- Но, маменька, я хочу поделиться с тобой секретом!
- Доченька, неужели твой секрет не может подождать?
- Маменька, ты ведь уже не спишь… Пожалуйста, выслушай меня.
Мадлен горестно вздохнула и приподнялась на подушках:
- Хорошо, моя маленькая дикарка, но не раньше, чем я выпью кофе.
Женщина позвонила в колокольчик, и спустя несколько минут перед матерью и дочкой стоял поднос со свежими булочками с джемом и кофе.
Когда завтрак завершился, и поднос был унесен, Мадлен произнесла:
- Вот теперь я готова тебя выслушать. Что там у тебя произошло?
Элиана, мило улыбаясь и захлебываясь от восторга, рассказала матери о своем объяснении со Стенли Сандерсом, умолчав, конечно, о некоторых эпизодах этого объяснения, чтобы не шокировать своим поведением благочестивую матушку. Однако, по мере ее рассказа, лицо матери отнюдь не становилось просветленным от счастья, переполнявшего ее дочь. Между ее бровей пролегла складка озабоченности, уголки губ горестно опустились. Глядя на перемены в облике матери, Элиана запнулась и встревоженно поинтересовалась:
- Маменька, что с тобой?
- Элиана, мне тяжело тебе это говорить, но ты должна выслушать меня. Ты никогда не выйдешь замуж за Стэнли Сандерса.
- Но почему? – спросила девушка, чувствуя, как тяжело стало на сердце после этих слов.
- На это есть множество причин, и первая из них – это несогласие твоего отца. Безусловно, между нашими семьями установлены довольно теплые отношения, но все-таки Стэнли из нуворишей, а для главы древнего рода де Круа помолвка родной дочери с человеком, вышедшим из низшего сословия – сродни мезальянсу. Отец откажет вам и будет прав.
Слезы обиды заструились по лицу Элианы, и она воскликнула:
- Но ведь мы любим друг друга, мама! Я люблю его!
- Тем хуже для тебя, дитя мое. Тем хуже для тебя.
***
Когда Рихард подъехал к дому Джона Торна, хозяин уже не спал. Он восседал за дубовым письменным столом, облаченный в парчовый халат. В руках он держал смоченное чернилами перо, которым подписывал счета, накопившиеся за время его отсутствия.
Когда дворецкий проводил Круспе в кабинет, где работал Джон, мужчина поднялся из-за стола и вышел навстречу гостю.
- Вижу, ты зря времени не теряешь, - заметил граф, пожимая руку своему другу.
- Естественно, друг мой. Развлечения развлечениями, а дела не ждут. К слову говоря, ты тоже не почиваешь на перине. Чем обязан столь раннему визиту? – спросил Джон и позвонил в колокольчик, вызывая дворецкого: - Паркер, будь добр, принеси, пожалуйста, кофе. И добавь туда пару ложечек коньяка.
- Мне снова приснился тот сон, - внезапно произнес Рихард, едва за дворецким закрылась дверь.
Рука Торна замерла на полпути к чернильнице.
- Снова? – переспросил он, и на его переносице четко обозначилась складка. – Я-то уж думал, что с этим покончено.
- Видимо, не совсем, - ответил Круспе, потирая гладко выбритый подбородок. – Я не могу объяснить природу этих сновидений, Джон. Я снова, раз за разом переживаю этот кошмар, снова и снова вижу тот день. Возникает чувство, что будто бы и не было тех десяти лет, что я провел, путешествуя по миру, чтобы забыть ту дуэль. Ты дал мне тот совет, помнишь?
- Да, - ответил Торн и тут же сделал паузу, выжидая, когда Паркер поставит на стол поднос и уйдет. – Я полагал, что новые впечатления, полученные от кругосветного путешествия, сгладят тот кошмар и ты вернешься к прежней жизни.
- Так оно и было. Но снова все вернулось на круги своя. Все старые впечатления стерлись, не давая мне шанса на счастье.
- Я понял: ты снова винишь себя, - многозначительно изрек Джон.
- А кого мне еще винить?! – взорвался Рихард. Его глаза полыхали яростным огнем. – В случившемся виноват я и только я.
Мистер Торн умолк. Круспе, почувствовав внезапный прилив вины, смягчился:
- Прости. Я сорвался.
- Бывает, - добродушно ответил Джон. – Вот что я скажу: правильно ты сделал, что решил жениться. Возможно, свежие эмоции помогут тебе справиться с пережитками прошлого.
