжело ранен, и наследник должен занять его место. Не зная, как быть в такой ситуации, растерянный и удивленный, он встретил Герольда, который, увидев брата, неожиданно заулыбался.
- Доброго дня! Как охота?
- Не заговаривай зубы. - Рыкнул Роджер, недоверчиво косясь по сторонам. - Что с отцом? Где он?
- Он пережил сегодня два покушения. От Феофила и Аскольда. - Герольд попытался изобразить досаду, но не смог подавить ядовитую усмешку. - Теперь лежит пластом, без сознания. Вот что значит подорвать доверие своих подопечных. Надо что-то делать.
- И какие у тебя предложения? - Роджер, не сводя глаз, смотрел на брата. Он не доверял ему, но при этом чувствовал, что он намекает на что-то интересное.
- Предложение - взять власть в свои руки.
- И как ты себе это представляешь? Кто будет вождем?
- Ты.
Роджер вскинул брови. Уж чего он не ожидал от Герольда, что тот так просто уступит власть.
- А ты что делать будешь?
- А я буду шаманом. Я научился колдовать и ворожить.
- За эти четыре дня?
- За эти четыре дня.
- Страшно подумать, что ты мне тут наколдуешь, если научился. - Роджер смотрел на брата недоверчиво.
- А тебе думать надо не об этом. Или ты принимаешь мое предложение, или… - Герольд замолчал и оскалился.
- Или что?
- Или вождем стану я. Сейчас в любом случае начинается хаос. И этот хаос сомнет нас. Если мы его не возглавим. - Волк продолжал усмехаться, однако лицо его было страшным. Бледным, немного осунувшимся и злым.
- Только тебе доверять нельзя.
- А ты и не доверяй. Но худой мир лучше доброй ссоры, ведь правда? К тому же, оборотни за тебя. Ты слышишь, что они говорят?
Роджер задумался. Устраивать переворот он не хотел. Но мысль о том, что он может возглавить племя, стать вожаком, его крайне прельщала.
- Хорошо. Я согласен. Вот только у нас есть одна проблема.
- Какая?
- Наш папа. По закону, он должен руководить племенем, пока жив отец.
- Должен. Но кто ж послушает слабого омегу?
- А ты не боишься раскола? - Роджер сделал последнюю попытку взвесить все за и против.
- Если мы будем уверенными в себе, то никакого раскола не произойдет. А если боишься, то так и скажи. Я попрошу найти тебе кормильца с сиськами.
- Следи за языком! - Рыкнул Роджер, в бешенстве глядя на брата. Однако, волк быстро взял себя в руки. - Хорошо. Я согласен возглавить племя. Пусть будет по-твоему.
========== Глава 92. Неожиданная встреча ==========
В тот день когда Давид попрощался с отцом, омегу переполняли эмоции. Он был и счастлив, и совершенно растерян. Счастлив, потому что обрел отца, обрел сына. Это было прекрасно, сказочно. Это была эйфория. Однако, что дальше делать, оборотень не имел никакого представления. Он мог идти куда угодно - кроме родного дома. Давид почувствовал себя узником, только он был заперт не внутри. Его тюрьмой стал целый мир, и невидимой стеной стала граница вокруг поселения. Ждать было больше нечего, и тогда Давид обратился в волка, посадил сверху сына и помчал вперед, в сторону, где раньше находилось Красное племя.
Омега бежал без остановки, глядя под ноги, постоянно принюхиваясь, опасаясь случайно встретить кого-то из соплеменников. Он был в пути до самого вечера, пока, наконец, не почувствовал голод и усталость. Алард держался крепко за шкуру и терпеливо сидел сверху, не показывая недовольства. Хотя, Давид прекрасно понимал, что волчонок уже порядком вымотан.
Наконец, утомленный, омега остановился на тропе и осмотрелся. Местность была очень знакомая. Также, как и запахи. Но отчего-то Давид почувствовал тревогу. Он спустил волчонка на траву и начал внимательно изучать обстановку.
«Так это же то место, где я убил Арне и Мертена!» - пронеслось в голове у омеги. Оборотень подошел к дубу, под которым были закопаны его жертвы, и сел рядом. В груди защемила тоска. Давид и жалел о своей мести, и при этом понимал, что он не смог бы поступить иначе. Волк смотрел на могилу, заросшую ковром вереска, и прислушивался к себе. Боль и злость ушли, но не потому ли, что его обидчик получил сполна? Тем более, Мертен и не собирался раскаиваться. Такого могла только могила исправить, она и исправила. Вот только Арне не был ни в чем виноват. И его неродившийся волчонок тоже. Перед глазами возникла картина убийства, от которой омеге стало откровенно противно. Давид в деталях помнил и как убивал их, и как ему было больно осознавать свое одиночество и свой позор. Поступил бы он иначе, дай судьба ему шанс? Поступил бы. Око за око, зуб за зуб.
