Бог не презирает человечество, так как знает о нем правду. Его не сбить с толку лживыми словами, которые мы наговорили себе и друг другу. Иисус – вот правда о том, кто мы есть; он человек, живой человек. Правдивее боли, правдивее нашей расколотой души – совершенное благо, кроющееся в самом факте нашего сотворения, а мы были сотворены по образу и подобию Бога. Но тьма лжи окутала наш взор, и мы ослепли. Прекратите соглашаться с разрушительной ложью, которой вас пичкают, не поддавайтесь ей и не сдавайтесь!
3. «Бог все контролирует»
Я сидел в лобби отеля в Орландо, Флорида, и беседовал со своей подругой К. из Германии. Ее друг, всемирно известный спортсмен, недавно оказался в инвалидном кресле после неудачного трюка перед камерой. К. горевала. Вытирая слезы, она произнесла: «Трудно поверить, что Бог хотел этого, что это часть его грандиозного замысла».
Мне тоже было трудно в это поверить! Неужели кто-то действительно верит, что весь кошмар, который творится в мире, – дело рук Бога, что он совершает это во имя своего всемогущества, как доказательство своей верховной власти? Некоторым верующим, в том числе христианам, свойствен мрачный детерминизм – фатализм, объясняемый личной волей некоего всемогущего существа. «Будь, что будет», «что случилось, то случилось». А поскольку Бог всему голова, то, должно быть, это часть его замысла.
Есть большая разница (ее нет только в нашем помутившемся воображении) между Богом, который берет на себя ответственность за хаос, который люди сотворили на Земле, и Богом, который сам творит зло. Первому можно доверять, второй заслуживает разве что уважительного кивка в свою сторону.
Разумеется, мы, люди, хотели бы все контролировать, чтобы то, чего мы боимся, не случилось. В глубине души мы понимаем, что контроль – это миф: одна-единственная клетка организма или поступок постороннего человека могут в одночасье изменить направление нашей жизни. Но это не мешает нам добиваться контроля и даже требовать его. А если это не удается, мы хотим видеть над собой Бога, который способен лично всем управлять.
Часто эту фразу произносят из лучших побуждений: «Ничто в жизни не случайно; все к лучшему; все это часть Его замысла». Неужели? А вам не приходило в голову, что иногда плохие вещи случаются просто потому, что кто-то поступил неправильно? Что злу, которое совершаем мы, которое совершают с нами, злу, в котором мы участвуем, – нет оправдания? Оно не должно совершаться! Это неправильно, неправильно, неправильно!
Безусловно, бывает так, что Богу хватает креативности исправить совершенное нами зло и обратить наши проступки нам же на пользу. Но это никоим образом не оправдывает творящуюся в мире несправедливость. Ничто, даже спасение всей Вселенной, не оправдает распятия. То, что Бог покорился нашему невежеству и превратил мрачное орудие пыток в икону и символ милосердия, красноречиво свидетельствует о Его природе, но не извиняет зло.
Есть ли у Бога грандиозный замысел для каждого из нас? Думаете, Он сидит за чертежным столом там, на небесах, и вычерчивает для каждого совершенный план, требующий точного исполнения? А потом с огорчением наблюдает нашу глупость, глухоту, слепоту и беспомощность, глядя, как мы постоянно нарушаем его идеальный замысел? А вы не задумывались, что Бог, возможно, больше уважает лично вас, а не некий «план»? Может быть, нет никакого плана, где вся ваша жизнь расписана, а есть отношения с Богом – динамические и гибкие, в которых Он постоянно приглашает нас стать творцами своей жизни и уважительно соглашается с выбором, который мы делаем? Может, этот Бог, который есть Любовь, добивается лишь одного – чтобы мы тоже стали Любовью, и не успокоится, пока не добьется этого?..
Однажды мы с моим четырехлетним внуком Джеем кое-что мастерили дома, хотя «мастерили» – в данном случае громко сказано. Мы пытались собрать книжную полку (такую, что доставляются разобранными в плоской коробке) и бились над инструкцией, написанной на иностранном языке. Мы сделали почти половину работы, и тут я понял, что собрал первую треть вверх ногами и теперь придется все развинтить и начать сначала. Джей терпеливо наблюдал за моими действиями и помогал, но, увидев раздраженное выражение на моем лице, понял, что что-то не так.
