Альфа направился было в сторону библиотеки, но услышанный позади вопрос заставил его сбавить обороты:
– Ты хочешь начать прямо сейчас?
Адам только плечами пожал, дескать: а чего тянуть-то?
– Не-е-ет, я хочу домой, – протянул омега мечтательно.
И снова во фразе не было ни капли вранья.
– Тогда завтра, – кивнул альфа, опять вместо вопроса поставив омегу перед фактом.
– Я спрошу у папы и скажу тебе, – вежливо вернул себе право отказаться Дани. Он дождался, пока альфа кивнёт, и спросил у того номер телефона, чтобы сообщить по смс.
Лукас внимательно следил за манёврами плюшевой пчёлки в руках Даниэля и норовил схватить ту за закрученные в разные стороны усы, когда в комнату вошёл папа. Мужчина начал аккуратно раскладывать глаженные детские вещички в комод, а Дани попытался начать неудобный разговор:
– Пап, а можно мне позаниматься по учёбе с одним мальчиком после уроков?
– Мальчиком? – омега обернулся и недоверчиво прищурился.
– Это по учёбе, – зарделся Даниэль и попытался объяснить, – у меня одни тройки по предметам.
– О, дорогой, – смягчился папа, – тройка тоже оценка, не пережи…
– Я чувствую себя глупым! – перебил родителя Даниэль.
Вплоть до прошлого учебного года у Дани всегда были хорошие оценки, он привык быть одним из любимчиков учителей, а одноклассники считались с его мнением, когда дело касалось буквально любого предмета. Сейчас же, он и слова не мог сказать у доски, преподаватели теряли терпение, а ровесники начинали посмеиваться за спиной.
– И что же вы будете изучать? – продолжил допрос папа.
– Прошлогодний материал.
И вопросы тут же отпали. Омега вспомнил, что когда у Дани уже показался животик, тот, скрипя зубами, продолжал ходить в школу, пытался сохранить обычный уклад жизни, но неизменно возвращался в слезах из-за ставших регулярными насмешек учеников. Тогда папа решил, что с него хватит, и забрал сына из школы, к счастью, додумался перевести на домашнее обучение, поэтому в новой школе Дани перевели на второй курс.
– Не знаю, – сдался наконец мужчина, – у тебя сейчас такое хорошее расписание. С утра кормишь Лукаса и сцеживаешь, поэтому днём я даю ему твоё молоко, а возвращаешься ты как раз к третьему кормлению. Не хочется переводить малыша на смесь, понимаешь? Дорого и бесполезно, – фыркнул папа.
– Понимаю, – кивнул Дани, – я и сам не хочу. Знаешь, как я по вам скучаю в школе, – омега улыбнулся Лукасу, зацеловал голые пяточки сына, и с трудом продолжил разговор, прервавшись, – не представляю, как ещё три часа буду проводить без вас, пусть и один раз в неделю.
– В принципе, – прикинул папа, – минут по сорок - сорок пять у тебя в запасе обычно бывает, если заниматься по чуть-чуть, но несколько раз в неделю, то как раз три часа и получится.
Омежка заметно посветлел от такого предложения, и мужчина поспешил остудить пыл сына:
– Что-то имени этого мальчика я не услышал?..
– Это по учёбе, – пробубнил, стушевавшийся Даниэль.
– Имя, Дани. И пол.
– Адам Миллер. Альфа. Но это только по учёбе, – снова повторил омега в надежде, что и сам в это поверит.
Казалось, что тишину в библиотеке можно было потрогать. Ребят больше смущало то, что все, кроме них, это место, похоже, использовали для тайных свиданий. После вечернего разговора с папой Дани уже был не так решительно настроен, он и правда не хотел, чтобы родитель кормил Лукаса смесью, ведь доктор чётко сказал, что из-за того что малыш родился недоношенным, крайне важно сформировать у ребёнка сильную иммунную систему, и сделать это можно было только при помощи грудного вскармливания. И как бы он ни старался сосредоточиться на объяснениях Адама, все мысли крутились вокруг Лукаса.
– Давай на сегодня закончим? – нерешительно перебил Дани альфу.
Адам с недоумением взглянул на экран телефона и нахмурился:
– Но ведь прошло только двадцать минут?
– Я знаю-знаю, просто… – омега закусил губу, – я соскучился. Хочу домой.
