Лиса пыталась достать меня челюстями, в морду ей я и уперся. Медленно поворачивались вокруг нас лес, небо, горизонт, но в тот момент я видел перед собой лишь… нет, даже не врага. Препятствие. Выплеснувшаяся Стихия сверкающим потоком разбивалась о голову хаски, обтекая её со всех сторон и не в силах пробиться внутрь… нигде, кроме пробитой глазницы. Туда и хлынул поток – его часть. Действовал я на голых рефлексах, мыслей не было. Зато остались навыки от множества тренировок.
Жизнь может залечить страшную рану, во много раз ускорив процессы в клетках, сделать за миг то, на что организму требуются дни, иногда недели. Но точно так же Жизнь может и убить – ибо в каждой частичке живого уже таится её смерть. И всё, что отделяет жизнь от нежизни – тончайшие пленки биомембран. И если их проницаемость нарушить…
К тому моменту, когда лапы хаски должны были оттолкнуть их хозяйку в сторону от воронки-ловушки (желательно с добычей, зажатой в зубах), половина правого полушария головного мозга твари представляла из себя гниющий кусок слизи, а вторая посылала организму хаос несогласованных сигналов. Не удивительно, что лапы подвели лисицу и мы вместе улетели дальше вперёд и вниз. Меня перебросило через середину провала и впечатало в мягкую земляную стенку выше, более тяжёлый монстр ударился о грунт ниже. И мы оба, увлекая за собой пласты вязкой грязи, заскользили вниз. Вот тут-то сознание, до того пассивно и безучастно наблюдавшее за происходящим, включилось. Не потому, что так было нужно – просто мой запас Силы закончился, выплеснутый в одно растянувшееся на субъективные секунды мгновение.
Удержаться на пропитанном водой вязком земляном склоне невозможно. Кроме того, меня вовсе не так уж слабо приложило, мутило от перенапряжения и недостатка привычной стихии. Особенно сильно досталось рукам: без пропитки магией от такого удара кости должно было расколоть, а мышцы – порвать. Это в кино каскадёр может “поймать” движущийся грузовик за бампер и уцелеть, скользя ногами и спиной, удерживаясь между передних колес. В жизни никакой реакции не хватит… если ты не аколит Жизни, конечно. И ещё я подозреваю, не будь у меня “взрывной” манифестации из-за Кары, вряд ли бы я сейчас смог провернуть основанный на сверхбыстрой трате Силы фокус. Но даже это не спасло запредельно перенапргяшиеся мышцы от микротравм.
Как и хаски, я сейчас практически ничего не видел: грязь лезла в глаза, а защитные очки, сдвинутые на лоб после успешной добычи очередного грызуна, слетели с моей головы. Мокрая земля забивала рот и нос, мешая дышать – не то, что сражаться. А меж тем мой противник не был мёртв. Ничего не видящая, полупарализованная, тварь всё ещё оставалась смертельно опасной. Изворачиваясь, чудовище пыталось найти опору, но стоит мне только ткнуться ей в бок или спину – или подденет жуткими когтями, или попытается загрызть. Пусть проглотить уже не сможет – мне и этого хватит. И из оружия – только разделочный нож где-то на поясе. Плохой расклад.
Появление Тани я не пропустил только потому, что видел её печать не глазами. Зелёная размазанная линия упёрлась в дно воронки, откуда немедленно раздался звериный вопль боли. Химера и тварь пытались достать друг друга, мелькали лапы и клинки – и я вот-вот присоединюсь к этой мясорубке. И даже крикнуть толком не могу…
…упираясь в мелко трясущийся звериный бок ногами, я всё-таки смог стереть грязь с лица, а слёзы промыли глаза. Достаточно, чтобы увидеть протянутую Таней руку. Залитую по самый локоть кровью, с сорванным наручем и раздробленным композитным наплечником. Успела всё-таки дорезать.
– Спасибо, – поблагодарил я, вставая на всё ещё агонизирующую тушу лисицы. Больше в земляной ловушке встать было не на что. – Выбираться как будем?