Давид поднялся. Расслабляться было нельзя. Голодный и уставший волчонок уже дремал на траве, а нужно было его покормить. Только чем? Оборотень обошел опушку, бесшумно ступая и прислушиваясь. Без особой надежды Давид замирал, тщетно надеясь, что до его уха долетит шум какой-нибудь птицы или зверя. Омега не хотел углубляться в лес, не хотел оставлять сына одного, боясь, что дикие звери нападут на малыша. Оборотень уже начал отчаиваться, когда с опушки донесся шелест крыльев. Это была какая-то крупная птица. Вне себя от радости, Давид обратился в волка и на животе подполз ближе.
Вскоре он увидел тетерева, который ходил туда-сюда по земле, переваливаясь с лапы на лапу. Удовлетворенно улыбнувшись, Давид кинулся на птицу. Прыжок оказался успешным. Жертва коротко крикнула и затихла. В лесу вспорхнуло несколько птиц, а омега уже нес добычу, удивляясь такой редкостной удаче.
Приготовить тетерева не составило большого труда. И, жаря на костре тушку и отдыхая, Давид раздумывал о том, где ему лучше жить до зимы. Омега боялся не за себя - за Аларда. Нужно было найти место, где не могло быть диких зверей и куда бы не забрели соплеменники. Однако, все места, которые Давид знал, были опасны из-за многочисленных хищников. Поев с волчонком тетерева, омега решил немного прилечь на траву, чтобы отдохнуть и снова двинуться в путь. Только куда?
Давид прижал к себе Аларда и мгновенно провалился в тяжелый сон. Омега спал, но при этом отчего-то видел все вокруг себя. Он видел, как закатывается солнце, как темнеет. Он хотел подняться, чтобы бежать дальше, но никак не мог проснуться. Наконец, когда небо из ярко-красного превратилось в светло-серое, а над головой замерцали первые звезды, Давид увидел рядом с собой фигуру.
- Кто ты? - Омега попытался подняться, но тело его оказалось будто скованым.
- Не узнаешь? - Темные очертания приобрели ясность, и оборотень узнал Мертена. Таким, как видел его последний раз. От удивления и ужаса у Давида перехватило дыхание.
- Я же тебя убил… Ты не можешь ходить!
- Могу. - Призрак зло рассмеялся, сверля взглядом лежащего омегу. - Ты меня отправил на тот свет, но это не значит, что я мертв. Мой дух бессмертен! И я жду тебя в нашем раю. Посмотри! - Мертен кивнул в сторону. Там на бревнах пировали полупрозрачные фигуры, среди которых омега узнал Арне.
Давид в первый момент запаниковал, но, чувство гордости взяло верх, и, взяв волю в кулак, оборотень через силу улыбнулся.
- И что празднуете? - Волк попытался встать на ноги, но отчего-то никак не мог этого сделать.
- Скоро мой сын переселится в новое тело и родится! Это ли не праздник?
- Какой сын? - прошептал Давид. Ужас снова брал верх.
- От Арне! А ты что, уже готов разрыдаться? - Мертен произнес это с издевкой, наслаждаясь страхами омеги.
- Даже не рассчитывай. - Рыкнул волк, заметно успокаиваясь. - Зачем ты пришел?
- Я? Это я пришел? - Альфа рассмеялся. - Сам явился ко мне на могилу, заночевал на ней и еще и спрашивает, почему я к нему пришел. Наглец ты все-таки.
Давид вскинул брови, потом закусил губу. Мертен был прав.
- Я не планировал оставаться здесь на ночь… Я на заре уйду.
- Конечно, уйдешь. Только сперва расскажешь, куда ты собрался. Да еще и с моим сыном. Опять в племени проблемы, как я вижу?
- Только не надо нести чушь про отцовские чувства. - Давид произнес это с раздражением, уже переставая обращать внимание на то, что перед ним самый настоящий призрак. - “Твой” сын. Никакой он не твой!
- Ну, не хочешь, чтобы я тебе помог, не надо. - Фыркнул Мертен. - Сам решай свои проблемы. И проблемы своего сына.
- Ладно. - Давид откашлялся. - Если Алард тебе не безразличен, то помоги мне найти укрытие от оборотней и диких зверей. Мне пришлось бежать из племени. И мне надо теперь несколько месяцев, а может, и лет, где-то скрываться, растить сына, чтобы дикие звери его не тронули, когда я его буду оставлять и уходить на охоту.
Мертен замолчал, зачем странно присвистнул, и тут возле него появился белесый небольшой прозрачный шар. Он висел напротив лица Мертена.
- Куда твоему брату бежать? Где безопасное место?
Шар замер, затем начал менять цвет, с белого на голубоватый, засветился лучами и резко влетел внутрь Давида. Тот даже не успел вскрикнуть от неожиданности. Однако, ни боли, ни дискомфорта не было. Зато омега увидел картины, которые как калейдоскоп начали сменять друг друга. Это была дорога. Она шла через лес, поля, овраги, а потом перед Давидом возникли горы. И он лез через них, а потом… Потом была огромная гладь воды. И берег в мелких камнях. Это было прекраснейшее место, лучшее из всех, которые только оборотень видел. Давид смотрел на волны, которые бежали одна за другой и чувствовал, что уже плохо понимает, где образы, навеянные белесым шаром, а где сон. Сознание путалось, и вскоре Давид уже крепко спал, а когда проснулся, на небе светило солнце, а призраки пропали без следа.
