Я перевернул страницу, старательно не замечая идущего ко мне Кеннета. Солнце ласкало мои обнажённые плечи, которые я всё лето намазывал защитным кремом. Поэтому, когда Кеннет погладил выступающую косточку на моём плече своей смуглой от загара рукой, я невольно залюбовался нашей с ним разницей во внешности. Последние деньки перед возвращением в академию, а значит, скоро мне снова придется делать вид, что мы похожи больше, чем это есть на самом деле.
Альфа присел на свободную половину пледа и прошёлся сильной ладонью по моей спине от шеи до пятой точки. Задержался на ней не без удовольствия, потом вовсе наклонился и, чуть подняв майку, поцеловал в районе копчика.
– Кеннет… – от этой незамысловатой ласки дыхание моментально сбилось, а уголок книжной страницы оказался нечаянно оторванным, – твой папа…
Я не договорил, потому что альфа уселся на меня сверху и, задрав майку до самых подмышек, продолжил поцелуи вдоль позвоночника. Лизнул, как мне сначала показалось, шейный позвонок, зарываясь пальцами в отросшие за лето волосы, а потом я взвизгнул от боли. Прямо как щенок, которому случайно наступили на лапу.
– Ну всё-всё, – успокаивал он меня, а я начал выпутываться из его плена, – уже всё, Мэл.
– Совсем с ума сошёл?! – огрызнулся я, потирая пострадавшее место.
Кеннет уже прятал шприц в карман:
– Ты вчера бегал как подорванный по всему участку, – виновато улыбнулся он, но мне что-то было не до шуток, – как впрочем и позавчера, и позапозавчера. Пришлось применить грязный приём. Ну, иди сюда, – альфа отодвинулся с середины покрывала и сделал рукой приглашающий жест, – пожалею.
Я насупился было, но объятия Кеннета были слишком желанными, чтобы воротить от них нос. Да и по большому счёту он был прав, хотя меня больше не боль от укола пугала, а его содержимое, обещающее на несколько месяцев изменить мой запах – с тех пор, как у меня прошла первая течка в середине лета, прямо после восемнадцатого Дня Рождения, омегу за свободной одеждой уже было не скрыть из-за усилившегося аромата. Откуда он её достал и сколько такая инъекция стоила – я не знал, но судя по упорному молчанию Кеннета, много и на чёрном рынке.
Я присел рядом с нарочитой осторожностью, всем своим видом показывая, что не доверяю этому медноволосому варвару, и тут же был утянут в жаркие объятия. Кеннет целовал моё лицо, больше дурачась, чем лаская, и щекотал впалый живот, из-за чего я не мог сдержать заливистого смеха. Но постепенно требовательные пальцы перестали щекотать и начали ласкать, забираясь под тонкую ткань, блуждая по груди. Губы нашли мои, и Кеннет поймал мой судорожный вздох, разделяя его со мной, запечатывая страстным поцелуем. Я обхватил его торс руками, а он положил одну руку на шею, чтобы притянуть меня ближе, и я снова взвизгнул, потому что он задел больное место.
– Прости, – Кеннет отстранился, дыхание его потяжелело, – перевернись.
Я послушно лёг на живот, он убрал мои волосы с шеи и теперь действительно начал вылизывать шейный позвонок, заживляя кожу, не переставая поглаживать руками плечи. Потом зарылся носом в затылок и шумно втянул воздух.
– Ну как? – затаил дыхание я, – действует?
– Не могу понять, – честно признался он, – я так привык к твоему запаху, что, мне кажется, смогу почувствовать его даже на расстоянии, когда просто вспомню о тебе. Пойдём у папы спросим?
Он весело поднялся на ноги, подавая руку мне, и я встал следом, поправляя задравшуюся майку и немного торчащие шорты. Я мельком взглянул на Кеннета и понял, что у него ситуация также не утешительна, вот только его это совсем не смущало.
В доме нас тут же встретил миловидный клубничный* блондин небольшого роста, который всем своим нетерпеливым видом выдавал, что пристально наблюдал за нами минуту назад, но делал вид, что это не так.
– Ой, ребятки, – улыбнулся папа Кеннета, – выгуляете масюсечку?