Тяжело дышащая волкоухая вяло взмахнула рукой: её печать тревожно мерцала, выдавая целый список повреждений организма. К счастью, только лёгких: царапины, порезы, ссадины, синяки – и всё те же мышечные микротравмы. Жизнь вяло отреагировала на попытку произвести лечение, намекая, что мне и самому нужно. Ладно, и так заживёт, даже если я не вмешаюсь. Вот Вспышка… Я сосредоточился, пытаясь понять через связь Печатей что с моей кобылой. Химера отреагировала тихим ржанием и новой попыткой встать, но я импульсом через связь приказал ей: “замри”. Не умирает, но… такие повреждения точно сами не заживут. А я – внизу. Надо попытаться как-то объяснить кобыле, что нужно притащить и сбросить вниз запасную бухту троса. Я его размотаю, конец заброшу наверх, и моя белая умница подержит его зубами, пока мы выбираемся… Нормальный план.
– Ждём, – коротко оповестил я напарницу, плюхаясь задницей на ещё тёплый труп врага. – Часа два, потом будем что-нибудь изобретать. Как раз моя магия вернётся.
– Хорошо, – волкоухая уселась рядом.
– Если бы ты заглянула в воронку прежде, чем прыгать, мы бы сейчас уже были наверху, – с улыбкой попенял я девушке. Меня потихоньку начинало трясти: смерть сегодня подошла ко мне очень близко. Год назад примерно в это же время меня едва не прикончила гидра, а в этот раз – супер-лисица. Ненавижу охоту! Кто бы знал, как.
– Я посмотрела, – кинув на меня хмурый взгляд, как обычно честно сообщила химера.
– Не уверен, что сообразил бы вытащить себя, а не идти уничтожать главную опасность, будь я на твоем месте, – подумав, решил я. – Ты же не знала, что я её уже достал.
Труп под нами никак не отреагировал на пинок, а вот рука отозвалась прострелом боли. Хаски теперь тоже ненавижу! Убил бы ещё раз тварь.
– Я… – Таня помедлила, но договорила. – Сообразила. Трос всё ещё закреплён, выбить стопор лебедки и спустить канат…
– И почему ты так не сделала? – устало спросил я.
– Вероятность успеха была примерно равна, – пожала плечами волкодевушка. – Я выбрала тот вариант, который был проще в исполнении.
– М-да? – я критически осмотрел напарницу, задерживая взгляд на повреждённых элементах брони. – Проще? Борьба в грязи, могло ведь и не повезти.
– Я всё равно успела бы убить мутанта, даже получив опасную рану, – сообщила мне она. – И прожила достаточно для оказания помощи.
– Да? – я показал ей раскрытую ладонь, из которой Сила даже при всём моём желании вытекала по каплям. Не сразу сообразил, что химера увидеть этого не может. – Уж постарайся в следующий раз из двух равнозначных вариантов выбрать наименее травматичный.
– Я запомнила, – равнодушно ответила химера.
Я открыл рот, собираясь попенять девушке за такую пассивность… и закрыл. Уже знал, что услышу: “я не кукла, я хуже” или ещё что-нибудь в том же духе.
– Всё. Ты меня достала, – предупредил я. Это была неправильная реакция, нельзя было злиться было на Таню за то, что из-за своих прошлых хозяев она выросла такой. Но… у меня действительно отказали тормоза. Стресс и гормональный шторм после столь близко прошедшей рядом смерти пробили даже мой самоконтроль. Уперевшись волкоухой в плечи, я завалил её на спину, а сам оказался сверху и жадно поцеловал. Ну в самом деле, не бить же мне её? А хотелось. Очень.
Оторвавшись от мягких губ примерно через минуту, я скептически посмотрел на раскрасневшуюся химеру. Она мне отвечала, и даже с некоторым энтузиазмом, но…
– Ритуал принятия в семью через секс, – без словесного пинка ответила на мой незаданный вопрос девушка. – Я поняла это из того романа. Я… ценю. Правда.
– Но?
– Но это же бесполезно, – с настоящим сожалением вздохнула она. – Семейный союз имеет цель рождение детей. А я…
Да, так и есть. Нужные органы у всех химер есть – без этого организм просто не будет нормально функционировать, даже гибридный. А вот с работой половой системы по назначению большая проблема. Строго говоря, я теперь могу пересадить своей напарнице чужие яичники, и, скорее всего, заставить заработать менструальный цикл, не вызывав критические сбои в психике. Но… Ключевое слово тут “чужие”. Всё-таки лабораторных химер достаточно научили основам медицины, чтобы они могли корректно описать свои ощущения после реимплантаций, так что такой суррогатный вариант волкоухою вряд ли устроит.
