Глава 2
Из понятного: мы очутились во дворе. Он был огромнейшим и совершенно круглым — являлся серединой исполинского каменного кольца, которое представляла собой обитель местного императора-самодура.
Из непонятного: всё остальное. Причём уровень непонятности был таким, что я потёрла глаза, а потом принялась активно чесать затылок в надежде увеличить приток крови к голове и, соответственно, мозгу.
Не помогло. Ясности не прибавилось. В результате я продолжила стоять и таращиться на странную инсталляцию, которая представляла собой… в общем, даже не знаю, как это назвать.
Моему взору предстал белоснежный домик, похожий на уменьшенную копию диснеевского замка Золушки, зелёная лужайка вокруг него и низенький кованый забор, выкрашенный белой краской и увитый розами.
Всё вместе выглядело красиво, но, повторюсь, странно. Когда терпение иссякло, я спросила у Волкова:
— Это что?
— Как? Разве не понимаешь? — отозвался Тёмный властелин.
Некоторое время я стояла и переваривала, а осознав, что это типа и есть светлая сторона, сообщила:
— Вообще не смешно.
— Да какой уж смех, Маш? — откликнулся Волков.
Прозвучало серьёзно, и настолько, что я повернулась и в оба глаза уставилась на Алекса. Ну а тот развёл руками, мол — ничего не знаю, я предупреждал.
Выстояв ещё чуть-чуть и убедившись, что оппонент не шутит, я нервно сглотнула, а потом выдернула ладонь из захвата и направилась к низкой калитке. Из шока по-прежнему не вышла и как реагировать не знала.
Владыка Тёмной империи бодро последовал за мной и тоже за забор просочился. Он лично прикрыл калитку, и тут его чёрная душонка не выдержала…
— Симпатичный домик, — прокомментировал зараза.
Угу. Очень. Ожившая, блин, мечта!
— О, — вновь подал голос Алекс. — А вот и единорог…
— Чего?
Я остановилась, заозиралась и испытала новую порцию смешанных чувств — откуда-то из-за поворота вырулил белоснежный рогатый пони.
— Единорог, Машунь, — не желал уняться соотечественник. — Самое светлое животное и лучший друг девственниц.
Друг кого?
Настроение, которое и так к уровню плинтуса стремилось, рухнуло в бездну, а гадкий пони, увидав меня, оживился и, прянув ушами, посеменил навстречу.
Я общаться не хотела, попыталась спрятаться за Волкова, но у того даже остатки совести иссякли — тёмный извернулся, схватил за плечи и выставил вперёд, словно живой щит.
Пони-единорог такому раскладу порадовался. Приблизившись, он шумно обнюхал одну расстроенную деву, после чего фыркнул и нежно потёрся щекой о низ моего живота.
Теперь настроение вообще сдохло. Нет, я понимала, что снова стану девственницей, но какая-то часть сознания до последнего верила в сказку.
— Эх, Машка-Машка, — голос Волкова прозвучал подчёркнуто-сокрушенно. — Трудишься над тобой, стараешься, а ты… опять всё профукала.
— Профукала? — взвизгнула возмущённо. — Я?!
Тут же, невзирая на очень качественный захват, развернулась и ткнула в идейного противника пальцем. И прошипела:
— Это не я, а ты! Это тебе доверить ничего нельзя! Целых два раза, — я даже на пальцах показала, — я отдавала тебе свою девственность, а ты? Халтурщик! Ничего до конца не доводишь!
— Угу. — Волков перехватил руку и поцеловал пальчик, которым я в него тыкала. — Правильно, Брехунько. Давай валить всё на меня.
Я подумала и кивнула. И уже открыла рот, чтобы выдать новую порцию обвинительных аргументов, но не сказала, потому что Алекс отвлёк.
Он окинул тёплым взглядом, притянул ближе, фиксируя за талию, и принялся вытирать что-то большим пальцем с моего подбородка.
— Что? — спросила через несколько секунд сего действа.
— Ничего. Хрюшка ты, Брехунько.
Моё шипение было ну очень выразительным, только Волков не испугался. Хуже того, это небритое хамло зажмурилось, являя миру настолько счастливую физиономию, что захотелось убить.
— Ты! — продолжила шипеть я. — Ни ума, ни совести, ни фантазии!
