Я быстро отнёс своё оружие и одежду Ларисе, попросил её ничего не спрашивать, и убежал обратно.
Добежав до дома Трифона, я свистнул условным свистом, которым всегда вызывал его на вечерние игры. Когда голова друга появилась над забором, я сказал, что хочу позвать ещё Ксанфа и Зосиму, потом всё расскажу.
Трифон не стал меня мучить расспросами, побежал к Зосиме, я сбегал за Ксанфом.
Рыжий Ксанф перепрыгнул через каменный забор, подбежал ко мне, вопросительно посмотрел.
- У вас на столе что-нибудь осталось? – спросил я, - Если осталось, собери, мы решили поиграть в военные игры, сегодня дома ночевать не будем.
- Меня папа убьёт, - зачесал свой зад Ксанф.
- Мы ему вместе всё объясним… потом. Сейчас побежим в катакомбы. Ну? Ты с нами? – Ксанф кивнул и исчез в своём дворе. Долго я не ждал, скоро увидел, как он выбегает из калитки с узелком.
- Вот, - показал он, - всё, что смог собрать.
- Ксанф, беги к Ларисе, я за сестрой.
- Антоний, скажи, что-то случилось? – насторожился Ксанф.
- Беги, я там всё расскажу, - пообещал я другу. Друг мне поверил и побежал на берег. Я метнулся домой.
Дома уже никого не было, только Ия с рабыней стояли во дворе, ждали, когда я вернусь. Рабыня отдала мне увесистый узел, пожелала доброй ночи и ушла спать.
Я сначала вёл за руку ничего не понимающую сестру, потом пришлось её нести, потому что Ия стала спотыкаться на неровностях дороги.
Я пришёл последним. Не зажигая факел, потому что и так хорошо видел в темноте, я зашёл в отсек, который мы превратили в спальню, там меня уже все ждали, ожидая объяснений.
А я даже не знал, с чего начать, ведь у моих друзей в городе остались родители, к тому же, у Ксанфа сестра, у Зосимы братик. Пока я молчал, спросила Лариса:
- Что, Тони, персы?
И тут же ребята вскочили:
- Мы должны всех предупредить! – воскликнул Ксанф.
- Успокойся! – крикнул я, - Всех предупредят взрослые. Чтобы не было паники, предупреждают небольшими группами, - врал я, чтобы друзья не разбежались по домам, - тем более, что ещё неизвестно, будет что, или нет. Давайте устраиваться на ночь. Сейчас поужинаем и ляжем. Утром сходим на разведку.
Уснуть мы долго не могли. Малыши давно уже крепко спали, а мы шептались. Наконец я сказал, что мне надо по-маленькому, и выбрался из катакомб.
Зарево было видно даже отсюда. В городе что-то горело. Следом за мной вышли и остальные мальчишки. Увидев зарево, хотели бежать, я еле остановил, уговаривая, что, никого они не спасут, а только погубят себя. Мальчишки, кроме Трифона, плакали. Трифон был бледен, кусал себе губы.
С трудом загнав ребят в пещеру, я завернулся в гиматий и сел у входа, чтобы предупредить, если вдруг кто появится на берегу. Скоро возле меня присела Лариса, прижалась тёплым боком. Я обнял её, с благодарностью, потому что было жутковато сидеть одному, поделился гиматием.
Лариса ни о чём меня не спрашивала, и так было ясно, что ничем хорошим налёт не кончится.
Пригревшись под тёплым боком девочки, я всё-таки задремал.
Проснувшись утром, мы решили посоветоваться. На разведку я планировал взять только Трифона, но Ксанф упёрся и пошёл с нами. Первым мы решили осмотреть мой дом. Во дворе было пусто, но, когда я вошёл внутрь, сразу увидел маму. Она лежала в луже крови. Я подошёл ближе, на что-то надеясь, но надежда рухнула, как только я увидел вспоротый живот и перерезанное горло.
Мама была без одежды, видно, над ней сначала надругались, затем вспороли живот, а потом уже перерезали горло. Оживить такое тело не представлялось возможным.
Сзади меня раздались странные звуки. Оглянувшись, увидел, что Ксанфа тошнит, Трофим стоял, прислонившись к колонне, бледный до синевы. Оставив их здесь, я прошёлся по дому, надеясь найти что-нибудь съестное, но всё было выпотрошено, кто-то славно здесь порезвился.