Альфа сжал губы:
– Господи, не нужно так нелепо врать! Что, не хватает духу честно признаться, что я тебе не нравлюсь?
Неоднозначность поведения новенького жутко раздражала и заставляла делать очевидные выводы.
– Я такого не говорил! – возмутился Даниэль.
Омега резко поднялся со стула, но тот был придвинут к парте так близко, что из-за порывистого движения её край врезался прямо в низ живота. Дани пошатнулся, тело пронзила резкая боль и пред глазами потемнело – удар пришёлся прямо на шов. Парень даже не заметил, как взвизгнул, но упасть не дали сильные руки, подхватившие в последний момент.
Адам лихорадочно скользил взглядом по вздрагивающему в объятиях омежке, зажмурившемуся в попытке прийти в себя, наконец он задержался на ладонях, прижатых к животу. Альфа осторожно дотронулся своей и убрал руки, от чего край толстовки немного задрался и открыл взору вид на небольшой горизонтальный шов. Рубец всё ещё был красным и немного припухшим, стало понятно, почему в гардеробе Дани отсутствовали такие модные сейчас узкие джинсы с заниженной талией – с таким шрамом они причинили бы только боль при носке. А вот причина появления для Адама осталась загадкой, он часто видел дедушкин шрам от аппендицита, но тот выглядел совсем иначе и располагался выше.
Дани немного пришел в себя, резь отступила, осталось только неприятное ноющее ощущение, и казалось, что низ живота снова начал тянуть, как это было в больнице в первый месяц после родов, но парень попытался не паниковать. На последнем осмотре доктор сказал, что внутренний шов заживает хорошо, а освобождение от физкультуры дал скорее всего из жалости. Смущало омегу другое – он всё ещё был в объятиях Адама, позволил ему увидеть шрам, но вместо того, чтобы поскорее выпутаться, сказать, что их попытка заниматься была ошибкой и убежать поскорее к родным, он продолжал нежиться под внимательным взглядом альфы. Рука будто сама заскользила по сильному предплечью, легла на твердый немного округлый бицепс – было так приятно даже сквозь ткань ощущать жар тела, однако закономерный вопрос одноклассника вернул с небес на землю:
– Откуда он у тебя? – кивнул Адам на шрам.
Дани почувствовал, что все те эмоции от собственного бессилия заставили лицо моментально вспыхнуть: солгать правдоподобно у него точно не получится, но и правду сказать он не в силах. Зато он в силах оттолкнуть Адама, натянуть толстовку почти до колен, взять со спинки рюкзак и прошипеть:
– Не твоё дело.
***
Тэо был уверен, что как только он вышел за порог собственного дома, Дани тут же напялил на себя слинг и не спускал Лукаса с себя – мужчина бросил взгляд на наручные часы – вот уже добрых три часа. Чёртовы родительские собрания, которые всегда обещают делать получасовыми, а те в итоге растягиваются до бесконечности.
И главное, сколько бы Тэо ни говорил Дани, чтобы тот не напрягал спину слишком долго, или не баловал Лукаса излишним вниманием, потому что его потом долго придется отучать от рук, всё бестолку. Даниэль шутил, что семи месяцев в жуткой тесноте с Лукасом им обоим оказалось совсем недостаточно, вот и приходится навёрстывать сейчас.
Мужчина снова повернул ключ зажигания в попытке завести автомобиль, но тот не издал ни звука. Омега сокрушённо упёрся лбом в руль – только не это – сейчас позволить себе починку машины он не мог. Чёрт, да даже наличных для вызова эвакуатора у него просто не было, не то что оплата работы механика, который непременно заломит неподъёмную сумму, а Тэо даже поспорить с ним не сможет, потому что в машинах понимает чуть меньше чем в квантовой физике.
Мужчина так и продолжил бы сидеть в остывшем автомобиле, если бы поток его мыслей не прервал уверенный стук по боковому стеклу. Тэо повернул голову и упёрся взглядом в полированные пуговицы застёгнутого на них пиджака, поверх которого было накинуто хорошо скроенное короткое пальто цвета мокрого асфальта, а вся эта стильная конструкция была надета на стройное, подтянутое тело. Омега с замиранием сердца сглотнул и нерешительно поднял глаза, чтоб разглядеть лицо незнакомца.
