Пока что нет.
Не люблю, когда я чувствую себя чего-то не знающим идиотом…
— Кстати, Астория сегодня родила, — протянул Малфой.
Я тут же призвал из бара бутылку Огневиски.
— И ты молчал все это время, дедуля? — хмыкнул я, мысленно радуясь и за друга, и за его сына, и за внука… или внучку? — Поздравляю!
— Вообще не с чем, — никогда не видел, чтобы губы Люциуса так кривились не в презрительной усмешке, а в болезненной гримасе…
Что я опять понял не так?
— Ребенок мертворожденный, — ровным тоном проговорил Малфой.
Я молчал.
Все понятно.
Это уже не первый случай среди чистокровных пар…
— Так что, думаю, на днях нас ждет весьма интересная аудиенция, — проговорил Люциус, принимая от меня полный стакан виски…
Вот теперь я понимал, к чему он клонил.
В моем сердце колыхнулся росточек надежды…
Нет. Стоп. Это неправильно. Нельзя так жестоко себя обманывать.
***
Малфой не ошибся.
Уже через пару дней метка полыхнула яркой болезненной искрой. Настолько болезненной, что я уронил в котел целый пузырек с ингредиентом.
Гермиона с удивлением посмотрела на меня… и сразу все поняла.
Побледнев, тут же оказалась рядом, целуя на прощание… Знала, что мне нельзя задерживаться…
— Будь осторожен, Северус… — прошептала девушка.
Буду, моя девочка. Буду.
— Тебе придется тут самой все закончить, — стараясь сохранить спокойное выражение на лице, проговорил я, кивая на нашу работу.
— Я все сделаю, — легкая улыбка скользнула по ее испуганному личику.
Да, лучше всего отвлекать ее работой: такой прилежной девушке точно будет не до самокопания, пока руки и голова заняты чем-то…
— Замечательно, — спокойно проговорил я, а потом широко улыбнулся и добавил. — Вернусь — проверю, мисс Грейнджер.
На пороге меня настиг ответ:
— Конечно, профессор Снейп.
Хитрые искорки в ее бездонных глазах.
— Люблю тебя, Гермиона, — шепнул я и вышел.
***
Волан-де-Морт был в ярости.
Повелитель, конечно, не встретил нас смертельными проклятиями, но по его раздувающимся ноздрям, тонким пальцам, чуть ли не в крошку стирающим кованые подлокотники его трона, и по шипящей, извивающейся у ног Нагайне было понятно, что он бы с удовольствием прикончил нас всех и скормил своей голодной любимице.
Но… тогда править тирану будет некем…
И так рождаемость в его царстве заметно уменьшилась, не говоря уже о тех невосполнимых жертвах, которые остались на поле боя вот уже почти пять лет назад…
Я сидел по правую руку от Волан-де-Морта, старательно прикрывая ментальным щитом и свои мысли, и мысли Люциуса. На всякий случай. Малфой, конечно, тоже весьма искушен в искусстве окклюменции, но лучше перестраховаться…
А дальше… закрутилось…
Сотни нелепых отчетов, смешных предположений, какая-та дурацкая статистика…
Я сам уже откровенно начинал злиться.
Как и Лорд.
Не знаю, как одному смельчаку пришла в голову мысль высказать это предположение — то, которое вертелось в мыслях у всех… то, что грело надеждой вот уже второй день мое сердце.
А что если сделать браки с грязнокровками не редкостью, не позорным клеймом…
Такого шума в зале я не слышал давно. Кажется, так громко не орали, даже когда Родольфус погиб… Сотни возмущенных голосов, среди которых особенно выделялся писк Беллатрисы, да и прочих до мозга костей чистокровных выродков…
— Молчать.
Темный Лорд никогда не кричал.
Но его всегда слышали.
Всегда повиновались.
Гробовая тишина и сотни взглядов уставились на грозного, кажущегося невероятно спокойным властелина.
Я с замиранием сердца и легким беспокойством наблюдал, как Лорд шепчет что-то своей чертовой змеюке, как та медленно, угрожающе ползет к несчастному, как окружает его, беря в плотное кольцо и… замирает.
Тихонько выдохнул.
