Джинни, как и Гарри, Рон и Гермиона, не раз подвергалась нападкам с его стороны на уроках в прошлом просто потому, что она Уизли. Ему, видите ли, надоело ежедневно лицезреть всё её многочисленное рыжеволосое семейство не только в школе, но еще и на собраниях Ордена Феникса.
Терпеть нынешнюю власть не мог никто, и оставалась только одна надежда — Гарри Поттер, её Гарри, смелый, веселый парень, у которого не было детства; всего лишь подросток, который и сейчас борется за право не только выжить, но и спасти жизни всех, кто ему дорог, спасти и её жизнь. Волдеморт забрал у него все. Этот злобный монстр должен поплатиться за свои деяния. Конечно, проблемы Луны сильно волновали Джинни, однако миссия Гарри Поттера ставила под удар всех и вся… А что, если ему не удастся победить? Что, если все надежды бессмысленны и глупы, и этот мир никогда не выберется из пропасти Тьмы? А ведь это только начало…
Мальчик из Пророчества — Гарри, но кто он по сравнению с той огромной мощью, коей обладает самый опасный Тёмный маг всех времен и народов? Однако волшебному миру нужно в кого-то верить, нужно знать, что у них есть хоть какая-то надежда; но что, если эта надежда как снег, который так и не выпал к середине декабря в высокогорье Шотландии?..
*
Она неплохо рисовала, хотя никогда не училась живописи: её больше интересовали исследования и открытия новых существ и растений. Рисунки, которые Луна держала в своих руках, не были точными копиями тех, кого она изображала, но определённое сходство всё же прослеживалось. Она легко могла передавать эмоции при помощи карандаша и простых акварельных красок за один сикль и восемь кнатов, купленных в Косом переулке перед началом года. С листа пергамента на нее смотрели улыбающиеся Рон и Гарри. Они так яростно размахивали руками в знак приветствия, что, казалось, их может оторвать в любую секунду. У Луны очень невовремя закончилась красная краска, и волосы Рона были розового цвета, она даже решила, что ему так лучше. А на другом листке на нее смотрела Гермиона: на воротничке — чернильные пятна, а непослушная копна каштановых волос едва уместилась на пергаменте — Луна тогда и не заметила, как вышла за пределы листка, продолжая рисовать буйные кудри кистью на столе.
Вот Джинни — храбрая, честная и правильная Джинни. Она выросла среди своих шестерых братьев, полюбила квиддич, как любили его они, поэтому Джинни была изображена на метле и в красной гриффиндорской форме; она бросала большой квоффл, который вот-вот должен был попасть точно в центральное кольцо. Джинни с рисунка смотрела на Луну пронзительными яркими карими глазами, которые знают всё и гнут беспрекословную справедливость, веру, надежду. Как можно обижаться на это рыжеволосое, невероятно гордое и сильное чудо, тревожное и трогательное в своем максимализме? Да и сама Луна не собиралась винить её в том, что та попросту не заметила очевидного. Если бы не пламенная речь про мозгошмыгов и хлюпнявок, то Джинни бы сильно досталось. Она единственная из Уизли — ярых последователей Дамблдора — кто учится в Хогвартсе в этом году. Несмотря на выпуски «Придиры», в которых печаталось слишком много правды, Луну так сильно не ненавидели. Её считали безвредной хогвартской сумасшедшей, но не более. Нет, такое амплуа не было результатом лжи и масок, однако этот своеобразный стиль давал ей иммунитет, на нее все плевали.
А Джинни…
Оба Кэрроу сразу же ополчились против нее, а она нарывалась любым словом, любым мимолетным жестом и давала им повод поиздеваться над собой. Были и Круциатусы…
Луна знала, что ей не грозит такой опасности и сегодня приняла удар на себя, а Джинни не поняла, что из-за нее подставилась подруга, которая старалась не слушать её обвинений; а потом этот разговор про сумасшествие… Нет, не обидно, обидно снова потерять веру в себя и чувствовать, что у тебя все же нет друзей. Это странно, Гарри Поттер не раз говорил обратное с тех пор, как они познакомились, но она все равно не могла в это поверить… поверить в своё счастье – иметь настоящих друзей.