– Деда, ты чего? – спросил он.
– Ничего, я просто… – Я стал объяснять, почему разбираю наш шедевр. – Я просто… – Я замолчал, пытаясь подобрать подходящее слово. – Я просто…
– Расстроился? – сказал внук с серьезным, сочувствующим видом.
Я рассмеялся.
– Спасибо, Джей. Лучше и сказать нельзя. Я расстроился.
Откуда четырехлетнему ребенку известно это слово, а главное, откуда он знает, в какой ситуации его употребить?
Если такая мелочь, как неправильно собранная полка – одно маленькое напоминание о том, что я не все могу контролировать, – способна меня расстроить, в каком расстройстве, должно быть, постоянно пребывает Бог!
Мой друг Мартин Шлеске, всемирно известный скрипичный мастер из Германии, высказался об этом так: «Из Писания я узнал, что Бог в душе художник, а не упертый инженер-строитель. Если бы мир создавал инженер, он был бы постоянно недоволен. Мы бы все время мучились, выслушивая жалобы конструктора-перфекциониста, чей план никогда не осуществляется строго по чертежам. Реальность вечно нарушала бы его безупречную строительную схему. Но истинный Создатель понимает, что нужно не только задать форму, но и оставить место для спонтанных изменений и поощрять самостоятельность. Мудрый Создатель позволяет своему Творению жить своей жизнью, расти и развиваться».
Всемогущество Бога не означает жесткого контроля. Тогда как же он властвует над миром? Оставаясь верным своей сути: через любовь и любящие отношения с людьми.
Мы с Ким были в некотором смысле «властители» дома, но после рождения первого ребенка поняли, что ничего не контролируем. Если кто и управлял всем в нашем доме, так это новорожденный. От него зависело все – время, когда мы спали и когда просыпались; наше настроение; то, как часто мы ходили в гости. Трехкилограммовый человечек превратил взрослых людей в сентиментальных хлюпиков, готовых отказаться от привычных удовольствий – например, сна – ради служения ему. Это сводило с ума и порой было невероятно тяжело, но нам нравилось – нравилось до такой степени, что мы повторили это еще пять раз.
Любовь и человеческие отношения лучше, чем контроль. В разы лучше. А любовь по принуждению – вовсе не любовь.
Я не верю, что Богу вообще знакомо понятие «контроль» в значении «безусловная власть». Мы сами придумали эту идею, потому что нам хочется управлять своей жизнью и поддерживать иллюзию определенности. В отношениях между Богом, Отцом и Святым Духом никто никем не управляет. Когда Бог решил создать человека – высшее творение, умеющее говорить «нет», – он создавал существо, к которому испытывал ту же любовь и с кем поддерживал тот же порядок отношений. Бог не контролирует нас, но мы покоряемся ему. Он не доминирует над нами, но дарит бескорыстную любовь. И подобно тому, как поступки наших детей влияют на наши отношения с ними, наши поступки влияют на нашу связь с Богом. Он покоряется нашему выбору, а не управляет им, и вместе с нами вынужден расхлебывать все проблемы, которые мы создаем. Таким образом, творит нашу жизнь не единолично, а совместно с нами даже перед лицом смерти.
4. «Богу не свойственна покорность»
Однажды мы с моим другом Эндрю сидели на конференции и наблюдали, как дружелюбно общаются между собой христиане и мусульмане, израильтяне и палестинцы – то есть те, кто по умолчанию находится во враждебных отношениях. Но тут все происходило иначе; ведь темой собрания был дух Иисуса, для которого нет границ – ни этнических, ни расовых, ни политических. Он притягивает наше внимание к чему-то более значимому и высшему, чем наши различия и разногласия.
Во всех священных книгах – Новом Завете, Торе, Коране, Бхагавад-Гите, Аналектах Конфуция и т. д. – есть нечто общее, то, что можно назвать «золотым правилом». Это правило всегда присутствует в религиозной и философской литературе. Иисус сформулировал его так: «Итак во всем, как хотите, чтобы с вами поступали люди, так поступайте и вы с ними» (Евангелие от Матфея, 7:12).
