Сибил вздохнула.
- Я устала, Марк. У меня был тяжелый день.
Чейни зацокал языком.
- Придется немножко потерпеть. Я хочу заняться с тобой обычными вещами, Сибил. Хотя, веришь или нет, еще мне нужно обсудить с тобой один рабочий вопрос.
Сибил нахмурилась.
- Да?
- Это касается одной из учениц, Мелиссы Кэмпбелл.
Сморщив лоб, она попыталась вспомнить, кто это. И вскоре ей это удалось. Мелисса Кэмпбелл была милой маленькой блондинкой из глубинки, которая была отправлена в ЮИЦМП по обычным причинам. Сибил не могла вспомнить из ее дела ничего необычного.
- Что с ней?
- Э-э... ну...
Мямлить было не в стиле Марка. Он любил говорить по существу. Что-то его беспокоило. Сибил нажала на пульте кнопку паузы и отложила его в сторону.
- Выкладывай.
Чейни прочистил горло и сказал:
- Ну... как ты, наверное, знаешь, девчонка - одна из моих учениц. Однажды она плохо вела себя на моей лекции, и я приказал ей прийти ко мне в кабинет. И... ну... - Он снова вздохнул. Ему действительно было трудно говорить. Сибил начала улыбаться, наслаждаясь дискомфортом своего мучителя. - Боюсь, на этот раз я немного переусердствовал с дисциплиной.
Улыбка Сибил стала шире. Всех родителей учеников заставляли подписывать разрешение применения телесных наказаний. Избиение деревянной лопаткой, часто довольно жестокое, было обычным делом. И раз Марк так волновался, должно быть, произошло нечто действительно ужасное.
- Тебе лучше рассказать мне.
Тут его словно прорвало. Он спешно выложил все о его встрече с Мелиссой Кэмбелл. И подробности оказались такими же ужасными, как она и ожидала. Не такими по-настоящему извращенными, как ее собственные выходки, но тем не менее, шокирующими. В обычных условиях, это означало бы конец его карьеры в области перевоспитания. Возможно, даже тюремный срок, если б это стало достоянием общественности.
- Вот поэтому мне и нужно увидеться сегодня с тобой. Ты должна помочь мне придумать, что делать.
Глаза у Сибил загорелись злобой. Марк содрогнулся бы, если б увидел ее в этот момент.
- Конечно, дорогой. Я позвоню в будку охраны, скажу, что ты приедешь.
- Спасибо, Сибил. О, и, э-э... - Он снова рассмеялся, и в голосе снова появилась прежняя скользкая уверенность. - Не одевай на себя ничего к моему приходу. Я хочу заняться с тобой кое-чем, прежде чем мы обсудим то ужасное дитя.
Ухмылка застыла на лице у Сибил. Она выдавила смешок.
- Конечно, дорогой.
Она положила трубку и снова схватила пульт, промотала до того места, где она сидела на лежащей на медвежьем ковре Анне Кинкэйд. Они обе были обнаженными, и их тела блестели от пота. Марка не будет еще минут пятнадцать. Сибил знала, что ей потребуется некоторая стимуляция перед его прибытием, иначе у нее ничего с ним не получится.
Она нажала на кнопку воспроизведения.
И стала смотреть, как душит девушку.
Затем перемотала пленку назад и посмотрела еще раз.
7. ПОБЕГ ИЗ ТЮРЬМЫ
"Jailbreak" (Thin Lizzy, 1976)
Мелисса Кэмпбелл подождала, когда соседка по комнате уснет. Затем отбросила в сторону одеяло, скрывавшее ее полностью одетое тело, вытащила из-под кровати сумку, спрятанную там заранее, и осторожно пересекла комнату. Подойдя к двери, нажала кнопку на своих цифровых часах. Светодиодный дисплей загорелся и показал время: 21:59.
Называется, дотянула до последнего.
Она подождала еще минуту. В 22:00 осторожно постучала по двери и затаила дыхание. Подождала еще чуть-чуть. "Еще чуть-чуть" растянулось до полной минуты. Мелисса приложила руку ко рту, чтобы заглушить всхлип. Затем снова нажала на кнопку часов.
22:01.