Увы, на настроение Волкова правда не повлияла, пришлось прибегнуть к крайнему методу — резко двинуть коленкой.
Гад не только увернулся, но и прокомментировал:
— Машунь, умей проигрывать.
— Р-р-р! — заявила я.
Зато Светлую властительницу (ну а кто я, если он властелин?) отпустили! А та ловко отодвинула морду льнущего в поисках ласки единорога и, скрипнув зубами, решительно устремилась ко входу в замок.
Короткая прогулка по мощёной белым камнем дорожке, пять ступенек сказочного крыльца, распахнутые практически с ноги двери, и… на меня разноцветное конфетти посыпалось. А ещё аромат роз в нос ударил, а где-то вдалеке зазвучала восточная музыка.
Та-ак…
По-прежнему поскрипывая зубами, я миновала небольшой холл и нырнула в следующее помещение. Затем огляделась и ринулась дальше, чтобы через несколько шагов отдёрнуть шифоновую занавеску и застыть в недоумении.
— Это ещё что? — хмуро пробормотала я.
— Мм-м… — донеслось из-за спины. Алекс! Он не отставал, явно желая насладиться моментом. — Полагаю, нечто связанное с увеселением.
— И что же тут весёлого?
Идейный противник промолчал, а я почувствовала себя хомячком, вкусившим каплю никотина — меня буквально разрывало на части! Нет, ну правда, что может быть весёлого в дюжине полуголых тёток, возлежащих на подушках?
— Полагаю, это твоя свита, — не без издёвки прокомментировал кое-кто.
Опять пришлось мстить! Только в этот раз по-настоящему. Я «случайно» шагнула назад и, конечно, наступила каблучищем на кое-чей сапог.
Наградой за мою отвагу стал едва различимый стон, однако продлилось счастье недолго — в следующую секунду в просторный зал, отделанный белым мрамором, вплыли трое лысых полноватых мужчин с золочёными арфами. Дружный удар по струнам, превративший далёкую восточную музыку в какофонию, и…
— О, госпожа!
Всё. Вот теперь тётки очнулись! Бодро повскакивали с расшитых бисером подушек, а потом… увы, но я даже не поняла, как это произошло.
Они просто ломанулись навстречу, налетели, закружили, и мир словно смешался. Способность мыслить вернулась уже после того, как меня сперва вывели, а потом вернули в зал в другом, в переодетом виде.
Джинсы и старенькая футболка исчезли, вместо них я обнаружила на себе длинное полупрозрачное платье, расшитое камнями, и то, насколько это платье гармонировало с поданными ещё в замке Тёмного властелина туфлями, навело на мысль…
— Тот самый гардероб? — с подозрением уточнила у Алекса я.
Предводитель тёмной стороны, которого успели усадить в кресло и облагодетельствовать бокалом вина, нагло хмыкнул, а я надулась, чтобы через миг оглядеться снова и прийти к однозначному выводу — что-то тут нечисто! Ну не может светлая сторона быть настолько маленькой и ущербной! И вообще!
— Ма-аш… — позвал Алекс, когда я, рыкнув на «свиту», принялась мерить пространство ещё более подозрительным взглядом. — Машунь, тебе что-то не нравится?
— Что-то? — в моём голосе прозвучал яд.
Алекс тут же передал бокал застывшей в подобострастной позе тётке и, плавно поднявшись из кресла, шагнул к непорочной деве. Ещё улыбнулся, зараза, и протянул ласково-ласково:
— Машунь, ну ты чего?
— Стой где стоишь! — грозно приказала я.
Идейный противник послушался, однако обыск, который планировала провести, не состоялся — одна из нескольких шифоновых занавесок, коими закрывались входы в зал, отодвинулась в сторону, и перед нами возник Он.
Это было как гром среди ясного неба, как удар молнии, как рождение новой галактики в кромешной тьме бескрайних космических просторов. В этот миг я онемела и неосознанно качнулась вперёд в желании стать хоть на сантиметр ближе к чуду, ну а само чудо… оно улыбнулось! Причём так, что я разучилась дышать!
Если объективно, за свои двадцать с небольшим я повидала многое. Добавить к реальной жизни опыт пребывания в двух фэнтезийных мирах, и можно сказать, что видела практически всё, но таких парней… мм-м…
— Брехунько, слюни, — сурово попытались выдернуть из сказки меня, но я не среагировала. Перекинув через плечо гриву каштановых волос, подарила незнакомцу обворожительную улыбку.