Я наклонился к Эндрю и прошептал: «А ты как думаешь, золотое правило применимо к Богу?»
Простой вопрос, но какие глубокие сферы он затрагивает! Относится ли Бог к нам так, как хотел бы, чтобы мы относились к Нему? Если Его многочисленные посланники несут нам одну и ту же истину, значит ли это, что к Богу она применима в первую очередь? Часто нам кажется, что Божьи заповеди – обязательная «проверка» для нас, людей, а не выражение природы Бога. Но если Бог есть любовь, значит, и мы – любовь, ведь мы созданы по Его образу и подобию. Требуя, чтобы мы относились к окружающим с любовью, Он призывает нас проявить свою истинную сущность, которая есть любовь.
Золотое правило необычайно важно, потому что ему следует сам Бог. Бог относится к вам так, как хочет, чтобы вы относились к Нему. Я не должен сперва заслужить Его любовь или полюбить Его. И окружающие не должны заслуживать мою любовь или любить меня прежде, чем я полюблю их. Я люблю, потому что был любим изначально (см. Евангелие от Иоанна, 4:19). Я знаю, как любить окружающих, потому что задаю себе вопрос: какое воспитание я хотел бы получить, какие границы нужны мне в жизни, как бы я хотел, чтобы заботились о моих детях, нужно ли мне, чтобы меня прощали и поддерживали?
Главная сторона любви к окружающим – динамические отношения, построенные на покорности. В реальной жизни без уступок не прожить, и природа компромиссных отношений обусловлена самой природой Бога. Уступка – это слово может быть положительной характеристикой гармоничных отношений, а может – устрашающим элементом власти и контроля. Бог вступает в отношения с людьми и потому идет на уступки: его природа – альтруистичная, бескорыстная любовь. Одним из многих замечательных аспектов Троицы всегда была покорность – она заключена в самом существе Бога, единого в трех ипостасях и трех лицах. Внутри Божественной Троицы никто не принижен, никто не заслоняет другого. Это истинная кротость, признание и уважение к Другому.
Кому-то может быть сложно переварить идею о покорности Бога, кто-то даже сочтет ее возмутительной: как это, Бога опускают до человеческого уровня! Но часто ли в вашей жизни Бог предлагал вам: «Давай я сделаю это за тебя, ведь ты постоянно поступаешь глупо. Для всех будет лучше, если я возьму управление на себя». Вы ведь никогда не слышали от Него таких слов, правда? Я бы предпочел, чтобы Бог принимал решения за меня, но этого не происходит. Вместо этого Он соглашается с моим выбором и даже самые глупые мои ошибки делает чем-то полезным, благим, жизнеспособным. Даже мои попытки причинить вред себе или людям Он обращает во благо. Его любовь не защитит меня от последствий моих действий, но Он не бросит меня в одиночку расхлебывать эти последствия. Бог – свидетель нашей глупости, но это не оправдывает ее. Бог не одобряет поступки, совершаемые не во имя Любви, но Он всегда на нашей стороне, даже когда мы навлекаем на себя неприятности.
Что если покорность – не ложная кротость и не унизительное подчинение, а здоровое взаимное уважение – становится основой истинной силы и авторитета? Что есть крест, как не покорность Бога пред лицом нашего гнева, ярости и возмущения? Кто, кроме Бога, способен преклониться перед каждым гордецом, строящим планы, омыть его потные ноги и бережно удалить всю грязь, открывая взору красоту, созданную, чтобы ступать по Святой Земле?
Я знаю человека, который каждый день, каждый час и минуту покоряется своей жене. Он покоряется ее слабости и болезни, не считая, что это тяготит или ограничивает его. Им обоим больше восьмидесяти лет, но он сильнее физически и с покорностью берет на себя стирку, приготовление еды, мытье посуды, полов и туалета. Он покоряется ее потребности быть с кем-то рядом, а она – его заботе. Им понадобилась целая жизнь, чтобы научиться этой покорности. Лишь когда мы становимся цельными личностями, наше умение покоряться растет и укрепляется, в итоге становясь для нас естественным. Это внутренний призыв – так Святой Дух призывает нас к чему-то более великому, тому, что выше власти и контроля. Это призыв стать человеком.