========== Глава 93. Подготовка ==========
Следующий день после разговора между Роджером и Герольдом прошел достаточно мирно. Арен находился без сознания, и Феофил был вынужден все время проводить рядом с другом, разрываясь между ним и болеющим Энджи.
Кайлин как мог помогал, заодно стараясь быть в курсе происходящего в племени. Младший вождь чувствовал неладное, но до конца не мог понять, что же именно происходит. Со стороны все казалось мирным и благополучным. Роджер накануне вечером явился к болеющему отцу и заявил, что знает о случившимся и страшно переживает из-за этого. Однако, на все слова о странном и, возможно, предательском поведении Герольда, наследник отмахнулся, сказав, что тот после своего путешествия по лесу, видимо, немного спятил, но обязательно восстановится.
- Он провоцировал Феофила и Аскольда на то, чтобы те убили твоего отца! - воскликнул Кайлин, пораженный упертостью сына.
- Герольда кроме омежек ничего не интересует, ты ошибаешься. - Тон оборотня был ласково-снисходительным, что неприятно резануло слух Кайлина. Так обычно разговаривают с глупенькими омежками, а не с родителем. Младший вождь нахмурился.
- Ты меня подозреваешь во лжи или скудоумии? Так скажи сразу, не стесняйся. - Омега сложил руки на груди и уставился на сына.
- Нет, конечно! Я пытаюсь намекнуть, что ты преувеличиваешь опасность. Давай подождем пару дней. Если Герольд что-то задумал, он это попытается сделать.
- А ты не понимаешь, что может быть поздно, когда он решит что-то сделать? Что, в отличие от нас с тобой, он не ждет и не рассуждает, а уже действует? - Кайлин был вне себя от злости. Он не понимал, почему Роджер, который всегда терпеть не мог брата, теперь, когда нужно было собраться и принять решение, хоть какое-нибудь, выгораживал Герольда. Не может же быть такого, что братья, которые всю жизнь ненавидели друг друга, теперь в заговоре против собственных родителей?!
- Что ты предлагаешь? Убить его? Или заточить в подвал? Что ты хочешь сделать?
Кайлин прикусил губу. Он не был готов на крайние меры, и не готов был взять на себя такую ответственность, потому что заключить сына под стражу - значило по факту его обвинить в возможной измене. Младший вождь в глубине души надеялся, что Герольд не виноват, что все это совпадение. Но если все-таки сын готовит бунт, за ошибку придется дорого расплачиваться.
- Я как раз хотел с тобой посоветоваться об этом. Я не знаю что делать.
- Нужно подождать. Если он попробует что-то сделать, мы его на этом поймаем. И тогда будем иметь моральное право уже наказать.
Вождь махнул рукой. Спорить было бесполезно. Герольд тоже не хотел брать на себя какую-либо ответственность. Кайлин теперь жалел только об одном: из-за крепкой власти Арена, а также Феофила и Энджи, вече постепенно деградировало. Уже не было тех мудрых стариков, как же вышло, что им не нашлась замена? Многие погибли на войне, а кроме Горста никто не имел дара к ведовству. Кайлин оказался фактически наедине с проблемой.
- Ну и как ты собрался власть захватывать? - Роджер и Герольд сидели на следующее утро рядом на бревнышке, на опушке леса и тихо переговаривались. Солнце только поднималось, и птицы пели особенно громко.
Наследник слабо представлял, как переубедить хотя бы четверть оборотней перейти на свою сторону. Герольд же был уверен в успехе. Похлопав брата по плечу, он заговорил, немного растягивая слова.
- Дорогой мой брат, от тебя требуется только одного. Просто ходи с важным видом и надувай щеки. И не спорь с тем, что я говорю.
- А ты будешь уговаривать волков избрать меня вождем? - Роджер произнес это совсем шепотом, будто опасаясь самих мыслей об этом.
- Буду уговаривать. - Герольд в ответ чуть наклонился к брату и добавил, понизив тон. - И они все уже через пару дней начнут тебе присягать…
Однако, когда оборотень приблизился к наследнику, на того с особенной силой пахнуло затхлостью и вонью. Роджер отшатнулся, не в состоянии себя контролировать.
- В чем дело? - Не без раздражения произнес Герольд, видя скривившееся лицо брата. - Передумал вождем становиться?
- Нет, дело в запахе. Вонь ужасная.
- Если бы не эта вонь, то я не смог бы колдовать и ворожить! Так что скоро мой запах будет для тебя слаще любого цветка! - Прорычал Герольд, подымаясь. Он ненавидел, когда ему кто-то или что-то напоминало про вонь, которая теперь от него заходила. Осознание, что его запах стал отталкивать окружающих, особенно омежек, делало его глубоко несчастным и рождало какую-то пустоту внутри.