Этот мужчина был совершенно необыкновенным. Высокий, загорелый, полуголый и мускулистый во всех местах.
Гладкая кожа блестела от масла, глаза напоминали драгоценные сапфиры, а длинные пшеничного цвета волосы будили желание сейчас же, немедленно, запутать в них свои пальцы.
А его живот из сплошных кубиков? А эта прикрывающая бёдра простынка? А грация, с которой Он переступил порог унылого белого зала, и с каким восторгом взглянул на меня?
А это его хрипловатое «госпожа»? И совсем уж очаровательное «позволите станцевать для Вас»?
Впрочем, к моменту, когда прозвучало предложение станцевать, я уже очнулась и с грустью осознала, что парень не в моём вкусе. Это был секундный рефлекс достойный собачки Павлова, только и всего.
Что доставляло реальное удовольствие — тихий зубной скрежет, долетающий со стороны Алекса. Именно этот чудный звук заставил улыбнуться и проворковать:
— Хорошо, милый. Станцуй.
Теперь Светлая сторона действительно стала Светлой. В том смысле, что перестала напоминать убогую пародию и приобрела настоящие черты любовно-романтического жанра.
Для «госпожи» спешно притаранили красивое кресло, двое из составляющих мою свиту тёток подхватили опахала, а ещё рядом возник столик с вином и закусками. В том же, что касается Тёмного властелина — он разместился неподалёку и состроил такое лицо, будто ему всё равно.
Фактически мы сидели бок о бок, как этакие символы дуальности мира. Алекс — весь такой смурной и тёмный, и вся такая необыкновенная я.
Перед нами могло развернуться любое действо, но сегодня мы оба предпочитали танцы. Едва заняли свои места, развешенные по залу светильники притухли, а безымянный красавчик принялся танцевать самый настоящий стриптиз.
Нет, он не раздевался, ибо ничего кроме простынки и, как предполагаю плавок, на рельефном теле не имелось, однако движения были абсолютно характерными. Стрип-пластика в чистейшем виде! А ещё та-а-акой эротизм…
— М-да, — процедил в какой-то момент Алекс.
— Завидуешь? — не удержалась от шпильки я.
Главарь тёмных отчего-то поперхнулся вином, а я заулыбалась шире прежнего, ибо вообразила, как на сей импровизированный танцпол выходит Алекс. Представила, как Волков, энергично двигая бёдрами, стягивает с себя камзол и всё прочее. Как он завлекательно щёлкает языком в мою сторону, а потом…
Хотя, нет. Нет и нет! Не надо! Просто чую, что если Волков с его колючей брутальностью обмажется маслом и начнёт выделывать нечто подобное, я точно со смеху помру!
Короткий взгляд на Тёмного властелина, и я в который раз не удержалась. Потянулась и накрыла рукой его руку — мол, не надо, милый. Не грусти! Да, в сравнении с этим полуголым Аполлоном ты — лошара, но пластика — не главное и, если сильно захочешь, тоже вот таким кренделям научишься. И тогда на тебя тоже будут глядеть с восторгом! Может быть. Когда-нибудь.
Алекс покосился хмуро и руку из-под моей ладони выдернул. Пришлось вернуться к просмотру танца, а едва музыка стихла, поаплодировать и благосклонно кивнуть.
Чудо мускулистое просияло и изобразило поклон.
— Госпожа, — подобострастно сказало оно. — Вы… вы…
А вот тут случился коллапс — голос Аполлона сорвался. Вместо эротичной хрипотцы послышался писк, и танцор попытался прочистить горло, возвращаясь к прежнему тембру, но увы. Закончил он всё-таки фальцетом:
— Госпожа, вы обворожительны! Мы все очень рады вашему появлению!
За словами последовал новый поклон, однако я внимания уже не обратила.
— Он что… евнух? — наклонившись к Волкову, изумлённо прошептала я.
Алекс остался невозмутим, только брови издевательски приподнялись, а мой взгляд метнулся к троице арфистов — если стриптизёр внешне вообще ничем евнуха не напоминал, то эти очень даже. По крайней мере, в моих представлениях «безопасный» мужчина выглядел именно так.