Она знала, что паниковать еще рано. Они договорились на 22:00. Даже сверили часы, как шпионы в старом фильме про войну. Его могло задержать что-угодно. Поэтому она даст ему дополнительное время, например, еще минут пятнадцать. После этого уже будет ясно, что произошло нечто непредвиденное, что сорвало их планы.
Она снова проверила часы.
Цифры 22:02 сменились на 22:03.
Она приложила ухо к двери и прислушалась. Но в коридоре по-прежнему стояла гробовая тишина. Мелисса прислонилась к двери и изо всех сил попыталась подавить рвущийся наружу всхлип. Она была уже твердо уверена, что сегодня выберется из этого ужасного места. Завтра в расписании у нее стояла очередная лекция мистера Чейни, и эта вполне реальная возможность вновь пережить его присутствие наполняла ее страхом.
Ей хватило ума пререкаться с ним во время одной из его нелепых речей о "разрушительном воздействии" хэви-металлической музыки на души молодых людей. Дерзить в ЮИЦМП не позволялось. Зато были разрешены телесные наказания, которые использовались в случае малейшего непослушания или неподчинения. Как следствие, она ожидала наказания лопаткой, согласно "полиции мысли" в лице мистера Чейни и его коллег-преподавателей.
Однако она оказалась не готова к тому, что произошло в кабинете Чейни на самом деле. Все началось, как обычно, с требования наклониться и взяться руками за край стола. Не имея другого выбора, она подчинилась. Затем он не спеша перешел к делу и стал читать лекцию о необходимости ее возвращения на праведный путь. Сказал ей, что ее душа находится под угрозой. Сатана уже вонзил в нее свои когти. Если ей не удастся отвергнуть зло во всех его обличьях - таких, как либеральная философия вообще, и отрицательное влияние хэви-метала в частности - она попадет в ад, где будет вечно терпеть невообразимые муки.
В какой-то момент он прервал свою болтовню и открыл ящик стола, из которого достал длинную деревянную лопатку с несколькими просверленными в ней отверстиями. Затем встал у нее за спиной и, приложив лопатку к ее заду, подержал там на какое-то время.
- Дошло что-нибудь из моих слов до тебя, юная леди? - спросил он внезапно охрипшим голосом. - Ты готова признать Иисуса Христа своим господом и спасителем?
Мелисса просто не могла ничего с собой поделать. Слова буквально рвались из нее наружу.
- О, приступай уже, Жаба.
Так многие в ЮИЦМП называли мистера Чейни в личной беседе, и это было точное описание. Он был маленьким и толстым, с двойным подбородком и ярко-розовыми губами, что придавало ему сходство с... жабой.
Кипя от злости, он процедил сквозь зубы:
- Что... ты... сказала?
В тот момент ей показалось, будто она висит на краю высокой скалы, держась за него кончиками пальцев. Легче было бы просто отпуститься. Она снова взбунтовалась.
- Ты меня слышал, Жаба. - Она посмотрела через плечо и увидела, как покраснело его жирное лицо. - Я не куплюсь на твой бред. И знаешь, ты прав. Сатана запустил в меня свои большие красные когти, и мне это чертовски нравится. И мне не терпится отсосать ему его гигантский красный член.
Оглядываясь назад, она поверить не могла, что сказала такое. Она должна была знать, что зашла слишком далеко. Но она до сих пор не догадывалась, что произойдет потом.
Он отвел руку с лопаткой назад, а потом ударил со всей силы, так что Мелисса упала на стол. Затем ударил еще раз. И еще. Так сильно ее никто еще раньше не бил. Снова и снова. Было больно. Чертовски больно. Мелисса расплакалась. Стала умолять его остановиться. Но тот продолжал наносить удары. Он обрушил на нее поток ругани, стал называть разными словами, самыми плохими, которые она когда-либо слышала. Она даже не думала услышать такое от праведного с виду человека. Затем раздался стук упавшей на пол лопатки. И Мелисса почувствовала на себе его вес. Он придавил ее к столу, так что она не могла дышать. От ощущения его эрегированного члена к горлу у нее подступила желчь. Она стала умолять его прекратить, но он не слушал ее. Задрал ей платье и спустил трусики. Затем сбросил с себя штаны и проник в нее. Этот сукин сын стал насиловать ее прямо у себя в кабинете, зажав ей рот свой мясистой рукой. Мелисса была девственницей. Поэтому пошла кровь. Был много пота и грязи. Ничего подобного с ней никогда еще не происходило. Это было худшее, что могло с ней случиться. Когда все кончилось, ей захотелось умереть.
