Для Адама он как-то сразу стал особенным. И дело даже не в том, что Дани был новеньким и сейчас размыто рассказывал о себе у доски, прежде чем учитель наконец позволил ему сесть за одну из парт, а просто. Он выделялся из толпы, будто подсвечивался, как главный герой в какой-нибудь компьютерной игре. Конечно, это не была любовь с первого взгляда, но интерес – точно.
Обычная серая толстовка излишне свободная и немного большая в плечах, но явно специально надетая, пальцы Дани, спрятанные в её передний карман и нервически перебирающие мягкую ткань с внутренней стороны. Чуть длинные каштановые волосы, немного блестевшие в свете школьных ламп, одна из прядей была щедро заправлена за ухо, а те, что падали на лицо были слишком короткие для такого манёвра, но, очевидно, мешались. Адам нехотя перевёл взгляд на других одноклассников и не смог не заметить, что буквально у всех омег причёски были “волосок к волоску”, у некоторых виднелись заколки, а кто-то специально давал чёлке упасть на лоб, чтобы не было видно так некстати выскочившего прыща. Парень перевёл взгляд обратно на Даниэля, тот был как раз в процессе расчёсывания одного из покраснений на лбу, судя по тому, как упорно и бессознательно он ковырял воспаление, и как внимательно продолжал слушать нуднятину из учительского рта, такие высыпания были для него в новинку, но совсем не беспокоили.
Дани будто почувствовал, что за ним наблюдают, поймал взгляд Адама, и легонько вздрогнув, почти сразу же опустил глаза в тетрадь.
– Обычный, – тихонько хмыкнул кто-то, но Адам всё равно услышал.
“Нет, не обычный”, – мысленно поспорил он с говорившим – от Даниэля веяло тайной.
Сначала Дани подумал, что ему кажется. Но и на втором и третьем уроке этот альфа продолжил пялиться. Парень даже немного расстроился, что не успел помыть голову перед школой, но потом мысленно одёрнул себя: глупые попытки понравиться какому-то однокласснику – это совсем не то, о чём он должен сейчас думать. Вот только на перемене, когда можно было спрятаться за дверцей своего шкафчика, взгляд всё равно исподтишка скользил по широкоплечему силуэту, пока этот альфа перебрасывался шутками с друзьями. В руки неприятно врезались обложки учебников, и Дани с тайным разочарованием вернулся к тому, чтобы уложить всю эту кипу на полку в шкафчике. Он так много пропустил занятий в прошлом году, что переплёты книг и названия на них вызывали нервную дрожь внутри, поэтому пришлось невольно напомнить себе, что сидеть без аттестата можно было и на старом месте. Папе пришлось многим пожертвовать, чтобы осуществить этот переезд, главной целью которого была возможность Дани нормально доучиться в школе.
– Тренер Стоккет не любит, когда милые омежки опаздывают к нему на физру, – услышал Дани над своим ухом. Обладателем приятного голоса оказался тот самый альфа, в гляделки с которым Дани играл всё утро. Парень внезапно ощутил сердце где-то в горле, а завуалированный комплимент в услышанной фразе моментально окрестил слуховой галлюцинацией. Ну да, конечно, симпатичный альфа с добродушной ухмылкой, оказавшийся вблизи ещё выше, чем казалось, назвал Дани милым. В прошлом году, он, может, и поверил бы этому, но не сейчас. Сейчас “милый” по отношению к Дани с его грязными волосами, тёмными кругами под глазами и этой бесформенной тряпкой на нём, звучало как оскорбление.
– У меня освобождение, – наконец отмер Дани. Альфа от такого ответа немного нахмурился, и парень поспешил пресечь дальнейшие расспросы по этой теме, сменив её, – прости, не запомнил твоего имени?
– Адам, – бросил небрежно альфа, всё ещё пребывая в раздумьях, и Дани понял, что сбить с толку одноклассника у него не вышло, – а тренер об этом знает?
– Э-э-э, – хлопнул глазами омега, впервые задумавшись над этим, – нет, наверное…
– Я отведу тебя, – кивнул куда-то в сторону Адам и отлепился от ряда шкафчиков. Металлическая дверца жалобно скрипнула с облегчением, а Дани пришлось последовать за проводником, ведь возможности отказаться альфа не дал.