Внимательный взгляд выцветших голубых глаз пронзал насквозь и выглядел поистине хищным в сочетании с черными элегантно уложенными волосами и трёхдневной щетиной, седина в которой перекликалась с такими же серебристыми висками. Мужчине на улице явно надоело ждать, когда Тэо проморгается, и он нетерпеливо позвал того жестом выйти из машины. Омега попытался просто опустить стекло, но ни одна кнопка в авто не работала, что могло означить только одно – аккумулятор сдох навсегда. Пришлось неуклюже выбраться из машины и посильнее укутаться в флисовую кофту – добираться домой по улице Тэо точно не рассчитывал. Холодный ноябрьский ветер тут же растрепал мягкие русые волосы, и те моментально начали лезть в рот.
Оскар еле удержался от того, чтобы дотронуться рукой до одной из прядей и, мимолётно проведя большим пальцем по этим чувственным губам, заправить её за ухо. Надо же, родитель, который на собрании явно спешил больше всех, бросая беспокойный взгляд на старенькие наручные часы и хмуря светлые брови, остался последним на школьной парковке. Если бы учитель математики, та ещё шлюха, не попытался бы снова соблазнить Оскара, то тот бы сейчас не рассматривал этого молодого, судя по детскому креслу на заднем сиденьи, которое, к слову, было неправильно установлено, папашу.
– Нечего прозябать в этой консервной банке, поехали домой, – кивнул альфа, и одна из чёрных прядей всё-таки выбилась из укладки.
– Спасибо за предложение, конечно, но я вас даже не знаю, – поджал губы омега – от авторитарного тона повеяло опасностью, а ещё захотелось немного поучить этого наглого “спасателя”, – меня, к примеру, зовут мистер Лэнг.
– А имя у тебя есть, мистер Лэнг? – ухмыльнулся Оскар – единственный понравившийся было мужчина оказался строптивцем.
– Тэо, – ответил стушевавшейся из-за неприкрытой снисходительности в голосе омега. Он и рад был бы буквально выплюнуть ответ в лицо незнакомца, но имя слетело с губ легким выдохом, почти бесшумно, – и я надеюсь, что вы услышали меня: я – пас.
“О, я не сомневаюсь, что ты пасс. И очень даже хорошенький”, – захотелось ответить альфе, однако пришлось натянуть на лицо сконфуженность и раскаяние, чтобы запихнуть-таки этого омегу с уже побелевшими от холода губами в автомобиль:
– Ну, хорошо-хорошо, я понял, что ты сильный и независимый омега, а теперь, пожалуйста, садись в машину – скоро начнётся дождь. Не хочется мокнуть.
– Имя, – потребовал Тэо. Мягкость в тоне собеседника хоть и была очевидно наигранной, но попытку он всё равно не смог не оценить.
– Оскар Миллер, – снова ухмыльнулся альфа – малец своего не упустит. “Малец” тем временем снова бросил нерешительный взгляд на автомобиль позади себя, и пришлось опередить возможные отговорки, – за консервную банку не беспокойся, к вечеру подгоню её к твоему дому.
Тэо понял, что его загнали в угол и аргументами, и напористостью, и пронизывающим до костей холодом, поэтому пришлось шмыгнуть в открытую Оскаром дверь авто. Пока тот шёл к водительской двери, омега уже отогревал пальцы в потоке тёплого воздуха, льющегося из печки. Мужчина спрятал согретые руки в карманы и нащупал пластик кредитки, когда автомобиль начал медленно выруливать на шоссе:
– Мне ещё в супермаркет нужно, – вспомнил Тэо и взглянул на Оскара.
Тот осмотрел обе стороны дороги и развернулся на сто восемьдесят градусов одним ловким манёвром, не говоря ни слова.
– Сколько сыну? – попытался начать вежливый разговор Оскар, пока они ехали в магазин.
– Шестнадцать, – ответил без задней мысли Тэо.
– Лет? – вздёрнул бровь альфа, омега утвердительно кивнул, чем смутил его ещё больше, – и ты возишь его в детском кресле?
– О, нет, – улыбнулся мужчина, – кресло для Лукаса – ему пять. Месяцев, – уточнил омега чуть погодя.
Оскар покосился на стройную, можно даже сказать, худую фигурку собеседника, но говорить ничего не стал. Двое детей, однако даже слабого аромата альфы на Тэо мужчина не почувствовал, а широкий ворот кофты открывал прекрасный вид на чистую от каких-либо меток шею, и тем не менее, на гулящего омегу Тэо был не похож.