- Трофим, - позвал я, - пойдём к тебе? – Трофим не знал, хочет он увидеть такую же картину у себя дома, или нет. Ксанф определённо уже ничего не хотел, сидя на каменном полу с отрешённым видом.
- Трофим! – опять позвал я друга, - Или идём к тебе или уходим.
- Пойдём к нам! – решил Трофим, - А с Ксанфом что будем делать?
- Давай, посадим во дворе, чтобы его не видно было с улицы, потом заберём с собой. Эх, говорил я, что не стоит его брать!
- А ты, Антоний, почему так спокоен?
- Я спокоен? Трофим, не дай тебе боги увидеть то, что видел я.
- Извини, Антоний, я совсем забыл, кто ты.
Мы перенесли безвольного мальчика в портик и побежали в дом, где жили родители Трофима.
К счастью, никого там не было, ни живых, ни мёртвых. Мы нашли в столовой несколько чёрствых лепёшек и головку сыра, взяли кувшин чистой воды, поскольку на берегу с пресной водой было туго.
Решили отвести Ксанфа в катакомбы, а самим сделать ещё вылазку.
К нашей радости Ксанф уже пришёл в себя и мог самостоятельно идти. Мы пришли к своему теперешнему дому, сказали, что моя мама мертва, утаив это от Ии. Что с остальными горожанами, мы не знали. Я сел в сторонке, мучительно размышляя, что делать дальше.
По логике, сейчас должна появиться на коне Катя и спасти меня. Но Катя не появлялась. Где она, я не знал даже приблизительно. Я думал, что мои родители знают, куда и в какое время отправляют нас, если в Мирах всё закольцовано. Значит, какое-то время, здесь должно было быть спокойно. Отчего тогда случилась война? Кто-то уже побывал здесь до нас?
Так ничего не придумав, я встал со своего места и спросил Трофима, готов ли он сходить в город ещё раз.
В городе уже было всё по-другому. После налёта персы, устроив ночь длинных ножей, наводили порядок. На улицах уже ходили вооружённые патрули, дома, которые не успели сжечь, приводили в порядок. В нашем доме тоже кто-то был, слышались отрывистые команды.
Когда подошли к дому Трофима, увидели, что он тоже занят персами. Так, пройдясь по улице, мы увидели, что, наиболее приличные дома освобождают от владельцев, явно готовя для заселения.
Мы решили добежать до школы, нашли там Иллариона. Учитель посоветовал где-нибудь спрятаться.
- Это передовые части, - сказал учитель, - их задача, захватить объект и удержать. Им не до ребят. Когда подойдут основные части, начнут хватать всех, кто попадётся под руку, кого для себя, кого для продажи. Многие персы тоже любят мальчиков. Девочек я уже увёл в катакомбы, постараюсь ночью вывести из города.
- А взрослые? – спросил я.
- Совет города схвачен, кто в тюрьме, кто убит. Знатные горожане тоже под арестом, простолюдинам велено заниматься своими делами. Ко мне обещали привести детей, чтобы я сними занимался.
- Понимаете? – усмехнулся Илларион, - Все должны быть при деле, никто не должен болтаться просто так. Кто ничего не делает и просто глазеет, тот шпион. Так что, или прячьтесь, или оставайтесь на занятия.
Я подумал, что детей хотят собрать в одном месте, чтобы легче было схватить и продать в рабство, так что счёл более разумным смыться подальше из города.
Когда пришли к себе в катакомбы, рассказали, что происходит в городе. Ни у кого не возникло ни одной умной мысли. Я подумал, что скоро съедим весь небольшой провиант и придётся что-то делать. Пока можно питаться ракушками и водорослями, но нужна и пресная вода, и хлеб. К тому же у нас двое малышей.
Пока я думал невесёлые думы, ко мне подошли Трифон и Лариса.
- Что будем делать, Антоний?
Как будто у меня была готова куча планов.
Всё обстояло гораздо хуже. Я должен был их бросить на произвол судьбы.
Появись сейчас Катя, я обязан её увести к себе и навсегда забыть этот Мир. Пока я здесь, могу спасти хоть малышей, на всех моих сил не хватит. Увести с собой ребят я не имею права, можно было взять с собой только ангелов, если бы они здесь были.
Пока некого уводить, мне самому надо выживать. Я открыл глаза, посмотрел на своих друзей, и сказал:
- Надо как-то выживать. Будем ловить рыбу, ракушки, проводить разведку в городе. Судя по всему, персы собираются остаться здесь навсегда.