Масюсечка – пятидесятикилограммовый доберман с лоснящейся шерстью и мышцами побольше моих – тут же прискакал, зажав в пасти поводок, и с радостным вилянием хвоста, от которого разносился нехилый такой воздушный поток, уткнулся мне мордой в выставленные ладони. Я не без труда выдернул из острых зубов обслюнявленную рукоятку и прикрепил поводок к ошейнику.
– Хороший мальчик, – мне почему-то захотелось поклониться, но я просто погладил пса между стоячих ушей, отчего он завилял хвостом ещё сильнее. Да, масюсечка выглядел более чем устрашающе. В первые дни моего пребывания в гостях у Кеннета я всеми правдами и неправдами избегал встречи с ним, но излишняя увлечённость моей персоной и настойчивость масюсечки оказалась желанием подружиться, а не сожрать. Как знакомо…
– А я, а я хороший мальчик? – Кеннет забавно потёрся макушкой о моё плечо, глядя на меня снизу вверх, мне пришлось и его погладить, прежде чем он перешёл к делу, – пап, понюхай Мэла.
Папа сделал вид, что очень удивлён такой просьбе, а я преодолел дикое желание закатить глаза. Мужчина вплотную подошёл ко мне, и я послушно наклонился, подставляя шею, но омега всё равно привстал на цыпочки.
– Ого, – сказал он, отстранившись, и мы с Кеннетом нетерпеливо переглянулись, – Мэл пахнет собой, но…Как будто он альфа. Поразительно.
Он опять потянулся ко мне, и я снова проделал это унизительное движение, напоминающее о том, какой я жираф, ещё раз обнюхал меня и кивнул, как бы отвечая на какой-то внутренний вопрос.
– Ладно, пап, мы пошли, – Кеннет уже стоял в дверях, – Джокер, к ноге.
– Только не задерживайтесь, – мужчина развернулся ко мне, – нас с тобой ждут сегодня у парикмахера.
– О, – удивился я и поспешил ответить, – мистер Найт, то есть Олаф, то есть папа Олаф, – я мысленно чертыхнулся, – не стоит об этом беспокоиться, когда я вернусь домой, папа…
– Нет-нет, – прервал меня омега, – я поговорил с Микки, и он не против.
– Папа звонил? – спросил я, окончательно упуская возможность отказаться. Забавно, что свою настойчивость Кеннет перенял не от отца.
– Да, мы с ним замечательно пообщались, – папа Олаф лукаво задумался, явно вспоминая какую-то тему из разговора, – я ему рассказал, что у тебя всё хорошо.
– И что, он даже не хотел со мной поговорить? – растерянно спросил я.
– Хотел-хотел, – заверил мужчина, – но вы были так заняты, – он махнул рукой в сторону лужайки, потом осёкся, заливаясь краской, – ну то есть, наверно. Я ничего не видел!
Позади хрюкнул Кеннет в попытке подавить смех. Я почесал затылок:
– Ладно, сам ему вечером позвоню.
– Вот и славно, – радостно всплеснул руками омега и начал выпихивать нас троих из дома, и разговаривая больше с собой, чем со мной, – ох, сделаем тебе причёску, все альфы обзавидуются…
Как только мы вышли за пределы усадьбы Найтов и направились в сторону озера, Кеннет поцеловал меня в щёку и поспешил оправдать родителя:
– Папа давно хотел сына-омегу.
– Почему не родил? – поинтересовался я.
– Так фигуру же испортит! – наигранно возмутился Кеннет, упрекая меня в непонятливости, на что я тихонько засмеялся.
– А на мне, значит, отыгрывается?
– Вдвойне, дорогой, – альфа переплёл наши пальцы, – он, знаешь, как расстроился, когда я родителям залепил, что в альфу влюбился? А сейчас просто нарадоваться не может, что у сына есть парень-омега, а главное, у него есть пасынок-омега и потенциальные внуки, – я немного напрягся, и Кеннет поспешил добавить, – в далёком, возможном будущем, Мэл.
– Кеннет, я не пасынок, – мы пришли на озеро и альфа спустил пса с поводка, оставляя нас вдвоём, а я продолжил лекцию, – пасынок – это неродной сын, а я…
– Зять, – закончил за меня Кеннет.
Я непонимающе уставился на него, а он запустил руку в карман дизайнерских шорт и вытащил крохотную коробочку. Я, было, попятился, но альфа взял моё запястье в кольцо:
– Спокойно, Мэл, – он чмокнул захваченную в плен ладонь, – возможный и будущий. Будешь будущим зятем моего папочки?
