Я понимал, что впоследствии планы придётся перестраивать, приноравливаясь к неожиданным приливам и отливам событий, к превратностям политических союзов, к причудам Игры Совета. Смелость и решительность зачастую оказываются важнее, чем способы и средства; мне предстоит долго учиться, прежде чем задуманное начнёт приносить плоды. Брак с Катаржиной Брегович был всего лишь первым шагом.
К тому времени, когда карета приблизилась к орденской твердыне, моим грёзам пришлось потесниться под напором насущных дел. В этот предвечерний час двор был освещён значительно более ярко, чем обычно. При свете факелов я увидел, что около кухни собралось примерно восемьдесят человек; многие из них что-то ели из мисок. Между ними, энергично жестикулируя, расхаживал Бажен, который, как видно, обращался к ним с речью. Когда экипаж приблизился к едокам, некоторые из них отставили миски и поднялись на ноги. Остальные продолжали насыщаться, хотя и выглядели несколько обеспокоенными.
Карета остановилась. Вмиг, предусмотрительный Бажен оказался рядом, распахнул дверь и откинул ступеньку экипажа:
- Мисальдер, это все люди достойные... во всяком случае, в той мере, в какой я могу судить о таких вещах. Все они с радостью поступили бы к вам на службу.
- Солдаты?
Заинтересовавшись моими словами, к нам приблизились оба сотника и Харальд. Бывший предводитель разбойников снял шлем, в его глубоко посаженных глазах сверкнули отблески света факелов:
- К сожалению, солдат мало, мисальдер. Но остальные - оружейники, птицеловы, башмачники, колёсных дел мастера и другие искусные ремесленники. И ещё два землепашца.
- Прекрасно, землепашцы нам понадобятся, - заметил я. - Ну а всё-таки, сколько же солдат?
- Тридцать три.
Бажен шагнул в сторону с грацией, более подобающей танцору, чем воину. Вновь прибывшие бедолаги продолжали сидеть на земле и поглощать пищу; они изредка бросали на нас настороженные взгляды, однако как-либо себя обозначить не спешили.
Осмотрев эту толпу, я с удовольствием произнёс:
- Такими темпами, мы достаточно скоро восстановим не только Фалангу, но и городские полки. Наше положение уже не безнадёжно. Оно всего лишь отчаянное.
- Нам нужно гораздо больше солдат, - резко заключил Бадвин.
Чеканя шаг, сотник развернулся и промаршировал в казарму. Ума не приложу, как он держится, ведь всего несколько часов назад казнили его друга... я казнил.
Бажен легко перебросил шлем из правой руки в левую:
- Мисальдер, набрать ещё больше солдат будет нелегко. Всех серых воинов, которые скрывались поблизости от границ епископства, мы уже привели под твои знамёна. Если нужно усилить гарнизон, нам придётся оставить эти земли и пуститься в странствие.
- Но тебе известны, места, где следует искать рекрутов, - уверенно заявил я, невольно следя за руками бывшего атамана, продолжавшими жонглировать шлемом.
С плутовской улыбкой Бажен ответил:
- Мисальдер, я не страдаю от избытка скромности, это верно, но с тех пор как барон Дрогичин отказался от моих услуг, я побывал во всех бандитских логовищах, которые сыщутся отсюда до Сурры. Да, мне известно, где искать людей.
- Сколько же времени тебе для этого нужно?
В глазах Бажена зажёгся озорной огонёк:
- А сколько рекрутов вы желали бы получить, мисальдер?
- Три. А ещё лучше - пять тысяч.
- Ну что ж, мисальдер, чтобы набрать тысячу, надо неделя или две. - Шлем перестал перелетать из руки в руку: Бажен задумался. - Если бы я мог взять с собой несколько надёжных людей, то, наверное, этот срок удалось бы сократить до шести-пяти дней. Вот и считайте...
- У тебя в распоряжении три недели, - я нетерпеливо махнул рукой. - Рекруты должны быть доставлены сюда, приведены к присяге и распределены по отрядам гарнизона в течение месяца.
Улыбка Бажена превратилась в комическую гримасу:
- Мисальдер, ради Серого Мисаля я вышел бы безоружным против орды монстров из Ничейных Земель, но вы требуете от меня чуда.