Скоро, совсем скоро Рождество, которое Луна проведет со своим отцом — храбрым и добрым человеком, не боящимся высмеивать новые порядки и добывать правдивую информацию о положении дел в Министерстве. Может, Джинни и права: он слишком рискует, рискует дочерью, но зато люди узнают правду, а не живут ложными статьями в «Ежедневном Пророке»…
Коллаж:
http://s09.radikal.ru/i182/1008/94/eb9323d7ec98.jpg
====== Перо Авгура и Ольха. ======
Луна почувствовала, как шикнули тормоза, и поезд стал замедлять ход. Она открыла глаза и посмотрела в заиндевевшее окно, за которым проглядывали размытые плавные силуэты; взглянула на полусонных Невилла и Джинни, протяжно зевающих и пытающихся разглядеть хоть что-то за стеклом сквозь пелену зимнего рисунка.
— Похоже, что в Англии все же выпал снег, — сказала Джинни, зевая и вытаскивая с багажной полки свою зимнюю мантию и бордовый шарф, связанный матерью. — Быстро доехали, похоже, я почти весь путь проспала.
— Эй… — отозвался Невилл растерянно, отогревая окно при помощи магии. — Это не похоже на Кингс-Кросс.
Джинни на мгновение остановилась, переваривая только что услышанную фразу, а затем взглянула в ясный кружок, который отогрел Невилл. За окном вагона Хогвартс-Экспресса виднелись не привычные очертания платформы 9 3/4 с толпой встречающих, а белоснежные холмы и нагорья, запорошенные снегом. Где-то вдалеке несколько серо-голубых струек дыма поднимались от земли к небесам и там рассеивались. По-видимому, там располагалась низина, скрывающая деревенские домики.
— Что-то случилось? — спросила Луна, отогревая маленький «иллюминатор» со своей стороны, а тем временем поезд почти остановился, пыхтя как старый чайник.
Джинни прижала к груди мантию; она, как и все остальные, прекрасно помнила тот сентябрьский день, когда на Хогвартс-Экспресс напали дементоры. Поезд замедлился настолько, что стало возможно разглядеть миниатюрные снежинки, хаотично спускающиеся к земле, но она их не замечала, хотя совсем недавно мечтала увидеть хотя бы одну.
— Вы думаете…
— Джинни, ты чувствуешь что-нибудь? — обеспокоенно спросил Невилл. — Я имею в виду, что не ощущаю того странного холода и тоски. Ну ты понимаешь…
— Не бойся, Невилл, — добродушно сказала Луна; в её огромных серых глазах не отразилось ни капли страха, впрочем, как и всегда, — вспомни, в прошлый раз погасли лампы.
Джини подбоченилась, отчего стала сильно похожа на мать, и недовольно посмотрела на подругу, а тем временем поезд совсем остановился.
— Это не обязательно должны быть дементоры, Луна, — пояснил Невилл.
Она на мгновение сдвинула бледные брови, но затем хмурая складочка исчезла и ее лицо снова разгладилось.
— Я знаю, просто… что может быть хуже них?
— Что может быть хуже того, что в поезде находится, скорее всего, как минимум пять Пожирателей Смерти?
Джинни не поняла, что единственное, чего действительно боялась Луна — это потерять веру и крупицы радости, которые жили в её добром сердце. Конечно же, она не была глупой, просто чаще в её словах выражалось больше эмоций, чем смысла. В этот момент послышался скрип, который донесся с конца вагона, а затем щелканье раздвижных дверей купе. Звуки приближались. Ребята с ужасом смотрели на свою дверь, ожидая, когда же и к ним зайдут. Были ли это старосты, проверяющие, все ли в порядке, или кто-то другой — не имели понятия, однако звуки были слишком резкими, яростными и становились все ближе и громче. Невилл проглотил комок страха.
— Достаньте палочки! — приказал он, так как никто не осмелился произнести вслух эту фразу.
Волшебная палочка в руках Джинни слегка подрагивала, хотя все знали, что она никогда не спасует перед опасностью. Скрип двери соседнего купе подготовил их к действию.
— Бу! — послышался грубый мужской голос, а затем такой же басистый смех.
— Антонин, прекрати пугать детишек, еще заиками останутся, — усмехаясь, проговорил второй волшебник.