- Кстати, спасибо, что напомнил, - отозвался Рихард, с радостью цепляясь за смену темы разговора. – Мне кажется, я уже нашел то, что искал.
- Ну и, кто же это?
- Мисс Элиана де Круа.
***
На следующий после бала день, Стэн, едва проснувшись, получил от Элианы орошенную слезами записку. В ней было всего несколько строк:
«Любимый мой, мне нужно срочно с тобой встретиться. На кону наше с тобой счастье. Приходи сегодня после шести вечера к заброшенному дому у реки – туда, где мы с тобой играли в детстве.
Твоя Элиана»
Сандерс не на шутку встревожился. Похоже, на его безоблачном, как небо, счастье, появились первые тучи. Парень ходил из угла в угол, не находя себе места. Что могло произойти такого, что могло так сильно взволновать его Элиану? Как бы он хотел ускорить ход времени, чтобы не терзать себя тяжелыми мыслями!
***
- Признаться, я не ожидал, что твой выбор падет снова на француженку, - заявил Джон, услышав имя потенциальной избранницы Рихарда.
- Возможно, ты назовешь меня мазохистом, однако в своем выборе я довольствовался несколько иными соображениями. На этот раз любовью здесь и не пахнет – я руководствовался чистым расчетом. Она красива, сообразительна, юна… Еще у нее есть воздыхатель – почти мальчишка. Я вчера вечером нарушил их уединение в саду, и это доставило мне какое-то животное удовольствие. Если мне удастся разорвать этот незрелый союз и взять мисс де Круа в жены, мой эгоизм будет удовлетворен.
- Да ты садист, друг мой, - иронично протянул Джон Торн, бросая на Круспе взгляд исподлобья.
Рихард усмехнулся и развалился в кресле, закинув ногу на ногу:
- Сам себе поражаюсь и предпочитаю думать, что этим самым делаю девчонке огромное одолжение и оказываю высокую честь.
- Вот как? Полагаешь, что с любимым она будет несчастна, а с тобой – в самый раз?
Мужчина нетерпеливо махнул рукой:
- Лучше расскажи, что у нее за семья. Я должен знать, какие козыри должны быть у меня в рукаве к моменту сватовства.
***
Элиана опаздывала. Стэнли нетерпеливо мерял землю шагами, расхаживая туда-сюда. Он уже почти полчаса ждал возлюбленную на условленном месте, но она до сих пор не явилась. Беспокойство Сандерса усиливалось, и он, не в силах справиться с тревожными мыслями, сел на трухлявый пень и достал из внутреннего кармана пиджака записку Элианы, в сотый раз перечитывая ее содержание.
К вечеру заметно похолодало, и Стэн пожалел, что не взял с собой плащ. Наконец, он услышал невдалеке стук копыт, и из-за деревьев показалась белая лошадь, на которой во весь опор скакала Элиана. Сандерс вскочил и помог ей спешиться. Девушка тут же упала в его объятия и заплакала.
- Что с тобой? Объясни мне, наконец, что происходит? Я места себе не нахожу…
Девушка отстранилась от него и произнесла сквозь едва сдерживаемые рыдания:
- Стэн… Весь мир против нас. Я сегодня разговаривала с матушкой, и она сказала, что отец ни по чем не согласится на наш брак. Все упирается в твое происхождение…
Сандерс помрачнел. Действительно, как он мог забыть о пропасти в происхождении, разделяющем ее, баронессу де Круа, и его, сына английского банкира.
- Послушай меня, Элиана! – Стэн взял ее заплаканное лицо в свои ладони и заставил девушку посмотреть прямо в его темные, пылающие решимостью глаза. – Завтра, слышишь, завтра же я отправлюсь к твоему отцу и попрошу твоей руки. Я расскажу ему все. А если он мне откажет, мы с тобой убежим. Сбежим из Лондона. У моей семьи хватит денег, чтобы мы отправились с тобой в Америку. Эта страна примет нас. А теперь вытри слезы и поцелуй меня. Обещаю: наша судьба решится завтра.
Комментарий к Когда легко вершатся судьбы…
========== Сватовство ==========
Утро следующего дня Стэнли встретил в приподнятом настроении. Ближе к полудню он собирался посетить дом де Круа и попросить у отца Элианы руки его дочери. Он продумал все до мельчайших деталей: свой внешний вид, свою маленькую речь, которая смогла бы убедить потенциального тестя в серьезности его намерений… Продумал даже отчаянный шаг, к которому можно было бы прибегнуть, если Филипп де Круа отвергнет саму идею брака Элианы и его, сына банкира – побег. Конечно, его любимая еще не знала об этом замысле, но Сандерс надеялся, что она и не узнает.