Несколько дней мы сидели тихо, как мыши, потом решились на вылазку.
На первый взгляд жизнь в городе вошла в нормальное русло. Работали ремесленники, шумел рынок, торгуя всем, что только можно сделать или вырастить. Не было только рыбы. Персы запрещали выходить в море, можно было брать только то, что ловилось с берега.
Нам навстречу попалась стайка ребятишек, от которых мы узнали, что Илларион уже не ведёт занятия, где он, тоже неизвестно, занятия сейчас ведёт другой учитель, который отдаёт предпочтение спортивным занятиям.
За эти несколько дней наши припасы были съедены, есть хотелось безумно, особенно хлеба.
На рынке продавался хлеб, но у нас не было денег, а за воровство можно было легко лишиться кисти руки даже в мирное время, сейчас же могли запросто свернуть шею ребёнку.
В эти века жизнь ребёнка ничего не стоила, нас и продавали дёшево на рабском рынке, это сколько надо кормить подростка, пока из него вырастет сильный раб?
Зато персы охотно скупали детей оптом, отправляя в свои военные лагеря. Для чего, можно было только догадываться. Я думаю, пленными мальчишками компенсировали потери личного состава на бесконечных войнах, выращивая из них новых воинов. Не исключено, что их покупали и для других нужд.
Так что, мы не стали рисковать. Набрав родниковой воды, отправились домой.
Уныло рассказав невесёлые новости, углубились в безрадостные думы.
- У себя в саду я закопал несколько оболов, - вдруг сказал Ксанф, - я играл в пиратов, зарыл клад…
- Ты можешь его найти? – спросил Трофим.
- Конечно! – мотнул рыжей головой Ксанф, - У меня там шалаш, в нём спрятаны лук со стрелами.
- Сходим вечером на разведку? – спросил меня Трофим.
- Неплохо бы, - улыбнулся я, - только Ксанф будет сиять, как факел, своими огненными волосами.
- Мы ему повяжем косынку, - предложила Лариса.
- Это мысль! – одобрили мы и пошли искать тёмную одежду. Зосима у нас совсем притих, занимался девочками, в наших разговорах не принимал участия. Я решил издали посмотреть, что делается у него дома.
Когда стемнело, мы пробрались на окраину города. Руки и ноги у нас загорели до черноты, несмотря на то, что Ксанф был рыжим, мы с ним сделали себе банданы, Трофим и так был темноволосым.
Спрятавшись в кустах на пригорке, мы внимательно осмотрели тёмный сад усадьбы родителей нашего друга. Кругом было тихо, и мы рискнули забраться в сад.
На четвереньках пробрались в шалаш, радуясь удаче. Ксанф откопал горшочек, где звякнули монетки, даже его детский лук со стрелами оказались на месте.
В это время в доме появился свет, кто-то вышел во двор. Какая-то женщина…
- Мама! – воскликнул Ксанф, бросаясь к женщине. Мы не успели его задержать. Ксанф уже обнимался со своей мамой. Мы уже было обрадовались, что у Ксанфа так всё хорошо, как из дома вышел какой-то военный, грубо схватил обоих за руки и увёл в дом.
Ничего не понимая, мы смотрели на то место, где только что стоял наш друг.
- Что это значит? – спросил Трофим. Я молча пожал плечами, с холодком в животе.
- Если Ксанфа спросят, где он был, думаю, долго отпираться Ксанф не будет. Не знаю, правда, кому мы нужны.
- Может, подползти к окну, послушать? – вздрогнув, спросил Трофим.
- Нет, - решил я, - можем попасться и мы. Думаю, там Ксанфу будет не хуже, чем с нами.
Мы вернулись к себе, подавленные, но не забыв захватить с собой все богатства друга.
Рассказали, что случилось, поужинали печёной рыбой и легли спать.
Утром меня разбудил непонятный гул. Я поднялся, осмотрелся. Ларисы рядом не было, и я выбежал наружу.
Море взбесилось, вздыбившись огромными волнами. Лариса стояла у кромки прибоя и смотрела на городскую бухту.
- Что случилось? – крикнул я.
- Осень! – ответила Лариса. – Смотри! – протянула она руку вперёд. Я посмотрел и понял, на что так внимательно смотрела Лариса. Вся бухта была забита кораблями. Ветер пытался выгнать их из бухты, суда держали только якорные канаты.