– Как тебе на новом месте? – попытался поддержать вежливый разговор Адам, пока они пробирались сквозь толпу к выходу из корпуса.
Дани было пожал плечами, но потом понял, что идёт на полшага сзади, пока альфа расчищает путь им двоим и попросту не видит его. Пришлось ответить:
– Пока не понял, мы переехали совсем недавно.
– Мы – это?..
– Папа, я и младший брат, – последнее слово омега почти проглотил, но альфа спихнул это на застенчивость и не придал значения.
– А сколько брату?
– Три месяца, – Дани спрятал ладони в карман на толстовке и снова начал теребить ткань.
– Совсем кулёк, – пошутил парень.
– Он не кулёк, – пробубнил Даниэль.
– Что? – Адаму пришлось переспросить, потому что группка омег-первогодок заглушила ответ собеседника.
– Я сказал, что он не кулёк! – шумные омеги остались далеко позади и ответ вышел излишне громким и грубым.
Альфа резко повернул голову, и приостановился, давая возможность Дани поравняться с ним – они наконец вышли на улицу, и расталкивать локтями толпу школьников вокруг миниатюрного Даниэля теперь не нужно было.
– Извини, я просто пошутил, – растерялся Адам от услышанных-таки воинственных ноток в голосе.
– Я не…То есть… Не стоит извиняться, я просто пытался перекричать толпу.
“Ложь”, – пронеслось в голове Адама, но он просто кивнул, сделав вид, что поверил.
– А почему у тебя освобождение от физры? – перевёл тему альфа.
Омега с сожалением закусил губу. Вот, вопрос, которого он боялся, потому что сказать правду не получится, а лжецом Дани всегда был паршивым.
– Растяжение, – вжал голову в плечи парень в конце концов.
“Опять ложь”, – нахмурился Адам, однако ответить уже ничего не успел – ребята как раз пришли ко входу в здание спортивного зала, и как только Адам навалился на массивную дверь, Дани проскользнул внутрь, бросив короткое “спасибо” и унёсся прочь, благо, что тренера омега заметил сразу и хотел побыстрее уйти как из этого зала, так и от этого внимательного взгляда альфы.
Даниэль тихонько закрыл за собой дверь в прихожей и с облегчением сбросил рюкзак прямо на пол. Из гостиной выглянул папа, пытаясь сделать вид, что он совсем не сонный, но явный след от жёсткой диванной подушки на щеке говорил об обратном.
– Привет, малыш, – папа чмокнул сына в макушку и бросил взгляд на наручные часы, – Лукас скоро проснётся, покормишь его?
– Ага, только переоденусь, – кивнул Дани и поспешил в комнату.
Их дом был таким маленьким, что на втором этаже была только одна спальня, да и та располагалась прямо под крышей так, что расписание уроков Даниэлю пришлось повесить на одной из скошенных стен. Большего папа купить на деньги, вырученные от продажи их старого дома, не смог, потому что траты на маленького ребёнка были просто громадными, но тесноту комнатушки скрашивало большое окно с широким подоконником, поэтому Дани быстро свыкся с новым обиталищем. И вообще, сейчас, ради Лукаса, он готов был жить хоть в однокомнатном кондо, лишь бы у малыша хватало еды, одежды и подгузников.
Омега быстро скинул с себя мешковатые джинсы и толстовку, облачившись в фланелевую рубашку, но так и не застегнул её на пуговицы. Спустился на первый этаж, прошлёпав босыми ногами по деревянным лакированным ступеням – папа пообещал, что купит ковёр на лестницу, чтобы та не была так опасно скользкой. В детскую парень просочился словно ниндзя, не издав ни звука, и подошёл к кроватке, в которой мирно посапывал Лукас. Дани невольно залюбовался малышом с его длинными ресничками и кукольными тесно сжатыми во сне губками. Казалось, что омега может любоваться на него вечно, поэтому Дани поудобней устроился в кресле возле колыбели и подождал, пока малыш не начнёт просыпаться. Минут через двадцать Лукас беспокойно завозился и открыл глаза. Внимательный взгляд ещё не карих, но уже не голубых глаз почти сразу остановился на Даниэле, и у того сердце ёкнуло. Омега протянул руку к ребёнку, погладил того поверх тонкого одеяла и начал привычно говорить на самые разные темы с неизменной улыбкой на губах.