Этот человек, точнее его предположения и храбрость — залог моего счастья. Кажется, это кто-то из гриффиндорцев, вот только в памяти не осталось имени… Это же гриффиндорец.
— Объясни, — шипение рядом…
Объясни, прошу тебя.
Убеди его в этой необходимости.
Прошу тебя… безликий, безымянный гриффиндорец…
Его голос отражался от каменных стен, речь лилась плавным потоком, тон был таким убеждающим… уверенным…
В Министерстве очень внимательно следили за всеми браками, за всеми рожденными детьми. Пришлось.
И наблюдения были весьма неутешительными для самонадеянных, пропитанных ненавистью к маглорожденным идей Волан-де–Морта.
Рождаемость у чистокровных семей была практически нулевая. Все младенцы либо погибали еще внутриутробно, либо во время родов, либо через несколько дней после рождения…
В то время как у пар, в которых один из родителей был маглорожденным, за эти пять лет уже родилось минимум два ребенка: здоровые, крепкие, способные, и, нужно отметить, с приличным магическим потенциалом, превышающим такой у новорожденных-чистокровок.
Я видел, как от каждого произнесенного слова лицо Волан-де-Морта становится еще ужаснее… Хотя куда уж…
Да, эти слова его не порадовали.
Но… Темный Лорд никогда не был дураком. И я надеялся, что и сейчас наследник Салазара будет думать головой, а не своими амбициями.
— А что касается полукровок и их семей? — тихий голос Повелителя, а мне он кажется таким громким.
Хотя стук моего, вырывающегося из груди от волнения сердца казался мне вообще колоколом…
Вот сейчас решится моя судьба.
Оратор открыл рот для продолжения своей речи…
Пожалуйста.
Пожалуйста.
Пожалуйста.
Его слова — бальзам для моего сердца.
Я готов был прямо сейчас схватить этого безликого гриффиндорца и… расцеловать, обнять, да хоть отдать свое место в обществе! Да пусть забирает все, что у меня есть!
Все, кроме моей Гермионы…
Оратор выдал очередную порцию статистики: предпочтительнее браки полукровок с маглорожденными. Процент смертей у новорожденных минимален, к тому же причина в этой категории семей прекрасно изучена — банальные несчастные случаи.
Молчали все.
А что тут скажешь…
Я давил, глушил всеми силами волну безумной радости, поднимающуюся в груди…
Прекрати, Северус!
Волан-де-Морт еще не сказал одобрительного слова…
Что-то не так… Что-то сейчас случится… Он не разрешит…
Темный Лорд прошипел какие-то слова… Нагайна тут же, с явной неохотой, будто надеясь, что хозяин передумает, разомкнула кольцо и поползла к его ногам.
Я заметил огонек облегчения в глазах человека, подарившего мне только что надежду на счастье.
Волан-де-Морт заговорил.
Что ж… Вот оно. Ум победил принципиальность. Почти.
Да, Тиран не смог все сразу принять на веру, да оно и понятно…
Решение было таково: через месяц, если у всех семей с маглорожденными родителями, разумеется, которые уже сейчас в положении, родятся здоровые отпрыски, то…
Кажется, Волан-де-Морту пришлось наступить себе на горло…
…то всем его пособникам, разумеется, у кого еще нет семей, придется… обзавестись грязнокровной… женой…
Ах, да! Или мужем…
Только ради выражения лица Беллатрисы можно было надеяться на такое решение!
Мой взгляд перехватил Люциус: на его лице проскользнула улыбка, но он тут же стал серьезным. В глазах самодовольный огонек — я же говорил, что так будет! А еще… искорка удовлетворенности и… радости — счастья тебе, друг!
А я… Я просто боялся поверить в такую удачу.
Неужели судьба решила смиловаться над нами? Надо мной и моей любимой девочкой?
Я почти молился, чтобы у этих безликих семей, которые сейчас почти играют роль подопытных кроликов, родились здоровые, магически сильные дети…
Пожалуйста.
Если все выгорит… Гермиона станет официально моей… даже слово страшно произносить… женой.