- Ты не должна никому об этом говорить, - сказал он ей. - Никогда. Иначе я найму кого-нибудь убить тебя.
Мелисса поверила ему и дала обещание, которое он от нее потребовал. Затем она вернулась к себе в комнату и принялась планировать побег. Ей было невыносимо оставаться здесь еще на день, тем более до конца учебного года. В ту ночь она сумела, обливаясь слезами, дозвониться до Уэйна. Но на следующий день осознала, что это было ошибкой. Уэйн не сможет помочь ей. Это был всего лишь мальчишка, такой же бессильный, как и она. Ей придется действовать самой.
Разве что, с минимальной помощью.
Мелисса снова нажала кнопку на часах.
22:07.
Она вздохнула.
И тут с другой стороны двери раздался очень тихий звук. Что-то похожее на шаги по кафельному полу. Легкий, осторожный звук. Затем звук прервался, и она услышала чье-то дыхание. Она сжала правую руку в кулак, чтобы унять дрожь.
Затем тихонько трижды постучала по двери.
Это был оговоренный ими сигнал.
Она опустила глаза и увидела, что серебристая дверная ручка начала поворачиваться. Раздался тихий металлический щелчок, и дверь стала открываться внутрь, пропуская в комнату тусклый свет из коридора. Затем она увидела его лицо, и глаза у нее наполнились слезами радости. Она бросилась к нему, обхватив его руками и прижавшись мокрой щекой к его шее.
Дэвид Хайнрих, гей-панк из Чикаго, тоже обнял ее и прошептал ей в ухо.
- Тише, девочка. Нам нужно торопиться.
Она отступила назад и посмотрела на него, продолжая улыбаться.
- Знаю, знаю. Извини. Вижу, ты достал ключ.
Дэвид ухмыльнулся и сверкнул серебристым ключом, которым открыл дверь. Затем сомкнул вокруг него ладонь и сказал:
- Мистер Скрытый Извращенец очень отвлекся, когда я отсасывал ему сегодня в чулане для метел.
"Скрытым Извращенцем" Дэвид называл Генри Уилкинса, охранника из дневной смены.
Мелисса закинула на плечо лямку своей сумки.
- Нам повезло. Он подойдет к дверям от черного хода?
Дэвид пожал плечами.
- Не знаю. Не уверен, что он вообще нам понадобится. - Он положил ей руку на плечо и повел прочь от открытой двери. - Хватит трепаться. Давай двигать.
Мелисса кивнула. В этом ее не нужно было убеждать. Едва она повернулась, чтобы закрыть дверь, как в комнате внезапно вспыхнул свет.
- Эй! - раздался голос Линди Уоллэйс, ее соседки по комнате. - Мелисса, что происходит?
Мелисса застонала, и в этот момент ее мечта о побеге лопнула, словно мыльный пузырь.
Голос Линди был очень громким. Кто-нибудь услышит ее. И придет.
Линди сидела к кровати в пижаме с протянутой к лампе рукой. Глаза у нее были сонными. Она соскочила с кровати и побрела к Мелиссе. Мелисса продолжала стоять, как вкопанная, не способная что-то делать и парализованная паникой. Линди высунула голову в дверь, таращилась какое-то время на Дэвида, затем повернулась и с недоверием посмотрела на Мелиссу.
- Срань господня. Вы, что, ребята, сбегаете?
Мелисса тяжело вздохнула. Отрицать это было бессмысленно.
- Да. По крайней мере, собирались, пока ты не разинула свой большой рот.
Она окинула взглядом коридор. Тот был по-прежнему пуст. Но скоро кто-то должен был появиться.
И тут Линди удивила ее.
- Можно, я пойду с вами?
Мелисса моргнула.