- Понимаю, сложно, но я верю в тебя. Харальд, - я повернулся к побратиму, - подбери несколько хороших солдат, в отряд Бажена. Выбирай и из ветеранов, и из новичков. Может быть, время, проведённое вместе в пути, убедит их, что общего между ними больше, чем различий. Если ты думаешь, что кто-то из них может наделать хлопот...
Это предположение, по-видимому, не обеспокоило Бажена:
- Люди, которые могут наделать хлопот, мисальдер, для меня не такая уж новинка. - Его улыбка стала шире. - Прежде чем я дорос до офицерского звания, рискну сказать, я и сам был таким.
- Рискну сказать, это очень похоже на правду, - напомнил о себе Харальд, до того неподвижно стоявший в темноте.
Бывший главарь бандитов слегка вздрогнул от неожиданности и немедленно подтянулся. А я уточнил свои пожелания:
- Ты должен передвигаться так быстро и забираться так далеко, Бажен, как это окажется возможным... за двенадцать дней. Собери столько надёжных людей, сколько сумеешь. Потом возвращайся. Если ты не сможешь привести мне пять тысяч - приведи тысячу, а если не удастся найти и столько - пусть будет пятьсот. Но сделай из них хороших воинов.
Бажен кивнул, а затем отвесил безупречный поклон по всем правилам, так что я не мог не улыбнуться:
- Ну, а теперь покажи мне, кого ты привёл сегодня.
Бажен проводил меня туда, где сидели плохо одетые новички. Когда мы подошли, все встали, а некоторые преклонили колени. Тем, кто познал трудности жизни изгоев, я казался чуть ли не императором в роскошных одеждах. Самые грубые и невежественные среди них почтительно, чуть ли не благоговейно, слушали, как я повторял предложение, которое раньше сделал Бажену и его сообщникам на горной дороге. И снова произошло то же, что случилось с тех пор с пятью другими бандами: почти шестьдесят искусных работников с готовностью приняли возможность обрести кров над головой и получить у Вишенки назначение на новую работу. Девушка сразу же представила себе, какую прибыль принесут хозяйству монастыря труды этих умельцев, и я с улыбкой наблюдал, как заблестели её глаза. А оружейники тоже наверняка понадобятся, если Бажен приведёт новых воинов, столь необходимых для защиты епископства.
Когда Вишенка увела работников, толпа поредела, и суета во дворе отчасти улеглась.
О тех, кто остался, Бажен отозвался так:
- Мисальдер, здесь тридцать три бывалых воина. Они будут рады принести присягу ордену Серый Мисаль.
- Ты им все объяснил?
- Рискну сказать, объяснил не хуже любого другого, мисальдер... за исключением, конечно, вас или кого-то их монахов.
Услышав окончание фразы, я лишь неопределённо хмыкнул. Моё предположение о значимости рангов оказалось более чем верным. В связи с этим, грядущее посвящение Бадвина и Даркина в монахи ордена выглядит намного перспективнее - послушники должны понять, что в ордене они обретают не только защиту и кров, но и возможность подняться по карьерной лестнице.
Благодарно кивнув Бажену, я решительно принялся за дела. Все приведённые атаманом воины были хорошо сложены, хотя и явно исхудали от недоедания; они казались энергичными и воодушевлёнными, за исключением двоих, сидевших несколько поодаль. Один из них обменялся взглядом с Баженом.
- Ты знаешь этого человека? - спросил я.
Бывший главарь засмеялся:
- Еще бы, мисальдер. Это Садко, мой кузен; он тоже служил барону Дрогичин. Прежде чем покинуть его замок, он был самым близким моим товарищем.
- Он хороший воин? - полюбопытствовал я, наблюдая за реакцией атамана.
Бажен усмехнулся, и такая же широкая улыбка появилась на лице его кузена. Ответ прозвучал вполне уверенно:
- Мисальдер, он такой же хороший солдат, как я сам.
- Вот и прекрасно, это решает проблему, - я отобрал шлем, который все ещё болтался у него на запястье; такой шлем называли "солдатским горшком" за полное отсутствие на нем каких бы то ни было украшений. - Я собирался попросить тебя, чтобы этот шлем ты отдал ему, а себе раздобыл бы другой, с офицерской кокардой. Харальд получил приказ назначить тебя сотником, но раз ты отбываешь и будешь отсутствовать три недели, он может с таким же успехом назначить на эту должность твоего кузена... вместо тебя.
