- В безопасности, - это все, что он ответил. Кингсли защищал Джульетту, его личную секретаршу, словно ее жизнь значила больше, чем его собственная. Возможно, так и было.
- Я нужна тебе сегодня ночью? – И хоть они и были одни в офисе, она прошептала этот вопрос. Никто кроме Норы, Джульетты и Сорена не знал о тайной сабмиссивной и мазохистской стороне Кингсли. Сегодня она много отдала Лэнсу , и часть ее хотела вернуться в клуб и проверить, остался ли он там. Она хотела больше времени с Лэнсом , но если Кингсли нуждался в ее внимании, она даст ему все, что у нее осталось, не требуя от него ни цента. Большую часть времени они спорили, как брат с сестрой, но когда он нуждался в ней, Нора принадлежала ему без вопросов и без пощады.
- Не соблазняй меня, - ответил он, закрыв глаза.
- Я должна, - прошептала она, ее пальцы скользили по четкой линии его подбородка. - Это моя работа.
Он поднял губы для поцелуя. Она целовала его дольше и глубже, чем намеревалась, но рядом с Кингсли такое происходило часто. Он оторвался от ее губ и устало улыбнулся.
- Иди домой и поспи, Maîtresse. Я позвоню, как только что-нибудь узнаю.
- Oui , Monsieur. - Она поцеловала его в щеку и прошептала на ухо быстрое и правдивое «Je t’adore , mon roi ». У Кингсли были деньги, власть и уважение, но вместе с этим в комплекте шла огромная ответственность. Он вел опасные дела, и на его сердце давила безопасность за всех его работников. Иногда быть королем было хорошо. Однако такие дни, как этот, трахали в задницу, и не в приятном смысле.
Нора взяла такси до клуба и попыталась найти Лэнса. Макс, бармен, сказала, что видела, как он ушел вскоре после того, как ушли Нора с Симоной и Сореном. Вот черт. Она гадала, увидит ли его еще раз, или это безумие спугнуло его навсегда. Она не знала его фамилии, номера телефона… ничего. Он подарил ей один из лучших вечеров с тех пор, как она ушла от Сорена , и теперь его нет. Блять. Она могла спросить у Кингсли о нем, но ощутила себя немного жалкой и отчаянной, пытаясь выследить этого мужчину. Если он захочет снова ее увидеть, то знал, где искать.
Как сказал бы Кингсли : «C’est la guerre ». Так или иначе, это к лучшему. Он понравился ей, и ей не нравилось это. Будто это вело ее к любви, а любовь вела к неприятным осложнениям. Хотя с Лэнсом , по крайней мере, не было непредсказуемых неприятных осложнений, связанных с Ватиканом. Еще один плюсик в копилку этого парня.
Истощенная ночью великих извращений и ужасных новостей Нора поехала домой в Коннектикут. Она разделась догола и забралась в свою огромную пустую постель. Она положила свои частный и рабочий мобильные на подушку на случай, если Кинсгли или Сорен позвонят ей и сообщат новости о Наташе.
В десять часов следующего утра она проснулась и позавтракала. Ее первая встреча была назначена на полдень, поэтому Нора оделась в свой самый лучший наряд. В 10:45 она услышала резкий стук в дверь, затем последовал звонок и еще один раунд стука.
- Господи Иисусе , иду, - сказала она, направляясь к двери. Она распахнула ее, готовая разнести своего нового качка-охранника без шеи за излишний стук. - Чувак, серьезно, твою мать.
У порога на ее крыльце стоял Лэнс и неловко улыбался, его лицо казалось еще более привлекательным в дневном свете.
- Здравствуйте, Госпожа. Начнем?
Нора вспомнила слова Кингсли - никакого секса, никаких игр.
- Черт его подери.
Десять минут спустя они сидели в ее машине и направлялись в город. Она настояла на том, чтобы быть за рулем.
- Есть причина, почему вы солгали, когда я прошлой ночью упомянул Кингсли ? - спросил Лэнс , и Нора повернула на юг к Манхеттену.
- Меня обучали отрицать любые связи с Кингсли Эджем. Ты получаешь только мое имя, статус и серийный номер.
- Если бы я знал, что вы главная Доминатрикс Кингсли , сначала спросил бы у босса, прежде чем ложиться с вами в постель. - Лэнс надел темные солнцезащитные очки, которые чертовски ее раздражали. Во-первых - так сложнее было читать по его глазам. Во-вторых - они выглядели такими сексуальными на нем, что она хотела остановить машину и трахнуть его прямо на обочине.