Родителей в свой план Стэнли посвящать не стал: главное – согласие де Круа. Он потом ошарашит их внезапной вестью – шутка ли, скрепление родственными узами с дочерью барона! Конечно, о титуле Элианы Стэн думал в самую последнюю очередь. Он любил ее саму, даже если бы она была простой белошвейкой или последней нищенкой.
Итак, надев свой лучший костюм, набравшись смелости и решительности, Стэнли Сандерс отправился навстречу своей судьбе.
***
Мадлен де Круа чувствовала себя предательницей. Она не могла выйти из своей спальни, обнять свою дочь и говорить, говорить, говорить… Не могла сказать о том, что в кабинете ее отец принимает у себя претендента на ее руку и сердце, не могла сказать, что говорила с Филиппом о влюбленности Элианы и Стэнли; а еще сильнее она боялась признаться дочери в том, что она похожа на нее даже больше, чем она себе представляет…
1786 год. Начало июня. Шестнадцатилетняя фрейлина королевы Марии Антуанетты, Мадлен де Ламбер, играет с подружками в кошки-мышки. Настала ее очередь водить. Другие девушки завязывают ей глаза, раскручивают ее на месте, и разбегаются во все стороны, хлопая в ладоши и хихикая. Мадлен, расставив руки в стороны, пытается поймать хоть кого-нибудь, но ее юркие подруги оказываются ловчее, то и дело с визгом уворачиваясь от ее рук. Наконец, она натыкается на кого-то, хватает «жертву» с криком торжества и снимает позязку. Тут же улыбка сползает с ее лица, сменяясь краской смущения. Перед ней – наследник принца де Тальмона, Анри. Этот белокурый сероглазый юноша улыбается ей, как бы подбадривая, не давая стушеваться. Мадлен поспешно делает реверанс, но Анри останавливает ее.
Это была любовь с первого взгляда. Пока еще не прозвенел первый тревожный звонок надвигающейся революции, молодые люди были практически неразлучны: они вместе катались на лодке, гуляли по парку Лувра, то и дело забредая в одну из знаменитых пещер любви, где Мадлен впервые познала вкус поцелуя. Это было время, когда мадмуазель де Ламбер смеялась от счастья, когда ее синие глаза лучились любовью, и когда она не задумывалась, что в этом мире есть место и для боли и горечи…
Мадам де Круа встряхнула головой и с силой сцепила пальцы в замок. Она чувствовала, как события тридцатилетней давности накатывают на нее, воскрешая тупую боль в груди и вызывая непрошенные слезы.
- Девочка моя, - прошептала Мадлен, - не такой судьбы я для тебя хотела… Но жизнь распоряжается иначе, чем мы того хотим.
***
Тем временем внизу, в кабинете, Филипп де Круа беседовал с претендентом на руку Элианы.
- Я человек деловой, практичный, поэтому сразу перейду к делу, дабы не ходить вокруг да около. Я здесь для того, чтобы просить руки вашей дочери.
- Вот как? Чем же она вас польстила? Или же вас польстил наш титул и положение в обществе?
Короткий смешок.
- Вовсе нет, господин де Круа. Все это мне ни к чему, да и денег, хвала Господу, хватает.
- Неужели Вы влюблены в Элиану?
- Влюблен ли я? Прошу вас, господин де Круа, оставьте подобную чепуху в стороне. Посмотрите на нынешнее общество: кому нужна любовь? Каждый уважающий себя лондонский аристократ ищет для себя в браке выгоду. Моя же выгода состоит в том, что я найду себе в лице вашей дочери покорную и верную жену.
- Вы это сейчас об Элиане? Хочу вас огорчить, она не так покладиста, как вы ее расписываете…
- Возможно. Конечно, я видел ее всего один раз в жизни, на балу. Но впечатление, которое ваша дочь произвела на меня, оставило в моей душе столь неизгладимый след, что я решил рискнуть и навестить вас с дельным предложением породниться.
Филипп, услышав такой прямой текст, немного опешил. Но, придя в себя, решил проявить деловую хватку. Откинувшись в кресле и сцепив руки в замок, он произнес:
- Послушайте, господин Круспе. Как я понял, вы не нуждаетесь в деньгах и титуле моей семьи, не любите Элиану и вообще презираете женщин как таковых. С чего бы вам лезть в петлю брачных уз?
Рихард (а это был он), последовал примеру де Круа, приняв то же положение, что и Филипп.