Все с той же улыбкой Бажен поправился:
- Тогда, пожалуй, он не "такой же хороший", а "почти такой же хороший", как я, мисальдер. - Чуть более серьёзно он добавил: - С вашего разрешения, я хотел бы взять его с собой. Я не собираюсь ничего дурного сказать ни об одном из остальных воинов, но если придётся поработать мечом, я предпочёл бы видеть рядом с собой именно его. - Бажен вернулся к прежнему легкомысленному тону. - Кроме того, он тоже умеет управляться с компанией, состоящей исключительно из нарушителей спокойствия.
Я уже не пытался сохранить важный вид. В первый раз после сегодняшней казни у меня стало по-настоящему легко на сердце, и на лице возникла искренняя улыбка:
- Тогда тебе придётся раздобыть для себя кокарду и плащ, сотник. - После этого я обратилась к Садко: - Добро пожаловать, воин.
Он склонил голову:
- Мисальдер, честь ордена - моя честь. Если будет на то милость богов, я умру (надеюсь, это будет не слишком скоро) смертью воина на службе у такого мудрого правителя, как вы.
Внутренне я передёрнулся. Меня всегда коробила эта страсть местных жителей умереть с честью... Хотя... если разобраться, они стремятся, прежде всего, к достойной жизни, которая, в свою очередь, гарантирует им хорошее посмертие.
- Я всегда рад, когда к ордену присоединяется достойный человек, - мой ответ прозвучал нейтрально. Потом я указал на другого пришельца, который сидел вместе с Садко. На нем была скромная одежда и простые кожаные сандалии, а волосы его выглядели, по меньшей мере, странно. Они не были подстрижены коротко, как у солдата, не завиты в локоны, как у торговца, и не образовывали лохматую шевелюру, как у работника.
- А это кто?
Незнакомец встал, а Садко пояснил:
- Это Валдай, мисальдер. Он также состоял на службе у барона Дрогичин, хотя он и не солдат.
Валдай был человеком среднего роста, с правильными чертами лица. Но в его осанке не было ни горделивой выправки воина, ни смиренной почтительности пахаря. Внезапно почувствовав какую-то растерянность, я спросил:
- Тогда почему же он не присоединился к землепашцам и ремесленникам?
Тёмные глаза Валдая вспыхнули, словно его что-то позабавило, но черты лица оставались неподвижными. Потом он вдруг неузнаваемо изменился. Почти не шевельнувшись, он казался теперь совершенно другим человеком: отчуждённый, хладнокровный грамотей-ученый стоял передо мной. Тут я приметил то, что должен была бы разглядеть раньше: кожа у него оказалась совсем не такой задубелой, какая бывает у полевых рабочих. Во всяком случае, у него отсутствовали мозоли, которые остаются на руках у тех, кто изо дня в день возделывает землю, пользуется инструментами или упражняется с оружием.
- Мисальдер, я не крестьянин. Я маг.
- Маг? - тупо переспросил я. «Маг? Маг! Мать вашу, вот что вылетело у меня из головы».
Среди изгоев, волшебники встречались крайне редко. Если маг и уходил в Пограничные Горы, то предпочитал селиться отдельно, ведя жизнь затворника и занимаясь какими-то своими исследованиями. Однако нам волшебники были очень нужны. Пехотные полки, как бы они не были вымуштрованы, какое бы у них не было вооружение, очень быстро полягут на поле боя, без магической поддержки. В ордене есть и хилеры, и баферы с магами, но нас очень мало - надо нанимать НПС (местных жителей).
Валдай утвердительно кивнул, а я смог, наконец-то, взять себя в руки:
- Такие вещи лучше не обсуждать с дороги. - Мне был нужен Проф. Все мои знания о магах и волшебстве, как искусстве, ограничиваются способами применения заклинаний и противостояния им в боевых условиях. Но у магов же есть свои гильдии, конклавы, братства... и прочие общества. У них разные школы и направления, о которых я знаю только то, что они есть.
- Зайдите ко мне в кабинет через час, - бросив на Валдая пытливый взгляд, продолжил я: - Сожалею, но за весь сегодняшний день у меня и крошки во рту не было, кроме того, хочу стряхнуть с себя пыль и переодеться.
«Проф, вы мне срочно нужны».