– То есть, если ты сможешь родить от меня ребёнка, нашего ребёнка, тебя всё устроит? – на всякий случай переспросил я.
– Это невозможно, – грустно, но твёрдо ответила мне Таня.
– Возможно, – я сел сам и помог усесться химере. Посмотрел на небо, решившее, кажется, разразиться то ли дождём, то ли снегом, вздохнул. – То, что таких как ты, собирают из разных частей, происходит только потому, что Повелителям Жизни практически незнакома генетика. Каждая клетка каждого живого существа несёт полный набор информации об организме, в котором находится. Именно потому ребёнок развивается из одной оплодотворённой яйцеклетки.
Я вздохнул, сосредотачиваясь на тех крохах информации, что сумел принести про ДНК из своего мира. Теперь эти крохи были мне более понятны, ещё бы донести их до слушателя… и самому понять.
– Каждая черта, каждая особенность, – я дотронулся до уха Тани. – Размер, форма любой части тела, любого органа, записана как отдельная запись в веществе в ядре клетки. Словно в тетрадке. Именно потому у зайца рождаются зайцы, а у орла из яиц в гнезде вылупляются орлы: зародыш, развиваясь, “читает” эти записи и потом вырастает именно таким. Но если научиться исправлять эти записи, то можно вырастить точно так же кого угодно. В том числе ушастую прелесть вроде тебя. И у неё будут такие же дети.
– И ты будешь заниматься этой… генетикой ради меня? – с невольным скепсисом уточнила напарница. С невольным, потому что я по голосу слышал: ей хотелось мне поверить.
– Нет, – подумав, отозвался я честно. Цель. Я хотел найти в своей жизни цель, но в прошлый раз добрался лишь до желания. Стать первооткрывателем ДНК в этом мире – чем не цель? А Жизнь поможет мне сделать то, о чём учёные на Земле пока только в основном мечтают. – Генетика – это ключ к исцелению множества болезней, созданию новых, сверхпродуктивных сортов растений для сельского хозяйства, растущих без всякой магии, созданию новых видов живых существ. Я подумал: чем я буду заниматься после того, как получу квалификацию полноценного мага? Опять возвращаться в “Новые горизонты” и годами резать таких, как ты? Ну уж нет! Мой отказ, правда, ничего не изменит для твоих “сестёр”, а вот открытие редактирования наследственной информации… Ну как, веришь мне? Нет, не так. Веришь ли ты в меня?
В этот раз молчание затянулось надолго. Я не торопил, опять уставившись в небо… и медленно охреневал, мысленно представляя объём задачи, в которую пообещал ввязаться. Уверен, что и на одну сотую и сейчас не представляя настоящей её сложности.
– Да…
– Что? – я отвлёкся от своих мыслей.
– Да, – чуть-чуть громче повторила химера. – Я… верю.
Мы, наверное, ещё целую минуту сидели, глупо пялясь друг на друга, и только потом одновременно потянулись губами к губам. А дальше… дальше был самый грязный секс в моей жизни: в конце концов, я тут не один побывал под стрессом. И без поддержки ушедшей в нокдаун Стихии справился… хотя потом её помощь оказалась весьма не лишней. Для залечивания расцарапанной спины.
* * *
– Уважаемый Вирн, вы хотели меня видеть? – на самом деле вызов в деканат, дожидающийся меня уже несколько дней дома, должен был как минимум насторожить, если не больше. Но… Смысл жизни – действительно важная штука, не только для людей, но и для химер. Пусть даже призрачный, возможно, недостижимый. Таня хотела жить, и теперь её собственный разум больше не подавлял это стремление. Стремление, вылившееся для молодой девушки во вполне определённые действия и желания. В общем, поспать нам в коттедже в Нессарии не удалось. Вообще. В первый раз со мной такое. Жизнь, конечно, поддерживает своего носителя – но сна, как я и говорил уже, не заменяет.
– Да, – декан посмотрел на меня долгим, внимательным взглядом, но всё-таки не спросил: “где ж ты шлялся, скотина”. Сам же установил мне свободный график. – Всесторонне рассмотрев ваш запрос на доступ к библиотечной информации для старших курсов, я решил удовлетворить его…
Ну, что я могу сказать? “Вовремя”, блин.