Как только малыш начал шевелиться активней и сбросил с себя пелену сна, парень ловко подхватил Лукаса на руки. Он поудобней устроился в кресле, подложив под руку высокую подушку, другой продолжил ласкать и гладить малыша. Тот с интересом захватил в плен один из пальцев омеги и нетерпеливо причмокнул губами. Дани поправил полы рубашки, чтобы та не мешалась или не испачкалась ненароком, и придвинул Лукаса теснее к своей груди. Ребёнок тут же нашёл губами набухший сосок, и Даниэль с облегчением откинул голову на спинку кресла, позволив малышу спокойно пить своё молоко.
***
Адам заметил Дани, привычно сидящего за одной из дальних парт, который сосредоточенно изучал конспекты по математике, но судя по нахмуренным бровям, у него это плохо получалось. В этот день толстовка на нём была такая же свободная и мешковатая, только цвета была другого. Парень было передумал отвлекать омегу, но Дани снова провёл пятернёй по волосам, а те как назло тут же упали ему на глаза. Тогда альфа решительно подошёл к парте новенького и вывалил из кармана целый ворох заколок. Из маленькой горки торчали невидимки, крокодильчики, цветастые крабики, даже один гребень, украшенный массивными стразами. Конечно, для Адама всё это разнообразие называлось одним словом – заколка, а когда парень пришёл в магазин за ними, то от большого выбора впал в ступор. Он совсем в этом не разбирался, да и вкусов Даниэля не знал, поэтому набрал всего понемножку.
Дани непонимающе уставился на кучку перед собой, потом поднял глаза на Адама, который тем временем выложил на стол ещё парочку спиралек.
– Это тебе, – кивнул альфа.
– Спасибо, конечно, – растерялся омега, – но, пожалуйста, забери это.
– Что? Почему? – улыбка медленно сошла с губ Адама, – тебе же мешают волосы.
– Ничего подобного, – робко запротестовал Дани, и одна из отросших прядей, заправленных за ухо, предательски упала на щёку. Альфа вопросительно поднял бровь, а омега покрылся стыдливым румянцем.
– Возьми хотя бы парочку, – сник Адам, поняв, что прогадал с подарком, судя по всему.
Омега ещё больше зарделся, но опустил взгляд на цветастую горку и вытащил из неё несколько защёлок, обернутых тканью, с тонкой прослойкой из поролона. Ткань была глянцевой и переливалась всеми цветами радуги, а на кончиках были приклеены такие же мягкие единорожки. Дани невольно вспомнил, что буквально на днях читал Лукасу сказку про смелого единорога, тут же захотелось домой, к сыну. Омега тряхнул головой, чтобы скинуть наваждение, и поднял с пола рюкзак. В нём он нашёл кошелёк и извлёк оттуда несколько монет.
– Сколько я тебе должен? – спросил парень.
– Нисколько, это подарок, – нахмурился Адам и демонстративно сложил руки на груди. Реакция Дани его порядком задела, когда тот отказался, а теперь ещё и деньги предложил.
– Не стоит, – покачал головой омега, всё это походило на какую-то злую шутку. Он снова попытался протянуть пару баксов, на что альфа недовольно фыркнул и, резко развернувшись, направился к своей парте через два ряда, а потом пришёл учитель, бросил многозначительный взгляд на кучу заколок, всё ещё лежащих у Дани на парте, и тому в конце концов пришлось убрать их в свой рюкзак. Лишь единорожки так и остались зажаты в кулаке. И стоило только склониться к учебнику, непослушные волосы всё-таки были нейтрализованы ими.
Адам сильно дулся на новичка и целых пятнадцать минут от урока делал вид, что слушает учителя, но потом он не выдержал, бросил взгляд на Даниэля, и внутри будто взорвалась петарда – в каштановых волосах прятались разноцветные треугольнички.
Словно бусины на нитку, Адам надевал факты, которые узнавал о новеньком. Он знал, что Дани переехал со своим единственным родителем и новорожденным братом. Ещё Дани носил только свободную одежду, но было не понятно, нравится ему это или нет, у Адама вообще складывалось впечатление, что омега не сильно задумывается о том, как выглядит со стороны. И почему-то этот факт заставлял альфу глядеть на других омег, которые в те же самые шестнадцать были помешаны только на тесноте джинсов, с капелькой презрения, хотя он никогда до этого не был высокомерным.