На осознание ситуации ушла секунда, а потом я зашипела. Тёмный резко прикинулся шлангом, спросил, делая честные глаза:
— Машунь, что опять?
А когда я потянулась в намерении придушить:
— Машка, прости, но я не виноват, что светлая сторона такая. Кстати, я предупреждал, что тебе сюда не надо.
— Это провокация! — выпалила гневно.
Губы повелителя дрогнули в едва различимой улыбке, и всё, выдержка закончилась. Я вихрем взвилась на ноги и прорычала:
— Ты-ы!
Глаза стали ещё честнее, но я не поверила.
— Это провокация! — проверещала так громко, что стены затряслись.
Тётки из свиты сразу прижали уши, толстопузые лысые музыканты тоже, а Аполлон аж присел в явной попытке провалиться под землю. Зато Волков остался абсолютно невозмутим. Развел руками, заявив:
— Се ля ви, Маш. Не всегда же играть по твоим правилам.
Слово «твоим» он подчеркнул, и я окончательно в бешенство впала. Эмоции были настолько сильными, что я буквально задохнулась, а повелитель момент бессилия просёк.
— Ну, не буду вам мешать, — лучась самодовольством заявил он и смылся раньше, чем успела опомнится, а я осталась. Злющая, как разбуженный посреди зимней спячки дракон, и в компании не пойми кого.
Через несколько минут, когда тётки проводили в отведённую госпоже спальню и тоже слиняли, эмоции пошли на убыль. Спальня располагалась в главной башне, была небольшой, абсолютно круглой и напоминала убежище ведьмы из фильма про братьев Гримм.
Бросив взгляд на водруженную посреди помещения роскошную кровать и ярко пылающие светильники, я приблизилась к окну и застыла. Сумрак, висевший всё это время в воздухе, успел сгуститься, и там, снаружи, царствовала тьма. В этой тьме огоньки окон окружившего мой кукольный домик замка выглядели особенно неприятно. Я слишком хорошо понимала — там, за этими окнами, кипит настоящая жизнь, а тут какая-то туфта.
Нет, в достоверность происходящего не верилось! Выпив чашечку уже не вина, а чаю, я принялась мерить комнату шагами и разглядывать стены. Тут, как и внизу, практически всюду был белый мрамор. Этот с позволения сказать материал словно подчёркивал где именно нахожусь.
В какой-то момент, когда терпение снова оказалось на грани, я приблизилась к одной из стен и нервно постучала по белоснежному кирпичику. А потом, повинуясь какому-то интуитивному чувству, ка-ак шмякнула по камню кулаком.
Трещин не было, вместо них произошло кое-что поинтересней. Выяснилось, что кирпич нифига не монолитный, а белый мрамор — это облицовка, под которой скрыты булыжники всех оттенков черноты.
Честно? Не удивилась. И то, что предчувствие подставы оправдалось…
— Вот, значит, как, — процедила, хмыкнув.
Уже развернулась чтобы телепортироваться к Волкову и устроить тому выволочку, но осеклась. Спустя еще миг, одно из зеркал, украшавших стены спальни, отразило фигуристую красотку с ну очень коварной улыбкой.
— Ну, Волков, — прошептала я сладко. — Ну, погоди!
Пороть горячку и сходу бросаться на баррикады, конечно, не стала. Во-первых, все эти прыжки по мирам сильно утомили, а во-вторых, я прямо-таки кожей ощущала, что Волков лишь того и ждёт.
Поэтому вместо немедленной реакции на устроенную соотечественником гадость, я приняла ванну и выспалась. Всё утро следующего дня провалялась в постели, после обеда вышла на лужайку и пообщалась с единорогом, затем проинспектировала свою свиту и лишь к вечеру, убедившись, что в окружении светлой повелительницы нет ни одного полноценного мужчины, принялась готовиться ко встрече с тем, кто упёк меня на этот сомнительный курорт.
Разумеется, могла пихнуть руку в пространство и выудить всё необходимое, но утруждаться не стала. Вместо этого, вызвала тёток и приказала продемонстрировать мне «тот самый гардероб».
С выводами опять-таки не ошиблась — для светлой повелительницы приготовили аж три комнаты нарядов, и это точно по велению Волкова! При виде запасённого добра сердце дрогнуло и начало таять, но стоило приглядеться, и восторг сменился раздражением. Нет, ну он гад!