– В далёком-возможном будущем? – уточнил я, нервно сглотнув. Кеннет не смог сдержать смешка и кивнул. Я робко кивнул в ответ.
– Без энтузиазма, – подытожил Кеннет и улыбнулся, – но на большее я и не рассчитывал.
– Кенни, я не могу его носить, – я дрожащими руками раскрыл врученную мне коробочку и залюбовался аккуратным кольцом из белого золота, украшенным маленькими бриллиантами очень необычно – с внутренней стороны, – это будет слишком вызывающе.
– Я тоже думаю, что носить на пальце его пока не стоит, поэтому я купил цепочку, и ты сможешь носить его на шее, и никто не увидит.
– Хорошая идея, – кивнул я.
– Ой, чуть не забыл, это ещё не все украшения, – альфа запустил руку в другой карман, а я опять напрягся, но он, к моему облегчению, вытащил бусы из конфет, которые моментально подняли мне настроение, – ты смотри, как набросился, а? Кошмар! Мне иногда кажется, что ты меня не за несметные богатства любишь, а за то, что я тебе сладости не запрещаю есть в губительных количествах.
– Запомни, Кеннет, – засмеялся я, обхватывая его руками и притягивая ближе, – я люблю тебя не за, а вопреки!..
– Что?! Да как ты…– попробовал возмутиться он, но я заткнул альфу глубоким поцелуем.
***
Мы подъехали к главному корпусу и, захватив сумки с вещами – за свою мне пришлось с Кеннетом повоевать, шипя сквозь зубы и напоминая, что я здесь альфа и помогать мне не нужно – попрощались с папой Олафом, который любезно согласился отвезти нас двоих. Тут же мы погрузились в привычную суету начала учебного года. Тем более, что последние два года в академии должны были стать самыми увлекательными в плане учёбы – мы теперь учились по выбранным направлениям.
Сквозь главный корпус, пять минут по дорожке из гравия, поприветстовать нового старосту, получить документы, повернуть налево и вот я в уже знакомой мне общей спальне. Вещи Арчи и Ричи уже лежат на их кроватях по обе стороны от меня, однако первым я увидел только одного рыжика.
– Привет, Арчи, – улыбнулся я, подавляя желание обнять друга.
– Мэл! – альфа совершенно искренне обрадовался моему появлению.
– Не передумал? – подмигнул я. Мы с Арчи выбрали одно на двоих направление – право. Кеннет этому удивился, ведь меня всегда интересовали естественные науки, но потом махнул рукой, не уловив двойного дна. Сам он выбрал бизнес, но почти наугад – всё равно учиться за него, по сути, буду я. А мне что? Две профессии лучше чем одна.
Арчи только решительно мотнул головой. Я кивнул в сторону соседней койки:
– А Ричи?
– Он выбрал бизнес.
– О, вместе с Кеннетом будет учиться, – обрадовался я.
– Вы с Кеннетом всё ещё?..– уголки губ дрогнули, и Арчи не договорил вопрос, но мне было ясно, что он спрашивает.
– Да, – пожал плечами я и бросил осторожный взгляд на альфу, – а вы с Ричи?..
– Мы попрежнему лучшие друзья, если ты об этом, – теперь улыбка Арчи стала приклеенной.
– Ага, – я набрал в лёгкие побольше воздуха и одарил друга самым тёплым взглядом-объятием, – именно это я и имел в виду.
Мы с ним друг друга поняли.
– Мэл, ты видел? Ты видел? – ко мне подскочил Кеннет с семестровым планом в руке и, бросив быстрое приветствие Арчи, продолжил жаловаться, – это какая-то ошибка. Зачем мне математика?
– Это для статистики, – пояснил я, выхватывая листок. Прошёлся по предметам: несколько совпадало, несколько – нет.
– А статистика мне зачем? – скривился Кеннет.
Я нашёл карандаш и отметил не совпадающие предметы:
– Вот по этим веди конспекты, большего от тебя не требуется.