– …После прохождения полного курса “Теории стихийного превосходства”, – невозмутимо закончил мужчина. – Занятия буду вести я у вас лично, каждый пятый день недели, с четырёх до шести вечера.
Эээ… что?
Глава 17-1
17.
Самое сложное, когда сторожишь тварь у приманки — вовсе не ожидание как таковое. Особенно если твоя броня снабжена системой магического климат-контроля, от солнца сверху прикрывает маскировочная сеть, а некоторые неизбежно возникающие физиологические нужды можно успешно блокировать через Печать. Самое сложное – не ослаблять внимание в течении долгих часов, когда ровным счётом ничего не происходит. А когда наконец произойдёт — среагировать точно и в срок.
Тигр возник из-за излучины ручья совершенно неожиданно и абсолютно бесшумно. Всякие там овцы, сайгаки, и более крупные условно-травоядные твари вроде белок и секачей в движении прекрасно обозначают своё присутствие или громким дыханием, или отдающимся по земле стуком копыт, или шелестом ветвей. И только хищники Шрама беззвучны… по крайней мере до тех пор, пока им не выбьешь глаз арбалетным болтом или не обольёшь горючей смесью.
Для приманки, способной выманить найрица из глубины аномальной зоны, мне пришлось весь последний месяц собирать и консервировать кровь трофеев. Сейчас бочка с этим продуктом медленно, по капле, истекала содержимым в ручей, текущий со склона вала вглубь территории Шрама. На северных склонах кольцевой возвышенности за зиму собирается гораздо больше снега, чем на южных, внешних, и весной вниз текут вполне себе полноводные речки. Правда, уже к началу лета они практически пересыхают, так что ещё пара дней – и про использование манка можно было бы забыть. А тягаться с тигром на его охотничьих угодьях — в степи, где и не спрятаться толком, а чудовище знает каждый кустик – ищите другого дурака. Или соответствующе подготовленную команду. Мне и так сегодня пришлось забраться за вал как никогда далеко: в просветах между деревьями его верхушка едва угадывалась, контрастной полосой выделяясь на фоне белёсого неба.
Тигр – умная и хитрая тварь, причем ещё и инициативная, зараза такая, способная на самые неожиданные выходки. И совершенно не боящаяся на время покидать зону дикой магии, необходимой для нормальной жизнедеятельности мутировавшего организма. Но продвинутые когнитивные способности – это не только большое подспорье и так ультра-живучему монстру, но и уязвимость, которую можно использовать. Если, конечно, суметь перехитрить хищника. Именно для этого мне пришлось сцеживать кровь не с двух-трёх туш, а с трёх с лишним десятков. Нариец вечно голоден — плата за сверхрегенерацию, а потому не особо брезглив. И если почует коктейль из крови многих жертв в воде, обязательно пойдёт проверять: кого это там привалило на водопое подмытым склоном? Правда, у самого склона он будет очень осторожен: мало ли кто ещё припрется на дармовой обед? А вот не достигнув угрожающего отрезка пути…
Я, стараясь не выдать себя малейшим движением, передвинул палец на скобу спускового крюка ручной баллисты, совмещая по линии взгляда прицельные приспособления. Воздушные амулеты с питанием от Стихии Жизни не только не давали мне вспотеть под сплошной бронёй, но и надежно удерживали наши запахи. А ещё…
— БДЭУМ!
…Служили глушителем! Пружинно-дуговая блочная баллиста развивает усилие на тетиве в пять раз выше, чем у такого же размера обычной. Неудивительно, что приклад чувствительно пнул меня в плечо. Зато тигр не смог среагировать на выпущенный почти в упор, и тридцати метров не было между нами, дротик. А услышал бы полностью отражённый амулетами назад звук – наверняка успел бы.
— РАААУВ! -- ни одно нормальное животное не способно орать с пробитым сердцем – оно падает как подрубленное. Большинство тварей, на которых можно охотиться снаружи от вала – тоже. Другое дело – поди попади из крепостного арбалета куда надо, а из обычного болт далеко не каждое чудовище оцарапает. Но нарийцу плевать было на законы природы: он, изогнувшись, попытался выдернуть зубами из собственного бока выведший из строя жизненно важный орган предмет. И непременного справился бы, если бы на хищника не налетела Крошка.