- На такой волне никто не решится высадиться! – радостно крикнула Лариса. Я пожал плечами, Лариса объяснила мне свою радость:
- Если перерезать канаты, их судёнышки разобьёт о скалы!
- Ты думаешь, кто-то решится это сделать? – удивился я, с содроганием глядя на огромные волны. И когда только они поднялись? Вчера вечером было тихо.
- Я сделаю это, - проговорила Лариса.
- Лариса! Не смей! – испугался я, не сразу сообразив, что девочка имела ввиду. Лариса засмеялась:
- Не бойся за меня, Тони! – весело сказала она, - Я плаваю, как рыба! Держусь на воде не хуже чайки.
-Лариса, не надо! Ты всё равно ничего не изменишь! Только погибнешь! – я вытирал мокрое лицо, не понимая, то ли это были слёзы, то ли морские брызги.
- Не погибну, Тони! Ты ведь поможешь мне?
- Чем я могу помочь тебе? – спросил я.
- Пойдём, посмотрим! – махнула рукой Лариса в сторону мыса.
Когда мы зашли за мыс, ветер стих, волны здесь были не такие большие.
- Видишь, отсюда можно выплыть в море, вон с тех скал ты сможешь стрелять в вахтенных, если они меня заметят. Отсюда ты проводишь меня, Тони, ладно? – просительно смотрела она мне в глаза.
- Я всё равно сделаю это, Тони! Но, если ты проводишь меня, мне будет намного легче!
- Лариса! – стонал я, - Это совсем не детское дело! Пусть взрослые играют в свои жестокие игры!
- Тони! – строго сказала Лариса, - Если богам не разрешается вмешиваться в дела смертных, так хоть не мешайте!
Я не знал, что ответить, пришлось согласиться с безумной идеей своей подруги.
Весь день мы готовились к вечернему сражению. Сначала мы с Трофимом сходили на базар, купили хлеба и оливок с несколькими финиками, потом, в своей пещере, приготовили луки.
Зосима играл с маленькими девочками, мы разрабатывали план.
Я должен был надеть на Ларису свой борцовский пояс, куда прикрепим нож, который точили половину дня, отдам ей часть своего тепла, сколько смогу, чтобы не свело судорогой мышцы в холодной воде. Вода почему-то показалась мне очень холодной.
Потом мы с Трофимом должны были забраться на скалы, откуда хорошо были видны корабли врага, и отстреливать вахтенных матросов, вернее, отвлекать их внимание от моря. Пусть думают, что напали с берега.
Когда стемнело, мы с Ларисой разделись и перешли на сравнительно тихую сторону мыса. Здесь я закрепил на её тонкой талии пояс, привязал к нему ножны, вложил в них нож.
- Лариса! – с попросил я, - Когда достанешь нож, обязательно избавься от ножен, или, лучше всего, от пояса! Если тебя поймают, сразу поймут, зачем тебе ножны!
- Я так и сделаю, Тони! – ласково ответила девочка, а я прижался лицом к её животу, через контур Силы пытаясь наполнить её тело теплом.
- Спасибо, Тони! – сказала Лариса, поднимая меня на ноги. Ласково посмотрела мне в лицо, и поцеловала, впервые за наше знакомство. Потом отпустила меня и побежала в море.
- Лариса! Возвращайся! Обязательно вернись! – крикнул я ей вслед.
- Я вернусь! – услышал я её крик, похожий на крик чайки.
Проводив девочку, я вскарабкался на вершину мыса. Трофим уже был здесь, тоже голый, чтобы ветром не сбросило со скалы, и чтобы одежда не хлопала на ветру.
Трофим подал мне мой лук, я прицелился, пытаясь сделать поправку на ветер. Ветер дул порывами, надо было выбрать момент. Я отвлёкся, и пропустил момент, когда первая бирема вдруг поплыла в открытое море, за ней вторая…
Глянув в бурлящий котёл бухты, почувствовал дурноту: разве можно там плавать? Сразу потонешь!
Тем не менее с места стронулась трирема! На борту зашевелились, послышались команды.
Я прицелился и выстрелил. Попал! Кто-то свалился замертво. Призвав контур Силы, чтобы не закоченеть, я делился теплом с Трофимом, мы методично расстреливали матросов, примерно одного из трёх, в кого целились. Стрелять было очень неудобно: корабли прыгали на волнах, ветер вырывал из наших рук луки, швырял стрелы куда попало.