Год назад мужчина, о котором я говорил ранее, признался мне, как сильно любит свою жену. Он сказал, что во многом она спасла его: ведь служить ей – его главная радость. Никогда в жизни я не слышал от этого человека таких слов, и они стали для меня потрясением и озарением. Этот человек – мой отец, а женщина, в любви к которой он признавался, – моя мать.
5. «Бог – христианин»
Я никогда не планировал публиковать «Хижину». Эта книга была рождественским подарком нашим шестерым детям. Я написал роман по просьбе моей жены Ким. Она сказала: «Ты не хочешь свести воедино свои мысли, изложить их в книге и подарить ее детям? Ведь тебе есть что сказать, и мыслишь ты неординарно». Она имела в виду мои извечные попытки преодолеть конфликт между религией и верой и сформулировать суть отношений Бога и человека, используя свой богословский и личный опыт. Я писал книгу от руки в обычной тетради в линейку, когда ехал в метро на одну из своих трех работ. Потом я размножил ее в полиграфической студии, где ее снабдили переплетом на спирали и пластиковой обложкой. Забирая эти несколько экземпляров, я радовался. Мне и в голову не приходило предложить ее издательству. Когда я вручил этот рождественский подарок, оказалось, что жена имела в виду всего лишь рассказ на 4–6 страниц. Ну что ж!
Моя книга стала гораздо большим, чем подарком для узкого круга друзей. На сегодняшний день во всем мире продано около 20 миллионов экземпляров «Хижины». Для меня она была и остается книгой о Боге, но не все воспринимают ее так же. Хотя альтернативный взгляд на Бога и человечество, который я предлагаю в «Хижине», нашел отклик у многих читателей, эта книга бросила вызов глубоко внедрившимся в сознание людей парадигмам и убеждениям. Многим дорогим мне людям не понравились мои образы и идеи. И я понимаю, что именно им не нравится; более того, знаю, почему возникло это недовольство.
В «Хижине» есть знаменитая сцена, ставшая предметом бурных обсуждений. В разговоре с главным героем, Маккензи, Иисус спрашивает: «А кто сказал, что я христианин? Я не христианин».
Позвольте разъяснить, как возникло это утверждение. Изначально слово «христианин» было оскорблением, направленным против последователей Иисуса в первые годы после его воскрешения. Оно означало «маленькие Христосы» или «маленькие мессии» и было призвано унизить «сброд» и «оборванцев», какими считали последователей «Иисусовой секты». В чем только их не обвиняли те, кто считал, что они представляют опасность для империи и существующих религий!
«Кем вы себя возомнили? Живете, ни перед кем не отчитываясь, – для вас не существует ни Рима, ни политики, ни Моисея; вы лишь тратите свое время на заботу о бедных, рабах, пленниках. Отношения с людьми для вас важнее государства и культуры. «Подставь другую щеку», «не щади живота своего» – что за жизнь, лишенная всякой практической пользы; что за наивная приверженность альтруистичной бескорыстной любви! В этом мире такой подход смешон. Пусть вы не отвечаете злом на зло, трудитесь не покладая рук и всегда говорите правду – но разве вы можете быть полезными системе? Вы – кучка неудачников-идеалистов, вы верите в иллюзию, что можно победить смерть, а любовь изменит мир; вы, жалкие христиане!»
Мысль о том, что Бог – не христианин, крайне неудобна тем, кто в глубине души (а порой и в открытую) считает, что «христианство», каким его придумали люди, – лучший и единственный путь, которому все должны следовать. Прошу, выслушайте меня: Бог не мусульманин, не буддист, не атеист, не анимист – он не относится ни к одной из этих категорий, которые мы придумали, чтобы присвоить себе Бога и его дары в этой жизни.
Зачем мы это делаем? Зачем продолжаем придумывать все новые и новые способы самоопределения, противопоставляя себя окружающим? Зачем строим империи, основываясь на противопоставлении и оправдывая превосходство и жестокость? Мы ведем себя так, будто Бог одобряет наши империи и поддерживает их.