Попрощавшись с магом, я связался с Фёдором Георгиевичем, надеясь, что он ещё не лёг спать.
«В лаборатории, - ответил волшебник. - Ты где? Куда бежать?»
Слава богам (ну вот я и начал мыслить, как местный) Проф бодрствовал и находился в монастыре.
«Через час подойдите в мой кабинет, у нас есть один очень интересный гость. Хочу вас познакомить».
Поднимаясь вверх по ступенькам донжона, я с сожалением подумал о том, как расстроится Яри. Стоит мне оказаться в монастыре и начинаются бессонные ночи, заполненные организационными хлопотами, опять я припрусь под утро и разбужу девушку. А что делать? Долг... будь он неладен.
Когда я открыл дверь в тёмный кабинет, что-то заставило меня насторожиться, а потом взвыло Предвиденье: Опасность!
Во мраке проявился призрачный силуэт. Убийца! Не задумываясь, я достал посох, автоматически разделил его на две части, превращая каждую в меч.
Парный удар клинками в двух плоскостях должен был, если не убить, то покалечить моего противника, лишив его возможности быстро маневрировать. Правый меч просвистел, не встретив препятствия, левый - глухо звякнул о подставленный убийцей нож.
- Инок, - раздался в темноте ироничный голос. - А ты заметно прибавил, после нашей последней встречи. Да зажги же ты свет.
Включив освещение, я с удивлением уставился на ночного посетителя.
- Фармак! Чертяка, - спрятав оружие, я полез обниматься, - жив! Как сам? Как твои?
Станислав Маковецкий (он же Фармак) был лидером небольшого клана игроков, специализировавшегося на совершении убийств и прочих тайных операциях. В своё время, мы им помогли, а после они нам - в общем, наше сотрудничество можно смело назвать полезным и обоюдовыгодным.
- Жив, - улыбнулся Фармак и, погрустнев, добавил: - Хотя потрепало нас знатно... многие из братства погибли.
- Земля им пухом, - тихо ответил я. - Выпьем?
- Давай, - махнул рукой убийца.
Мы уселись за стол, и я достал бутылку Гномьей Настойки (термоядерное пойло), но ничего другого в кабинете не оказалось. Разлил по стаканам и молча, не чокаясь, выпили.
- А я твоего нового сотника знаю, - нарушил молчание Фармак. - Помнишь, несколько месяцев назад мы напали на кортеж фрейлины принцессы Жданы Дрогичин?
- Подожди. Так барон Дрогичин? - не договорил я, поражённый догадкой.
- Угу, - подтвердил мои подозрения Станислав, - её отец. А этот сотник командовал охраной её кортежа.
- Надо же, как мир тесен, - пробормотал я. - Так ты поэтому прокрадывался в замок, чтобы не попасть на глаза сотнику?
- Нет, - хмыкнул Фармак. - Хотел, так сказать, показать товар лицом.
- Не понимаю. Какой товар? Кому показать?
- Да вот же он, - убийца встал и покрутился предо мной, а потом, посерьёзнев, сел и продолжил: - Сергей, мы с ребятами подумали и решили присоединиться к вашему ордену. Если, конечно, ты не против.
- Не вопрос, хоть сейчас можем посвятить вас в монахи.
- Надо же, - хмыкнул Фармак, - а я тут целую речь заготовил, чтобы тебя уговорить.
- Какие речи? О чем ты?! Мы знакомы не первый день, и я буду рад видеть тебя с друзьями в нашем ордене.
- И, тем не менее, ты должен знать, на что мы способны. - Фармак сделал глубокий вдох, собираясь с мыслями, и вывалил на меня гору информации: - Ещё до возрождения богов, мы создали разветвлённую сеть осведомителей-НПС. К сожалению, в братстве осталось всего пятьдесят человек, однако это лучшие из лучших. Но главное - это сеть агентов, которые действуют во всех городах Прайма и многих знатных домах. - Голос убийцы зазвучал тише, в нем слышалась странная смесь гордости и сомнения. - Эта сеть цела и невредима.
- Мне очень жаль твоих погибших друзей, - ответил я. - Стас, повторюсь, с сетью или без неё - мы всегда будем рады видеть вас в ордене. Ну... а наличие осведомителей - это, безусловно, приятный бонус, - улыбнувшись, я подмигнул Фармаку и разлил Настойку по стаканам.