- Э-э…
- Черт. - Дэвид произнес это слово с таким презрением, что обе девушки вздрогнули. Развернув Мелиссу, он втолкнул ее обратно в комнату. Прикрыл дверь, оставив лишь щелочку. Затем адресовал Линди усмешку.
- Накинь что-нибудь на себя, девочка.
- Ура! - Линди радостно запрыгала на месте, как идиотка.
Мелиссе захотелось влепить ей пощечину.
Но девчонка снова удивила ее, быстро сделав то, что ей сказали. Порывшись в ящиках шкафа, через минуту она уже была полностью одета.
Дэвид снова открыл дверь и выглянул за угол, проверяя, свободен ли путь.
Все было чисто.
Они гуськом вышли из комнаты, и Дэвид закрыл за ними дверь. Поспешно миновав пустой коридор, они спустились по лестнице и вскоре оказались на нижнем этаже здания. Мелисса с удивлением отметила, насколько гладко пока проходит ее побег.
Затем они добрались до задней двери, где задержались, и Дэвид выглянул в окно.
Он нахмурился.
- Хм. Странно.
Мелисса оттолкнула его в сторону и посмотрела в окно сама. Челюсть у нее отвисла. Какое-то время она пыталась переварить увиденное, но не смогла поверить своим глазам.
Она посмотрела на Дэвида.
- Что это с ними?
Дэвид покачал головой.
- Не знаю. Но выглядят они... хреново.
8. ПОМЕХА
"Something in the Way" (Nirvana, 1991)
Когда впереди появилось здание ЮИЦМП, дождь слегка утих. Вспышки молний и раскаты грома стали реже. Но на пути к центру неожиданно возникло препятствие. С боковой дороги прямо перед ними вырулил "Кадиллак" последней модели, и стал тащиться со скоростью миль на пятнадцать ниже разрешенной. И теперь оба автомобиля по-черепашьи ползли по извилистой проселочной дороге. Уэйн кипел от злости и сыпал проклятиями в адрес водителя "Кадиллака". При том, что в такую темную и ветреную ночь было разумно проявлять определенную степень осторожности, этот водитель довел все до крайности. Погода улучшалась, и других машин на дороге не было.
Ситуация была близка к абсурдной.
Хотя Уэйн испытывал соблазн обогнать "Кадиллак", он решил не рисковать и не дать отчаянию взять над собой верх. Дорога была еще очень влажной. Он не хотел улететь в канаву, зная, что Мелисса рассчитывает на него. Поэтому, когда два автомобиля завернули за поворот, и впереди замаячило здание ЮИЦМП, Уэйн с облегчение вздохнул.
- Наконец-то.
Стив выключил радио и, сунув в рот сигарету, закурил.
- Знаешь, что не хватает твоей тачке, братан? Закрепленных по бокам ракет. Какой-нибудь типа "джеймсбондовской" хрени.
Уэйн хмыкнул.
- Ага. Точняк.
У "Кадиллака" замигал левый поворотник, в темноте это было похоже на красный пульсирующий огонек.
Стив закрыл свою зажигалку "Зиппо" и сунул ее в передний карман джинсовой куртки.
- Черт. Смотри, куда едет этот "тормоз".
Уэйн положил руку на рычаг переключения передач. Сердце у него перешло на галоп. То, что он собирался сделать было безрассудным и крайне незаконным. И пути назад после этого не будет. Его могли посадить в тюрьму. Мысль о опасности ситуации пугала его.
К черту!
- Держись крепче.
Стив нахмурился.
- Что ты... Ох... вот, дерьмо.
Он поспешно натянул ремень, в то время как Уэйн переключил передачу и вдавил педаль газа в пол. "Чероки" рванул вперед, какое-то время его вело юзом на сколькой дороге, затем он быстро набрал скорость и подскочил к продолжавшему замедляться "Кадиллаку".
Раздался громкий грохот, и пристегнутые тела мальчишек крепко тряхнуло. Сигарета выпала у Стива изо рта, и он вскрикнул. На какое-то время водитель "Кадиллака" потерял управление и пересек двойную желтую линию. Уэйн сбросил скорость и дал задний ход, в то время как "Кадиллак" вернулся на свою полосу, а затем свернул к обочине дороги. Уэйн замедлился и притормозил прямо позади него.