- Да, все верно. Хочу также добавить, что я – владелец титула высшего по рангу, чем ваш, барон. Я – граф Геннегау. Это во-первых. Во-вторых, не пытайтесь бравировать передо мной своими деньгами – у меня есть прелюбопытнейшая бумага. Взгляните.
Круспе достал из внутреннего кармана камзола свернутый в трубочку лист бумаги и протянул его насторожившемуся Филиппу де Круа. Последний развернул его и тут же побелел, как мел.
Предвидя такую реакцию, граф продолжил:
- Как видите, у вас не все гладко, как вы доказываете. Вы на мели, Филипп. Еще немного, и ради денег вы пойдете на такой отчаянный шаг, как брак вашей единственной дочери с неким Стэнли Сандерсом.
Барон вспыхнул от негодования:
- Элиана и этот нувориш? Да ни за что!
Рихард саркастически поднял брови:
- Вот как? А вот девушка считает иначе. У нее, видите ли, любовь.
- Что?
- Бог мой, барон, успокойтесь. Да, ваша дочь и этот, как вы выразились, нувориш, влюблены друг в друга и мечтают пожениться. И, как я понял, ваша гордость не позволит им это провернуть. Итак, я предлагаю вам сделку. Конечно, все это звучит сухо и немного жестоко, но вот мои условия: вы соглашаетесь отдать мне в жены Элиану, спасая ее от брака с человеком, сословием ниже ее, а я в отместку подниму ваше денежное благосостояние, будучи примерным зятем.
- Но…
- Вашей дочери нечего бояться. Я не Синяя Борода, в конце концов. Став моей женой, она не будет ни в чем нуждаться. Ну так как?
- Мне… мне надо подумать, - глухо пробормотал Филипп.
- Понимаю, - кивнул Рихард, поднимаясь с места, - даю вам времени, сколько потребуется. Известите меня о своем решении. К сожалению, мне пора. Позвольте откланяться.
Граф Геннегау отвесил хозяину дома почтительный поклон и удалился.
На выходе из дома он столкнулся со Стэнли, выглядевшим, словно начищенный до блеска пенни. Рихард поприветствовал его, приподняв шляпу, и двинулся дальше, насвистывая что-то на немецком.
***
А в это время сама Элиана сидела в библиотеке, погрузившись в роман Шодерло де Лакло. Перипетии главных героев так увлекли ее, что она не заметила, что дело близится к вечеру, и только глухие крики, доносившиеся из кабинета отца, заставили ее захлопнуть книгу и спрятать ее за рядом старых книг по философии – романы де Лакло считались вредными для юных девиц ее возраста.
Напрягая свой слух, Элиана различила, наконец, два голоса: отцовский и Стэна. Сердце ее на мгновение замерло, а затем тревожно забилось, словно птица в клетке – крики эти не предвещали ничего хорошего. Помедлив пару мгновений, девушка решительно выскочила из библиотеки и направилась в кабинет отца, рискуя навлечь на себя его гнев.
Перед ней предстала следующая сцена: отец, сжав руки в кулаки и позабыв об аристократической гордости, кричал на Стэнли; тот же, в свою очередь, отвечал тем же. Лишь появление девушки заставило их поумерить пыл.
- Что здесь происходит? – дрожащим от волнения голосом спросила Элиана.
- Иди к себе, дочь, - проговорил Филипп, сверля ее взглядом.
- Нет! – воскликнула девушка, переводя взгляд от Стэна на отца.
- Ты пойдешь к себе или будешь наказана! – предупредил Филипп, но Элиана закрыла дверь и сделала еще один шаг в сторону мужчин. - Ах, вот, значит, как! Тогда послушайте меня оба, молодые люди: вы никогда не станете мужем и женой. И даже не вздумайте снова открыть рот. Я не даю вам согласия на этот брак. И если ты, Элиана, пройдешь против моей воли, я от тебя откажусь. Я все сказал. Мистер Сандерс, будьте добры, покиньте мой дом и больше никогда не смейте здесь появляться. А ты, дочь, немедленно отправляешься в свою комнату и не выйдешь оттуда до тех пор, пока я тебе не позволю.
Бледный от гнева Стэнли развернулся и, даже не взглянув на Элиану, выскочил из дома. Девушка же, с ненавистью взглянув на отца, подняла юбки и бросилась вверх по лестнице. Упав на кровать, она зарыдала. Рыдания эти доносились к матери в соседнюю комнату, но Мадлен, превозмогая себя, решила не вмешиваться. Она понимала, что рано или поздно слезы горечи и обиды высохнут, как и у нее они когда-то высохли.