- При нормальных условиях ему наплевать с кем я сплю.
- Может быть, - ответил Лэнс , - но это едва ли можно назвать нормальными условиями.
- Ты скажешь ему, что мы трахались прошлой ночью?
Ответом Лэнса на это был взгляд, который говорил, что ему задали самый оскорбительный вопрос за всю его жизнь.
- Значит, это нет, - ответила она.
- Да, это нет.
Нора громко зарычала, достаточно громко, чтобы Лэнс снял очки и посмотрел на нее «какого-черта ?» взглядом.
- Прости, - ответила она. - Прошлой ночью я отлично провела время.
- Ага, как и я.
- А теперь ты пришел и все испортил, нанявшись моим телохранителем.
- Я в этом виноват?
- Да. Знаешь, Кинг убьет нас обоих, если узнает, что мы спим друг с другом, пока ты следишь за моей безопасностью.
- Хуже того. Он сказал, если прикоснусь к вам пока, как предполагается, охраняю вас, меня уволят отовсюду - с места телохранителя и моей настоящей работы – охранника. А если вы прикоснетесь ко мне…
- Что? Он уволит меня? Меня нельзя уволить.
- Нет, - ответил Лэнс , отворачиваясь к окну. - Он уволит меня за это тоже.
Нора поморщилась. - Этого француза надо бы выпороть. Он делает это только, чтобы меня позлить.
- И, может, чтобы я не отвлекался, пока должен защищать вас?
- Не давай ему возможности сомневаться. Он садист. Это одна из его дерьмовых шуток, в которые он меня втягивает. Возможно, это месть за тот слух, который я пустила о том, что Кинсгли носит парик. Он действительно был смущен тем количеством женщин, которые внезапно захотели поиграть с его волосами.
- У вас двоих странные отношения.
- Добро пожаловать в Преисподнюю, - ответила Нора. - И я действительно намерена выбить из него всю дурь за то, что он смеет указывать мне, кого мне трахать , а кого нет.
- Да, давайте не делать этого. Простите, Госпожа, но мне нужна эта работа. И что важнее, мне нужно, чтобы вы были в безопасности. Если какой-то псих выслеживает Доминатрикс…
- Одну Доминатрикс. Он навредил одной из нас. Все слишком бурно реагируют. У нас нет доказательств того, что он придет за кем-то из нас.
- Как и нет доказательств, что не придет.
- Перестань быть рациональным, когда я возбуждена, - заявила она.
- Простите, Госпожа, - ответил он больше с удовольствием, нежели раскаянием.
Нора выдохнула и покачала головой.
- Лэнс , если мы работаем вместе и не трахаемся , ты должен перестать обращаться ко мне Госпожа. Это слишком заводит. Меня зовут Нора, - напомнила она ему.
- Да?
- Да, и ты знаешь это.
- Тогда почему тот восьмифутовый блондин называл вас прошлой ночью Элеонор?
- В нем всего лить шесть футов и четыре дюйма. Он только кажется восьмифутовым, потому что его эго высотой в восемь футов.
- Кто он?
- Это Сорен , священник, о котором я тебе говорила.
- Лучший садист в мире? Этот парень?
- Да.
- Он слишком красив. Мне не нравятся красавчики.
- Не переживай. Не думаю, что ты ему тоже нравишься. - Нора пыталась не улыбаться, но не сдержалась, наслаждаясь вспышкой собственничества у Лэнса. Мужчины сабы могут быть очень жадными по отношению к своим Доминантам. Она знала несколько пар с мужчинами сабами и Доминантами женщинами, которые на самом деле были моногамными. Ужасающая мысль.
- Почему он называет вас Элеонор?
- По той же причине, почему я называю его Блонди и\или иногда Мудак - потому что это раздражает.
- Значит Элеонор ваше не настоящее имя?
- О, настоящее. Мой друг Гриффин сказал мне несколько лет назад, что считал, будто Элеонор звучит слишком вычурно. Он начал называть меня Нор или Нора. Когда я стала Доминатрикс , мы использовали это имя в качестве псевдонима. Очень немногие из профи используют настоящие имена. Кингсли не использует свою настоящую фамилию. Как и я. И сабы тоже. Проще сохранить связь между реальным и БДСМ-миром. Даже у Сорена не настоящее американское имя.
- А какое у него имя?
Нора провела пальцем по губам, словно застегивала молнию и выбросила ключик в окно.
- Понимаю… - ответил Лэнс.