— Да ну, чего с них взять-то? Хм, а ты симпатичненькая. — После этих слов послышался тонкий писк, а затем громкий всхлип. — Не бойся, мы сегодня не за тобой. Может, в следующий раз…
— Долохов, — тихо прошептала Джинни, безошибочно узнав голос Пожирателя Смерти, с которым им троим довелось сразиться в Министерстве Магии полтора года назад.
— Он не один…
Друзья переглянулись, словно пытаясь мысленно согласовать ситуацию и действия.
— Прекрати паясничать, пошли, нужно найти эту девчонку! — резко приказал Пожиратель Смерти, которого ребята не смогли распознать по голосу.
— Еще секунду, мамочка! — ответил Долохов наигранно умоляющим голосом. — У… какие мы красивые…
— Кто им нужен?.. — прошептала Луна.
Еще один всхлип послышался из соседнего купе, а затем новый раскат смеха и звук закрывающейся двери.
— Какая пугливая, я люблю поупрямее, — констатировал Долохов и продолжил с воодушевлением: — Знаешь, в ней нет этого живого огня. Помнишь Бету?
— Ту грязнокровную куколку из Гриффиндора? — усмехнулся незнакомый Пожиратель.
— Да, столько огня и отваги! Жаль, что она досталась Грейбеку, я б её… ух!
— Так, — осек спутник, — мы не в парке гуляем, нужно покончить с заданием и возвращаться. Потом можно будет в тот бар в Лютном переулке сходить, развеяться, выпить за успешное выполнение задания и полапать цыпочек, — он говорил об этом так, будто это действительно была дружеская прогулка по парку, правда, где гуляют подобные им убийцы.
— Держитесь, — тихо сказал Невилл, в тот момент, когда дверь распахнулась.
— Так-так, кто у нас тут?
Ребята застыли в боевой готовности. Выражение лица Невилла было бесстрашным, его палочка указывала в грудь русоволосому незнакомцу, который недовольно цокнул и закатил глаза.
— Гриффиндорцы, — констатировал он своему коллеге, который ухмылялся из-за его плеча.
Противная улыбка Долохова еще больше заостряла и без того острые черты его лица.
— О, да, мы, кажется, знакомы, — с наигранным удивлением от «приятной встречи», произнес Долохов.
Свободная от палочки рука Луны оказалась в захвате пальчиков Джинни.
— Что вам нужно? — зло бросил Невилл, тыча в сторону крупного Пожирателя палочкой. — Что вы здесь вынюхиваете?
— Полегче, Лонгботтом, уж точно не ты нам нужен, — усмехнулся Долохов. — Селвин, бери девчонку и уходим.
Джинни и Луна напряглись: они обе могли оказаться полезными в этой войне — семью Уизли можно будет контролировать, если похитить их дочь, а Ксенофилиус прикроет свою честную лавочку, если им нужна Луна. Невилл только крепче сжал волшебную палочку, с ненавистью глядя в глаза Долохову: Антонин подстрекал сумасшедшую Беллатриссу, когда та пытала его в Отделе Тайн. Но больше всего от этого верзилы тогда досталось Гермионе.
— Убирайтесь! — гневно прошипел Невилл, перебирая в голове боевые заклинания; он готов был защитить подруг даже ценой собственной жизни.
— Лонгботтом, просто уйди с дороги, — вступил Селвин, — нам приказали обойтись без жертв, хотя не думаю, что твоя смерть сильно опечалит Тёмного Лорда.
Поезд как будто вымер, хотя в соседних купе находились студенты, но сейчас они сидели тихо, боясь высовываться. Члены Отряда Дамблдора были раскиданы по всему Хогвартс-Экспрессу, и было бы удачей, если бы хоть кто-то смог оказаться поблизости.
— Ступефай! — взревела Джинни так неожиданно, что Невилл вздрогнул и едва не потерял равновесие, запнувшись о поставленную на пол клетку с Сычиком — совой Рона, которую взяла с собой в Хогвартс его сестра.
Луч заклятия с легкостью был отражён в сторону и угодил в сундук Луны, который кубарем свалился с полки и больно ударил ее по плечу. Сычик «чирикал» так громко, что Пожиратели поморщились. Ребятам не хватило реакции, и все трое были обезоружены заклинанием Долохова.
— А в Отделе Тайн вы казались куда более сообразительными и ловкими! — забавлялся Долохов. — Селвин, хватай белобрысую и уходим, мы же не хотим, чтобы Хогвартс-Экспресс опоздал на вокзал и несчастных родителей хватил удар! Да заткните вы эту птицу!