Конечно, если согласится…
Больше не нужно будет опасаться, что ее кто-то увидит, разоблачит меня, прикоснется к ней, сделает больно… Больше не нужно будет бояться реакции властелина на связь его правой руки с грязнокровкой…
Если все получится…
Мозг подбрасывал такие обворожительные образы улыбающегося лица Гермионы… в белоснежном платье… с горящими от счастья глазами…
Я, скрепя сердце, отогнал все эти картинки.
Нет.
Нельзя сейчас об этом мечтать. Вдруг что-то пойдет не так…
Мой взгляд блуждал по залу и встретился со взглядом… Кормака Маклаггена.
Я не отводил глаз, смотрел пристально, холодно… Не надейся ни на что, Кормак…
От его обычной бесстрастности не осталось ни следа. Я не мог не заметить этот угрожающий прищур, этот злобный, полный ненависти блеск на дне глаз, эту ядовитую улыбку, в которую сложились его губы…
Да, мальчишка тоже все прекрасно понял.
Теперь мне нужно быть вдвойне осторожным. Этот месяц, пока вершится наша с Гермионой судьба…
Пока не буду ей ничего говорить, не хочу обнадеживать зря…
Просто нужно подождать.
Совсем чуть-чуть…
========== Глава 20. - В напряжении. ==========
Следующий месяц был самым длинным в моей жизни.
Самым напряженным.
Даже годы двойного шпионажа не так меня выматывали, как эта хрупкая надежда на наше счастливое будущее.
Я с нетерпением смотрел в календарь на заветную дату, когда должно было все решиться…
Внешне я ничем себя не выдавал: не думаю, что Гермиона подметила во мне хоть какие-то перемены. Иногда мне так хотелось все ей рассказать… Ведь этот огонь неизвестности выжигал меня изнутри.
А иногда вообще хотелось поступить, как сопливый подросток: взять кольцо, которое принадлежало моим предкам и передавалось из поколения в поколение, и, встав на одной колено, сделать ей предложение.
Но… я одергивал себя, напоминая, что пока это бессмысленно…
Так прошли три недели.
Оставалось совсем немного времени до окончательного решения Темного Лорда.
Но вот именно тогда, когда до заветной цели было совсем чуть-чуть, Гермиона начала очень странно себя вести.
Она начала от меня отдаляться.
Снова.
Я стал все чаще замечать, как она украдкой смахивает слезы… Но как только я пытался выяснить причину, ее личико озаряла улыбка. Девушка сразу же заверяла меня, что все хорошо, и мне показалось.
Я стал все чаще замечать, как она под любым предлогом старается уйти из лаборатории. Совместная работа больше не приносила ей радости… А у меня внутри все скручивалось от боли и непонимания.
Я стал все чаще замечать, что Гермиона долго сидит во дворе, уставившись в одну точку, размышляя о чем-то… Видел, как она то и дело закусывает нижнюю губу, переплетает пальцы рук в замок. Все эти жесты выдавали ее обеспокоенность. Казалось, какое-то новое обстоятельство отягощает ее и так измученную душу.
Нет, все было не настолько плохо, как могло показаться: совместные вечера, прогулки, ночи — все было как раньше…
И ее глаза все с такой же нежностью и любовью смотрели на меня.
Просто…
Я чувствовал: что-то ее подтачивает изнутри…
Как и меня.
Только вот у меня внутри теплилась надежда на наше совместное счастье, а у нее… потемки для меня…
***
Был один из тех теплых весенних вечеров, когда я в волнении возвращался домой.
Вообще я должен был незамедлительно отправиться по поручению Волан-де-Морта, но я не мог не попрощаться с Гермионой. Тем более, неизвестно, сколько дней меня не будет.
Сердце будто ледяной волной окатило: за все это время я никогда не покидал девушку настолько долго.
К тому же я хотел убедиться, что с Гермионой все в порядке: утром мне показалось, что она неважно себя чувствовала. Хоть и усиленно это скрывала. Но я же не слепой.
Резко выдохнул.
Как же мне все это не нравилось!
И дело не в странном, отчужденном поведении девушки.
Нет.
Все дело в этом нелепом задании.
Я скрипнул зубами от бессилия.
До моего личного дня икс оставалось чуть меньше 48 часов…
48 часов. И все изменится. И Гермионе ничего не будет угрожать.