- Прости. В Блонди восемь футов высокомерия и вредности, но еще он очень важен для… - Она почти сказала «меня», прежде чем остановила себя. - Нас. Преисподней. Только трое из нас знают его настоящее имя, кроме пасторского. Помогает обезопасить его от скандала.
- Священник, трахающий кучу девушек в БДСМ-клубе, скорее всего, вызовет скандал.
- Да, потому что людей, с которыми он проводит службу, пока они умирают, действительно заботит, кого он трахает в свободное время.
- Я только что надавил на больное ? - спросил Лэнс.
- Я католичка, - ответила Нора. - Для меня вся церковь - больное место. Но, к сведению, он не трахает кучу девушек в БДСМ-клубах. Он садист, который играет с мазохистами, но ни с кем из них не занимается сексом.
- Ни с кем?
- Ну… - ответила она. - С одним.
- Разве это не против правил церкви или что-то в роде того?
- Разве не против правил морфлота принимать на службу геев ?
- Против.
- Ты служил с одним из них?
- С несколькими.
- Они были плохими морпехами ?
- Нет. Они были отличными морпехами и благородными людьми.
- Ты не сдал их высшим чинам?
- Я вижу, к чему вы клоните. Я не католик. Меня не волнует, кого он трахает , пока это легально и по обоюдному согласию.
- И никого не должно. Он лучший мужчина на земле. У него должна быть возможность спать с кем он захочет, жениться, завести детей, если захочет их…
- Вы любите детей? - спросил он.
- Если только чуть-чуть, - ответила она. - А что?
- Просто так, - ответил Лэнс , и она заметила странную ноту в его голосе. - Так что у вас на повестке дня?
Нора поняла, что он пытался сменить тему. И позволила ему.
- На повестке - пытаться не злить клиентов. Встречаюсь с очень важными и богатыми людьми.
- Кингсли рассказал мне.
- Да, и им нравится их конфиденциальность. Они не будут рады присутствию какого-то мужчины, которого они никогда не встречали или не слышали о нем. Позволь мне говорить. А ты будешь молчать.
- Мои губы запечатаны, Госпожа… то есть, Нора.
- Так-то лучше.
- Благодарю. Кто на очереди? - спросил Лэнс , и они повернули в жилой район.
- Первый на сегодня уважаемый судья Мелвин П. Боллинген.
- Судья?
- Шестьдесят два года. Фут-фетишист. Такой очаровашка. Похож на волшебника в своей мантии.
- Где вы встречаетесь с Гендальфом ?
- В его доме. Каждую субботу в полдень. Постоянные встречи. Не буквально. Я сижу, а он играет с моими ногами.
- Что это за судья? На пенсии, наверное?
Нора свернула на улицу судьи.
- Нет. Все еще работает. Он какая-то крутая шишка по бракоразводным процессам.
- Бракоразводным процессам? - Лэнс повторил слова с неким интересом. - Он…
- Попридержи-ка эту мысль. Я должна бежать, - ответила она, припарковываясь у тротуара в двух зданиях от дома из коричневого камня. Сатерлин начала открывать дверь машины, но Лэнс схватил ее за руку.
- Погодите. Вы не можете идти без меня. Мне платят не за сидение в машине.
- Лэнс… послушай меня. У меня пугающие клиенты, а есть безобидные клиенты. Судья Б. один из безобидных. Новорожденные котята больше пугают, чем он. Со мной все будет хорошо.
- Мне все равно. Я делаю свою работу, а моя работа - стоять на страже вашей безопасности.
- Я слишком тороплюсь, чтобы спорить с тобой или шутить о «стоянии». Пойдем. Ты можешь поболтать с миссис Б., пока я буду работать. - Нора поспешила к парадной двери, Лэнс следовал за ней.
- Тогда хорошо, - ответил Лэнс , и Нора позвонила в звонок. - Стойте… миссис Б.?
Дверь открылась прежде, чем Нора успела ответить. Милая пожилая женщина в переднике поприветствовала ее и поцеловала в щеку.
- Привет, миссис Б. Простите за опоздание. Тяжелые выходные.
- Все хорошо, дорогая, - ответила она. - Мы сегодня ничем особенным не занимались. Кто твой друг?
- Это Лэнс. Будьте с ним любезны. Он ветеран, - ответила она странным шепотом, и миссис Б. одобрительно посмотрела на Лэнса. - Сегодня он моя нянька. Вы не против присмотреть за ним, пока я буду наверху с судьей?