С театрально вымученным вздохом Его Величество отошёл к своей койке на другом конце комнаты и начал разбирать вещи. Я последовал его примеру – что у меня из одежды лежало в сумке, я смутно представлял. Тщательно собирая заначку со сладостями, я опрометчиво позволил папе Олафу помочь с гардеробом и теперь боялся, что тот наложил мне что-нибудь омежье. Боялся, как оказалось, зря, в основном это была одежда, если не Кеннета, то как у Кеннета, я его в такой вполне себе мог представить, но ценники на некоторые предметы даже вообразить боялся. Мне вообще было не по себе от того, что семья Найтов так легко приняла меня и финансово опекала. Поэтому естественно я порывался собрать свои вещи, но волшебная фраза “я поговорил с Микки, и он не против” оставляла меня с моим мнением в меньшинстве. Как часто они с папой Кеннета общались, мой папа мне не признавался, но судя по тому с какой легкостью с его губ слетало имя Олаф, ответ меня бы не утешил. Не то что бы я был против, но не рано ли так сближаться семьями? Ведь если что-то случится, и мы с Кеннетом… В общем, тогда будет мучительно больно не только мне.
Прибывали все остальные, кто-то громко смеялся, кто-то пытался немного отдохнуть. Староста пришёл, чтобы забрать у всех отвлекающую от учёбы технику и проверить сумки на наличие алкоголя или сигарет, потому что всем, кроме Кеннета, только сейчас исполнилось восемнадцать. Всё произошло так быстро, что я даже не успел сориентироваться и попытаться предотвратить катастрофу.
Староста как раз осматривал мои вещи, Кеннет, которого уже проверили, подошёл ко мне и ненавязчиво взял за руку, переплетая наши пальцы – заметить это мог только человек, пристально наблюдавший за нами.
– Эти извращенцы всё ещё вместе, – сказал кто-то за моей спиной. Сказал так, чтобы услышала вся комната.
Мы с Кеннетом, как и большинство учеников, включая старосту, повернули головы в сторону говорящего. Мои щеки моментально вспыхнули, а сердце ускорило бег, поэтому я даже не сразу заметил, что Кеннет выпустил мою руку и встал чуть передо мной, заграждая.
– Как ты нас назвал? – спросил он голосом хищника, готового броситься в атаку.
– Извращенцы, – ответил парень, я его с прошлого года помнил, но смутно, а сейчас так вообще взгляд фокусироваться не хотел, не то что имя вспомнить.
– Давно хотел спросить, – продолжил он, ухмыляясь, – кто в вашей паре сучка*?
Больше парень спросить ничего не смог, потому что Кеннет своим большим загорелым кулаком заехал ему по морде так, что он не устоял на ногах. И он обязательно добавил бы порцией ударов ногами, но видевший всё это староста его прервал. Я же просто оцепенел от шока.
– Прекратить! – выкрикнул альфа, забыв про осмотр сумок, он указал пальцем на Кеннета, – ты – к директору.
– Мистер Найт, – директор нервно хрустнул костяшками, – год назад я дал вам второй шанс, искренне полагая, что несмотря на регулярную неуспеваемость и нескрываемое отсутствие интереса к учёбе, вы, со временем, сможете стать достойным членом общества. Судя по вашему личному делу, прошлый год вы закончили чуть выше минимального порога, а прибавить к этой картине ещё и сегодняшнее рукоприкладство, и мне придется сделать то, чего я так не люблю – признать, что я ошибся. Вы исключены.
– Что? – нервно сглотнул я, сползая на край гостевого кресла в кабинете директора.
– Мистер Оуэл, вы вообще что тут делаете? – тяжело вздохнул мужчина, но я проигнорировал его вопрос.
– Это было недоразумение,– начал оправдываться я, однако директор немигающим взглядом смотрел только на Кеннета.
Я наконец заставил себя тоже взглянуть на него, хотя и так знал, что увижу. Ни тени раскаяния, ни сожаления о сделанном, только надменная ухмылка, он явно не думал, что директор говорит серьёзно.
– Мистер Найт, вы не расслышали? – поднял бровь взрослый альфа, – или вы что-то хотите сказать на прощанье?
После этого слова я едва сдержал жалобный скулёж, а Кеннет действительно кое-что сказал. Сказал так, что я на месте директора его бы точно исключил. Не стесняясь в выражениях, популярно объяснил и по полочкам разложил, что он думает и об академии, и об учениках. Красочно описал как именно и на чьих гениталиях он вертел высшее образование, директора и его далёких предков.
–…И если вы думаете, – всё больше распалялся он, – что я буду молча хавать оскорбления в адрес моего о…
– Закрой свой рот, Кеннет! – выругался я, округляя глаза, с запозданием понимая, что только что могло произойти.