– Хм, Миллер… А это случайно не твой сын занимается с моим после уроков? – продолжил Тэо разговор как ни в чём не бывало.
– Вряд ли, – пожал плечами альфа, – мой сын последние девять месяцев в Китае в командировке.
– О, я думал, что Адам Миллер – твой…
– Ах, Адам, – закивал понимающе Оскар, – да, Адам мой, но только он не сын, он – внук.
Повисла неловкая пауза. Альфа явно не выглядел как старик, поверить в существование шестнадцатилетнего сына было гораздо легче, чем во внука, и обычно после этого признания Оскар слышал в свой адрес комплименты от впечатлённых омег: “Хо-хо-хо, всем бы такого привлекательного молодого дедушку”, но в этот раз реакцией было побледневшее лицо собеседника.
Тэо и подумать не мог, что из всех возможных сценариев он влипнет в тот, где будет сидеть в одной машине с человеком, который, по всей вероятности, стал прародителем так же рано как и он. Однако, в отличие от Тэо, он этого совсем не скрывал. Омега тоже не скрывал бы этого, если бы не просьба Дани. Мужчина всё ещё помнил, как беременный сын приходил из старой школы почти в слезах из-за оскорблений в свой адрес, а когда они переехали на новое место, попросил его говорить всем, что Лукас его младший брат. Мужчина согласился беспрекословно, лишь бы Дани было спокойно. И всё шло хорошо, пока Тэо не умудрился сесть в машину к тому, кто мог раскусить их с Дани небольшой секрет в два счёта.
– Хорошо сохранился, – выдавил он из себя наконец ответ. Но если бы автомобиль не ехал сейчас на максимально разрешённой скорости по подземной парковке супермаркета, то омега непременно выпрыгнул бы из окна. И как только Оскар заглушил мотор, Тэо бросился наутёк:
– Ну ладно, спасибо, что подвёз, дальше я сам.
– Чёрта с два! – альфа явно не понял, что сделал не так, чтобы омега снова внезапно закрылся, и это его порядком разозлило, – мы сейчас купим продуктов, ты позволишь мне заплатить на кассе, я довезу тебя до крыльца твоего дома, и только потом ты скажешь своё “ну ладно, спасибо”, понял?
– Э-э-э…
– Ты понял меня, Тэо? Или мне позвонить сыну, чтобы он тебе на китайском объяснил? – Оскар демонстративно поднял в руке телефон, будто бы и правда собирался позвонить.
– Да понял я, понял, – вздохнул омега и взглянул на часы – Дани вот уже четыре часа ходил по дому, напялив на себя этот дурацкий слинг.
Домой Оскар вернулся в глубокой задумчивости, а за окном уже успело стемнеть, потому что автомобиль Тэо был в запущенном состоянии настолько, что механик поначалу отказался его ремонтировать, но Оскар был не тем альфой, что даёт слово и не держит его. Поэтому на механика пришлось надавить, но потом всё-таки задобрить двойной оплатой. Напрягало мужчину другое. Нет, он, конечно, всегда знал, что порой бывает излишне строг с Адамом, но его мальчуган никогда не имел секретов, однако знание того, что внук уже больше двух месяцев сидит за учебниками с каким-то омежкой, прошло мимо него.
– Ты поздно, – заметил Адам, когда дедушка сел рядом с ним на диван, и простенькую бродилку, в которую он рубился последние пару часов, так и не вырубил.
– Родительское собрание затянулось, – пояснил Оскар.
– Что-нибудь про меня говорили? – поинтересовался альфа, убивая очередного нарисованного тролля.
– Ничего, что могло бы заинтересовать меня, лучше ты мне сам расскажи как в школе?
– Всё как обычно, – пожал плечами Адам, заглатывая наживку.
– Да? Хорошо-хорошо, а с футболом как? – взрослый альфа спрашивал так, будто и не особо интересовался.
– Тоже нормально, тренер отвоевал наше поле для проведения полуфинала.
– М-м-м, замечательно, а с Дани как дела?
– Ну, он почти перестал сбегать от меня, поэтому я считаю, что это про…– Адам подавился собственными словами и повернулся к дедушке, хватая ртом воздух словно рыба на суше.