- В каких войсках служили, юноша? - миссис Б. спросила Лэнса.
- Морпех , мэм.
- Ох, он назвал меня мэм , - миссис Б. обратилась к Норе. - Он уже мне нравится. Он может мне помогать с печеньем в любой день.
Нора шлепнула Лэнса по руке: - Иди с миссис Б., Морячок. Печенье само себя не испечет.
Прежде чем Лэнс успел возразить, Нора поднялась по лестнице в гостевую спальню, где они с судьеё всегда играли. Миссис Б., его жена уже сорок лет, была одной из понимающих. Она была объектом его фут-фетишизма с момента их свадьбы. Она едва ли могла жаловаться на еженедельное потирание о ступни, даже если он кончал на ее лодыжки. Не зная ничего другого, девственная невеста предположила, что это все, что мужья любили делать, находясь наедине с женой. И, казалось, это работало, так как у них было четверо детей и девять внуков, и они по-прежнему любили друг друга. Однако за последние несколько лет у миссис Б. появились шишки на пальцах и артрит, и она возненавидела прикосновения к своим изнывающим ногам. Нанять Нору было идеей миссис Б., а не судьи, хотя достопочтенный Мелвин П. Боллинген и не сопротивлялся, особенно после того, как увидел Нору в короткой юбке и босоножках на шпильке.
Она постучала в дверь гостевой спальни и, не дождавшись ответа, вошла.
- Скучали по мне? - спросила она и позволила судье поцеловать ее в щеку.
- Да. Даже купил для вас подарок, мисс Нора. - Судья Боллинген с отеческой привязанностью сжал ее руку, и Нора села в огромное кресло цвета бургунди. Она никогда не заставляла судью называть ее Госпожой, и мисс Нора в его исполнении звучало так естественно, что она не хотела его исправлять. Судья не вызывал желания доминировать, так как это делал Лэнс , и он определенно не был заинтересован в боли. Свой фут-фетиш он описывал как «зуд мозгов», который ему нужно было раз в неделю утолять. Как только он чесал, зуд исчезал на несколько дней и возвращал его к жизни.
- Сейчас даже не мой день рождения, - ответила она, вытягивая ногу и располагая правую ступню на его бедре. Судья провел ладонью по ней от пальчиков до подъема. С особой тщательностью он расстегнул множественные ремешки на ее босоножках с затейливыми переплетениями.
- Когда я увидел это в магазине, не смог устоять. Как только он попался мне на глаза, я сразу же подумал о вас. Думаю, он предназначался для наездников. - Седовласый и улыбающийся судья вытащил длинную бархатную коробочку из-под кресла и протянул ее Норе. Она открыла ее и обнаружила там серебряный браслет на лодыжку с подвеской в форме стека.
Смеясь, она достала его из коробки.
- Такой милый. Я уже его обожаю. Поможете мне? - Она передала браслет судье, который приподнял ее стопу и поцеловал подъем.
- Конечно, моя дорогая. С удовольствием.
Обычно Нора с осторожностью принимала подарки от клиентов. Кингсли предупредил всех своих работников о том, что клиенты часто поглощены переносом. Неважно была ли это Доминатрикс или сабой , терапевтом или проституткой; любая женщина, которая оказывала проблемному мужчине взрывающее его эго внимание, могла быть одарена нездоровым и иногда навязчивым интересом клиента. Но судья давно доказал, что он не более чем добрый старик, любящий свою жену, любящий свою жизнь, и просто с наслаждением дарит подарки всем, кто проникает в его сердце.
Пока судья играл с ее ступнями, сначала вымыв их в чаше с теплой водой и затем долго и тщательно массируя их, Нора расслабилась в кресле, закрыла глаза и подумала о прошлой ночи с Лэнсом. Ей так понравилось с ним, что это даже пугало. Он выглядел таким сильным и сексуальным на ее кресте, он заставлял ее смеяться и довел до оргазма дважды. Она вспомнила его отчаянное дыхание, пока объезжала его, звуки, которые делали ее слабой, даже сейчас Сатерлин слышала их отголоски. Мужчины не могли понять, насколько эти звуки могли быть эротичными для женщин. Они были признаками уязвимости, признаками того, как сильно он потерялся в моменте удовольствия, что не мог контролировать себя, несмотря на все сопротивление. И она не могла сдержать улыбку при мысли, что все время, пока он ублажал ее ртом, все время, пока они занимались сексом, он был покрыт рубцами и синяками, а на спине даже был приклеен пластырь со Снупи.