Ещё одним неоспоримым фактом было то, что Дани с завидной частотой лгал, но делал это так неумело, что причину такого поведения Адам никак не мог разгадать. Если не умеешь врать, зачем пытаться? К примеру, когда Даниэль стоял в очереди за ланчем, неподалёку стоявший Адам слышал каждый его вопрос:
– А что-нибудь овощное у вас есть?
– А здесь есть майонез?
– А молоко ещё осталось?
Когда омега вышел из очереди, на его подносе красовались пресные макароны и бутылка воды. И Адам закономерно спросил его, кивнув на скудный ланч:
– На диете?
– Нет, – совершенно искренне ответил Дани, потом закусил губу, поняв, что объяснить реальную причину такой придирчивости к еде не сможет, и попытался соврать, – то есть да.
Альфа было расстроился, что омега опять так очевидно солгал ему, но в отличие от прошлого раза убегать не спешил. Тогда парень предложил пообедать вместе, и пока они шли к свободному столику, заметил, что Дани то и дело провожал взглядом пакетики молока, если те стояли у кого-нибудь на подносе.
Дани корил себя за то, что так прокололся со своим ланчем. Он и подумать не мог, что кому-то придёт в голову залезать к нему в тарелку своим любопытным носом. Красивым прямым носом с россыпью золотистых веснушек на переносице.
“Папа убьёт меня, если я в кого-нибудь влюблюсь”, – напомнил себе Даниэль, усевшись за стол, и с удивлением обнаружив, что за ним он сидит в одиночестве.
Но стоило только вздохнуть с облегчением и капелькой разочарования, как Адам сел напротив и поставил перед Дани пакетик с молоком.
– У тебя какая-то аллергия на группы продуктов? – попытался всё-таки выведать правду альфа.
Глаза Даниэля загорелись светом озарения, и Адам было порадовался, что попал в точку, но совершенно неуклюжий ответ убедил в обратном:
– Точно, – закивал омега, – у меня аллергия на… группы продуктов, – к концу фразы Дани и сам понял, что говорит чушь.
– Или на диете?
– Или на диете, – эхом отозвался залившийся краской омега.
Адам усмехнулся и надел ещё один факт на нитку: Даниэль врёт явно не со зла, и сам прекрасно понимает, что он никчёмный лгун, а ещё у него очаровательная улыбка, которую он не смог сдержать от всей глупости ситуации.
– Или ты ешь исключительно продукты на букву “М”, – продолжил альфа выдвигать ещё более сомнительные причины.
Дани засмеялся и расслабился, он начал называть все продукты, которые начинались на “М”, и вслух фантазировал о комбинациях.
***
Омега рассержено запихнул контрольную работу с позорной тройкой подальше в шкафчик. Сердился он, конечно, только на себя, папа не станет ругать его за плохую оценку, но на родительском собрании в конце первого триместра точно о ней узнает. Однако Дани не мог не признать очевидного: сколько бы он ни учил, материал всё равно плохо запоминался.
– Знаешь, зубрёжка редко оказывается эффективным методом в учёбе, – заметил подошедший к парню Адам.
– Я знаю, – буркнул омега, хлопнув металлической дверцей.
– Тогда почему продолжаешь зубрить?
– Потому что я не понимаю многого. Я… – Дани прикусил себя за язык, но он так устал увиливать от честных ответов, что не смог отказать себе в правдивом признании хоть разочек, – я пропустил много занятий в прошлом году, поэтому новому материалу некуда лечь, наверное, стоило перевестись на класс помладше или взять предметы попроще.
Альфа постарался не выдать собственного восторга от того, что впервые услышал искренность в ответе, да и сама фраза состояла из нескольких предложений, а не слов.
– Давай, я тебя подтяну, – предложил Адам, демонстративно показав свои листы, на которых красовался высший балл. Прошлый год он закончил практически с одними пятёрками, потому что дедушка вздёрнул бы его хоть за одну плохую оценку, а этим летом альфа весь август провёл за учебниками, просто чтобы сейчас было легче. Оказалось, не зря, потому что теперь на уроках совсем невозможно было сосредоточиться, ведь почти на всех неизменно был Дани.