Я тут же одернул себя, мысленно возвращаясь к событиям недавнего собрания.
Сегодняшняя аудиенции никак не была связана разрабатываемым законом…
Сегодня днем глава Отдела по уничтожению Повстанцев получил сову с весьма занимательным письмом: судя по содержанию послания, во Франции, которая была вот уже год под властью Волан-де-Морта, начали вспыхивать первые восстания. И теперь французские коллеги очень просили подмоги, чтобы разделаться с глупцами. Чтобы подавить эту неприятность еще в зародыше.
Маклагген с пеной у рта убеждал Темного Лорда в этой необходимости: юнец предлагал отправить в Париж небольшой отряд под руководством самых преданных, сильных и проверенных Пожирателей. Так сказать, для большего устрашения идиотов, смеющих противиться новому режиму.
Я слушал пламенную речь Маклаггена и… желал свернуть ему шею.
Я прекрасно понимал, чего он добивался: конечно, одним из проверенных Пожирателей выберут меня.
Что ж, Кормак, не надейся, тебя я прихвачу с собой! Чтобы ты был под моим контролем!
Я буравил юнца взглядом, но в этот раз он даже не посмотрел в мою сторону. Все его внимание предназначалось Темному Лорду.
Хозяину.
Но это были еще не все сюрпризы.
Кормак будто прочел мои мысли. Или я стал настолько предсказуем?
Мальчишка предложил именно сегодня покончить с восстанием и на земле родной Британии: по его сведениям все оставшиеся Повстанцы разделились на маленькие группы, поэтому теперь Маклагген с горящими глазами уговаривал Волан-де-Морта задействовать все силы, разослать Пожирателей по всей территории, отловить, добить, пока выжившие не смешались с толпой и не посеяли новые ростки предательства…
За несколько дней разобраться со всеми и внутренними, и внешними проблемами.
Заманчиво, что тут скажешь…
Я хмуро взирал на Кормака…
Что он задумал? Какой ему в этом толк?
Да, теперь он точно останется здесь, на территории Британии, но ведь у него самого теперь будут дела… задание. И парень не сможет подобраться к Гермионе… или его цель я?
Не будет меня. И некому будет защитить мою девочку.
Беспокойство возрастало…
И достигло пика, когда Кормак все же бросил на меня победоносный взгляд: Темный Лорд поддержал его идею…
Я и Люциус были назначены руководителями отбывающей группы, и уже сегодня мы должны были отправиться в Европу.
Чувствовал, как рот сводит судорогой от желания послать этот приказ куда подальше, а пальцы почти сжались в кулаки — так и хотелось врезать по самодовольной физиономии одного напыщенного юнца.
Но нельзя. Нельзя давать волю эмоциям.
Спокойнее. Вот так…
Что ж… справимся и с этим вдруг навалившимся заданием.
Если думаешь, Кормак, что я в этот раз подставлю спину режущему проклятию, то можешь не надеяться, юнец!
Я вернусь целым и невредимым и навсегда лишу тебя возможности даже мысленно заявлять свои права на Гермиону Грейнджер.
Только бы пережить эти 48 часов…
Когда я материализовался во внутреннем дворе, то сразу же заметил девушку. Гермиона сидела на скамейке в тени деревьев: солнце только-только начало клониться к горизонту, освещая небо багровыми лучами…
Девушка тут же подскочила со своего места.
Наши взгляды пересеклись. Я увидел, как ее лицо озаряет милая, искренняя улыбка. От меня не ускользнул огонек решимости в ее бездонных карих омутах.
Гермиона метнулась ко мне, и я тут же прижал к себе мою любимую девочку. Она подняла лицо, подставляясь поцелуям.
Я с нежностью наблюдал, как с каждым моим легким поцелуем в губы, щеки, кончик носа, девушка жмурилась от удовольствия, а улыбка становилась шире.
Но все равно от моего цепкого взгляда не укрылась ее бледность, хотя в целом Гермиона выглядела заметно посвежевшей по сравнению с последними днями.
Я наконец оторвался от разглядывания каждой черточки любимого лица и накрыл своим ртом ее мягкие губы. Жаркий, глубокий поцелуй…