Инстинктивно Невилл и Джинни теснее прижались друг к другу, закрывая собой Луну. Они были безоружны и ничего не могли поделать, кроме как защитить её своими телами. От клетки с совой уже летели перья, она раскачивалась из стороны в сторону.
— Давайте по-хорошему, по-плохому вам вряд ли понравится, — с усмешкой сказал Селвин, делая шаг вперед.
— Только через мой труп! — воскликнул Невилл; он стоял чуть впереди подруг, в бравом порыве выпячивая грудь.
— Да что ты с ними церемонишься? — устал от цирка Антонин; он зло покосился на Сычика, которому удалось перевернуть клетку, и теперь она каталась взад-вперед по полу.
— Мне лучше сдаться, чтобы они не навредили вам, — тихо сказала Луна, но Джинни крепко сжала её руку.
— Вот, послушайте подругу, или весь путь до Лондона проведете в отключке, — издевался Селвин.
— Всё нормально, — еще тише произнесла Луна, хотя теперь она действительно боялась не только за друзей, но и за свою жизнь.
— Нет, Луна, они будут манипулировать твоим отцом!
— Уйди уже, Лонгботтом! — неожиданно резко сказал Долохов, подаваясь вперед и отпихивая в сторону мальчишку.
Невилл и не думал сдаваться — запнувшись о клетку, он упал на сидение и со всего размаху ударил Пожирателя по ноге кулаком, но в следующую секунду был схвачен за шиворот вторым, однако все равно продолжал яростно размахивать руками, надеясь причинить вред. Джинни вцепилась в рукав Антонина, но её силы явно не хватало, чтобы оттащить крупного мужчину от Луны. Та, словно исполняя странный танец, отчаянно пыталась отдавить ему ноги. Она оказалась в захвате крепких рук и ухитрилась укусить его за плечо.
— Ах ты дрянь!
Луна получила сильный удар наотмашь по лицу, её губа оказалась рассечена, а на щеке остался красный след. Разъяренный Антонин с силой дернул её на себя и попытался выволочь из купе.
— Нужно было их сразу оглушить.
В этот момент второй Пожиратель отправил заклятие в сопротивляющегося Невилла, и тот отключился — словно тряпку его отбросили на сидение. Джинни всё еще цеплялась за Долохова, мешая ему забрать Луну. Клетка с Сычиком укатилась к окну.
— Эй, ты! Идиот! — кричала она. — Немедленно отпусти её!
— Джинни, не надо, уже ничего не сделаешь, — умоляла захваченная Луна, которая больше не пыталась вырваться.
— Нет, они используют тебя!
— Но не убьют… Я чистокровная… — неуверенно произнесла она.
Селвин с легкостью скрутил Джинни, которая все еще старалась вытащить у Долохова отобранные им волшебные палочки. Та вырвалась и снова попыталась добраться до своего оружия. В следующую секунду с подачи Антонина она полетела вперед головой к окну и всё-таки споткнулась о клетку продолжающего верещать совенка. Удар оказался сильным, однако не до потери сознания. Джинни почувствовала поползшую по щеке струйку крови. Белоснежный пейзаж за окном был изуродован разводом крови на стекле. Луну уже выволокли из купе и толкнули вперед к выходу.
Джинни чувствовала слабость, разум затуманивался; она с трудом встала на ноги, но не смогла сделать шаг и свалилась на Невилла…
Луна не пыталась бежать: в её спину была направлена волшебная палочка. Она услышала деревянный стук – наверное, Долохов кинул в купе ребятам их палочки — странный благородный жест с его стороны. Шторы на окошках дверей в вагонах были опущены, и никто не видел, как её уводят. Она горько ухмыльнулась и стерла рукавом свитера кровь с губы. Пожиратели не потрудились захватить её зимнюю мантию. А Сычик всё так же продолжал верещать до хрипоты на весь вагон.
— Поганые предатели крови! — возмутился Селвин, но это прозвучало как-то буднично, словно они только что не избили детей, а просто поругались с недоброжелателями в Косом переулке.
— Лавгуд, а ты хорошенькая! — сказал Антонин, со спины оценивая её платиновые волосы и довольно неплохое телосложение.